23

Апартаменты Олафсона находились в восточном конце Дамской дорожки. Директор встретил гостя не в своем обычном темном костюме, а в брюках-хаки и кашемировом джемпере с V-образным вырезом. В руке он держал стакан с неразбавленным виски.

– А, Джереми… – Мужчины обменялись рукопожатием. – Заходи.

– Извини. Свалился как снег на голову… Но дело срочное и ждать никак не может.

Они прошли по коридору в гостиную. В отличие от особняка в целом, отдававшего предпочтение эдвардианскому стилю, апартаменты директора – как уже следовало догадаться по картинам в его офисе, выполненным в духе абстрактного импрессионизма, – были оформлены в стиле баухауз. Хромированные, с кожаными сиденьями и спинками стулья, столы со стеклянным верхом, непривычного вида книжный шкаф в стиле зиггурат – типичный образчик школы Марселя Бройера. Большие окна на восточной и южной стене предлагали полюбоваться волнующими видами разыгравшейся бури.

– Скотч? – спросил Олафсон, направляясь к бару.

– На два пальца, спасибо.

Олафсон взял еще один стакан, плеснул «Лагавулина», подал напиток гостю и, указав на кресло, сделал глоток.

– Первая стадия завершена, – начал Логан. – Я прочитал все отчеты и досье, просмотрел записи с камер наблюдения, проверил биографию Стрейчи, ознакомился с его работой и поговорил со всеми, кто пересекался с ним в последние семьдесят два часа его жизни. Сделал все возможное в рамках стандартного расследования.

– И что?

– Я согласен с тем, что ты сказал пять дней назад, когда я только приехал. У Уилларда Стрейчи было все, ради чего стоит жить. За его спиной – прекрасная карьера, впереди – заслуженный отдых. Этот человек не стал бы совершать самоубийство; тем более что такой акт совершенно противоположен его темпераменту. – Логан пригубил виски. – В последние недели с ним что-то случилось. Это что-то полностью его изменило, а потом и толкнуло к самоубийству, заставило покончить с собой тут же, на месте. Я убежден, что это что-то имеет отношение к его работе в Западном крыле.

– Западное крыло, – пробормотал Олафсон.

– Точнее, в секретной комнате. Связь есть, в этом я уверен. Если мы хотим знать, что случилось со Стрейчи, нам нужно выяснить, что она собой представляет. Я должен знать назначение комнаты.

За окном коротко и внезапно выстрелил гром. Через мгновение комнату озарила зловещая вспышка молнии.

Олафсон нахмурился.

– Не знаю, Джереми. Мне представляется, твои выводы немного притянуты за уши. Как его работа по перестройке Западного крыла может быть связана с самоубийством?

– У Стрейчи были ключи от крыла. Он несколько месяцев работал над его перепланировкой и реконструкцией и знал это место лучше любого другого. Ты не забыл про то отверстие в стене? Его заштукатурили. И ты сам сказал, что это может означать только одно: возможно, он ее обнаружил.

Олафсон медленно поставил стакан на ближайший столик.

– Ты прав. Я действительно так сказал.

– Как я уже говорил, все возможности стандартного расследования исчерпаны. Пришло время предпринять нестандартное расследование.

– На что оно будет направлено?

– На разгадывание загадки забытой комнаты.

– Загадка… Интересное слово.

– Сама комната – сплошные загадки. Каково ее назначение? Почему ее нет на архитектурных планах? С чего вообще такая таинственность? И почему Стрейчи покончил с собой, когда узнал – или был в шаге от того, чтобы узнать, – о ее существовании?

Директор не ответил.

– Есть и еще кое-что. Другие, как называет их Карбон, – резиденты «Люкса», за которыми в последние недели замечали странное или несвойственное им поведение, – говорили мне, что видели, слышали или чувствовали запах вещей, которых на самом деле не было. Они говорили о необычных влечениях, в одном случае – самоубийственном. Но вот что самое интересное – все четверо жили или работали вблизи Западного крыла.

– Ты в этом уверен?

– Уверен. Все проверено и перепроверено.

Олафсон потянулся за стаканом.

– Если мы хотим разгадать эту тайну, мне нужно твое разрешение, чтобы сосредоточиться на Западном крыле и в первую очередь на забытой комнате.

Олафсон приложился к стакану. Вздохнул. И наконец медленно кивнул.

– А еще мне понадобится помощник.

– Что?

– Я – историк, энигматолог, а не инженер-механик. Мне нужен человек, умеющий то, чего не умею я.

– Но мы же договорились, что о существовании комнаты никто больше не узнает.

– Договорились, да. Но чем больше я об этом думаю, тем яснее понимаю, что не справлюсь с задачей в одиночку.

На какое-то время в комнате повисло молчание.

– Даже не знаю, Джереми, – с сомнением протянул директор. – Смерть Стрейчи, конечно, большая беда, но эта комната… Ее ведь не просто так запечатали – должна была иметься какая-то веская причина. Мы не можем позволить себе ни малейшего пятна на репутации «Люкса».

– Это я уже слышал. И прекрасно отдаю себе отчет в том, сколь деликатная сложилась ситуация. Но это наш единственный шанс выяснить, что же случилось с доктором Стрейчи.

Логан умолк, ожидая ответа.

– Это должен быть человек, на которого мы можем полностью положиться, – сказал наконец Олафсон.

– Я лично за нее ручаюсь.

– За нее? – удивился Олафсон. – Ты уже кого-то наметил?

– Ким Миколос, ассистентка Стрейчи.

– Но почему Миколос? Я к тому, что она ведь даже не стипендиат.

– Миколос – наилучший вариант. Лучше кого-либо другого знает, чем занимался Стрейчи, в том числе и его работу в Западном крыле, а это немаловажно, учитывая, что строителей распустили на все четыре стороны. Она знает людей, знает политику «Люкса» и на мои вопросы отвечала честно и откровенно. Но что самое главное, Миколос – специалист по реверсивному инжинирингу. А мне как раз и нужен человек, который помог бы провести обратную разработку.

– Не уверен, что могу одобрить такое решение. И сомневаюсь, что его одобрят члены правления.

– Правление знает о забытой комнате?

– Конечно нет.

– Тогда им и об этом лучше не знать.

– Но это же частная, замкнутая организация… Привлечение Миколос идет против всех наших принципов компартментализации и конфиденциальности.

– А самоубийство не противоречит принципам «Люкса»?

Олафсон не ответил.

– Как я уже сказал, это единственный способ получить ответы, которые тебе нужны. И не забывай: я здесь потому, что ты не знаешь, что и почему случилось с Уиллардом Стрейчи. Посмотри хотя бы на тех других, четверых. Посмотри, что случилось с ними. Ты можешь позволить себе просто отгородиться от Западного крыла, отвернуться и сделать вид, что ничего не происходит? Кто знает, что нам готовит будущее… Часики тикают, а ты притворяешься, будто никакой бомбы нет.

Олафсон вздохнул.

– Ну, если ты так ставишь вопрос, мне ничего не остается, как согласиться.

– Спасибо, Грегори.

Директор прошел взглядом по комнате.

– Когда планируешь начать?

– Завтра с утра и приступлю, – ответил Логан и допил виски.