Глава 19
19 ноября, 13 часов 23 минуты
по улан-баторскому поясному времени
Отдаленный район Монголии
За считаные часы Дункан переместился на несколько столетий в прошлое.
Покинув Улан-Батор в «лендкрузере» старой модели, они направились на восток и вскоре оказались в маленьком шахтерском городке. Их встретил постапокалиптический ландшафт угольных шахт, мощных машин и покрытых сажей зданий советской эпохи, – но затем крутой поворот на север привел их в долину, покрытую густыми рощами тополей, вязов и ив.
Далеко впереди холмистую степь, раскрашенную всеми оттенками осеннего янтаря, рассекала серебристая лента реки. Крошечные юрты, которые Санджар называл «герами», тут и там белевшие среди этих волн, напоминали лодки во вздыбленном штормом море.
Глядя на примитивные шатры кочевников, Дункан думал о том, что эта местность мало изменилась со времен Чингисхана. Однако когда машина уже покидала долину, он увидел свидетельства современности, вторгшейся в древний уклад жизни. Над одной из юрт торчала спутниковая тарелка. Рядом стоял маленький мотороллер китайского производства, впряженный в повозку.
Петляя по серпантину, «лендкрузер» медленно карабкался вверх, в сторону виднеющихся впереди гор, самые высокие из которых, далеко на севере, были увенчаны снежными шапками. Асфальт сменился щебенкой, затем осталась только укатанная колея. Юрты встречались все реже и реже, более простые, с козами в загонах и низкорослыми лохматыми лошадками у коновязей. Редкие жители, невысокие, с выдубленными непогодой лицами, в куртках из овечьих шкур и меховых шапках, бросали работу и провожали взглядом проезжающий мимо внедорожник.
Сидящий за рулем Дункан приветливо кивал им, на что те отвечали с искренним воодушевлением. По словам Санджара, монголы славились своим гостеприимством.
Монк, занимавший место рядом с Дунканом, выполнял функцию штурмана. У него на коленях была развернута карта, а в руке он держал навигатор.
– Похоже, на следующей развилке нужно будет свернуть налево. Эта дорога приведет нас точно к району поисков.
Слово «точно» в данном случае было не совсем уместно, поскольку речь шла о квадрате со стороной сто миль. И все же по сравнению со вчерашними пятьюстами милями это был существенный шаг вперед.
Повернув на следующей развилке налево, Дункан начал медленно карабкаться вверх в гору. Окружающая местность бросала вызов полноприводному внедорожнику. Она представляла собой каменистые осыпи, перемежающиеся лугами, с растущими кучками лиственницами и соснами. Местами дорога была размыта дождями, что требовало от водителя особой осторожности.
– На мой взгляд, этому району не требуется специальная защита со стороны государства, – заметил Дункан. – По-моему, природа сама неплохо справляется с этой обязанностью.
Санджар, сидящий сзади вместе с Джадой, подался вперед.
– Вот почему наши предки выбрали эти горы для своих захоронений. Здесь их можно встретить повсюду. Нередко одни могилы устроены поверх других. И, к сожалению, большой проблемой являются разорители могил. Местные жители обыскивают древние захоронения, а потом приезжают посредники из города и скупают всю добычу, чтобы затем перепродать ее в Китай.
Молодой охотник указал вперед на гору со скругленной вершиной, которая господствовала над своими соседями.
– Это Бурхан-Халдун, наша самая священная гора. Говорят, именно там родился Чингисхан, и многие считают, что там он и был похоронен. Кое-кто верит, что его погребли в большом склепе у подножия горы, где покоятся не только тело самого Чингисхана и его сокровища, но и останки его потомков, в том числе его самого известного внука Хубилай-хана.
– Того, кто найдет это место, будет ждать большая награда, – заметил Дункан.
– Гробницу Чингисхана ищут уже многие сотни лет. Это сопровождается разграблением других захоронений и прочим вандализмом. И чтобы защитить наше природное и историческое наследие, государство полностью закрыло сюда доступ, в том числе и по воздуху.
