Литературные и фактологические источники, которыми я пользовался, слишком многочисленны и зачастую слишком очевидны, чтобы приводить полный список. В частности, существует великое множество очерков и прочих письменных свидетельств о средневикторианском Лондоне, и я обильно заимствовал из них различные сведения. Тридцать лет назад, когда у меня возник замысел этого романа, за подобными материалами приходилось обращаться в Главную архивную библиотеку. Теперь же многие из них находятся в свободном доступе в интернете — вниманию заинтересованных читателей предлагаю, например, великолепный сайт Victorian Dictionary, созданный и поддерживаемый Ли Джексоном (www.victorianlondon.org). В число важнейших источников исторических и бытовых реалий входят, разумеется, работы Генри Мэйхью, чье социологическое исследование «Лондонские трудящиеся и лондонские бедняки», изданное в 1851 году, не может обойти стороной никто из пишущих документальные или художественные произведения о средневикторианском периоде; а также менее известные очерки и репортажи Джорджа Огюста Сала.

Прообразом Эвенвуда, ставшего проклятым наваждением для Глайвера, послужили три реальных усадьбы: Дрейтон-хаус, частная резиденция семейства Стопфорд-Саквиллей в моем родном графстве Нортгемптоншир; Дин-Парк, поместный дом Джеймса Томаса Бруднелла, седьмого графа Кардигана (стяжавшего славу в сражении при Балаклаве), — он тоже находится в Нортгемптоншире; и Берли-хаус в Стамфорде. Библиотеку, собранную дедом лорда Тансора, я бессовестно «списал» с библиотеки второго графа Спенсера (1758–1834), хранящейся в Олтропе, еще одной знаменитой поместной усадьбе Нортгемптоншира. Жители Восточного Нортгемптоншира узнают также названия местных населенных пунктов в именах нескольких персонажей — среди них Тансор (очаровательная деревушка под Ундлом) и Глэпторн (то же самое), основной псевдоним Глайвера. Нет нужды говорить, что топография Эвенвуда и окрестностей полностью вымышлена, хотя можно предположить, что поместье лорда Тансора располагается в северо-восточной части Нортгемптоншира, в местности, известной под названием Рокингемский лес.

Теперь перейду к самым важным источникам советов, поддержки и вдохновения: людям.

В литературном агентстве «А. П. Уатт»: Наташа Фэйрвезер, которая была и остается образцовым агентом; Дерек Джонс, Линда Шонесси, Тереза Николлс, Мадлен Бастон, Филиппа Донован и Роб Крайтт.

В издательстве «Джон Мюррей»: мой редактор Анна Серота, которая погрузилась в мир Глайвера так же глубоко, как я, и с высочайшим профессионализмом довела роман до печати; Роланд Филипс, Джемс Спакмен, Никки Барроу, Сара Марафини, Аманда Джонс, Каро Уэстмор, Эд Фолкнер, Мейси Сазер и все остальные сотрудники издательства «Джон Мюррей» и международного издательского холдинга «Ашетт», которые оказали мне большое содействие.

Два моих североамериканских редактора — Джил Бьялоски из нью-йоркского издательства «У. У. Нортон» и Эллен Селигмен из «Макклиланд энд Стюарт» в Торонто — замечательно поддерживали меня на последних этапах работы над книгой и в ходе подготовки романа к печати. Выражаю искреннюю признательность Луизе Брокетт, Биллу Расину, Эрин Синески и Эвану Карверу из «Нортон», Дугу Пепперу и Руте Лиормонас из «Макклиланд энд Стюарт» и всем многочисленным сотрудникам обеих компаний, принимавшим участие в публикации «Смысла ночи». Хочу поблагодарить моих иностранных издателей, усилиями которых история Глайвера стала доступной читателям в Европе, Японии и Южной Америке, а также отдельных переводчиков, проделавших немалый труд.

Из людей, великодушно откликнувшихся на мои просьбы об информации, я в первую очередь должен поблагодарить Клайва Чизмена, Rouge Dragon Pursuivant Геральдической палаты, за консультации по разным вопросам, связанным с баронством Тансоров (вымышленным) и созданием баронств по предписанию. Я бесконечно признателен мистеру Чизмену за доброжелательность и учтивость, с какими он отвечал на все мои расспросы. Вина за любые юридические или генеалогические ошибки, допущенные в романе, безусловно, лежит на мне, а не на нем.

Майкл Мередит, заведующий библиотекой Итонского колледжа, и Пенни Хэтфилд, хранитель Итонского архива, снабдили меня несколькими полезными фактами, относящимися к периоду учебы там Глайвера и Даунта, — в частности, рассказали об инциденте с книгой «Ральф Ройстер Дойстер», хотя они ни в коем случае не несут ответственности за художественный результат.

Гордон Биддл помог мне установить, каким образом Глайвер добирался поездом из Стамфорда в Лондон через Кембридж; а за консультации по технической стороне фотографического искусства, которым увлекался Глайвер, я благодарен доктору Робину Ленману. Дополнительные сведения о зарождении и становлении фотографии мне любезно предоставил Питер Маршалл.

Я выражаю восхищенную признательность Сесилии Леветт за тщательнейшую корректуру романа и Нику де Сомоги за равно добросовестную вычитку гранок. Оба они сильно облегчили мне жизнь.

Я в глубоком долгу перед Дэвидом Янгом за восторженный отзыв о черновике первой части, добавивший мне уверенности в собственных силах, а также перед еще одним своим старым и ценным другом, Оуэном Дадли Эдвардсом, великодушно взявшим на себя труд прочитать и прокомментировать гранки за один уик-энд.

Считаю нужным засвидетельствовать благодарность Ахиллу Джеймсу Даунту, владельцу книжного магазина Даунта в Лондоне, который не стал возражать против того, что я, сам того не ведая, присвоил его имя эвенвудскому пастору.

Еще мне бы хотелось выразить признательность — от себя лично и от своей семьи — группе людей, чьими стараниями я получил возможность закончить давно задуманный роман: профессору Кристеру Линдквисту, Бет Маклаулин и всем остальным сотрудникам радиотерапевтического центра «Гамма-нож» в лондонской больнице «Кромвель», а также мистеру Кристоферу Адамсу, доктору Адриану Джонсу, доктору Дайане Браун и профессору Джону Вассу.

И наконец, как все авторы, ежедневно встречавшие поддержку и понимание со стороны своих близких, я в глубоком долгу перед своей семьей: моей дорогой женой Диззи, без которой у меня не было бы причины писать; нашей дочерью Эмили (чье имя, должен заметить, является единственным, что есть общего у нее с моим главным женским персонажем); моими приемными детьми Мирандой и Барнаби; моими внуками Элеонорой, Гарри и Диззи-младшей; моей невесткой Бекки, моей тещей Джоан Крокетт, в чьем доме я написал значительную часть романа, и прочими членами семейства Крокетт из Дорсета. Всем нам печально, что мой тесть Джи Крокетт не дожил до публикации романа. И напоследок, но не в последнюю очередь я выражаю благодарность и любовь своим замечательным родителям, Гордону и Эйлин Кокс, которые поддерживали меня во всех обстоятельствах.