39

— Итан сказал, что вы никогда не обсуждаете ваш опыт близости к смерти, — сказал Логан.

Дженнифер молча кивнула.

Они сидели напротив друг друга в офисе Джереми. Была поздняя ночь. Энигмалогист пропустил второй спуск, чтобы лучше подготовиться к этой встрече, которая — что-то внутри его подсказывало это — является более важной для его работы и, возможно, для здоровья самой Дженнифер.

— Возможно, вы, как никто другой, понимаете, насколько необычно это состояние, — продолжил Джереми. — Большинство людей, прошедших через БСС, любят это обсуждать. Исследования вашего мужа строятся именно на желании поговорить об этом.

И все же Дженнифер продолжала молчать — лишь быстро взглянула ему в глаза и отвела взгляд.

— Послушайте, — тихо проговорил Логан. — Я крайне сожалею о том, что сказал вам ранее. Я предположил, что ваши способности — это дар. Наивное предположение.

— Это нормально, — ответила она наконец. — Все предполагают это. Только об этом и говорят — какое, мол, откровение они испытали. Как неописуемо прекрасно это было, как этот опыт приблизил их к Богу, изменил их жизнь…

— Ваша жизнь тоже изменилась, однако, я думаю, не так, как их.

— Они держали меня как какого-то ребенка, — произнесла она, и Логан уловил налет горечи в ее словах. — Я — жена основателя Центра, и испытала самое продолжительное БСС по сравнению с остальными участниками эксперимента. Мои психические способности самые сильные. Я понимаю, насколько эта работа важна для Итана, и готова сделать все, что угодно, чтобы помочь ему достигнуть успеха. Просто если…

— Просто если бы вы рассказывали о том, что пережили, это могло бы нанести вред Центру, — закончил за нее Джереми.

Дженнифер вновь посмотрела на него; в ее янтарных глазах читалось беспокойство, даже какое-то отчаяние.

— Итан рассказывал мне о вас, о вашей работе, — сказала она. — О вещах, которыми вы занимались в прошлом. И я почему-то подумала, что вы меня поймете. Поверите мне. У меня никогда не было возможности поговорить об этом с другим человеком. Итан… думаю, он просто не хочет слышать об этом. Это противоречит всему, что он… — и тут она осеклась.

— Я постараюсь сделать все, что могу, чтобы вам помочь, — с чувством произнес Логан. Когда она не отреагировала, продолжил: — Я знаю, что это трудно, но, думаю, для вас будет лучше всего, если вы как можно подробнее расскажете мне о том, что испытали в тот день три года назад.

Дженнифер помотала головой.

— Не думаю, что могу это сделать.

— Поделитесь со мной. Если вы выскажете вслух то, что тяготит вас, вам станет легче.

— Легче… — повторила она печально.

— Послушайте меня, Дженнифер… могу я называть вас Дженнифер? Я переживу это вместе с вами, хотя бы частично. Пройду каждый шаг ваших переживаний. Если же вам станет слишком трудно, мы все прекратим.

Он недоверчиво взглянула на него.

— Вы обещаете?

— Да.

— И вы действительно думаете, что это может мне помочь?

— Чем больше вы будете сталкиваться с теми переживаниями, тем скорее сможете их перебороть.

На мгновение Дженнифер замолчала, потом медленно кивнула.

— Хорошо.

Логан потянулся к рюкзачку, порылся в нем, нашел цифровой диктофон и положил его на стол.

— Я выключу свет. Нужно, чтобы вы откинулись на стуле и приняли самое удобное положение.

Он встал, прикрыл дверь офиса и выключил свет. Сейчас комнату освещал только отсвет экрана лэптопа. Джереми вернулся на место и взял руки Дженнифер в свои.

— Теперь просто расслабьтесь. Мы никуда не спешим. Вспомните все о том, что случилось после автомобильной аварии. Начните, когда будете готовы. Расскажите мне все в реальном времени, если такое возможно. Используйте часы в качестве гида.

Логан наклонился вперед и замолчал. Долго он ничего не слышал, кроме равномерного дыхания Дженнифер. Прошло немало времени, и он подумал — не заснула ли она? Потом из темноты раздался ее голос.

— Я была в машине, — начала Дженнифер. — Ехала вниз по Шип-стрит, около Брауновского университета. И тут совершенно неожиданно со встречной полосы мне навстречу вырулил кроссовер. Синий, с большим черным бампером под передней решеткой. Он сильно врезался в капот моей машины, как говорится, лоб в лоб.

Она нервно сглотнула, сделала глубокий вдох и продолжила:

— Раздался ужасный удар, треск металла, я почувствовала страшную боль и всплеск белого цвета. Потом долгое-долгое время — ничего.

Логан наклонился вперед, установил таймер на четырнадцать минут — время, в течение которого Дженнифер находилась в состоянии клинической смерти.

— Следующее, что я помню, это сильную головную боль… голова была тяжелой и… полной. Не знаю, как описать это ощущение по-другому. Затем раздался какой-то жужжащий звук. Сначала тихий, потом постоянно нарастающий. Это меня напугало. Потом все неожиданно прекратилось, и я почувствовала, что куда-то быстро лечу по темному проходу. Я не шла и не бежала — меня кто-то тащил. Еще один всплеск белого света, потом какое-то время снова ничего. Я висела над больничной кроватью и смотрела на себя лежащую на каталке сверху вниз. Это висение показалось мне очень странным, но в то же время и забавным: я не висела неподвижно — я немного двигалась вверх и вниз, как будто плавала в бассейне. Вокруг стояли врачи и медсестры. Там был Итан. Он держал в руках контакты дефибриллятора. Все они о чем-то разговаривали.