Это была одна из причин, по которой поисковый отряд направлялся сюда на машине. Но имелись и другие соображения. Съемки с орбиты не смогли обнаружить следы разбившегося спутника, поэтому поиски с вертолета или самолета также вряд ли могли дать положительный результат. Не исключалось даже то, что спутник мог полностью сгореть в плотных слоях атмосферы. Так что поиски с большой долей вероятности могли оказаться тщетными. Но все же нужно было сделать все возможное.
– Мне также следовало предупредить вас, – добавил Санджар, – что за этими запретами стоит также еще одна причина.
– Какая еще причина? – повернулась к нему Джада.
– Говорят, сам Чингисхан объявил эти места священными. Многие здешние жители уверены в том, что если его могила будет обнаружена и вскрыта, миру наступит конец.
– Замечательно, – простонал Дункан. – Если мы найдем могилу Чингисхана, миру наступит конец. Если же мы ее не найдем, миру тоже наступит конец.
– И так плохо, и так плохо, – пробормотала Джада.
Дункан встретился с ней взглядом в зеркале заднего вида, и она слабо усмехнулась.
– Так напутствовал меня директор Кроу, провожая в эту экспедицию, – объяснила Джада. – Похоже, он был прав.
– С Пейнтером лучше не спорить, – подал голос Монк, не отрываясь от карты.
14 часов 44 минуты
Где-то через час Джада, дремавшая на заднем сиденье, услышала, как Дункан громко объявил:
– Так, братцы, конец дороги!
Усевшись прямо, она протерла глаза. Только теперь до нее дошло, что Дункан выразился не образно. Грунтовая дорога привела к пяти юртам и на этом закончилась. Внедорожник подкатил к ближайшему шатру, разгоняя свободно пасущихся коз. Чуть дальше в просторном загоне носился табун лошадей.
Когда машина приблизилась к району поисков, Санджар предложил свернуть с главной дороги на тропу, не обозначенную ни на одной карте. Он заявил, что самый верный способ найти упавший спутник – это расспросить местных жителей. «От них здесь не укроется шелохнувшаяся веточка и дуновение ветра, – заявил молодой охотник. – Если в этих местах упало что-то большое, они обязательно должны знать».
Как только «лендкрузер» остановился. Санджар проворно выскочил из машины.
– Следуйте за мной!
Все выбрались из теплого салона на холод. Джада потянулась, восстанавливая кровообращение в затекших конечностях. Когда все были готовы, Санджар направился к ближайшей юрте.
– Ты знаешь этих людей? – спросил Монк.
– Нет, лично я с ними не знаком. Но этот лагерь хорошо известен.
Подойдя к прочной деревянной двери, Санджар без стука распахнул ее. Он заранее предупредил своих спутников, что таков обычай – еще одно свидетельство монгольского гостеприимства. Постучать в дверь означало бы оскорбить обитателей юрты, поскольку это можно было расценить как сомнение в радушии и доброжелательности хозяев.
Поэтому Санджар бесцеремонно вошел в юрту.
Остальным не оставалось ничего другого, кроме как последовать за ним. Памятуя его наставления, Джада проследила за тем, чтобы не наступить на порог, и, оказавшись в круглом шатре, сразу же повернула направо.
К ее удивлению, юрта оказалась просторной и теплой. Свод поддерживали деревянные жерди, стены были натянуты на решетки. От ветра и холода снаружи защищали развешанные на них овечьи шкуры и толстый волок.
Вошедших встретили теплыми улыбками, словно долгожданных гостей. Хозяевами была семья из четырех человек: молодая пара и двое маленьких детей. Глава семейства в знак уважения застегнул ворот национального халата и предложил садиться.
Не успела Джада опомниться, как у нее в руках оказалась пиала с горячим чаем, согревающим озябшие руки. Судя по котлам с кипящей посреди юрты водой на очаге, семья собиралась приступить к обеду. Джада уловила запах вареной баранины и острой приправы. Перед ней поставили миску и тарелку. Широко улыбаясь и оживленно жестикулируя, хозяйка предложила ей есть.
– Это суп буртц, – объяснил Санджар. – Очень вкусный. А вот эти куски на тарелке, похожие на глиняные черепки, – это сыр арул. Очень полезный для здоровья.
Не желая обидеть хозяев, Джада попробовала кусочек сыра и обнаружила, что он такой же твердый, как керамика. В конце концов она стала сосать его, словно леденец, как, похоже, и поступали местные жители.
