Книга шестая
4 ДЕКАБРЯ

Гюнтер поплотнее закутался в одеяло, но дрожь не унималась. Это идиотизм. Чистой воды. Он смотрел в окна будки, нимало не радуясь предрассветному виду с десятиметровой деревянной башни, которая и сама стояла на гребне высокого холма. Перед ним раскинулся весь остров — северный и южный берег, каждый около километра отсюда, особняк километрах в восьми к юго-востоку, Норт-Пойнт — менее восьми к северо-востоку.

Прожекторы, установленные под маленькой наблюдательной будкой, отбрасывали пятно света диаметром в пятьдесят метров на белый снег внизу. Минус двадцать, а у него в деревянной конуре один-единственный керосиновый обогреватель — только чтобы не околеть насмерть. И все же это куда лучше, чем находиться при Магнусе.

Гюнтер взглянул на вращающуюся зеленую линию развертки радара и увидел то же, что и последние пять часов: абсолютно ничего. Он попробовал закутаться еще туже. С него хватит! Когда вернутся с острова, он уволится из «Генады». Лютый холод, самоубийства, трансгенная дичь, Энди «Отморозок» Кростуэйт, опять лютый холод, диверсия, ожидание штурма спецгруппы ЦРУ, и опять холод — нет уж, он сыт по горло.

Блок радара выдал тоненький «бип».

На самом последнем кольце шкалы дальности появился маленький зеленый треугольник цели. Гюнтер наблюдал, как зеленая линия развертки медленно описала круг и прошла над треугольником, — еще один «бип». Неопознанный самолет приближался с юга, дистанция 50 километров.

Гюнтер снял трубку телефона и набрал внутренний номер поста охраны. Гудки. Никто не берет.

— Ну, давай, давай… Где вас всех черти носят?

Если где и носит, то не рядом с телефоном. Что ж, на такой случай Магнус дал особые инструкции. Взгляд Гюнтера упал на кнопку старинной сирены воздушной тревоги, которую слышно в любой точке острова.

Он вдавил кнопку.

Колдинг услышал отдаленное эхо сирены на ферме Джеймса Гарви. Он резко выпрямился. Они с Румкорфом изучали примитивную, нарисованную от руки карту острова, пытаясь выработать план битвы: обнаружить местонахождение Сары, при этом максимально избежав встречи с предками.

Румкорф повернулся к окну.

— Что за звук? Тревога?

Колдинг забинтовал доктору голову и руки бинтом, что нашелся в аптечке первой помощи. Марля закрыла Румкорфу уши, поэтому Пи-Джей прилепил ему к повязке пластырем дужки очков. Даже в эти тяжелые минуты Колдинг вынужден был признать, что доктор выглядел более потешно, чем всегда.

Любезностью на любезность Румкорф обработал и перевязал огнестрельную рану Колдинга. Оказалось, чуть страшнее царапины. Учитывая, что Румкорф фактически был доктором, Колдинг допустил, что обмен оказался равноценным.

Несколько секунд они прислушивались к сирене, напоминая двух собак, заслышавших зов хозяина издалека, затем Румкорф заговорил:

— Это значит, мы спасены?

— Не знаю. Полагаю, где-то на подходе самолет или катер. Гюнтер не смог дозвониться и включил сирену пожарной тревоги.

— Выходит, он не дозвонился в особняк?

Колдинг кивнул.

— Где ж тогда Магнус? Где Клейтон?

— Надеюсь, Клейтон не там же, где Свен и Гарви.

Разгромленная гостиная супругов Гарви и разбитое окно поведали обо всем. Крови было немного, в основном потому, что оказался съеденным ковер, на котором должны были оставаться большие пятна. Небольшое количество брызг подсказало Колдингу куда больше. Он рискнул и сбегал к коровнику, где увидел очень похожую картину. Гарви и их коровы сейчас представляли собой обычную биомассу, давшую прибавку растущим предкам.

Лист фанеры сиротливо лежал посреди комнаты. Колдинг и Румкорф заколотили разбитое окно, выключили везде свет и старались сидеть как можно тише. Какая-то зверская ночь, он прячется в чужом доме, сходит с ума от мыслей: где Сара, в безопасном ли месте, не грозит ли ей этот жуткий холод. Отправляться на ее поиски в темноте равносильно самоубийству. Предки передвигаются очень быстро и тихо, их черно-белые шкуры — прекрасный камуфляж для зимней ночи. Пи-Джей планировал дождаться полного рассвета, но сирена все изменила.

— Надо добраться до посадочной полосы, — сказал Колдинг. — Это летит Бобби на «Сикорском». Двенадцать мест. На нем мы можем увезти с острова всех.

— До полосы две мили. А там предки.

Колдинг порывисто надел куртку.

— И Сара, док. А если у нас будет вертолет, на нем мы сможем ее поискать.

— Ага, мы подошли к тому моменту, когда вы говорите, что я могу остаться, если мне не понравится ваш план?

— Нет. К тому моменту, когда я говорю, что буду драть вам задницу, пока вы не сядете на снегоход.

Румкорф покачал головой и натянул куртку.

Колдинг подбежал к двери и выглянул — предков как будто не видно. Сжав «беретту» обеими руками, он сошел с крыльца и завел двигатель снегохода.

Новый шум.

Последние семь часов Магнус провел, прислушиваясь к дыханию, шороху движений и самому тревожному звуку в мире — все возрастающему урчанию в утробах предков. Их было так много, что этот звук очень напоминал мурлыканье гигантской кошки.

Новый шум был едва слышным, отдаленным, непрерывным, но поначалу распознать его никак не удавалось. Существа тоже обратили на звук внимание, поскольку шорохи их возни вдруг разом усилились, потом сделались тише и — все окончательно стихло.

Магнус выждал пять бесконечных минут, но не услышал ничего, кроме этого отдаленного гудения. Он щелкнул фонариком — туннель пуст. Но за углом все равно не видно.

Пальоне медленно вытянул свое крупное тело из норы, стараясь производить как можно меньше шума. После семи часов, проведенных втиснутым в мерзлую могилу, его затекшие мышцы отказывались повиноваться. Наконец он выбрался и едва не упал, потеряв равновесие. Пригнувшись, сидя на корточках, направил МР5 вместе с лучом фонаря вверх по туннелю, ожидая броска хищников из-за угла.

Атаки не последовало.

Магнус тихо дошел до поворота и выглянул.

Пусто.

Неужели они бросили его? С автоматом наготове он побежал рысцой вверх по стволу шахты. Достигнув входа, он наконец понял, что это был за звук, — сирена воздушной тревоги.

О нет. Нет-нет-нет! Летит Бобби Валентайн, а с ним наверняка Данте.

Магнус выглянул наружу. Еще темно, хотя свет зари проступал сквозь лес над горизонтом. Рядом с шахтой — ничего, кроме деревьев и, в пятидесяти метрах, — «Би-ви».

Надо предупредить брата. Магнус бросился к зебра-полосатой машине. На бегу он внимательно приглядывался к лесу, но не заметил никакого движения. Вскочил в кабину и захлопнул дверь.

Бронированный вездеход. Выгодная для обороны позиция. Это дало ему секунду для раздумий.

Вертолет не вызвать. Вездеход не оборудован рацией — спасибо его дурацкой политике секретности. Вертолет сядет и здорово нашумит. А шум может привлечь монстров.

Он вытащил связку ключей Клейтона, чтобы завести «Наджа», и замер. У Клейтона ключи от всех зданий на острове, включая старый город.

Магнус зажег фонарик, положил на сиденье и в его свете стал перебирать ключи, разглядывая один за другим. «Приют Черный Маниту» — весь почерневший. Охотничий магазин Свена, такой же. Ключ от церкви…

…В луче блеснули свежие царапины.

Что ж, вскорости мы пообщаемся с ними со всеми, с Клейтоном, Сарой и Тимом, но в первую очередь надо добраться до взлетно-посадочной полосы и защитить брата.

Сара распахнула люк трапа и забралась в башенку, затем помогла вылезти хромому Тиму. Над их головами мерцали звезды, неохотно уступая небо занимающейся заре. Шум, казавшийся слабым за толстыми церковными стенами, здесь, на открытом месте, был отчетливым и громким.

— Сирена воздушной тревоги? — удивился Тим. — Налет, что ли?

— Не думаю. Но тот, кто вон в той вышке, явно хочет сообщить всем о приближении к острову чего-то…

— Или пытается позвать на помощь.

Сара дрожала от холода.

— Ну, если монстров там еще нет, значит, скоро будут. Эти твари, похоже, идут на звук. Дай бог нашим гостям хорошей скорости.

— Только не Магнусу, — тихо проговорил Тим.

Сара кивнула. Вот бы повезло…

Гюнтер зажал голову руками в перчатках, но помогало слабо: в маленькой будке наблюдательной вышки рев сирены, казалось, ввинчивался в уши. Поразительно: он нашел способ изгадить и без того мерзкую ситуацию.

Гюнтер заставил себя опустить руки, чтобы осмотреть горизонт в бинокль. Далеко-далеко он заметил крохотную черную точку. «Сикорский» Бобби. Чтобы посадить эту штуку, помощь Валентайну не нужна. Гюнтер свое дело сделал. Пора возвращаться на базу. Можно наконец согреться.

Он повесил бинокль на шею, выключил обогреватель, вышел из будки на узкий деревянный помост и стал спускаться по отвесной лестнице. До земли оставалось метра три, когда боковым зрением он заметил движение слева. Гюнтер инстинктивно остановился и посмотрел.

Словно желтая вспышка, но не света… больше похожая на флаг или что-то вроде треугольного флажка-вымпела: вверх-вниз, вверх-вниз с неровными интервалами: футах в пятидесяти отсюда, прямо на границе круга света от прожекторов вышки, в центре странного участка снега с пятнами черных камней.

Держась за лестницу одной рукой, он поднял к глазам бинокль, чуть наклонился и посмотрел.

Даже в неярком освещении прожекторов вышки он увидел это. Сердце зашлось от ужаса. Не флажок на снегу, а животное… огромное, невиданное, явно опасное животное. Но что это за зверь? И почему сидит здесь?

Звук движения справа. Гюнтер опустил бинокль и повернулся.

Еще одно существо скачет во весь опор к нему, скачет как-то странно, в полуприседе, вразвалочку, как прямоходящий дракон с острова Комодо. Вот зверь подобрался и прыгнул, широко раскрыв большущую пасть с рядами длинных белых зубов.

Гюнтер обеими руками ухватился за перекладину и высоко поджал ноги.