— Вы помните, о чем они говорили?

Дженнифер на мгновение задумалась.

— Один из них сказал: «Гиповолемический шок. У нас не было ни единого шанса».

— И дальше?

— В какое-то мгновение я испытала насущную необходимость вернуться в свое тело, но была беспомощна и ничего не могла сделать. Поэтому просто наблюдала за ними. Очень быстро потребность в помощи улетучилась. В конце концов, я ничего не чувствовала — ни боли, ни страха… ничего. А затем медленно мое тело, врачи, словом, всё — исчезло. И я начала испытывать чувство огромного умиротворения.

— Опишите его мне, — попросил Логан.

— Раньше я не испытывала ничего подобного. Словно все мое существо переполнено благодатью. В этот момент я уверилась в том, что отныне ничего плохого не случится.

Логан прикрыл глаза. У него появилось точно такое же чувство.

— Как будто вы были окружены любовью.

— Да, точно. — Она на минуту замолчала. — Кажется, это ощущение не покидало меня долгое время.

Она снова замолчала. Джереми подождал, держа ее руки, пока время медленно тикало. Прошло более шести минут — больше, чем длится большинство БСС.

— Я находилась в темноте, но чувствовала, что снова куда-то перемещаюсь. Потом увидела что-то впереди, на некотором расстоянии. Это была золотистая граница… какой-то барьер. Казалось, что за ним ничего не было. И кто-то… что-то… стояло перед ним.

— Нечто из света?

— Точно. Я не могла четко рассмотреть его лицо — свет был слишком ярок. Подумала, что это, возможно, ангел, но у него не было крыльев. Каким-то образом я почувствовала, что он мне улыбается.

— Да, — прошептал Логан.

Он тоже едва мог рассмотреть, что это было: некое мерцание, спектральное виде́ние неземной красоты. Именно от этого существа исходило сияние безграничной любви, распространявшееся в виде бесконечных невидимых волн.

— И я почувствовала, что это существо говорит со мной. Не вслух, но его голос звучит в моей голове. Он задавал мне вопрос.

— И что это был за вопрос? — спросил Логан, но он уже и сам мог угадать ответ.

— Он спрашивал меня, довольна ли я тем, что сделала в своей жизни. Сделала ли я достаточно.

Джереми кивнул. Пока все, о чем упоминала Дженнифер — опыт нахождения вне тела, темный туннель, существо из света, золотистая граница, «обзор жизненного пути», — все согласовывалось с другими БСС. Он глянул на таймер. Прошло более десяти минут — дольше, чем во всех случаях клинической смерти, когда-либо зафиксированной в Центре.

— Существо задало мне еще один вопрос, — сказала Дженнифер. — После него я увидела всю свою жизнь, с раннего детства; вещи, о которых я не думала или не помнила десятки лет, калейдоскопом промелькнули передо мной. А затем… — она вновь сглотнула. — Потом началось это.

Логан крепче сжал ее руки.

— Расскажите мне, пожалуйста.

Даже в темной комнате он заметил, как напряглись черты ее красивого лица.

— Существо произнесло одно-единственное слово: «Недостаточно». И потом оно изменилось.

Ее дыхание немного затруднилось.

— Просто расслабьтесь, — сказал Джереми. — Опишите мне ваши ощущения в тот момент. Каким образом изменилось существо?

— Сначала у меня появилось ощущение, что изменилась я сама. Почувствовала, как неодолимая, бесконечная любовь постепенно угасает. А также теплота, чувство защищенности, благополучия, радости. Это происходило так медленно, так неуловимо, что сначала я этого не понимала. Вдруг неожиданно почувствовала себя… беззащитной. Потом яркое лучистое существо начало темнеть. Яркий свет померк. И теперь я увидела его лицо.

На какое-то мгновение в сознании Логана пронеслось изображение: лицо сатира, плотоядное, косматое, распутно-похотливое.

Дыхание Дженнифер участилось.

— Неожиданно граница впереди тоже начала изменяться. Больше она не выглядела золотистой. Заколебалась, как в мираже, стала расплывчатой. Она напоминала кровавый занавес. Затем вдруг начала таять, растворяться… — Голос женщины задрожал. — А за ней… за ней…

— Продолжайте, — Логан почти шептал.

— За ней лежала… лежала ревущая чернота. Я попыталась бежать, однако не могла. Меня тащило в эту черноту, и я не могла бороться, сопротивляться. Там не было ни света, ни воздуха. Я не могла дышать. Повсюду вокруг меня были… тела. Невидимые, они скользили мимо меня, как бы затягиваемые в огромную воронку. И кричали, постоянно вопили. Я была так плотно окружена и стиснута этими телами, что не могла пошевелиться. Я чувствовала… — теперь Дженнифер начала хватать ртом воздух. — Я испытывала страшное давление, не только снаружи, но изнутри. Как будто кто-то высасывал мою душу… И он постоянно смеялся, хохотал… А потом я почувствовала край… о, нет — край Бога!

Неожиданно Логан вновь испытал это ощущение: злобное демоническое присутствие, безграничную и бесконечную враждебность, необузданную ярость и ненависть. Оно было настолько осязаемо, что почти вдавило его в кресло.

— Иисусе! — взмолился он, яростно дергаясь в кресле, ломая контакт с Дженнифер.

Женщина с трудом ловила ртом воздух. На какое-то мгновение в офисе воцарилась тишина. Затем Дженнифер разразилась рыданиями.

Логан нежно и успокаивающе приобнял ее.

— Все в порядке, — произнес он. — Все будет хорошо.

Но она продолжала плакать.