25
Паразитомания
Болезнь Моргеллонс.
Маргарет в недоумении уставилась на отчет ЦКЗ.
— Паразитомания, — повторила Маргарет. — Сам черт не разберет…
— Похоже, сюда относится большинство случаев заболеваний, — сказал Эймос. — Симптомы самые разные — от укусов до подкожных проникновений. В некоторых случаях зафиксированы необычные волокна, причем у многих жертв отмечены формы ненормальных психических состояний: депрессия, острое проявление синдрома дефицита внимания и гиперактивности, биполярные расстройства и… угадай-ка последние три.
— Паранойя, психоз и психопатия?
— Да ты сегодня просто в ударе, Марго.
Маргарет, Эймос и Кларенс Отто сидели в кабинете главного врача, по углам которого стояли четыре ухоженных фикуса в больших горшках. Агент Отто очень вежливо попросил главврача удалиться, извинившись за неожиданное вторжение, но не оставив тому выбора и времени, чтобы ответить отказом. Маргарет давно решила, что Отто прирожденный продавец — человек, который умеет заставить вас сделать то, что нужно, и в то же время считать, что вы осуществляете собственную идею и делаете это охотно. Маргарет и Эймос уселись на кожаный диван и просматривали страницы текста, разложенные на кофейном столике. Отто занял кресло главврача за богато украшенным деревянным столом. Он крутился в кресле то влево, то вправо и, казалось, смаковал свое присутствие в кабинете, улыбаясь, как ребенок, изображающий из себя крутого начальника.
Скоро подъедет Мюррей, и они представят ему отчет о проделанной работе.
— Я знаю, что выгляжу здесь просто куклой, — сказал Отто. — Поэтому извините за вопрос — ведь у вас на руках отчет из ЦКЗ. То, о чем сейчас идет речь, вы, ребята, изучаете уже несколько дней… но получается, что все давно известно?
Эймос покачал головой.
— Отнюдь. О болезни Моргеллонс никто ничего толком не знает. Не знают даже, насколько реально это заболевание. Или это вообще коллективный самообман. Понадобились годы, чтобы представители жертв хорошенько надавили на ЦКЗ и вынудили хотя бы притвориться, что там восприняли все всерьез. В ЦКЗ создали оперативную группу, но до сих пор не получили четкого определения болезни Моргеллонс. Большинство случаев действительно подпадает под паразитоманию. Люди думают, что чем-то инфицированы — какими-то организмами, которые может наблюдать только пациент. На самом деле термин «Моргеллонс» известен всего несколько лет, и с тех пор как он обрел некоторую популярность, все больше и больше людей сообщают о сходных симптомах.
— Что свидетельствует о распространении болезни, — добавила Маргарет.
— Необязательно. Как только люди с нестабильной психикой узнают о каком-то заболевании, то решают, что именно таким недугом они и больны, и в их мозгах рождаются надуманные симптомы — отсюда и «маниакальная» составляющая.
Отто трижды крутанулся в кожаном кресле.
— Итак, чем больше людей заявляет о наличии заболевания, тем большую огласку оно получает. Значит, все больше новых людей узнает о болезни и начинает думать, что и они ей заражены.
— Идиотский замкнутый круг, — сказал Эймос.
— Черт побери! — хрипло выругалась Маргарет. — Мюррей прав, что старается не предавать дело огласке. Он как раз и предупреждал о таком развитии событий, если произойдет утечка информации. Что в равной степени справедливо для этой чесотки, когда человек ощущает каких-то жучков у себя под кожей. Только представьте себе, какая будет реакция, если людям показать фотографии с треугольниками!
— Или рассказать им о бабушках, кромсающих своих детей и внуков, — кивнул Отто. — Психованные тетки быстро наведут ужас на Мистера и Миссис Средних Американцев. Уж если они пугают копов!..
— Верно, — согласился Эймос, — в позиции Мюррея есть определенный смысл. Пять лет назад случаев с симптомами болезни Моргеллонс насчитывалось не более десятка, а сейчас в наших пятидесяти штатах и Европе таких инцидентов более полутора тысяч.