Со своим уставом…
Санджар обратился к хозяину на местном наречии. Разговор сопровождался выразительными жестами. Выслушав своего гостя, хозяин закивал, указывая на северо-восток. Джаде хотелось надеяться, что это хороший знак.
Разговор на незнакомом языке продолжался еще какое-то время. Джаде оставалось только смотреть и есть. Тем временем Монк развлекал детишек своим протезом. Усадив мальчишек к себе на колени, он показывал им, как можно отсоединить искусственную кисть, которая, тем не менее, будет продолжать шевелить пальцами. Джада нашла, что все это не к месту. Однако детишки были в восторге.
Наконец Санджар взял свою миску с супом и погрузил в нее ложку. За едой он объяснил:
– Наш хозяин Чулун говорит, что вчера слышал рассказы охотника, ехавшего с севера. Тот говорил об огненном шаре, промчавшемся по небу. Предположительно шар упал в небольшое озеро на границе линии вечных снегов на расположенной неподалеку горе, и вода в озере закипела.
Монк нахмурился.
– Если обломки под водой, неудивительно, что их не заметили со спутника.
– В таком случае как же нам до них добраться? – спросила Джада.
Никто не подумал захватить с собой акваланг, не говоря уже про «мокрый» гидрокостюм.
– Будем решать проблемы по мере их поступления, – сказал Монк. – Сначала разыщем это место, уточним его координаты, а затем попросим, чтобы нам доставили туда все необходимое.
– Будьте осторожны, – предостерег Санджар. – Дорога к этому месту очень коварная. На машине туда ни за что не добраться. Я спросил Чулуна, не одолжит ли он нам четырех лошадей.
Джада пришла в ужас. Она не настолько хорошо ездила верхом.
«С другой стороны, выбора у меня все равно нет».
– Он согласился? – спросил Монк.
– Да, и он даже попросит своего родственника, чтобы тот был нашим проводником. Если все сложится удачно, мы сможем добраться до озера еще засветло.
Монк встал.
– В таком случае, в путь!
Джада последовала его примеру. Она поклонилась хозяевам, выражая свою благодарность. Проводив гостей на улицу, Чулун что-то сказал своему старшему сыну, и тот побежал в соседнюю юрту, по всей видимости, звать провожатого.
Чулун указал на бескрайние луга, местами заросшие густым лесом, за которыми виднелась вершина, накрытая белоснежной шапкой.
Очевидно, это и была та самая гора. Казалось, до нее не больше двадцати миль. Увидев конечную цель так близко, Джада разволновалась. Она особо остро ощутила груз ответственности, лежащий на ее плечах. Весь мир ждет от нее ответов, которые помогут избежать надвигающегося апокалипсиса.
Словно прочитав мысли Джады, Дункан шагнул к ней, отвечая на ее немой вопрос.
«Только так».
Работая вместе.
Краем глаза заметив у соседней юрты оживление, Джада повернулась в ту сторону. Молоденькая девушка лет восемнадцати вышла на улицу, на ходу застегивая воротник меховой куртки. Ее распущенные черные волосы ниспадали до лопаток. Взяв кожаную ленту, девушка быстро стянула волосы в толстую косу. Покончив с этим, она взяла из-за юрты изогнутый лук и перекинула через плечо колчан со стрелами, на другое плечо закинула карабин.
«Это наш проводник?»
Девушка подошла к маленькой группе. У нее на ногах были изрядно поношенные традиционные монгольские сапоги до колен.
– Меня зовут Хайду, – сказала она по-английски с сильным акцентом. – Вы хотите ходить на Волчий Клык. Я вас провожаю. Сейчас хорошее время идти.
Похоже, ей также не терпелось поскорее тронуться в путь.
Появившийся в дверях юрты мужчина в годах окликнул девушку по-монгольски. Ограничившись односложным ответом, Хайду повернулась к нему спиной.
– Этот человек просит ее руки, – объяснил Санджар. – Похоже, брак устроили родители Хайду.
Неудивительно, что она хочет уйти отсюда.
Девушка быстрым шагом направилась к загону с лошадьми. Все поспешили за ней.
– Так, кажется, в нашем путешествии появляются свои светлые стороны, – улыбнулся Монк.
