Глава 51
Джек почувствовал их еще до того, как увидел, и поднял кулак, останавливая своих людей. За время короткого перехода он уже настроился на этот лес, привык к его звукам: приглушенному шороху ветерка в ветвях, соленому запаху земли и морской воды, солнечным пятнам среди тени. И вдруг ощутил неожиданную перемену. В лесу возникло слабое потрескивание, словно ползучий пожар смыкался вокруг них. В воздухе появился отчетливый мускусный запах. Слева сквозь ветки вспорхнула стайка маленьких ласточек.
С той стороны что-то приближалось.
Джек настороженно присел на корточки, вскинул свой «ремингтон». В лесу он предпочитал охотиться с дробовиком: в ограниченном пространстве разброс пуль дробовика предпочтительнее точности карабина.
Мак и Брюс присели по сторонам от него, заняв позицию спиной друг к другу и держа под прицелом весь периметр.
Джек вглядывался в тенистый лес. Шуршание тут же прекратилось, словно кто-то дернул выключатель. Он ждал. Можно было бы приписать эти шумы разыгравшемуся воображению, но как объяснить запах, по-прежнему висящий в воздухе?
Начало покалывать шею. Он ощущал, что из леса на них устремлены ответные взгляды, изучающие пришельцев не менее пристально. Джек напрягал свои чувства, и тут голову пронзила новая вспышка боли, поле зрения сузилось. На мгновение странные статические трески наполнили череп, словно тело было тюнером, который настраивался на сигнал.
Потом треск веток справа усилился. Что-то побудило его поднять глаза. Сверху упала тень; Джек и его люди шарахнулись вбок, и нечто довольно большое тяжело рухнуло на землю прямо перед ними. Во все стороны брызнула кровь. С изумлением и отвращением Джек смотрел на лежавшее тело — обезглавленное, с вырванными из суставов руками. Собственно, остались только туловище и ноги. Из ран еще текла кровь.
Какого черта…
Труп был одет в черную камуфляжную форму — точно такую же, что и на штурмовиках, атаковавших ОЦИИВ. Джек снова перенес внимание на темный лес. Среди деревьев воцарилась полная тишина, он даже слышал, как волны набегают на берег вдалеке. Статическое потрескивание в его голове перешло в тихий гул, но стоило ему напрячь свои обостренные чувства, как гудение стало громче.
— Вот они, — прошептал своим людям Джек.
* * *
— Значит, вы думаете, вчерашняя атака была попыткой добраться до детей здесь? — спросил Беннет.
Лорна, по-прежнему держа на руках девочку, пожала плечами. По телевизору все так же шла «Улица Сезам».
— А какие еще причины у них были атаковать остров? Вы говорите, им хватает еды, воды, есть кров над головой. Так зачем плыть сюда ночью и нападать на охранника на берегу?
— Возможно, вы правы, — согласился Малик. — Но это не объясняет случаи гиперагрессии, которые демонстрировали взрослые еще до того, как мы переместили их на другой остров. Это не может объясняться только тоской по маленьким.
Оба собеседника обратили на Лорну пристальные взгляды, словно ожидали немедленного решения проблемы. Она понимала, что, если не произведет на них впечатления, не сможет доказать свою полезность, ее дни на острове будут сочтены.
— Эти вспышки агрессии, — начала она. — Вы говорили, что нападения были ничем не спровоцированы.
— Верно. — Малик кивнул. — В прошлом году взрослый образец спокойно проходил проверку ай-кью, как вдруг совершенно неожиданно взорвался и искалечил лаборанта. Образец, конечно, был убит — мы устраняем смутьянов.
— И нападение ничем не было спровоцировано?
— Насколько мне известно — нет.
— А как насчет процедур, которые делаются в других местах вашей лаборатории? Какие-нибудь особенно болезненные тесты?
Малик задумчиво потер подбородок.
— Мы все время проводим осмотры. Я пока не понимаю, куда вы клоните.
— Вы сказали, что у этих образцов ментальность пчелиного роя? — Лорна снова вспомнила об удивительно слаженном поведении объектов. — Что мысли распространяются по их магнитной сети. Может быть, то же самое относится и к боли? Иными словами, то, что чувствует один, чувствуют и все остальные. Если дело в этом, если вы спровоцировали один образец, то рефлекторная реакция может проявиться у кого-то другого.
— Вы рассматривали такую возможность? — Беннет уставился на Малика.