Зверь врезался в лестницу как раз в том месте, где только что были ноги Гюнтера. Широкие челюсти с лязгом схватили воздух за мгновение до того, как, повинуясь инерции, мощное тело пронеслось через лестницу и разнесло холодное сухое дерево на сотни щепок. Оставшаяся верхняя часть лестницы содрогнулась от удара так мощно, что едва не сбросила Гюнтера.

Существо неуклюже упало в снег, тотчас принявшись в ярости грызть обломки стоек и ступенек.

Ноги Гюнтера беспомощно болтались в воздухе, пока он пытался подтянуться выше. Остатки лестницы опасно качались из стороны в сторону, сверху донесся треск расщепляемого дерева. Он поднял голову — правая стойка лестницы треснула и отлетела. Только одна левая оставалась прикрепленной в вышке.

Вновь движение внизу. Существо, по-видимому, догадалось, что пролетело мимо еды. Свирепо мотая головой, оно освободило пасть от окровавленных щепок, развернулось и присело для повторного прыжка.

Гюнтер подналег и подтянулся так, чтобы поставить ногу на нижнюю ступеньку раскачивающейся лестницы. Он едва успел подняться, как челюсти вновь схватили воздух.

Он лез вверх, дерево раскачивалось при каждом шаге. Его руки ухватились за помост в последнее мгновение: крепление не выдержало, и лестница полетела вниз. Сделав мах ногами вперед, он втянул себя на помост в тот момент, когда тело пошло назад. Надо срочно добраться до телефона.

А внизу зверь разочарованно взревел — тоскливый, глубокий, утробный звук, отразившийся эхом от деревьев, отчетливо слышный даже на фоне воя сирены. Гюнтер понял, что это был не одиночный рев. Шагая по помосту, он остановился и посмотрел вокруг.

Их стало больше. Десятки жутких созданий приближались от леса со всех сторон, словно в каком-то ночном кошмаре из детства, устремляясь к свету прожекторов странной раскачивающейся походкой. Огромные, как тигры, они собрались у подножия вышки, длинные когти глубоко царапали дерево — они пытались карабкаться наверх, страшные зубы сверкали в пастях.

Пальцы невольно сжали деревянный поручень. Гюнтер сделал глубокий вдох, затем выдохнул. Спокойно. Просто очередной бой, не похожий на все остальные, вот и все. Взять себя в руки, сохранять контроль, включить логику и с ее помощью принять решение, как учил его Магнус.

Кем бы ни были эти черти, сюда им не забраться. На десять метров вверх не прыгнуть. Он заскочил в будку, схватил телефон и нажал кнопку «Общий вызов».

Гудки.

Никто не ответил.

Под ногами вышка вдруг начала трястись.

Сначала небольшие вибрации, но через несколько секунд ему пришлось прижать ладони к стене, чтобы удержать равновесие.

«Кто-нибудь, черт подери! Ответьте!»

Никто не ответил.

Тряска усилилась.

Он положил трубку, выбежал на помост и посмотрел вниз.

Существа атаковали четыре толстых деревянных столба, поддерживавших будку. Работая зубами и когтями, они выдирали большие куски и отбрасывали в сторону, прежде чем приняться вырывать новые. Грубые деревянные кинжалы впивались им в носы, губы, языки, покрывая черно-белые морды брызгами свежей крови. Но они все равно грызли, рвали, лезли один на другого, чтобы добраться до дерева.

Такое неподвластно логическим решениям. Ничему такое не подвластно. Страх прочно обосновался в положенном месте его желудка. Он пропал и понял это. Гюнтер вытащил «беретту» и держал наготове, зная, что она ему не поможет.

Вышка начала крениться влево, но остановилась. Гюнтер в отчаянии вцепился в поручень. Мочевой пузырь опорожнился, его содержимое — последнее краткое ощущение тепла в жестоком холоде.

Оглушительно треснув, рухнул второй столб. Десятиметровая вышка начала заваливаться на юг: поначалу медленно, но быстро набирая скорость, как падающее дерево. Крик Гюнтера замер в глотке, когда вышка рухнула в снег. Будка разбилась, а вместе с ней — Гюнтер, сломав при ударе десятки костей.

К несчастью, падение не убило его.

Едва живой, но еще в сознании, Гюнтер перекатился на плечо и посмотрел в сторону основания вышки. Падение разбило все прожекторы, кроме одного — и этот последний освещал зловещую сцену подступающей смерти. Они шли, надвигались, как приливная волна, черно-белая приливная волна с пенным гребнем широко раскрытых пастей и длинных зубов.

Какая метафора — ох, как жаль, что он не может записать…

Он был так слаб, что не нашел в себе сил на последний крик, когда его стали рвать.

В разливающемся над рассвирепевшими водами озера Верхнее рассвете и ветре, хлещущем спины волн, рев снегохода «Арктик кэт» будто вторил самой природе. Колдинг не переставал удивляться, как быстро машина двигается по голому льду: на восьмидесяти милях в час он ощущал себя крылатой ракетой.

Несколько дней назад льда здесь не было и в помине. Черный Маниту продолжал расти, расползаясь громадной кляксой белых чернил.

Они с Клаусом воспользовались этим новым льдом, чтобы обойти вокруг Норт-Пойнта в поисках занесенных снегом обломков самолета, усеявших скованную льдом бухту Рэплейе. Ни единого следа Сары. Сейчас они направлялись на юго-запад, и берег быстро чертил линию слева. Колдинг молил, только бы не вылететь на участок слабого льда: любая авария на такой скорости будет смертельной. А может, думал он, там, на берегу, таясь за линией деревьев, за ними внимательно наблюдают эти существа.

Когда они добрались до Лошадиной головы с нахлобученной снежной шапкой, Колдинг замедлился и остановился оценить боевую обстановку. Бухта Бойд замерзла полностью, до самого острова Эмма. То, что два месяца назад было водами коварного залива с подводными камнями, теперь стало полем прочного льда. На высоком крутом утесе торчал особняк, будя ассоциации с фортом Моултри из рассказа Эдгара Алана По.

И тут он увидел приближающийся вертолет. Он прищурил глаза, защищаясь от восходящего солнца… точно, «Сикорский» Бобби. И может, с Данте на борту. Если Магнус жив, он наверняка выйдет встретить брата и этим даст Колдингу небольшое оконце возможности попасть в особняк и взять оружие помощнее — для защиты как против предков, так и против самого Магнуса. Если Энди жив и сидит в особняке, тогда все закончится тем или иным путем очень быстро.

Но как предупредить Данте и Бобби о кровавом буйстве предков? Возможно, Данте знал о плане взрыва. Знал и ничего не сделал, чтобы остановить его. Черт, да может, он сам все придумал? Или Магнус действовал самостоятельно? Если Колдинг что-то не предпримет, могут погибнуть невинные люди. А попытается предупредить их, убьют они его? А Магнус убьет? Твердых ответов не было, и любой план действий либо бездействия вел к смерти.

Румкорф потянул его за плечо:

— Вы хотели встречать их на посадочной полосе? Они нас обгонят.

Колдинг покачал головой.

— Нам надо запастись оружием. Эти монстры могут появиться откуда угодно.

— Значит, нам придется подниматься по ступеням, ножками, прямиком в особняк, где нас может поджидать Магнус?

— Именно, — ответил Колдинг. — Готовы?

— Менее чем когда-либо я сейчас готов к этому безумию… Поехали.

Колдинг подождал, пока Румкорф покрепче обхватит его, запустил двигатель и помчался к берегу.

Колдинг преодолел последние ступени. Он направил «беретту» прямо над каменным полом патио, повел ею слева направо, готовый среагировать на какое-либо движение. Может, он даже увидит Магнуса? Человека так хорошо тренированного, такого опасного. А что сталось с Энди? Удалось ли ему вернуться? И где сейчас Гюнтер? На чьей стороне будет Гюн?

Колдинг облизал пересохшие губы. Выбора никакого. Он должен раздобыть оружие посерьезней и заодно вооружить Клауса. Колдинг, пригнувшись, пошел вперед. Он слышал, как за ним по пятам следует Румкорф.

Они пересекли крыльцо и вошли в гостиную — Колдинг первым с «береттой» наготове. Двигаясь быстро, но осторожно и тихо, они спустились по лестнице вниз к запертой двери поста охраны.

Он повернулся к Румкорфу и шепнул:

— Будьте за моей спиной, в двух футах позади. Как увидите, что я повернулся, удирайте со всех ног. Увидите, что я упал, — бегите еще быстрей, понятно?

Румкорф торопливо кивнул. Его прилепленные пластырем очки качнулись на замотанной в окровавленную марлю голове.

Колдинг набрал «0–0–0–0» и открыл дверь в темную комнату. И услышал хрип.

Борясь со страхом увидеть предка или Магнуса, поджидающих его здесь в темноте, он протянул руку и щелкнул выключателем… и увидел Клейтона Дитвейлера, примотанного широким скотчем к металлическому складному стулу, стоявшему в луже крови. Колдинг вытянул руку назад, схватил Румкорфа, втащил его и захлопнул дверь. Двум мужчинам пришлось ступить в лужу крови, чтобы развязать Клейтона.

— Сделайте так, чтобы он смог идти, скорее, — сказал Колдинг. Он подбежал к шкафу с оружием, схватил аптечку первой помощи и сунул ее Румкорфу.

— Скотч, — сказал Румкорф. — Мне нужен нож.

Колдинг дал ему одну из коробок «Ка-Бар». Румкорф стал резать скотч, а Колдинг тем временем пролез за стол и начал просматривать камеры слежения. Если он обнаружит Магнуса и остальных где-либо на территории, это определит его последующие шаги.

— Проснитесь, — сказал Румкорф Клейтону. — Ну же, просыпайтесь.

— Какого… — старик открыл глаза и часто заморгал.

Не отрывая взгляда от мониторов, Колдинг сказал:

— Клейтон, за что Магнус вас так?

Клейтон закашлялся и сплюнул кровь на пол.

— Хотел… знать, где Сара.

Слова ударили Колдинга, словно сапог в живот.

— Сара жива?!

— Я упрятал их в церкви. А Магнусу сказал, что в шахте, чтобы выиграть время.

— Время? Для чего?

— Для Гэри, — ответил Клейтон. — Мой сын, он шел сюда на катере. Он, наверное, уже забрал их и возвращается на материк. Я могу вызвать его по каналу закрытой связи и узнать, идет ли он назад.

Сара, может быть, не только жива, но и уже не на острове.

Румкорф скатал из марли подобие кровоостанавливающего жгута и обернул его вокруг обрубка мизинца Клейтона.

— Вам очень больно, да?

В ответ Клейтон ухватил конец жгута свободной рукой, а второй зажал зубами; зарычав от ярости и боли, дернул и затянул жгут покрепче. Затем вытер кровь со рта тыльной стороной здоровой ладони, поднялся на ноги и подошел к столу.

