Перелет в Куско — захватывающее приключение. Когда самолет, поднявшись из Лимы, начинает удаляться от побережья, сразу же по обеим сторонам от вас начинают вырастать предгорья Анд. Лайнер взбирается все выше и выше, и горы вокруг тоже растут и растут, пока самолет не прорывается сквозь пелену облаков в своем стремлении в прозрачную высь. И остаются повсюду в отдалении горные пики, проткнувшие облака и пятнающие горизонт, — будто острова в море белой пены.

Кэтрин была настолько погружена в раздумья, что всех этих красот не замечала. Со всей ясностью она осознала грозящую им опасность и последствия двух смертей, вновь в душе расцвел панический страх. В безопасности они здесь — над облаками?

Она пригляделась к ближайшим пассажирам. Как и сидящий впереди Эрнан, все были индейцами. Мог ли враг затаиться среди них?

Она была так рада тому, что Джеймс остался с ней. Его спокойный и деловитый подход к руководству их невероятным приключением заставил ее понять, что человек он очень непростой. Нормальный человек, узнав о смерти Флореса, прямиком отправился бы брать обратный билет. Да прежде всего нормальный человек и не полетел бы сюда. Несмотря на все его сомнения, он, похоже, создан для испытаний, которые им предстоят. И хотя Кэтрин отказывалась признаться в этом себе, с каждым часом Джеймс казался ей все более привлекательным.

Древние вымощенные булыжником улицы Куско напомнили Рутерфорду и Кэтрин Оксфорд. Здешний воздух после Лимы казался кристально чистым, и на мгновение молодым ученым даже почудилось, будто мрачное предчувствие их оставило.

Пока Эрнан вез их на арендованной машине в старый город, он, ни на минуту не прерываясь, рассказывал о древних цивилизациях в Андах. Держа руль одной рукой, он вел джип по узким улочкам, подкрепляя свой рассказ яростной жестикуляцией рукой свободной, — при этом машина то и дело рыскала.

— Инки не были первыми — вот что изначально вы должны понять. Хотя их изумительные произведения искусства можно найти в музеях всего мира, на самом деле они являлись единственными хранителями куда более древней культуры. И сами инки признавались в этом. Очень немногие просвещенные испанские путешественники, бывшие свидетелями полного уничтожения цивилизации инков, пытались записать их традиции еще в тот период, когда эта культура исчезала во тьме веков.

Джип опасно вильнул к середине улицы, едва не зацепив шедший навстречу микроавтобус, ярко раскрашенный и битком набитый пассажирами.

Рутерфорд вцепился в спинку сиденья Эрнана: «Мало нам других опасностей!»

Кэтрин зажмурилась на долю секунды, когда микроавтобус пронесся мимо, разойдясь с ними в каких-то миллиметрах. Она посмотрела на Рутерфорда и подняла брови. Эрнан заметил их реакцию в зеркале заднего вида:

— О, простите, мне следует быть повнимательнее, вы ведь еще не привыкли к манере вождения в Андах.

Он сбросил скорость и продолжил рассказ о своем народе:

— Не думаю, что испанцы воспринимали всерьез легенды и предания, записанные со слов старых жрецов. Возможно, они считали их слишком уж причудливыми. Что ж, на самом деле они именно таковы. Одно из основных преданий, сохранившихся у народов Анд, — кстати, именно им заинтересовался профессор Кент, — повествует о том, что тысячи и тысячи лет тому назад, до государства инков, существовала некая великая цивилизация. Уверяю вас, вы своими глазами увидите доказательство этому.

Слушая Эрнана, Кэтрин и Рутерфорд постепенно переносились в другой мир — мир правителей инков, испанских конкистадоров и страшной трагедии: гибели древней цивилизации. Из машины они смотрели на красочно одетых крестьян, попадавшихся им по дороге, потомков некогда великого народа, и изумлялись чистоте воздуха и таинственной неземной красоте застывших в отдалении Анд.

Наконец, после того как они миновали пригороды Куско и оказались в районе уютных мощеных улиц старого города, Эрнан остановил джип у въезда на одну особенно узкую улочку. Выскочив из машины, он открыл дверь Кэтрин.

— Ну вот, вы приехали. Я сгоняю к своему кузену — отвезу ваши вещи, вы же пока немного погуляйте, осмотритесь. Ему я скажу, что вы мои друзья. Что бы ни случилось, не упоминайте ни профессора, ни даже Мигеля. Не хочу подвергать опасности кого-то еще. Мы пойдем в дом с наступлением темноты, вы там переночуете, но утром на рассвете нам придется уходить: вас здесь видеть не должны.

Кэтрин выбралась из машины.

— А может, нам поехать с вами, вы нас познакомите?

В лице Эрнана вновь появилось беспокойство.