– Ты женат, – напомнил ему Дункан. – И у тебя двое детей.
– Ты говоришь это так, словно я уже умер, – оскалился Коккалис.
Джада вздохнула.
«Пожалуй, оно и к лучшему, что я одна».
15 часов 33 минуты
Дункан смотрел на возвышающийся впереди Волчий Клык.
Маленький отряд двигался верхом через высокогорную долину, направляясь к заснеженной вершине. Остроконечная гора действительно напоминала огромный клык, устремленный в небо.
Яркое солнце над головой быстро прогрело морозный воздух. Погода как нельзя лучше подходила для прогулки верхом, и этому настроению еще больше способствовала суровая красота окружающей местности. Громко стуча копытами, лошади резво бежали по лугам, заросшим колючей травой, обходя стороной густые рощи белоснежных берез, обрамленных кустами черники и голубики.
Судя по всему, Джада не разделяла наслаждение Дункана верховой ездой. Заметив, как настороженно она сидит в седле, он держался рядом с нею.
Монк замыкал колонну, а пламенная Хайду скакала впереди вместе с Санджаром. Однако на самом деле в голове отряда был Геру. Похоже, кречет полностью оправился от полученного вчера удара. Выпущенная на свободу птица парила высоко в лазурном небе, повинуясь командам, которые изредка подавал ей свистом хозяин.
Санджар откровенно рисовался перед Хайду, едущей рядом с ним. И, похоже, его усилия не пропадали даром. Девушка то и дело поворачивалась к нему, чтобы задать какой-нибудь вопрос или показать на какую-либо достопримечательность.
Но все внимание Джады было приковано не к небесам, а к земле, мелькающей под копытами ее лошади.
Поднимаясь по коварной сланцевой осыпи, Дункан постарался как мог приободрить молодую женщину. Он потрепал по шее ее гнедого жеребца.
– Просто доверьтесь своей лошади! Эти умные животные знают, что делают. Нам дали выносливых монгольских лошадей, потомков тех коней, на которых когда-то ездил сам Чингисхан.
– То есть, другими словами, это модель прошлого года, – натянуто усмехнулась Джада, пытаясь сделать вид, будто все в порядке.
Через несколько минут маленькая группа добралась до узкой тропы, ограниченной с одной стороны крутым склоном. Дункан поравнялся с Джадой, загораживая собой долгое падение вниз на острые камни. Сейчас не было времени впадать в панику. Чтобы отвлечь внимание женщины-астрофизика, он заговорил о деле.
– Как вы полагаете, что произошло на самом деле, когда спутник упал на землю? – спросил он. – Я имею в виду отснятое им изображение.
Молодая женщина повернулась к нему. Определенно, ей было страшновато, но в то же время она горела желанием говорить.
– Темная энергия связана с пространством и временем. Когда мы втянули такое большое количество энергии в гравитационный колодец Земли, плавный изгиб пространственно-временного континуума вокруг нашей планеты сморщился вдоль всей траектории.
– И время пропустило какое-то мгновение, – уточнил Дункан. – Вы также говорили директору Кроу о том, что, на ваш взгляд, «Глаз Бога» установил на квантовом уровне связь с кометой.
– Такое действительно возможно, если спутник абсорбировал достаточное количество энергии. Я смогу определить это точнее, когда мы доберемся до его обломков.
– После чего нужно будет изучить обратную сторону.
Джада вопросительно посмотрела на него.
– Я имею в виду крест, – объяснил Дункан. – Предположим, это частица кометы, упавшая на Землю во время ее последнего появления. Или, быть может, астероид, который как раз тогда пролетел рядом с кометой и впитал ее энергию, подобно тому, как это произошло с фрагментами тела Чингисхана, а затем метеоритом упал на Землю.
Джада кивнула.
– Второй вариант я даже не рассматривала, но вы правы. Такое также возможно.
– Так или иначе, я не уверен, что это имеет какое-то значение. Главная загадка заключается в том, каким образом крест позволил святому Фоме предсказать всемирную катастрофу?
– Гм. Хороший вопрос.
– Итак, доктор Шоу, я поставил вас в тупик.
