14
Грязь под ногтями

Маргарет внимательно смотрела в окуляр микроскопа, пытаясь сосредоточиться на увеличенном изображении. Глаза женщины покраснели от недосыпания. Протереть их было невозможно: мешали пластиковая лицевая панель и громоздкий биокостюм. Она несколько раз моргнула. Сколько времени они с Эймосом работают над телом Брубейкера? Сутки, наверное, и отсчет времени продолжался… Маргарет нагнулась и посмотрела в микроскоп.

— Гм, что у нас здесь? — Ее усталость и ужасное состояние кожи жертвы усиливали неуверенность. — Эймос, взгляни-ка.

Он отложил химические образцы и подошел ближе. Как и Маргарет, Эймос не спал уже больше суток, однако двигался с таким мягким изяществом, что создавалось впечатление, будто коллега плывет, а не идет. Он нагнулся к окуляру, ни до чего не дотронувшись, и спустя секунду спросил:

— А что мне нужно искать?

— Я надеялась, что ты сразу увидишь…

— Я много чего вижу, Маргарет. Конкретизируй, пожалуйста. Откуда взят образец кожи?

— Из внешней части нароста. Ты видишь хоть что-нибудь, что указывало бы на умеренную травму кожи? — Эймос почти выпрямился и приготовился было ответить, но Маргарет перебила его: — Только не нужно давать заумных ответов. Я прекрасно понимаю, что тело разодрано на кусочки.

Эймос снова нагнулся к окуляру и несколько секунд неотрывно смотрел. Унылое помещение морга наполнила тишина.

— Да, вижу. Вижу струпья и кое-какие поражения в подкожном слое. Похоже на длинный прорез — словно рана от когтя животного.

Маргарет кивнула.

— Думаю, мне нужно еще раз взглянуть на образцы кожи, которые мы получили из-под ногтей жертвы.

Эймос выпрямился.

— Но ведь не сам себе он это сделал? Разрыв до самых мышц… ты представляешь, как это больно?

— Догадываюсь. — Маргарет вытянула руки вверх, наклонилась влево, вправо. Она устала от работы в лаборатории и от недосыпания. Сейчас бы в постель да выпить пару бокалов хорошего красного вина… И желательно в объятиях агента Кларенса Отто.

Маргарет тоскливо вздохнула. Агенту Отто придется подождать другого, более подходящего дня. Сейчас ее серьезно беспокоило совсем другое: что могло заставить человека яростно разрывать ногтями собственное тело?

Компьютерный терминал выдал длинный сигнал о поступлении информации. Эймос подошел и уселся за пульт.

— Странно, — проговорил он. — Весьма странно.

— Ну что там?

— Во-первых, результаты по образцам, взятым из нароста. Эксперты сообщают, что образец почти целиком превратился в жидкость к тому времени, когда они его получили. Хотя они сделали все, что могли. Ткань оказалась злокачественной.

— То есть как — злокачественной? Мы же видели. Это не скопление неконтролируемых клеток. Там просматривалась структура.

— Согласен, однако взгляни на результаты — ткань подобна раковой. Да плюс к тому огромное количество целлюлазы с незначительными следами целлюлозы.

Маргарет на секунду задумалась. Целлюлоза представляет собой первичный материал в растительных клетках, самую обильную форму биомассы на планете. Однако ключевым словом было «растения» — поскольку животные не вырабатывали целлюлозы.

— Целлюлоза не сохранила структуру, — продолжил Эймос. — В течение нескольких часов с момента получения материала она трансформировалась в целлюлазу. Они сделали все, чтобы остановить процесс, в том числе пытались заморозить материал, но не смогли.

— Почти как фермент, который разлагает плоть. Какой-то механизм… саморазрушения.

— Суицидальный рак? А ведь это уже кое-что, Маргарет.

Да, это было кое-что. Некая ниточка, которая, возможно, приведет к успеху, и удастся постичь то, что находилось за пределами понимания современной науки.