— Дайте сяду. Вызову Гэри.

Колдинг встал и подвинулся, но продолжал следить за мониторами. Он увидел «Би-ви», двигающийся по дороге к ангару. Вертолет приземлился, лопасти замедлялись, но еще продолжали взбивать облако рыхлого снега.

Двери вертолета распахнулись. Вышли Бобби Валентайн и Данте Пальоне и направились к ангару.

А за их спинами, в лесу, — смутный признак движения.

Колдинг переключился на инфракрасный режим.

Экран зажегся белыми кляксами, которые ярко светились на фоне серого и черного фона деревьев.

— Боже правый! — ахнул Румкорф. — Надо срочно им помочь!

Колдинг покачал головой, думая, правильное ли он принял решение.

— Ничем мы им не поможем, док. Ничем.

Данте и Бобби вышли из ангара и направились к особняку по занесенной снегом дороге в одну полосу.

Младшая Макбаттер, теперь 510 фунтов весом и очень, очень голодная, тихо сидела и наблюдала за своей жертвой.

Она и сородичи услышали шумную штуку в воздухе и преследовали ее под прикрытием деревьев. Предки увидели, как она снижается, определили, где она может встретиться с землей. Младшая Макбаттер знала: жертвы любят открытые пространства. Вот там ее сородичи и ждали.

Других животных, тех, что были большими, легко добыть. Но этих — высоких, тонких… они могли быть опасными. У них палка. Палка, которая убивает.

Она и ее братья уже научились не спешить, когда чуяли палку. У них теперь новый способ охоты — терпеливый, выжидательный.

Младшая Макбаттер тихонько подняла спинной гребень три раза, подавая сигнал остальным. Слюна наполнила рот и закапала на снег. Сквозь закрытую пасть она тихонько заскулила.

Заскулила от голода.

Магнус вдавил педаль газа в пол и не отпускал. «Би-ви» — тихоход. У подножия холма, в конце узкой, очерченной гребнем сугробов и линией деревьев дороги, он увидел останавливающиеся лопасти «Сикорского». И отходящих от ангара Бобби Валентайна и Данте.

Его брат.

Единственный родственник.

— Ну, давай, давай же! — Хоть весь мир зайдись криком — ничто не заставит «Наджа» ехать чуточку быстрее.

Данте быстро шагал по колее к особняку, Бобби Валентайн шел рядом. Впереди на холме Данте увидел снегоочиститель Клейтона, тащившийся по дороге.

— Не очень похоже на встречу героя, — сказал Бобби. — Колымага Клейтона. Я-то думал здесь как минимум будет Магнус на «Хаммере».

Данте промолчал. За всю свою жизнь он никогда не был так зол. Ангар оказался пуст. С-5 исчез. Магнус продемонстрировал открытое неповиновение, перебросил лабораторию. Восхитительный проект закончен. Неприкрытая ярость бушевала в Данте и мешала сосредоточиться.

Он почувствовал руку на груди — Бобби остановил его, пытаясь о чем-то предупредить. Пилот напряженно смотрел вперед по убегавшей колее. Данте проследил за его взглядом. Метрах в десяти что-то лежало, наполовину зарывшись в придорожный сугроб. Что-то черное с белым. Корова? Существо едва заметно пошевелилось — так двигается раненое животное. Снег вокруг животного был раскидан и местами протоптан до земли, в других оставался глубиной в метр. Как будто животное перед своей гибелью вступило в смертельную схватку.

Бобби сделал осторожный шаг вперед, пригляделся и отступил.

— Давайте к вертолету, медленно, без резких движений, потому что ни черта это не корова. — Он запустил руку за полу кожаной летной куртки и вытащил пистолет.

И тут в голове Данте сложилась логическая цепочка: коровья шкура, но голова слишком крупная, слишком широкая, и тело — мускулистое, узкие бедра…

…узкие, как у синапсидов.

— Это предок! — сказал Данте. — Румкорф… у него получилось.

Годы работы, миллиарды долларов — и они наконец сделали это.

Завороженный, Данте пошел было к своему творению.

И вновь рука Бобби на груди остановила его.

— Босс, не вздумайте, назад, к вертолету, скорее!

Данте моргнул, перевел взгляд на Бобби, затем на зверя. Огромного, могучего зверя. Да, пожалуй, вертолет сейчас будет самым безопасным местом.

— Хорошо, — сказал Данте. И повернулся идти обратно.

Сугробы взорвались облаком снежной пыли. Из них вылетели семь огромных хищников, словно демоны, порожденные ледяным адом.

Бобби среагировал мгновенно. Он вскинул пистолет и выстрелил в ближайшее существо, но длинные когти прошли сквозь шею Бобби, как ножи, вспарывающие надувной шар, наполненный красной водой. Отрезанная голова отлетела к ногам Данте. Не успело упасть обезглавленное тело, как два зверя из нападавших раскрыли огромные пасти и бросились на него. Один вцепился в тело в районе талии, второй сомкнул челюсти на верхней части груди. Оба свирепо дернули, разорвав Бобби под грудиной пополам. Первое существо яростно трясло окровавленной мордой с набитым ртом, и ноги Бобби тряслись, словно тот был тряпичной куклой. Данте увидел, как летят в воздух внутренности. Некоторые упали на землю, а какие-то еще в воздухе были подхвачены другими предками.

Данте повернулся и побежал по дороге.

— Нет, дьявол, нет-нет-нет!!!

В каких-то ста метрах от взлетно-посадочной полосы Магнус наблюдал, как предки бросились вдогонку за его братом.

Колдинг не в силах был оторваться от инфракрасной картинки на мониторе. Белые светящиеся мазки нескольких крупных животных вырвались из темных цветов леса по обе стороны узкой дороги.

Они гнались за другим белым мазком… с человеческими очертаниями. Данте Пальоне.

Маленький кулачок Румкорфа, тот, что не был обморожен, негромко бил и бил по столу.

— Что я наделал? Кого сотворил?

Первый белый мазок сбил Данте на полушаге. Лишь на мгновение мазки человека и хищника слились, став единым светящимся пятном на экране. Мазок Данте, минус нога, кувырком пролетел в воздухе, белый след горячей крови протянулся дугой от еще одного обрубка. Как принимающий и защитный бек, два зверя прыгнули и вцепились в Данте еще до того, как тело жертвы ударилось об землю. Они дергали и трясли головами, разрывая человека на части. Еще три сородича врезались в светящуюся кучу и присоединились к бешеному пиршеству.

Вот так, ни за что, погиб Данте. Стая монстров рванула к вертолету, окружая его, опустив носы к земле.

Румкорф продолжал колотить по столу:

— Что я наделал?

Колдинг переключился в обычный режим просмотра. «Би-ви» притормозил, постоял пару секунд, затем свернул налево и медленно поплыл по дороге, что вела в глубь острова, к старому городу.

К дороге, что вела к церкви.

— Клейтон, вы дозвонились Гэри?

— Не отвечает он, э? Думаю, еще не добрался до Большой земли. Надо найти его.

Колдинг повернулся к Румкорфу:

— Вертолет Бобби: вы же можете летать на этой штуковине?

Румкорф кивнул.

Мониторы показали: еще больше предков рысью вылетели из леса, чтобы присоединиться к убийцам Данте и Бобби. Они окружили «Сикорского». Колдинг насчитал как минимум тридцать голов. Коренастые животные принюхивались, возбужденно вскидывая и опуская спинные гребни. Затем, как по команде, все повернули головы посмотреть вдоль изгибающейся взлетно-посадочной полосы.

Колдинг увеличил угол захвата камеры. На краю длинной полосы стояла черная собака, левая лапа поднята, словно ей больно было на нее опираться; все ее тело сотрясалось от неумолчного лая.

Как идеально тренированная армия, звери дружно сорвались с места и помчались к собаке Свена Баллантайна.

Тело Муки содрогнулось от еще одного заряда лая, затем она повернулась и побежала к густому лесу, подступавшему к северо-восточной оконечности полосы — той самой, по которой недавно садился и взлетал С-5; стая устремилась за собакой следом.

Колдинг понял: вот он, шанс добраться до вертолета, другого может и не быть.

— Клейтон, мы уходим, вы как, нормально?

— Терпимо. Давайте двинем к церкви. Может, Гэри там с Сарой, а если нет — от церкви махнем в бухту.

Колдинг покачал головой:

— Нет, вы летите с Румкорфом на вертолете. Не верю, что он не смоется от нас. Простите, док, но не верю.

Клейтон схватил Колдинга за руку.

— Этот ублюдок Магнус отрезал мне палец и сейчас, может быть, ищет моего сына. Я беру одну из этих пушек и иду убивать гадину. Ясно тебе, Колдинг?

Пи-Джей взглянул в глаза старика, увидел в них ярость, ненависть и непоколебимую решимость.

— Да не убегу я, — сказал Румкорф. — Я… Я клянусь вам. Я во всем виноват. Все погибли из-за меня. Клянусь, Пи-Джей, я не брошу вас.

Колдинг взглянул на Румкорфа. Ученый умоляюще смотрел на него. Похоже, он отчаянно цеплялся за малейшую возможность искупить вину. Можно ли ему доверять? Колдинг оглянулся на Клейтона, зная, что нет у него выбора.

— Ладно, Клейтон. Но если вы отстанете, вам придется действовать на свой страх и риск. Это совсем не похоже на одну из ваших баек о том, как вы охотились с Чарльзом Бронсоном или с кем там еще, и я не собираюсь помирать из-за того, что вы не поспеете за мной.

— Ясно-понятно. Только не ясно, зачем ты приплел какого-то Чарльза Бронсона, я о таком и не слыхивал.

Колдинг взял британскую автоматическую винтовку SA80. Пять полных магазинов рассовал по карманам комбинезона. Клейтон взял себе «узи».

— Этого хватит. Мы с Чарли Хестоном в 70-х любили пострелять из этих пушечек.

Колдинг взял со стенда «беретту 96», зарядил обойму и протянул оружие Румкорфу:

— Пользоваться умеете, док?

Румкорф взглянул на пистолет:

— Насколько я могу предположить, дуло я должен направить, а на спуск нажать.

— Верно. А если один из предков погонится за вами, давите все время, пока магазин не опустеет и затвор не отскочит назад, поняли?

Глаза Румкорфа наполнились тоскливым страхом, но он кивнул.

Колдинг взглянул на стеллаж с оружием, затем выскользнул из своего комбинезона, взял пуленепробиваемый жилет и бросил его Клейтону, второй надел сам. Итак, есть оружие, кое-какая защита, средство передвижения; не было одного — времени.