– Едва ли, – возразила Джада, несомненно, задетая прозвучавшим в его голосе вызовом. – Тут нужно учесть три фактора. Во-первых, темная энергия является движущей силой квантовой механики. По сути дела, это единое целое. Постоянная величина Вселенной.
– Вы это уже говорили.
– Во-вторых, некоторые люди более чувствительны к электромагнитным полям. Даже без вживленных магнитов. – Молодая женщина выразительно посмотрела на пальцы Дункана.
На самом деле тот был знаком с концепцией «электромагнитной гиперчувствительности». Некоторым людям становится плохо вблизи линий электропередачи или ретрансляторов сотовой связи: их начинают мучить головные боли, сонливость, звон в ушах, даже провалы памяти. В то же время на других, напротив, электромагнитные поля оказывают благоприятное воздействие. Многие ученые считали, что так называемые лозоходцы – люди, способные с помощью ивового прута определять присутствие подпочвенных вод, металлов или драгоценных камней, – на самом деле улавливают слабейшие возмущения в магнитном поле Земли.
– И, в-третьих, – продолжала Джада, – в настоящее время многие нейробиологи склонны полагать, что человеческое сознание заключено в квантовом поле, порожденном той обширной нервной сетью, какой является наш головной мозг.
– То есть сознание представляет собой квантовый эффект.
Джада хитро улыбнулась.
– Последнее утверждение я всегда находила обнадеживающим.
– Это еще почему?
– Если это действительно так, тогда благодаря квантовой механике наше сознание распространено по всем многочисленным Вселенным. Возможно, когда человек умирает, это означает лишь падение потенциала в какой-то одной временной линии, и его сознание перемещается туда, где он продолжает жить.
Увидев на лице Рена сомнение, Джада решила копнуть глубже.
– Возьмем, к примеру, раковое заболевание. В человеческом теле появляется клетка, которая делится не так, как нужно, – маленькая ошибка в процессе, снова и снова повторяющемся в здоровом организме. Если клетка делится правильно, никакого рака нет. Если она совершает ошибку – вот вам и рак. Можно сказать, это генетическая орлянка. Орел или решка.
Дункан с большим трудом сдержался, чтобы не поморщиться от боли. Слова Джады попали точно в цель. Его рука непроизвольно поднялась к татуировке отпечатка ладони на груди. У него перед глазами возник образ брата, лежащего на больничной койке. От цветущего парня в буквальном смысле остались только кожа да кости. Его лучезарная улыбка угасла, превратившись в жалкую гримасу. Билли умер от остеогенной саркомы, проиграв в генетическую орлянку.
Джада продолжала, не замечая его реакции.
– Но что, если все мы переплетены в множестве параллельных Вселенных? Это открывает небывалые перспективы. Пусть в одной Вселенной рак убивает человека, но, поскольку он связан сразу со многими Вселенными, его сознание просто перемещается в ту, другую Вселенную, где он не заболевает раком.
– И продолжает жить?
– Или, по крайней мере, его сознание продолжает жить, сливаясь с другим сознанием. И такое может повторяться снова и снова, человек всякий раз перемещается в ту временную линию, где продолжает жить… и так до тех пор, пока полностью не проживает отведенный ему срок.
Мысленно представив себе лицо Билли, Дункан нашел утешение в этой концепции.
– Но что происходит потом? – спросил он. – Что происходит, когда потенциалы один за другим падают во всех этих Вселенных, пока не остается одна, последняя, и человек умирает в ней?
– Не знаю. Вот в чем прелесть Вселенной. Всегда есть какая-нибудь новая загадка. Быть может, все это лишь испытание, один грандиозный опыт. В настоящее время многие физики убеждены в том, что наша Вселенная является лишь голограммой, трехмерным сооружением, построенным на уравнениях, написанных на внутренней поверхности сферы этой Вселенной.
– Но кто написал эти уравнения?
Качнувшись в седле, Джада пожала плечами.
– Называйте это рукой Господа, высшей силой, сверхразумом… кто знает?
– По-моему, мы несколько отклонились в сторону, – заметил Дункан, возвращаясь к святому Фоме и его видению грядущего конца света. – Подытожим ваши три фактора. Человеческий мозг функционирует на квантовом уровне, темная энергия является проявлением квантовой механики, и некоторые люди сверхвосприимчивы к электромагнитным полям.