— Не стоит. Ваши контакты лучше свести к минимуму. Можете походить, погулять здесь. Только, пожалуйста, постарайтесь не привлекать к себе внимания. Если пойдете, не сворачивая, вверх по этой улице, — он указал им на проход в другой узенький проулок, — попадете на главную площадь, плаза де-Лос-Альмабос. Там я вас и найду, у входа в собор, через полчаса.

Рутерфорд развел в стороны руки:

— Уф, будто сутки на колесах. Так хорошо ноги размять…

Эрнан улыбнулся ему:

— Ну вот, прогулка по городу очень кстати. Если вдруг заблудитесь — спросите, где Кафедральный собор, вам любой покажет.

С этими словами он забрался в джип и завел двигатель. Машина с ревом стартовала и скрылась за углом. Как только Эрнан уехал, Рутерфорд и Кэтрин обратили внимание, как тихо и спокойно на мощенных булыжником улочках Куско. Первым невольным желанием обоих было как можно полнее надышаться чистым воздухом древней столицы. Синело девственно чистое небо, и впервые с того момента, когда Кэтрин узнала о смерти Флореса, она почувствовала, как в душе затеплился добрый огонек и стал отступать страх. Она повернулась к Рутерфорду, рассматривающему каменную кладку мощной древней стены, что тянулась по левой стороне улицы.

— Как думаете, здесь, в Андах, — мы в безопасности?

— Пожалуй. Но соглашусь с Эрнаном: торчать тут не стоит. Пойдемте полюбуемся на эту невероятную стену.

Стена, о которой он говорил, была сложена не из кирпичей, а из гигантских многогранных гранитных блоков, грани некоторых были до десяти квадратных футов. Кэтрин в изумлении смотрела на нее.

— Да как же такое сотворили? И кто — инки? — она подошла к стене и провела рукой по особенно крупному блоку. — Смотрите, у этого великана десять сторон, а сам он размером с обеденный стол. Просто невероятно: он идеально пригнан к граням всех своих соседей!

— Может, и инки, не знаю, — сказал Рутерфорд, стоя чуть позади и тоже любуясь стеной. — Но явно не испанцы и вообще не европейцы. Трудно даже представить, как такие глыбы передвигали, ведь в некоторых по несколько тонн веса. Пойдемте поищем собор.

Ведя рукой по стене, Кэтрин пошла за Рутерфордом по улочке, полого спускающейся к главной площади.

«Подумать только, еще вчера я стояла в аудитории на своей последней лекции в семестре, еще вчера планировала, как проведу каникулы; еще только вечер среды, а оксфордские ощущения будто канули в прошлый век. Я провалилась в дыру в моей такой комфортабельной прошлой жизни и очутилась в ином мире… В мире, который, похоже, соткан из одних опасностей».

Кэтрин перевела взгляд на Рутерфорда — тот шел впереди, с любопытством разглядывая каменную кладку зданий Куско. Присутствие Джеймса успокаивало ее.

Как и обещал Эрнан, маленькая мощеная улочка вывела их к главной площади, которая после плаза Майор в Лиме вызвала скорее ассоциацию с городом-призраком. Со всех сторон окруженная каменными зданиями, площадь была размером с добрый английский земельный надел, и шесть мощеных улочек избрали ее своей точкой пересечения. Кэтрин догнала Рутерфорда, и они неторопливо направились вокруг площади, наслаждаясь ощущением простора, уравновешенности и испытывая облегчение оттого, что показавшаяся им такой непривлекательной Лима сейчас где-то очень далеко. К моменту, когда они дошли до противоположной стороны площади, они увидели Эрнана, спешащего им навстречу по боковой улочке.

— Эй! — крикнул им Эрнан. — Красиво здесь, правда?

Кэтрин улыбнулась ему.

Рутерфорд усмехнулся и прокричал в ответ:

— Такую красоту можно испортить, только специально построив нечто совсем уж нелепое.

Эрнан, смеясь, подошел к ним.

— Да-да, полагаю, вы правы.

Они втроем смотрели на площадь и крыши домов, спускающихся за ней по склону старого города.

С веселыми искорками в глазах Эрнан повернулся к ученым и, улыбнувшись, спросил:

— Здесь, в Куско, инки построили храм Виракоче — называется он Кориканча. Видите его?

Рутерфорд и Кэтрин огляделись по сторонам — и ни в одном здании не разглядели величия, которое, по их мнению, подобало бы древнему храму.

Эрнан показал на церковь.

— Вот он. Испанцы построили собор в тысяча пятьсот тридцать третьем году на месте храма с целью уничтожения нашей религии. По преданию, один из последних правителей-инков был замурован заживо во время строительства, но придет день, когда мы освободим его. Вы знаете, кто такой Виракоча?

Кэтрин вспомнился пожилой мужчина в самолете.