— Мы втроем едем на снегоходе к вертолету. Док, вы поднимаете вертолет. Возможно, шум привлечет предков, даст Клейтону и мне шанс добраться до церкви раньше Магнуса. Смотрите на меня — когда мы убьем Магнуса, я дам отмашку. Посадите вертолет у колодца. Помните: до того, как придут монстры, времени у нас будет мало, так что будьте готовы тотчас взять нас на борт; и сразу же берем курс на материк.

— Паршивый у тебя план, — сказал Клейтон.

— У вас есть лучше?

Старик помотал головой.

— Тогда вперед.

Все трое выбежали из комнаты поста охраны.

Магнус запарковал вездеход позади заброшенного бревенчатого домика — так, чтобы строение оказалось между ним и церковью. Заглушил двигатель и выскочил на снег с МР5 за плечом.

Он остался один на белом свете. Как перст.

И виновата во всем Сара Пьюринэм. Если б она повела самолет так, как ей приказали, — взорвалась бы над водой, предки погибли бы… И Данте остался бы жив.

Чувство потери ему прежде было неведомо. Умер отец, но он был стар, с больным сердцем. У Магнуса были годы, чтобы мысленно подготовиться к этому. А это… это его брат, вся его семья. К этой боли Магнус не смог бы подготовиться никогда: слишком острой и всеобъемлющей оказалась она. Он страдал — и в этом страдании не было ничего похожего на физическую боль.

Сара. На ней вся вина.

Магнус не видел, чтобы хоть один предок преследовал его, но это не означало, что они не явятся. Поначалу он ехал медленно в надежде, что дизель на малых оборотах работает достаточно тихо и не привлечет их внимания. Но через четверть километра он пустил «Надж» на максимальной скорости. Услышали, нет? Он не знал. Если услышали — значит, минут десять у них займет добежать сюда от ангара — если помчатся во весь опор.

Этого ему хватит для того, что он должен сделать.

Магнус внимательно осмотрел окружающую территорию. Ни признака движения. От домика до церкви было всего 50 метров.

«Пора получить по заслугам, стерва».

— О нет… — Сара резко пригнулась, лишь лоб и глаза выглядывали над стеной башенки. — Тим, замри; похоже, к нам Магнус.

Тим медленно переместился к краю колокольни и посмотрел:

— Черт! Он за нами. Идет сюда! Стреляй же!

Сара остро ощутила страх Тима, поскольку чувствовала то же. Убийца шагал к церкви с поразительным спокойствием. С автоматом в руках. Утреннее солнце отражалось от лысой головы. Грязь и потеки крови покрывали одежду.

Чьей крови?

Если Магнус не заметил ее тут, наверху, значит, у нее в запасе один «чистый» выстрел, прежде чем он среагирует. Один выстрел: из пистолета, с высоты почти четырех этажей, с трясущихся от холода рук…

Сара чувствовала страх Тима, но чувствовала и разгорающуюся ярость. Этот лысый ублюдок убил Алонсо, Миллера, Каппи. И обязан поплатиться.

Магнус приближался, двигаясь с упругой атлетической грацией. Она должна обуздать свой страх, вспомнить, что была солдатом, и подстрелить убийцу. Она может, просто обязана. Сара прицелилась, крепко зажав рифленую рукоять с накаткой, чувствуя, как стылый металл вжимается в плоть. Она подстрелит Магнуса на полпути между деревянным домиком и колодцем, где он окажется без укрытия.

Ну, еще несколько шагов…

Магнус остановился. Что-то было не так. Он чуял это. Волоски у него на загривке встали дыбом, и не жуткий холод тому причиной. Горе затуманило его рассудок, привнесло безрассудство в решения. Горе и потребность дать ему выход, сорваться на ком-то, отомстить… Из-за всего этого он сам себя завел в жуткую тактическую позицию. Голое место, никакого укрытия. Инстинкты подсказывали ему повернуть обратно и искать другой подход.

Но сюда вот-вот заявятся предки. Времени в обрез.

И эта стерва должна расплатиться.

Сара плавно нажала на спуск — как учил папа, когда они охотились на оленя в Чебойгане. Она нажала… и невольно вздрогнула, когда грохнул выстрел.

Магнус услышал пистолетный выстрел лишь за миллисекунду до того, как пуля впилась в его мясистое левое бедро. Боль ошпарила ногу, но ранение он заработал не впервые. Он инстинктивно повалился вправо.

Хлопок еще одного выстрела — мимо.

Он приземлился на правое плечо и, перекатившись, переключил МР5 в режим автоматической стрельбы.

Третий выстрел. Этой стерве не откажешь в хладнокровии — спокойно выцеливает, пытаясь стрелять наверняка, но все равно промазала. Он услышал, как пуля прожужжала у его правого уха, когда вскакивал на ноги.

Магнус дал очередь, выпустив десять пуль менее чем за секунду.

Сара едва успела пригнуться — пули выбили искры из гранитных стен, наполнив воздух летящими осколками камней, мягко упавшими на ее трясущееся тело. Она же попала в него, точно знала, что попала; почему же он стреляет в ответ?

— Тим, не высовывайся! — Бесполезный совет: его б на то воля, Тим бы слился с каменным полом.

Сара с усилием обрела контроль над дыханием. Еще хотя бы один выстрел…

Минуло всего пять секунд, как пуля попала в ногу, и тут пришла настоящая боль.

Магнус захромал назад, МР5 по-прежнему направлен на колокольню. Он выдал еще одну очередь из пяти выстрелов. Пули выбили крохотный фейерверк, встретившись с гранитной стеной. Какой же он болван. Церковь — настоящая крепость против огня стрелкового оружия. Нужен пластит. Черт, может, даже «Стингер». «Я ей устрою…»

Стараясь не обращать внимания на боль, Магнус выщелкнул пустой магазин и вставил новый — все это он проделал, пятясь назад и не сводя глаз с черной башни.

Сара хотела стрелять еще, хотела прикончить его, но никак не могла заставить себя подняться и выглянуть над краем, подставляясь под пули. Она приказывала телу двигаться. А оно ее не слушалось.

Откуда-то из-за бревенчатого домика донесся голос Магнуса — зычный и низкий:

— Ты не убила меня, Сара. Не по зубам я тебе!

Его голос, казалось, заполнил лес: будто деревья сделались наделенными сверхъестественной силой, способной растерзать ее. Саре вдруг страстно захотелось, чтобы вернулись монстры и сожрали Магнуса. Но их и след простыл…

— Ох и плохо тебе сейчас будет, — вновь прилетел его голос. — Очень плохо.

Не поднимая головы над краем стены, она крикнула в ответ:

— Ну, так давай, начинай раздавать, а? Прямо сейчас выходи и начинай!

— О-о-очень плохо! — заорал Магнус. — Я порежу тебе запястья и дам тебе полюбоваться, как ты будешь истекать кровью. Я подпалю тебя — буду жечь, пока твои кости не почернеют. Я обещаю тебе, шлюха, обещаю, что ты будешь умолять, а я не стану слушать.

Сара зажмурилась от напряжения, поднимавшегося в ее мозгу, в ее груди. Сколько она еще может продержаться? Теперь Магнус точно знал, где они. Бежать она не может, тем более когда вокруг эти звери. Пальоне больше не повторит глупости и не выйдет из укрытия — ей надо искать другое место для обороны.

Магнус убьет ее, даст ей медленно истечь кровью, поджарит ее…

Нет, она не даст ужасу завладеть ею. Она будет биться с этим уродом, биться до последнего.

— Тим, поднимай свою задницу. Спускаемся.

Фили пополз к люку. Он спускался осторожно, стараясь не нагружать распухшее колено. Сара спускалась следом, гадая, как скоро Магнус пойдет в наступление.

Под весом трех мужчин «Арктик кэт» шел тяжело, но до «Сикорского» они добрались. Услышали ли монстры завывание двигателя снегохода? Придут или нет?

Колдинг остановил сани. Румкорф сполз с сиденья и забрался в вертолет, руками в рукавицах захлопнув за собой дверь. Клейтон остался сидеть, здоровой рукой продолжая обнимать за талию Колдинга.

Пи-Джей увеличил обороты двигателя, заставив его работать как можно громче. Надо привлечь внимание предков, чтобы знать, где они, убедиться, что они у него за спиной. Если он поедет прямо в старый город, звери могут атаковать в любой точке на протяжении всего пути. Может быть, они уже в старом городе. А если они там — как ему спасти Сару?

Он внимательно пригляделся к опушке леса, но никакого движения не заметил.

Колдинг вновь выкрутил ручку газа. Рев мотора пронесся над полосой, отразился эхом от ангара и больно резанул по ушам. В нос ударила вонь выхлопных газов.

Колдинг почувствовал, что объятие Клейтона изменилось от мужского «чуть-держусь-за-тебя» до отчаянной хватки страха.

— Бог ты мой… — ахнул старик.

В четверти мили от них из леса вылетели монстры и черно-белым потоком хлынули на взлетную полосу. Как минимум тридцать огромных, сильных, свирепых зверей — фаланга мускулов и зубов.

— Клейтон, держитесь крепче! — крикнул Колдинг и дал газу.

«Арктик кэт» среагировал по-прежнему чуть заторможенно, но, освободившись от лишних 150 фунтов веса Румкорфа, машина легко устремилась обратно по колее к особняку. Колдинг свернул направо на главную дорогу, повторяя путь Магнуса. Он обгонит хищников и отыграет минут десять форы, чтобы подобать Сару и Тима, если те еще живы. А потом, если удастся либо убить, либо убежать от Магнуса, они дождутся Румкорфа, сядут в вертолет и покинут этот забытый богом остров.

Ну а если честно… Шансы поганые. Но других не было.

На полной скорости «Арктик кэт» уходил к городу. Монстры гнались за ним.

Магнус сидел в кабине «Би-ви», рядом на сиденье — раскрытая аптечка первой помощи. В правой руке он держал нож «Ка-Бар», левая прижимала к бедру окровавленный ком марли. Надо остановить кровотечение. Кровь уже намочила носок, ботинок и низ брючины до левого колена. Интересно, подумал он, умеют ли предки выслеживать по следу крови.

Недооценил он Сару. Так ему и надо — за собственную тупость он заслуживал быть подстреленным: вышел на открытое место, как последний идиот. Сначала Клейтон, затем Сара; Магнус потерял сноровку и — преимущество.

Рану он вскрыл ножом. Странно было видеть свою кровь на лезвие ножа, но ему не впервой. Он отнял комок марли взглянуть. Разорванная плоть тотчас наполнилась густо-красной кровью.

Дьявол! Она задела артерию. Магнус вновь прижал комок к ране и с силой придавил, пока болью не стала пульсировать вся нога. Знакомая ситуация. Одно давление вряд ли поможет, да и ждать у него времени не было.