Джада вопросительно посмотрела на него, желая узнать, сумеет ли он сложить все воедино.
Дункан принял этот вызов.
– Вы полагаете, что святой Фома обладал чувствительностью. Благодаря этому он оказался особенно восприимчив к темной энергии, испускаемой крестом, энергии, которая искривила квантовое поле у него в мозгу, позволив ему увидеть наше время.
– Возможно, на самом деле объяснение гораздо проще.
– Какое же?
– Это было просто чудо.
Дункан шумно вздохнул.
– Неважно, идет речь о научном факте или сверхъестественной мистике; мне кажется чертовски важным то обстоятельство, что и «Глаз Бога», и внутренний глаз святого Фомы увидели один и тот же момент времени.
– А «Господь Бог не играет в орлянку с Вселенной», – процитировала Эйнштейна Джада.
В орлянку.
– Не думаю, что речь идет о случайном совпадении, – продолжала доктор Шоу. – Не забывайте, время – это лишь еще одно измерение. На самом деле у него нет никакого течения вперед или назад.
– Другими словами, «различие между прошлым, настоящим и будущим – это лишь иллюзия», так? – вопросительно поднял брови Дункан. – Как видите, я тоже могу цитировать Эйнштейна.
Джада улыбнулась, сразу став на пять лет моложе.
– В таком случае считайте время точкой в пространстве. И «Глаз Бога», и, как вы сказали, внутренний глаз святого Фомы сместились в одну и ту же точку во времени – предположительно, ту самую, когда поле темной энергии кометы окажется ближе всего к Земле. И там, словно попав в глубокую царапину на поверхности грампластинки, оба застряли, снова и снова проигрывая один и тот же фрагмент музыки.
– Или, в данном случае, изображения – картину конца света.
Джада кивнула.
– Но что, на ваш взгляд, произойдет тогда?
– Если судить по той информации об Антарктиде, которую предоставил директор Кроу, я думаю, что, когда темная энергия достигнет своего максимума, она искривит пространственно-временной континуум рядом с Землей, точно так же, как это делает сила гравитации.
– Потому что «темная энергия и гравитация являются тесно взаимосвязанными концепциями», – сказал Дункан, на этот раз цитируя саму Джаду.
– Совершенно верно. Только на этот раз вместо искривления пространственно-временного континуума образуется яма, в которую посыплются метеориты, подобно катящимся с горы камням.
– Ничего не скажешь, веселенькая перспектива.
– Это всего лишь теория.
Но, увидев выражение лица Джады, Дункан понял, что она сама верит в эту теорию.
После этого она надолго умолкла, словно ее что-то тревожило.
– В чем дело? – спросил Рен.
– Не знаю. Мне кажется, что я упускаю что-то важное.
Однако прежде чем Дункан успел что-либо ответить, их внимание привлек раздавшийся впереди крик. Опасная тропа над обрывом закончилась, и перед путниками открылось широкое плато. Прямо впереди возвышался остроконечный пик.
Санджар галопом вернулся к своим спутникам, в сопровождении парящего в вышине сокола.
– Мы добрались до Волчьего Клыка!
– Вот видите, прогулка верхом оказалась не такой уж и страшной, – успокоил Джаду Дункан. – Худшее осталось позади. Теперь нас ждет спокойное плавание.
15 часов 34 минуты
– Мы их обнаружили, – доложил по телефону Арслан.
Батухан, сидевший в своем кабинете в Доме правительства, махнул рукой, прогоняя секретаршу, молоденькую штучку в платье в обтяжку. Хотя одежда девушки была в чисто западном стиле, никак не национальная, министру был по душе этот облегающий крой, подчеркивающий формы тела. Определенные обычаи Запада будут тепло приняты в новой Монголии, империи, которую Батухан намеревался построить на сокровища Чингисхана.
Он воочию представлял себе, что сделает, когда гробница будет обнаружена. Первым делом нужно будет все перебрать и отобрать самые ценные вещи, которые можно переплавить или очистить от драгоценных камней и продать на открытом рынке. После чего можно будет объявить о находке всему миру, превратив славу во власть. Батухан хотел стать самым богатым человеком не только в Монголии, но и во всей Азии. Он покорит мир подобно тому, как сделал в прошлом его великий предок, создаст могучую империю и сам встанет у руля.