— Тогда почему мы не слышали ничего нового о треугольниках? — спросила Маргарет. — Мы ведь знаем, что паразитомания реальна. Мы видели этих тварей, наблюдали химические диспропорции в мозге Брубейкера. Это реальность, Эймос.
— Потому что большинство случаев — бред, но далеко не все. Дело в волокнах, Маргарет. Есть задокументированные случаи с голубыми, красными, черными и белыми волокнами из целлюлозы. В трех эпизодах на протяжении последних четырех лет врачи анализировали эти волокна, и — угадай, что? — оказалось, что они имеют точно такой же химический состав, как у Брубейкера. Точно такой же, на молекулярном уровне!
— Твоя пресловутая предличиночная стадия…
— Вот именно, — улыбнулся Эймос. — В нашем распоряжении отчеты о треугольниках, с которыми мы имели дело на протяжении последних недель. Давайте предположим, что в этих случаях организм сумел развиться до личиночной стадии. Однако в отчете о болезни Моргеллонс указывается, что на протяжении ряда лет зафиксированы множественные случаи волокон на предличиночной стадии развития. Вполне возможно, что встречались полноценные личиночные инфекции до упомянутых нескольких недель, но если они существовали, никто о них ничего не слышал.
Агент Отто продолжал крутиться в кресле. Казалось, он пытается определить, сколько оборотов можно сделать с одного толчка.
— Значит, хотя волокна существовали уже некоторое время, личиночной стадии они достигают только сейчас? Означает ли это, что они развиваются?
Маргарет хотела было машинально ответить, чтобы поправить дилетанта, и вдруг осеклась на полуслове. Отто сильно упрощал представление о ситуации, однако его концепция не лишена смысла.
— Эймос, — сказала она, — а наносились ли на карту места, где были зафиксированы случаи с волокнами?
— Наверное, — пожал плечами Эймос. — Надо поговорить с экспертами.
Маргарет принялась перелистывать страницы.
— Доктор Фрэнк Чен. Руководитель проекта. Нужно поговорить с этим человеком. Правда, не знаю, позволит ли Мюррей ему позвонить.
— Маргарет, можно мне задать вопрос? — повернулся к ней Отто.
— Конечно.
Не переставая улыбаться, агент крутанул кресло, затем схватился обеими руками за крышку стола.
— Складывается впечатление, что ты позволяешь собой командовать. Не замечала?
Маргарет почувствовала, что краснеет.
— Не твое дело! — отрезала она.
— А мне кажется, ты намного сильнее, чем сама думаешь. Мы ведь здесь имеем дело с сумасшедшими, не правда ли? — Она молча кивнула. — Поэтому хватит быть белой и пушистой.
— То есть?
Эймос хлопнул рукой по кофейному столику.
— Продолжай проповедь, брат Отто!
— Просто-напросто, — продолжал Отто, — не позволяй Мюррею вертеть собой, как ему вздумается.
Маргарет раскрыла рот от удивления.
— Ты что, ненормальный? Он заместитель директора ЦРУ, не забывай! Как я могу не позволить ему командовать, если он мой начальник!
— Хорошо, он заместитель директора. А кто ты?
— Скажи ей! — Эймос стоял, воздев руки к небу. — Скажи нашей благословенной сестре, кто она такая!
— Да, агент Отто, уж не сочтите за труд…
Отто совершил два оборота в кресле.
— Ты ведущий эпидемиолог, изучающий новое, неизвестное заболевание с ужасающими последствиями.
— Ужасающими! — словно эхо, повторил Эймос.
— У тебя не хватает персонала, и ты не можешь получить столь необходимых тебе экспертов.
— Грех, — добавил Эймос.
— Эймос, прекрати сейчас же!
Тот улыбнулся, потом взял со столика журнал и, усевшись, сделал вид, что читает.
— Маргарет, он назначил тебя главной. Что произойдет, если ты будешь настаивать на разговоре с Ченом? Неужели ты думаешь, что Мюррей кем-нибудь тебя заменит?
Нет, конечно, Мюррей этого не сделает. Она нужна Мюррею.
— Итак, — проговорил Отто, резко раскрутив кресло. — Используй то, что имеешь.
Ее гнев улетучился.
Агент Кларенс Отто оказался все-таки прав.