— Я слышала, так называли людей, которым приписывают авторство линий Наски, — сказала она.

Эрнан слегка удивленно покосился на нее:

— Правильно, так называли целый народ. Но Виракоча — также имя человека, можно сказать, лидера. «Виракоча» в переводе означает «морская пена». Людей, которые пришли с ним, прозвали виракочас — в его честь. Очень рад, что путеводителям не удалось промыть вам мозги. Куско был его столицей, и здесь поклонялись ему и почитали превыше всех божеств.

Кэтрин высказала то, что, по ее мнению, было обоснованной догадкой:

— Он был царем древних инков?

Эрнан уверенно покачал головой.

— Нет, и это крайне важно. Он пришел задолго до появления инков. Мы не знаем когда — записей об этом не сохранилось. Доказательств нет, вот почему западные ученые не воспринимают всерьез предания о Виракоче, трактуя их как мифы. Но игнорирование Виракочи — ошибка. Он оставил следы своего пребывания по всем Андам. Он побывал во всех уголках страны, и всюду люди хранят сказания о нем и его великих деяниях. Это под его руководством аборигены научились такой каменной кладке и высокой технике гражданского строительства. Там, в высокогорье Анд, вы увидите развалины зданий — и будете поражены.

Рутерфорд озадаченно спросил:

— Но разве не инки строили…

Эрнан перебил его. Лицо его было строгим — словно говорил он о чем-то жизненно важном.

— Нет. Кое-что построили инки, но умение свое они унаследовали от Виракочи и его последователей.

— Но откуда он пришел? И когда?

Прежде чем ответить, индеец обвел неторопливым взглядом площадь:

— Это остается загадкой. О его появлении сохранилось много рассказов, передававшихся из уст в уста. Сохранились даже упоминания об этих устных свидетельствах в испанских документах шестнадцатого века, и во всех сообщается о том, что Виракоча вышел из моря со своими спутниками очень давно и что шел он по горам, держа путь на север, творя чудеса и уча людей земледелию и строительству храмов; с его помощью был построен великий каменный город Тиуанака, — а затем он пошел дальше. Он также был целителем, как Иисус у христиан, и куда бы ни приходил, всюду возвращал зрение слепым, ставил на ноги увечных и изгонял злых духов. В дошедших до нас свидетельствах нет ничего о том, как он выглядел. Один испанский конкистадор от кого-то слышал, что Виракоча был «с бородой, высокий и голубоглазый». Другие говорили, что у него была длинная белая борода, бледная кожа и белое облачение и людям он нес мир и любовь.

Кэтрин слушала, будто зачарованная словами древнего предания. Она даже нарисовала себе мысленно облик великого Виракочи.

— Какой необыкновенный персонаж, — пробормотала она едва слышно.

Эрнан пристально посмотрел на нее:

— Да, он был великим человеком и принес цивилизацию моему народу. Инки рассказывали, что до его прихода люди жили как дикари. У них не было домашних животных, они не ведали о зерновых культурах — короче говоря, были собирателями-охотниками. Он пришел и обучил людей навыкам сельского хозяйства и строительства из камня, навыкам медицины, музыки и астрономии. Процветание, которые он принес аборигенам, он насаждал мирным путем. И в отличие от испанцев добивался своего, никогда не прибегал к насилию.

— Но зачем пришли виракочас? — спросил Рутерфорд. — Получается, они вели себя как колонисты, разве что не осели здесь.

— Хороший вопрос. Кстати, это хотел узнать и профессор. Во всех преданиях говорится о том, что приход виракочас был связан с Великим потопом.

Услышав о потопе, в разговор вновь вступила Кэтрин:

— Вы хотите сказать, что и здесь, в Андах, существуют легенды о потопе?

Эрнан перевел на нее взгляд:

— Да. Я скоро покажу вам доказательство реальности потопа. Об этом индейцы сложили множество легенд, очень похожих на ту, о которой повествуется в вашей Библии. Когда вода стала отступать, Виракоча появился близ озера Титикака — это озеро считается у инков священным. В Тиуанако он построил крепость, ее развалины сохранились до нашего времени. Основав там свою «базу», он спустился в Куско, и под его бдительным оком остатки человечества — те, кто выжил после потопа, — были спасены от варварства и начали плодиться.

— Значит, озеро Титикака — ключевой момент в истории Виракочи? — спросил Рутерфорд.

— Верно. Нам с вами многое надо обсудить, но сейчас давайте сходим пообедаем. Я отведу вас в дом к моему кузену. Но еще раз напомню: пожалуйста, ни с кем из моих родственников не заговаривайте об этих всех вещах, поскольку я сказал им, что вы мои друзья, приехали на каникулы.

Эрнан радовался про себя, чувствуя, что своими рассказами помогает гостям прикоснуться к истинной истории Перу.