Рана была на внешней стороне бедра, близко к колену, и он знал, что задета не бедренная артерия. Возможно… как там ее… латеральная, огибающая бедренную кость? Да какая разница; надо остановить кровь и пойти пришить эту девку.

Магнус зажал нож между коленей кончиком лезвия вверх. Правой рукой потянулся назад, поискал в брезентовой сумке и наконец нашел пропановую горелку.

Какая ирония.

Скольких он уже поджарил такой вот горелкой? Сколько жизней отнял с ее помощью? А сейчас, может статься, это приспособление ему спасет жизнь.

Магнус локтем вдавил комок марли в рану, затем открыл вентиль на пропановом баллоне. Выудив зажигалку из кармана, поджег газ, направил синий язычок пламени на кончик ножа и подождал, пока лезвие накалится.

Надо прижечь рану. Отнять марлю, вставить нож в рану и прижечь артерию. Затем перевязать потуже, и можно будет идти. Неизвестно, правда, откроется ли рана вновь, но он выиграет время и получит возможность передвигаться.

Лезвие начало краснеть.

— Ну, ты за это заплатишь, Сара. Я придумаю, как заставить тебя платить мне снова и снова.

Он перекрыл вентиль и бросил баллон, держа нож в правой руке. Раскаленный кончик завис в полудюйме от марли.

— «И где вина, там упадет топор».

Левой рукой Магнус убрал тампон, а правой ввел острие ножа во входное отверстие от пули. Кровь запузырилась, и мышца зашипела, наполнив кабину вездехода вонью паленого мяса.

Клаус Румкорф неподвижно сгорбился на сиденье пилота. Двигались одни глаза: он наблюдал за тем, как последний из стаи предков проскочил мимо «Сикорского» и понесся по дороге к особняку. Это были последние отставшие из стаи, что бросилась вдогонку Колдингу и Клейтону.

Клаус сидел на правом сиденье вертолета, глядя в плексигласовое окно двери. И если он мог смотреть наружу, значит, его могли видеть внутри кабины, поэтому сидеть надо тихо-тихо… А тихо сидеть так трудно, когда тело бьет дрожь от холода и нескрываемого страха.

Как мог он быть так слеп? С того самого момента, как эмбрионы начали оформляться, он знал — где-то в глубине души, — что они будут нести смерть, а не жизнь. Все теперь стало понятно, обрело свой извращенный смысл. Он урезал Цзянь дозу лекарства, чтобы растормошить, «снять с тормозов» ее потрясающий гений. Но вместе с тем вернулись ее маниакально-депрессивные симптомы, ее суицидные порывы, и она проявляла эти порывы тем, что создавала таких вот тварей.

Последний из предков свернул на главную дорогу к старому городу. Надо просто посидеть еще несколько минут, убедиться, что у него есть время взлететь в случае, если шум двигателя «Сикорского» вновь приведет их сюда.

Только сейчас, буквально в смертельной осаде, Клаус осознал, что он за человек. Проект предков был направлен не на спасение жизней людей, а на создание живого существа. «С нуля». Не какой-то бактерии или вируса, не простейшего с несколькими тысячами генов, но большого, развитого млекопитающего.

Сотворение жизни — исключительная привилегия Бога.

Бога, а отныне — и Клауса Румкорфа?

Он долго пребывал в таком комфортабельном заблуждении — и поздно спохватился. А когда иллюзии начали таять, когда на глазах Клауса его же творение едва не убило Каппи, у него был еще шанс все остановить. После посадки на лед надо было дать коровам умереть, но он позволил собственной непомерной спеси руководить своими действиями.

У Клауса перехватило дыхание. В конце колеи от главной дороги обратно трусил одинокий предок. Он остановился на перекрестке в ста ярдах от вертолета.

И как будто смотрел прямо на него.

— Нет, — прошептал Клаус. — Пожалуйста, нет.

Гребень предка вдруг резко вскинулся, полупрозрачная желтая перепонка осветилась утренним солнцем. Широко открылась зубастая пасть. Клаусу внутри кабины не было слышно, но он знал, что зверь издал страшный рев, созывая своих собратьев назад.

Клаус выпрямился на сиденье, протянул руку над головой и нажал кнопку стартера первого двигателя. Обмороженный палец протестующе взвыл, но он не заметил боли. Лопасти начали вращение.

Тело неудержимо дрожало. Одинокий хищник припустил к вертолету с бешеной скоростью питбуля-переростка. Сотня ярдов быстро таяла.

Клаус вернул внимание к приборам управления. Стрелка прибора «N1» показывала 51 процент и шла вверх. Он нажал кнопку запуска второго двигателя.

Не в силах удержаться, он вновь поднял взгляд. Предок покрыл половину дистанции — достаточно, чтобы Клаус разглядел черные бусины глаз и мощные мускулы, бугрящиеся под белой с черными пятнами шкурой. Но не от этого похолодело в груди Клауса. Позади монстра лес будто взорвался, изрыгнув устрашающую черно-белую волну. Набирая скорость, стая понеслась по узкой дорожке, как конница варваров на лютого врага.

Он поставил переключатель управления первым двигателем в положение «полет», почувствовал, как быстрее завращались лопасти. Через несколько секунд он поднимется в воздух.

Что-то ударило его справа, бросив на панель управления, разделявшую два передних сиденья. Слишком тяжелое, чтобы выдержать, придавило его, затем — ощущение чего-то ускользающего прочь. Клаус открыл глаза и увидел свободно болтающийся лист плексигласа, а на нем влажный, осклизлый след — окно кабины пилотов. Он начал садиться и сталкивать его, когда вновь резко навалилась тяжесть; он врезался затылком в твердые пластмассовые переключатели и кнопки. Ему в лицо ударил плексиглас, расплющил нос, и Клаус, часто-часто моргая, рассеянно подметил, что его ресницы задевают о стекло. За плексигласом, в дюймах от лица, была широко распахнутая пасть предка. Зверь дернулся вперед и хватанул зубами, однако загнутые внутрь клыки встретили пластик. Он опять раскрыл пасть и хватанул опять — и вновь безуспешно. С каждым его броском вертолет покачивался. Клаус услышал и почувствовал, как дерут плексиглас когти, и в голове мелькнула картинка собаки, пытающейся устоять на линолеумном полу. Затем тварь вновь соскользнула из проема наружу.

Вместе с плексигласом.

Клаус рывком выпрямился, очки куда-то слетели — все вокруг в легкой дымке. Предок шлепнулся на задницу и, дрыгнув задними лапами на укрытом снегом бетоне, начал неуклюже подниматься.

«Господи-господи-господи…»

Клаус сунул руку в карман куртки и вытащил пистолет, который ему дал Колдинг. Он взял «беретту» обеими руками, крепко прижав локти к ребрам.

Предок присел — изготовился прыгнуть в «Сикорского».

Клаус услышал первые два выстрела до того, как понял, что стреляет. Его палец плясал на крючке вновь и вновь, куда чаще, чем мог стрелять пистолет. Научная, наблюдательная частичка его рассудка с интересом отметила, что все одиннадцать выстрелов попали зверю в морду.

Затвор отскочил назад.

Монстр упал, на белом снегу хлещущая кровь казалась почти неоново-красной.

А за умирающим животным, которое он сотворил, Клаус увидел топочущую черно-белую массу орды предков уже всего лишь в тридцати метрах от себя.

Он бросил пистолет. Глаза метались по кабине, а руки в этот момент потянулись вверх, переключили второй двигатель в полетный режим. Он увидел на полу свои очки и подхватил их. Одна дужка сломана. Вторую он воткнул в повязку на голове. Линзы чуть перекосило, зато пропал туман в глазах.

Стая уже в десяти метрах.

Вращающиеся лопасти наконец подняли «Сикорского». Клаус часто задышал, увидев, как один из бежавших первым зверей прыгнул, подлетел к фюзеляжу и… промахнулся.

Поврежденная машина устремилась к городу-призраку.

Стая голодных предков рванула за ней.

Колдинг и Клейтон остановились среди деревьев на краю города в добрых двадцати ярдах от ближайшего строения. Облезлая голова лося над входом в охотничий магазинчик Свена таращилась на них единственным глазом. Чтобы принять решение, Колдингу хватило бы и минуты, но он не знал, была ли она у него.

Он заглушил двигатель снегохода и прислушался. Ветер совсем стих. В лесах стояла бы мертвая тишина, если б не отдаленный гул «Сикорского». Что ж, неплохо: по крайней мере, доку удалось подняться в воздух.

— За нами есть кто? — спросил он Клейтона.

— Не видел их с момента, как мы выскочили на дорогу. Если они бегут сюда, значит, мы здорово их опередили… — Клейтон склонил голову набок и посмотрел вверх на него. О, слышишь?

Гул вертолета стал громче. Времени не оставалось совсем.

— Слышу, — ответил Колдинг. — Если Сара в церкви, то где конкретно?

— Будь я на ее месте, то забрался б вон туда, на колокольню. Ступени на хоры справа за алтарем, а оттуда — лестница на колокольню.

Колдинг поднял взгляд на колокольню в надежде увидеть ее лицо. Никакого движения сверху. Может, там кто-то сейчас и смотрит вниз на него, но если он сидит неподвижно — увидеть никого не удастся.

Пи-Джей закусил нижнюю губу. Они даже не знают, там ли Сара и Тим. Может, Гэри удалось забрать их с острова? Или Магнус уже убил их? Но как узнать? Способ есть — нужно всего лишь рискнуть жизнью.

— Клейтон, мы начинаем сразу же, как подлетит док. Это выманит Магнуса, и у нас будет шанс подстрелить его.

Клейтон вытянул шею и посмотрел через городскую площадь:

— Мы будем как на ладони секунд десять-пятнадцать. Магнус может успеть снять нас?

Колдинг кивнул.

— Если он ждет или услышит, как мы едем, — да, сможет. Зависит только от того, где именно он засел.

— А если мы попадем в церковь, а он уже там?

Пи-Джей помедлил. Гнев начал подавлять страх.

— Значит, убьем его.

Клейтон яростно кивнул:

— Это первый раз, когда я услышал от тебя что-то вразумительное. Ты рулишь, я стреляю.

Колдинг завел «Арктик кэт» и стал ждать подлета «Сикорского».

Тим посмотрел на потолок.

— Сара, слышишь?

Она прислушалась.

— Ничего не слышу.

— Во… громче. Похоже на…

Она услышала — едва-едва, но услышала.

— …на вертолет.

Не сговариваясь, оба полезли по лестнице к люку башенки.

Магнус услышал стрекот лопастей. Приближался вертолет. Данте и Бобби погибли на его глазах, а это означало, что оставался лишь один человек, способный управлять «Сикорским».