— Нет, но мысль занимательная. — Глаза исследователя прищурились — он задумался, но еще не одолел сомнений. — Мне придется пересмотреть записи.
— Вы должны перестать думать о них как об отдельных индивидуумах, — гнула свою линию Лорна. — Там есть только один разум, фрактально распределенный среди членов группы. У них единая психика, распределенная среди нескольких разумов. А вы годами изводили эту психику, мучили ее разными способами.
Она уставилась на Малика, полагая, что он начнет возражать против обвинений в жестокости. Его молчание говорило само за себя.
— В условиях такого длительного и систематического насилия неизбежно должны были возникнуть психические расстройства, чему же тут удивляться? — продолжала она. — Но вы подошли к проблеме не с той стороны — вы пытались решить ее, уничтожая только тех, кто проявлял насилие. Эти вспышки исходят не от отдельных индивидуумов в группе, они исходят от группы в целом, от этого пчелиного роя, который вы измучили до того, что они впали в психоз.
Беннет и Малик обменялись встревоженными взглядами.
— Вы хотите сказать, что в психоз впал весь этот разум пчелиного роя? — с ноткой разочарования отозвался Малик. — Был доведен до безумия?
— Может, даже хуже.
— Что значит «хуже»?
— Если то, что говорит доктор Малик об их ай-кью, соответствует действительности, то сущность, которую вы там создали, не просто безумна — это безумие гения. За пределами вашего понимания. И не подлежит коррекции. Доведенные до крайности ненависть и безумие в сочетании с коварством и хитростью. — Она покачала головой. — Вы сотворили монстра.
* * *
Джек разглядывал лес, держа его под прицелом дробовика. В черепе бушевал пожар, от валяющегося позади тела несло кровью и фекалиями. Почему они сбросили этот труп на группу Джека? Что это было — угроза, отвлечение? Тогда почему они не атаковали?
Разглядывая лес, он чувствовал их со всех сторон. Джек и его люди были окружены. Попались в ловушку. Он снова подумал о мертвом теле и вдруг понял. Этот труп, грохот стрельбы… Похоже, палили не из одного карабина. То, что находилось там, в лесу, расправилось с подготовленными наемниками с удивительной легкостью — будто мух прихлопнуло. Если бы они хотели уничтожить и группу Джека, то сделали бы это тоже без особых усилий. Но они вместо этого бросили сюда тело.
И он теперь знал зачем. Это было послание.
— Опустите оружие, — велел Джек Маку и Брюсу и сам положил карабин на землю.
— Вы с ума сошли, сэр? — спросил Мак.
— Делайте что говорю, если хотите жить.
Мак недовольно пробурчал что-то себе под нос, но подчинился.
Тело бросили сюда в качестве предупреждения, чтобы дать понять: если пришельцы не сдадутся, то им конец. И еще он чувствовал, что обитатели острова видят разницу между командой Джека и наемниками.
Когда они положили оружие, тени пришли в движение. Одна из них выскользнула из леса. Они находились гораздо ближе, чем предполагал Джек, всего в нескольких футах от них. Прочие тоже стали приближаться — одни были крупнее, другие мельче.
— Джек… — зашипел Мак.
— Тихо!
Лесной обитатель подошел совсем близко. Поначалу Джек подумал, что это крупный шимпанзе или мелкая горилла, но когда тот ступил в полосу солнечного света, стало видно, что идет он прямо, как человек, — не волочит ноги, не размахивает по-обезьяньи руками. Подойдя, существо наклонило голову. Джек заметил, что у него нет одного уха и на этой стороне лица длинный неровный шрам — не как от хирургической операции, а такой, какие получают только в схватке.
Существо сделало еще шаг в направлении Джека, и крылья его плоских ноздрей взлетели, воспринимая запах незнакомца. Рост аборигена был фута на два меньше человеческого, но кость широкая, мускулы мощные. Джек подозревал, что тот может голыми руками разорвать его на части. Но пока действовало напряженное перемирие.
Джека разглядывали большие горящие глаза: холодные, как зимние звезды, без тепла, без дружелюбия, но разумные. Одна мысль заставила его побледнеть. Он вспомнил, как Лорна рассказывала о генетических реликтах, и понял: перед ним стоит не животное. Когда-то это создание было человеком.
Из-за первого появилось еще одно существо, угрожающе скалясь. В руках оно держало легкий карабин, вероятно взятый у трупа за спиной Джека.
Слева возникла фигура черного тигра — пасть открыта, торчат длинные клыки, будто кинжалы.