Но сначала нужно было уладить кое-какие мелочи.
Как только песчаная буря в казахских степях утихла, один из людей Арслана вернулся к Аральскому морю, чтобы убедиться в гибели американцев и забрать брошенный вертолет, – но обнаружил, что вертолет исчез.
Никто не мог сказать, то ли пилот улетел один, то ли еще кому-то удалось спастись. Батухан не опасался никаких последствий лично для себя, поскольку одному только Арслану было известно, кто он такой на самом деле. И все же в качестве дополнительной меры предосторожности Батухан расставил своих соглядатаев на всем протяжении от Улан-Батора до гор Хэнтэй. Он приказал наблюдать за всеми дорогами на тот случай, если кто-то из оставшихся в живых американцев вздумает продолжить поиски могилы Чингисхана и направится в эти священные горы.
Если честно, Батухан ничего не рассчитывал поймать в эту сеть. Его люди просто охраняли Хэнтэй – где, по его убеждению, был похоронен Чингисхан, – до той поры, пока он не изучит похищенные реликвии и не определит местонахождение гробницы.
Жаль, что брату Иосипу пришлось умереть до того, как Батухан смог его допросить. Чингисхан ненавидел пытки. Батухан считал это главным недостатком великого хана.
И вот пришло известие.
– Что мне делать? – спросил Арслан.
– Насколько они тебя опередили?
– Где-то на час, но пока что они даже не пытаются скрыть свое передвижение.
– В таком случае еще тридцать минут роли не сыграют. Собери самых преданных людей, тех, кто лучше всех владеет мечом и луком со стрелами. Составь боевой конный отряд. Я присоединюсь к вам и возглавлю его.
– Будет исполнено, Борджигин.
В голосе Арслана громко прозвучал едва сдерживаемый восторг.
Это настроение помощника полностью соответствовало жажде крови, захлестнувшей Батухана. До сих пор военные занятия клана в степи ограничивались лишь упражнениями с манекенами и стрельбой по мишеням. Самыми серьезными ранами были переломы при падении с коня. Батухан счел очевидным, что его восхождение на монгольский престол требует кровопролития.
Но, что гораздо важнее, ему самому всегда хотелось всадить кому-нибудь стрелу в грудь. И вот наконец представился случай.
– Я должен также сообщить вам, – помолчав, добавил Арслан, – что изменник Санджар вместе с ними.
«О, теперь я понимаю, чем вызвана ярость, прозвучавшая в твоем голосе».
У Батухана перед глазами возникло лицо Арслана, когда тот возвратился из Казахстана. Кожа на макушке содрана до кости, щека разодрана насквозь острым когтем. Определенно, Арслан жаждал отомстить тому, кто его обезобразил.
И он это сделает.
Нужно преподать изменнику хороший урок.
Зазвонил телефон внутренней связи.
– Господин министр, пришли двое представителей горнодобывающей корпорации, которым назначено на шестнадцать часов.
– Пусть немного подождут.
Закончив разговор с Арсланом, Батухан подумал было о том, чтобы отменить эту встречу. Но, возможно, предлагаемый контракт окажется очень выгодным. На нем можно будет неплохо заработать, и он станет еще одним камнем, которым вымощена дорога к новой империи.
Нажав кнопку переговорного устройства, Батухан сказал:
– Пригласи их ко мне. И принеси нам чаю.
Это были американцы, так что они, вероятно, предпочли бы кофе, однако Батухан так и не полюбил этот напиток, сохранив верность традиционному чаю.
«Пора и американцам привыкать к нашим традициям».
Дверь открылась, и в кабинет вошел высокий мужчина с твердым лицом и глазами, темно-синими, как грозовое небо. Батухан тотчас же почувствовал в нем достойного противника. Следом за мужчиной вошла его помощница, миловидная женщина в строгом костюме, в чертах лица которой чувствовалась смесь европейской и азиатской крови. Как правило, Батухан не чувствовал угрозы со стороны слабого пола, однако сейчас он непроизвольно ощетинился.
Очень любопытно.
Батухан предложил гостям сесть.
– Чем могу вам помочь?