Румкорф. Человек, убивший его брата.

— А для тебя, док, я припас кое-что особенное. Помяни мое слово.

Он потянулся к заднему сиденью.

Гудение «Сикорского» переросло в рев, когда он пролетел точно над позицией Колдинга. Вертолет замедлился и пошел на разворот, чтобы зайти над колодцем.

— Клейтон, стартуем! Увидишь Магнуса — стреляй не раздумывая!

— Да что ты говоришь? Веди машину, балбес!

Колдинг выкрутил газ.

«Арктик кэт» вылетел на открытое место.

Сара в жизни не видела такой красоты: «Сикорский S-76С» — Бобби Валентайн на подходе, да так низко. Но внизу, на земле, она увидела кое-что получше: Колдинга на снегоходе она узнала даже упакованного в комбинезон. За спиной у Пи-Джея сидел Клейтон, держа одной рукой «узи». Надежда и любовь будто взорвались у Сары в груди. Они могут сделать это! Но где-то рядом Магнус. Он может убить Колдинга в любую секунду. Сара оглядела площадь, пытаясь высмотреть верзилу.

Вот, у старого бревенчатого домика… Магнус!

Когда она увидел, что у Пальоне в руках, росточек надежды съежился и умер.

Сара, Тим, Колдинг, Клейтон и Магнус следили за белым хвостом ракеты «Стингер». Странное дело: тот, кому она предназначалась, был занят тем, что пытался приладить свои сломанные очки: ракеты Клаус Румкорф так и не заметил.

Пятифутовый реактивный снаряд навелся на горячую трубу выхлопа «Сикорского». Румкорф развернул вертолет носом к центру города как раз в тот момент, когда ракета прошила окно кабины. Контакт — и боеголовка взорвалась, распустившись ослепительно-ярким оранжевым шаром.

Обломки «Сикорского» и потоки горящего топлива жутким противным дождем обрушились на старый город.

Вертолет взорвался впереди по курсу снегохода. Колдинг рванул управление резко вправо, в сторону от церкви. Внезапное движение застало Клейтона врасплох и выбросило с сиденья. Старик упал на заснеженную землю, перекатился один раз, немного проехал по снегу и остановился.

Он не двигался.

Колдингу удалось усидеть, пока он пытался выровнять сани. Вокруг сыпались горящие обломки. Пи-Джей сжал тормоза и сделал резкий поворот влево, когда хвостовой винт — с продолжающим вращаться ротором — врезался в землю прямо перед ним. На этот раз он повернул слишком резко: снегоход сильно накренился на правый бок. Колдинг успел спрыгнуть, а машина трижды с грохотом перевернулась. Приземлилась она на полозья, но корпус из стекловолокна оказался разрушен без возможности восстановления.

Колдинг крепко ударился. Он уловил запах паленых перьев, прежде чем ощутил жар и понял, что горит его рукав. Пи-Джей покатился по земле, вжимая горящую руку в снег. Пламя с шипением угасло прежде, чем поранило его.

Он встал, дым и пар валили от остатков рукава, на лице застыла убийственная решимость. Он снял с плеча SA80 и поискал взглядом цель.

Голос из-за спины:

— Брось оружие, Бубба.

Ярость. Страх. И растаявшая уверенность. Колдинг боролся с желанием резко развернуться и ответить очередью. Только не успеть ему сделать и четверть оборота, как его скосит Магнус. Ничего ему не сделать.

Колдинг бросил винтовку.

— И «беретту», — подсказал Магнус. — Медленно.

Колдинг неспешно вытащил из-за пазухи комбинезона пистолет и отбросил в сторону — тот утонул в снегу.

— А теперь руки вверх и повернись. Мы с тобой пойдем на свидание с твоей горячей девчонкой.

Ливень горящего топлива поджег бревенчатый домик. Сара смотрела, как длинные языки пламени взметались к утреннему солнцу, мотаясь из стороны в сторону: просыпался ветер. По ее подсчетам, старое деревянное строение будет полностью охвачено огнем минут через пятнадцать. Несколько городских зданий уже горели или начинали тлеть. Комбинация «Сикорский» — «Стингер» довершит процесс, начавшийся после аварии на шахте пятьдесят лет назад.

Но хуже всего было то, что и сама церковь вот-вот могла оказаться в огне. Обломок двигателя, дико вращаясь в воздухе, описал дугу в тридцать ярдов и рухнул на церковную крышу. Маленькие язычки пламени не увядали — будто искали способ добраться до сухих деревянных балок под шиферной плиткой.

С колокольни Саре было не подобраться к огню. Даже если б это ей удалось, затушить его было нечем. Каменная башенка колокольни их не спасет: когда пламя наберет силу, их с Тимом поджарит снизу, если до этого они не задохнутся от дыма.

— Тим, надо удирать.

— Черта с два, — ответил Фили. — Вертолет, взрыв — на шум сейчас прибегут монстры.

— Или удираем, или поджаримся. Пошли.

Тим помедлил, но лишь секунду, и заковылял, опираясь на костыль, к люку. Сара открыла его Тиму. Он начал неуклюже спускаться, и тут оба услышали, как заговорила вслух смерть.

— Са-а-а-ара-а-а-а! — Магнус внутри церкви. — Ты посмотри, кого я тебе привел!

От захлестнувшей ярости Сара зарычала, даже несмотря на то, что от страха и порыва бежать и спрятаться больно свело желудок. Страшно не страшно — выход был только один: через мертвое тело Магнуса Пальоне.

— Сиди здесь, — велела он Тиму. — Сама разберусь.

И она стала спускаться вниз.

В центре прохода меж сломанных и заплесневелых скамей стоял Колдинг, а позади — Магнус с направленным ему в спину автоматом. Здесь уже пахло дымом. Маленькие огоньки плясали на стропилах слева от него, наполняя церковь мерцанием. Вверху несколько солнечных лучей пробилось сквозь витражи с двенадцатью апостолами. Справа, на хорах, как показалось Колдингу, кто-то таился в глубокой тени.

Сара.

Магнус за спиной тоже увидел ее.

— О, там восток! — крикнул Магнус хорам. — А Сара — солнце! Я привел тебе дружка, повидаться ненадолго.

Он крепко держал Колдинга за капюшон пуховика на расстоянии вытянутой руки. Пальоне был слишком опытен, чтобы уткнуть дуло автомата в спину пленнику: внезапное движение могло направить дуло на пустое место. Колдинг знал, что МР5 Магнус держит низко, у бедра. Если развернуться и сделать движение, автомат разнесет ему в клочья ребра и живот.

Еще одно едва заметное движение на хорах, но уже в другой точке.

— Думаешь, мне нужен этот кусок дерьма? — прилетел из тени звонкий голос. — Этот гнус послал меня на смерть.

— Да ладно, — сказал Магнус. — Ты же знаешь, что это я послал.

— Брехня. Я сейчас пристрелю вас обоих. И на этот раз, Магнус, я не схалтурю.

Колдинг взглянул в направлении голоса, но не увидел ее в густой тени хоров. Черт, а она умница. Правая рука Колдинга сжалась в кулак, указательный палец показал вправо, большой — вверх, имитируя пистолет. Он медленно двинул левой рукой и указал себе на грудь. Пи-Джей понятия не имел, поняла ли она и сделает ли, если поняла.

Клейтон поднял голову.

— О… мне явно пора в отпуск.

Вокруг него полыхает старый город, он валяется со сломанной ногой, сюда спешат неведомые звери, и вдобавок какой-то канадский говнюк отрезал ему мизинец. Он лежал недвижимо и молча, пытаясь осознать случившееся, прежде чем что-то предпринять.

Движение слева, ярдах в двадцати, на краю города, где колея ныряла в лес. Сочно-желтый проблеск.

Его окружали горящие обломки, и воздух колыхался от трепещущих волн тепла. Если лежать смирно, можно спрятаться от зверей на несколько минут. Однако если не двигаться, рано или поздно они все равно доберутся до него.

Клейтон медленно повернул голову вправо. Домик был в огне, старое сухое дерево красно светилось, языки пламени взлетали к небу на тридцать футов. Там не спрячешься.

Но позади домика, сразу за стеной огня, он подметил кусочек такого знакомого зебро-полосатого бока. Клейтон скривился, изготовившись к боли, и пополз.

Неторопливо, но уверенно огонь расползался по стропилам, наполняя церковь трепетным, судорожным мерцанием. Тени прыгали, и большое распятие будто вздрагивало от боли.

«Давай же, — мысленно приказал Колдинг, словно Сара могла читать его мысли, — стреляй в меня!»

Магнус оставался позади Колдинга, но продолжал кричать хорам:

— Сара, может, отправишь сюда Фили? В обмен на Колдинга. Ты мне не нужна. Мне нужен только Фили. Ты слишком мало знаешь, чтобы быть для меня опасной.

— Тогда зачем ты пытался убить меня? — прилетел ее голос из другой точки.

— Я пытался убить не тебя. А Фили и Румкорфа. Ты просто оказалась в ненужном месте в ненужное время.

— Как и мой экипаж.

— Так мы ж тебе за это дали надбавку, — сказал Магнус. — Включи голову. Цзянь мертва. Румкорф мертв. Единственный, кто мне нужен, — Тим, и на этом все. Вы с Колдингом можете отправляться восвояси. Если вам удастся уйти с острова — желаю успеха! По крайней мере, у вас будет шанс. Ну, что скажешь на это?

Тишина.

— А на черта мне мертвый Колдинг?

— Он не мертвый, — сказал Магнус. — Вот он, стоит перед…

Оглушительно грохнул выстрел. Колдингу в грудь словно ударили молотом. Он инстинктивно дернулся назад, задел ногами скамью и опрокинулся на Магнуса. Приземлился на правый бок, перевернулся лицом вниз и замер.

Магнус наполовину просунул тело под скамью, надеясь, что пули калибра 0.40 ее не пробьют. Прозвенел еще один выстрел — пуля влепилась в промерзшее гнилое дерево.

— А что на это скажешь, Магнус? — окликнули его хоры. — Разменной монеты не осталось, гад ползучий?

Магнус вынырнул из-за скамьи и открыл огонь по хорам. Очередью деревянные перила перерубило пополам, дождем сыпанули щепки. Сара мелькнула в совсем другом месте — Магнус пригнулся как раз в момент ее третьего выстрела.

Пьюринэм осталась лежать на животе, стреляя меж балясин перил. Жуткое мерцание горящих стропил очень мешало выцеливать Магнуса, который продолжал ползать под скамьями и, периодически выныривая, поливать хоры пулями. От дыма Сара дышала уже с трудом. У нее осталось два патрона, может, три: черт, она сбилась со счета.