Все взгляды были устремлены на Джека. От этого концентрированного внимания боль в голове стала сильнее, кости черепа словно начали вибрировать, и он подавил порыв прижать руки к ушам.
Первое существо подошло почти вплотную к Джеку, наклонилось и принюхалось к его одежде. Потом вытянуло руки, ухватило рубашку. Пальцы крепко вцепились в ткань, руки сделали резкое движение, распахивая рубашку. Полетели пуговицы. Грудь и живот Джека обнажились, и он почувствовал себя как никогда уязвимым. На загорелой коже выделялись белые бинты, которыми Лорна перевязала царапины.
Руки ухватили бинты и сорвали их — вместе с волосами и подсохшими корочками. Джек поморщился, но не шелохнулся, не оттолкнул это существо. Свежая кровь из незаживших царапин потекла по коже.
Слева от него вполголоса выругался Мак — он по-прежнему держал руки поднятыми. Справа неподвижно сидел на корточках Брюс. Стая небольших волков окружила их. Джек увидел, как Брюс стрельнул глазами в сторону лежащего на земле оружия, и проговорил, не открывая рта:
— Нет.
Брюс подчинился, но его прикованный к карабину взгляд выражал готовность при малейшей провокации схватиться за оружие. Джек не мог это допустить.
Полуживотное-получеловек наклонило голову и подалось вперед, обнюхивая кровь на груди Джека, протяжно и глубоко втягивало носом воздух. Затем его маленькая голова подалась назад, глаза зажмурились — он словно анализировал этот запах какими-то внутренними приборами. Джек заметил, что другие существа позади первого делают то же самое. Даже кошка зажмурилась, словно тоже принюхивалась.
На мгновение густой запах крови наполнил и его ноздри с такой силой, что у Джека закружилась голова. Потом это прошло.
Перед ним замаячило лицо первого «парламентера». Руки ухватили Джека за плечи, надавили, заставляя присесть. Теперь он оказался нос к носу с этим созданием. Джек ощутил зловонный запах этого тела, видел каждую его ресничку, слышал хрипловатое дыхание. Пальцы по-прежнему держали его за плечи, и он чувствовал грубую, первобытную силу этой хватки.
Но больше всего внимание Джека привлекали глаза. Под его взглядом зрачки расширились — ощущение было такое, будто он заглянул в глубокий колодец. У этой бездны нет дна, но она вовсе не пуста. И оттуда на него смотрело что-то странное.
Статические разряды в голове стрекотали с такой силой, что казалось — сейчас череп расколется. Его мозг словно пытался выдавить уши. И на этой мучительной волне поле зрения внезапно сузилось, и показалось, будто он повис над бездонной пропастью.
На мгновение Джек задержался там, потом существо оттолкнуло его, и он, отлетев назад, ударился спиной о ствол дерева.
Существо отвернулось и двинулось прочь. Другие развернулись так же, будто все они были одним телом, и исчезли в лесу.
Джек, дрожа, остался стоять.
Что тут, черт побери, случилось?
То существо, что обнюхивало его, повернулось, прежде чем исчезнуть. Холодный взгляд вперился в него, потом опустился на дробовик, лежащий у ног Джека. Послание было ясно.
— Что теперь, босс? — К нему подошел Мак.
Джек присел и поднял оружие.
— Мы идем с ними.
— Что? — в ужасе переспросил Брюс. — Да они разорвут нас на куски.
Джек понимал, что слова Брюса не лишены смысла. Но он только что прошел какое-то неведомое испытание, и это вызывало в нем противоречивые чувства — не только испуг, но и облегчение.
Не стоило заблуждаться: здесь его не ждали с распростертыми объятиями. Но у него и этих созданий имелся общий враг. Судя по тому холодному вниманию, это напряженное перемирие будет продолжаться столько же, сколько и сама война.
А потом… она закончится.
— Идем, — сказал Джек.
Они не успели сделать и нескольких шагов, как с другого острова раздались лающие звуки выстрелов. Джек бросился вперед к прогалине на склоне холма, и сквозь ветки ему впервые удалось увидеть виллу на другом острове.
Из бетонного гнезда наверху торчал подрагивающий и дымящийся ствол малокалиберной скорострельной пушки. Но нацелен он был не сюда. Пушка стреляла в направлении бухты, все еще скрытой из вида холмом на другом острове.
Впрочем, было ясно, по какой цели ведется этот бешеный огонь. По катеру Тибодо.