«Я застрелила его. Он хотел, чтобы я застрелила его».

Колдинг наверняка был в пуленепробиваемом жилете — это единственная причина, по которой он просил ее стрелять в него. Этот выстрел лишил Магнуса живого щита и в некотором смысле отвел опасность от Колдинга. Не дай бог, молилась Сара про себя, что она неправильно поняла его сигналы и убила человека, которого любила.

Сара отползла от края балкона, чтобы оказаться вне угла обзора Магнуса, и несколько раз перекатилась влево. Надо постоянно менять позицию. Левую ногу обожгло. Ударом она отбросила тлеющий фрагмент стропила. Над головой продолжали красться по потолку языки пламени. Сара еще несколько раз перекатилась подальше от опасного места. Прижавшись к полу, она осторожно подползла к краю галереи.

Колдинг кашлянул. Тоненькая струйка слюны с кровью упала на подбородок. Впечатление такое, будто грудь насквозь пробили бейсбольной битой. Он сунул руку под жилет. Больно, чертовски больно, но пальцы не ощутили крови. Кровь была во рту: кажется, прокусил губу.

Он посмотрел под скамьями — единственное преимущество его «лежачей» позиции. Магнуса отсюда ему видно не было. Маленькими метеорами каждые несколько секунд падали горящие части балок. Некоторые скамьи уже занимались огнем, остальные просто тлели. Пламя змейками вилось по покоробленному деревянному полу. Удушливый дым расползался по церкви, ел глаза.

Колдинг привстал на колени и посмотрел над скамьями. Под таким слабым укрытием Магнус мог прятаться только в нескольких футах от него. Пи-Джей знал, что ему надо сделать бросок к алтарю и ступеням на хоры, надо добраться до Сары, но Магнус без труда срежет его очередью.

И тут за спиной высокие тяжелые двери вдруг распахнулись, створки врезались в стену, наполнив горящую церковь светом утра. Десяток желтых гребней взметнулись над скамьями, устремляясь вперед.

Забыв про боль в груди, Колдинг вскочил, обогнул угол скамьи и метнулся к алтарю.

Когда грохнули распахнувшиеся двери, Магнус выглянул из-за мощного распятия алтаря. В мерцающей горячей дымке и растущем облаке дыма он увидел с десяток демонов, заскочивших в церковь: мускулы как у вскормленных на стероидах львов, крупные головы с челюстями шире и длиннее крокодильих, странные желтые спинные плавники, судорожно взлетающие вверх-вниз.

Движение слева. Человек. Колдинг — живой, бежит к правому краю алтаря. Снять его, убрать переменную, заняться остальными. Магнус поднял МР5.

«А вот теперь попался, сволочь!»

Сара увидела, как Магнус спрятался за толстым распятием, и стала выжидать момента для выстрела. В краткое мгновение полного осознания мир вдруг замедлил вращение, и она увидела все: монстров, хлынувших в церковь, Колдинга, бегущего к ступеням, Магнуса, выходящего из-за креста и поднимающего МР5.

Она нажала на курок. Прежде чем сработал механизм, горящий обломок стропила упал ей на ногу, сбив прицел чуть вправо…

…Пуля выхватила большой кусок из старинного распятия, брызнув щепками в щеку Магнуса. Он резко пригнулся, скривившись от боли. Затем выглянул с другой стороны и выпустил длинную очередь в надежде попасть в Колдинга, но тот уже проскочил вверх по лестнице. Магнус бросил взгляд вправо, в зал церкви. Их штук двадцать. Несколько кинулось по главному проходу, другие поползли через заплесневелые, тлеющие скамьи — у всех была одна цель: он. Магнус выдвинулся из-за креста и, приволакивая ногу, пошел к ступеням, непрерывно стреляя из МР5. Ближайший к нему зверь тяжело рухнул, хлеща кровью из полудюжины пулевых ран, но монстров было столько…

Сара прихлопала язычки пламени на брезентовой штанине и заглянула за край галереи, чтобы сделать еще один выстрел. Дым больно ел глаза. Она с трудом подавила кашель. Магнус шаркал влево от своей позиции, к ступеням, его внимание отвлекла волна несущихся к нему «земных акул». На этот раз убийце деваться некуда. Она подняла пистолет.

Выстрела не последовало.

Магазин пуст.

Пьюринэм сунула пистолет в кобуру и бросилась к лесенке на колокольню.

С трудом дыша, Колдинг преодолел последнюю ступеньку. Здесь, на хорах, дым был гуще, и ему не удалось сдержать жестокого кашля. Сквозь черные клубы он разглядел Сару в конце галереи, точнее, ее ногу на нижней ступени железной лесенки.

— Пидж, скорее! За мной наверх!

Колдинг подбежал к лестнице и полез вслед за Сарой, надеясь, что она знает, что делает.

Магнус несся вверх по ступеням, паля вслепую назад, пока МР5 не клацнул сухо впустую. На ходу он попытался сменить магазин, но, прыгая через две ступени по узкой лестнице, перекинуть автомат вперед не смог. Деревянные ступени дрожали от чего-то более крупного, чем он сам.

Он почти миновал последнюю ступень, когда получил удар сзади. Его лицо врезалось в каменный пол галереи хоров. МР5 заскользил прочь. Приготовленный полный магазин выпал из руки, ударился о стену и полетел с галереи вниз, на горящие скамьи.

Резкая боль вспорола тыльную сторону левой ноги.

Магнус перекатился на спину, согнул правую ногу и ударил со всей силы. Он почувствовал, как башмак впечатался в напряженный крепкий мускул, кожу и кость. Животное взревело от ярости и боли. В едином движении Магнус сел, поджав под себя ноги и перенеся вес тела на пятки, а пальцы рук уперев в пол. Большое животное оправилось от удара, попятилось и прыгнуло через последние пять ступеней. Магнус бросился навстречу, нырнув под челюсти и врезавшись плечом в горло монстра. Удар, потрясший все тело Магнуса, был намного сильнее, чем ему приходилось получать в КФЛ, но его оказалось достаточно, чтобы запереть тело зверя в узком проходе лестницы. Резко уклонившись вправо, Магнус замкнул мощные руки на толстой, как бочка, шее предка: левая рука снизу, правая — сверху. Большое тело зверя, зажатое меж стен лестницы, блокировало путь остальным.

Магнус испустил яростный, первобытный рев и сдавил изо всех сил. Мускулистый зверь дергал головой, пытаясь развернуть ее и пустить в ход челюсти, нанести смертельный укус, но лестница не давала повернуться. Магнус рассчитал по времени: рывок влево, пауза, рывок вправо, пауза — и, двинув левую руку чуть выше по морде зверя, воткнул большой палец в его правый глаз. Затем протолкнул еще глубже и согнул его, использовав внутреннюю часть скуловой кости как рукоять. Огромная голова подалась назад, челюсти защелкали «клац-клац-клац», монстр пытался попятиться, но напиравшие сзади собратья блокировали ступени позади него.

За ту долю секунды, потребовавшуюся зверю, чтобы понять, что отступить не удастся, правая рука Магнуса выхватила нож. По-прежнему держа большой палец левой руки глубоко погруженным в глазницу, Магнус всадил «Ка-Бар» ему в глотку.

— Это ты убил Данте!

Плюясь, с перекошенным лицом — маской психотической ярости, Магнус провернул нож, выдернул его и ударил вновь. Кровь хлынула на ступени и ему на ноги таким мощным потоком, что плеск ее был слышен даже сквозь треск пламени и рев собратьев этого ублюдка.

— Вы, вы все убили Данте! Слышишь, Колдинг? Сейчас я прибью эту тварь и приду за вами. Вы убили моего брата!

Предок вдруг обмяк, а затем дернулся назад, вниз по ступеням. Но такого быть не могло. Магнус не сразу понял: это его сдернули напиравшие снизу. Некоторые начали кусать его, вырывая огромные куски, пачкая кровью ступени и стены. Но лишь некоторые, поскольку остальные протискивались мимо пожирателей и пожираемого.

Магнус шагнул вперед встретить их. По ступеням вверх они могли пролезать лишь по одному, и он перебьет их всех.

Врукопашную.

Одного за другим.

Сара выбралась из люка. На две ступеньки позади Колдинг остановился, не в силах отвернуться от битвы. Он не верил своим глазам. Магнус увернулся за мгновение до того, как громадная голова выскочила снизу — зубы с лязгом хватанули пустоту. Магнус ударил в ответ, каблук левого ботинка отбросил голову монстра на угол лестницы. Прежде чем зверь успел поймать равновесие и отпрянуть, рука Магнуса, описав дугу сверху вниз, утопила нож в левой глазнице животного. Пальоне закричал, выдернул клинок, затем нанес удар снизу, глубоко вонзив окровавленную сталь в шею монстра. Теряя кровь, зверь продолжал сражаться.

— Нет, — тихо приговорил Колдинг. — Тебе не жить.

Он положил руки на перила металлической лестницы и скользнул вниз. Там схватил обломок упавшего стропила и поднял его как факел — шипящий и потрескивающий пламенем.

— А это за Цзянь и доктора.

Колдинг чуть отступил и швырнул горящее дерево. Обломок прокрутился три раза в воздухе, прежде чем горящим концом ударить в лицо Магнусу слева. Верзила закричал и упал на спину. Колдинг быстро полез вверх по лестнице.

Магнус прижал ладони к обожженной щеке. Даже несмотря на то, что его кожа пошла пузырями и он выл от боли, Пальоне понимал: надо двигаться. Он быстро сел, попытавшись как можно скорее убрать под себя ноги, но не успел: широкая пасть и длинные зубы уже смыкались на его лице. Магнус взметнул к лицу руки и зацепил большие пальцы, как крюки, за кожу в углах челюстей животного. Пятьсот десять фунтов веса опрокинули его на спину. Он выпрямил руки перед собой, пальцы снаружи ухватили пригоршни жесткой шерсти. Челюсти схлопнулись менее чем в дюйме от его носа. Острые когти вонзились в его мощную грудь.

Магнус пытался поднять ноги, чтобы ударить каблуками в глаза, когда второй предок появился от него справа, цапнув сверху его руку, плечо, пробив зубами грудь и легкие.

Глаза Магнуса вылезли из орбит, тело напряглось. Зверь замотал головой, ломая ему кости, разрывая плоть. И вновь горячая кровь на его лице — на этот раз уже его кровь.

Движение слева. Третья тварь с широко раскрытой пастью перекрыла мерцающий свет пожара. Трехфутовой ширины челюсти сомкнулись со страшной сокрушительной силой. Зубы пробили сверху правый висок Магнуса, снизу — левую скулу и сомкнулись где-то в мозге.

Колдинг ногой захлопнул крышку люка. Сара бросилась к нему, и — наконец-то — он сжал ее в объятиях. Тело ее сотрясали рыдания. Их тела слились, и он почувствовал, как радостно и облегченно вздохнула его душа. Он поцеловал перепачканный сажей лоб.

— Успокойся, — сказал Колдинг достаточно громко, чтобы она услышала в реве пожара.

Продолжая держать ее, он быстро огляделся. Огнем была охвачена уже почти вся крыша, десятифутовые языки пламени взлетали над остатками шиферной плитки. Из церкви донесся мощный деревянный треск, сопровождаемый звуком чего-то рухнувшего на пол в гуще ревущего пламени. Затем раздался ужасающий многоголосый рев-вой попавших в западню предков.

Пламя добралось почти до самой колокольни. Каменные стены башенки огонь не возьмет, но этого и не потребуется: испепеляющий жар мощной волной шел вверх, а круглая башня направляла его, как дымоход печной трубы.

Колдинг погладил Сару по спине:

— Все, успокойся, Сара. Надо выбираться отсюда.

— Да пусть поплачет, — сказал кто-то за спиной. Он повернулся и увидел Тима Фили, измученного, тяжело опирающегося на костыль. — Пусть плачет, Колдинг. Нет отсюда выхода. Даже если мы выберемся из башни, посмотри, что нас ждет.

Колдинг чуть подвинул Сару влево и заглянул через край. Десятки предков кружили вокруг основания башни. Некоторые безуспешно пытались карабкаться по черному камню. Другие просто-напросто грызли его, ломая длинные зубы, словно пытаясь выдрать фундамент из-под своих ног. Каждые несколько секунд из открытых двойных дверей выскакивал очередной предок. Некоторые горели, волоча за собой хвост дыма, их черно-белые шкуры добавляли вонь паленого меха к картине побоища в городе-призраке.

Тим прав. Это конец.

— Ш-ш-ш, — успокаивал Колдинг Сару, гладя по голове. — Все будет хорошо.

Тим начал смеяться — нездоровым, безумным смехом человека, лишившегося последней надежды. Но за этим смехом, за гулом разгуливавшегося огня и ревом голодных предков — Колдинг услышал кое-что еще.

Булькающее тарахтение «Теда Наджента».

Клейтон Дитвейлер кривился, когда выжимал сцепление сломанной ногой. Боль пыталась доминировать над мыслями, но он гнал ее прочь, сосредоточившись на текущем задании. Бывало и побольнее.

— Везу, везу вам подарочки, маленькие гаденыши, — левой рукой он держал руль, в правой сжимал «узи». — Пора вас убивать и складывать штабелями.

«Надж» быстро обошел вокруг горящего домика, поворачиваясь вокруг своей оси на широких танковых траках, и направился к церкви. Предки, окружавшие башню колокольни, как по команде повернулись, когда он с ревом покатил на них.

Младшая Макбаттер увидела странное шумное животное, с ревом приближающееся к ее собратьям. Совсем недавно оно стояло, было тихим и спокойным и совсем не пахло едой — а теперь запахло. И еще чем-то.

Убивающей палкой.

Младшая Макбаттер подняла гребень три раза, подав сигнал тревоги, но некоторые собратья его не заметили — те, у которых голод заглушил чувство самосохранения.

Клейтон остановил «Наджа» у стены, перебрался на пассажирское сиденье, встал, опираясь на здоровую ногу, и высунулся по пояс из верхнего люка.

— Проголодались? — крикнул он приближающейся стае. — Дядя Клейтон привез вам пожрать!

Он открыл огонь из «узи» короткими, выверенными очередями — так, как научил его Чак Хестон. Первая очередь попала ведущему предку точно в центр груди, сбив на полушаге. Клейтон подстрелил еще двух, наповал уложив одного и отстрелив лапу другому — тот упал на укрытую снегом землю, крутясь от боли.

Старик скользнул вниз и захлопнул за собой люк, затем дал полный газ и направил машину прямо на раненого предка. Клейтон Дитвейлер улыбался, когда гусеницы раздавили грудную клетку зверя, оставив позади две дергающиеся половины туловища.

Он довел «Наджа» до башни колокольни и остановился. Вставив новый магазин, снова высунул голову из люка. Из-за колокольни выскочил мощный зверь — весу в нем было более 550 фунтов.

— Получай! — сказал Клейтон, нажал на спуск — и не отпускал.

Двадцать пять пуль вылетели менее чем за три секунды. Череп животного взорвался облаком мозга, костей и крови. Он упал вперед, по инерции тело заскользило по снегу и уткнулось остатками головы в правую переднюю гусеницу «Наджа».

Клейтон перезарядил автомат и поискал глазами новую цель. Монстры теперь держались на расстоянии, оставаясь в тени или прикрываясь небольшими очагами огня: марево искажало контуры их тел, превращая в колышущихся демонов-призраков. Большинство из них не подходили ближе чем на двадцать ярдов, пожирая трупы павших соплеменников с яростным, шокирующим отчаянием.

Клейтон поднял глаза на башню колокольни. Над краем стены торчали лица Колдинга, Сары и Тима, те что-то радостно кричали ему.

Колдинг смотрел, как Клейтон выполз из люка на крыше вездехода. Лицо старика сморщилось от боли, но он, двигаясь так быстро, как только мог, перебрался в заднюю секцию. Никогда бы Колдингу не пришло в голову назвать Клейтона Дитвейлера красивым, но, наблюдая, как тот поднимается в корзине подъемника с болтающимся на ремне у груди «узи», он мог бы назвать его Мисс Америкой, Мисс Вселенной и Моделью года «Плейбоя» — в одной славно пукающей упаковке.

Корзина поднялась до уровня башенки. Колдинг протянул руку и схватил Клейтона за плечо:

— Старый хитрый черт! Ты спас нас!

Клейтон оттолкнул его руку и передал ему «узи».

— С меня хватит, отстрелялся. Где Гэри?

— Я видела его этой ночью, — сказала Сара. — Он уехал на снегоходе. Монстры гнались за ним, но… Не знаю, удалось ли ему уйти.

Клейтон обмяк. Колдинг шагнул в корзину и, скользнув под его рукой, удержал старика. Сара забралась следом, затем помогла Тиму. Четверым едва хватило места. Колдинг справился с простым управлением, направив корзину вниз, к вездеходу.

Предки метались поблизости, но просто так под пули не лезли. Одни таились на краю леса, другие — за горящими обломками. Они были достаточно смышлены, чтобы блокировать дороги и использовать укрытия. Колдинг и предположить не мог, что они вообще будут вести себя как животные.

Сара вылезла из корзины в открытую заднюю секцию машины, затем перескочила через сцепку и кинулась к двери водителя. Колдинг помог выбраться Тиму, перейти через переднюю секцию и спуститься в люк задней. Клейтон покинул корзину самостоятельно, но его левая нога выглядела неважно: комбинезон оттопыривался под странным углом и в этом месте был напитан кровью. Открытый перелом. Колдинг проследил взглядом за тем, как старик опустился в задний люк, пытаясь представить, как же крут Клейтон Дитвейлер, что с такой болью не только продержался до сих пор, но и спас их всех.

Движение, шорохи. Предки подступают ближе.

Колдинг спрыгнул на землю, побежал к пассажирской двери, забрался внутрь и высунул голову из переднего люка — так, как делал это Клейтон.

Справа к вездеходу устремился предок. Клейтон вскинул «узи» и второпях дал очередь. Несколько пуль ушло мимо, но минимум две попали зверю в грудь. Тот остановился, чуть забуксовав, и задергался как ребенок, ужаленный пчелой. Колдинг дал для верности еще две очереди, так как животное попыталось уползти, и не понял на этот раз, попал или нет.

Клейтон протянул Колдингу магазин.

— Это последний, — сказал он. — Не трать зря.

Один полный, один, наверное, наполовину пуст… На круг сорок пять патронов.

— Держитесь! — крикнула Сара и повела «Наджа» прочь от церковного ада. Городская площадь выглядела как зона военных действий: пылающие здания, металлические обломки.

Колдинг почувствовал, что кто-то тянет его за подол пуховика. Он взглянул вниз. Тим протягивал ему зеленую брезентовую сумку. Колдинг заглянул в нее несколько раз — коротко, стараясь не отрываться от наблюдения за окружающим более чем на секунду зараз. Два… нет, три фунта «Демекса». Десятка два детонаторов. Его сердце радостно подскочило, когда он увидел четыре магазина, но похолодело вновь, когда стало ясно, что они от МР5, оставшегося где-то в горящей церкви.

Сара вела вездеход на северо-восток. Голова Колдинга торчала из люка; ему приходилось кричать, чтобы перекрыть ветер, рев пожара и радостное тарахтенье двигателя:

— Сара, куда рулишь?

— В бухту! Катер Гэри может быть еще там. А топлива мало. До особняка можем не дотянуть, так что — в бухту.

Она не стала ждать ответа — просто вела машину. Ей удалось объехать почти все обломки «Сикорского». То, что было не объехать, она просто переезжала. «Надж» раскачивался, подминая искореженный металл.

Сара выбралась из города на дорогу, по обеим сторонам потянулся густой лес, до гавани оставалось около мили.

Три предка выскочили из леса слева. Колдинг дал короткую очередь по ведущему. Монстр замедлился, но продолжил бег. Колдинг выпустил еще три пули. Одна из них попала предку в глаз. Он упал в снег, тряся головой, как оглушенный электрическим током. Два его компаньона остановились, несколько секунд смотрели на удаляющийся вездеход, затем повернулись и набросились на упавшего товарища. В считаные секунды к кровавому пиру присоединились еще три существа. Упавший отчаянно бился, нанося кровавые раны длинными когтями, но в конце концов пал: его раздирали и проглатывали огромными кусками.

Колдинг и не подозревал о существовании подобной дикости. Впервые он подумал, способны ли эти твари размножаться. А если да и если зверью удастся выбраться с острова… Ну, если уж совсем откровенно, это не его забота. Пусть парится кто-то из высокооплачиваемых. Он хотел лишь одного — увезти этих людей подальше от опасности.

Предки продолжали погоню, несясь параллельно вездеходу, но держась за деревьями. Они были как тени в глубине: проблеск белого, отражение от черного глаза-бусинки, но и кое-что еще. Каждые ярдов сто одна из тварей набиралась храбрости и атаковала. Колдинг выжидал, пока они не сблизились настолько нервирующе близко, чтобы не промахнуться. Он подбил одного удачным попаданием в голову — пуля, наверное, металась внутри черепа, разрывая ему мозг. Остальные вели себя так, будто пули их просто раздражали: они ускорялись, делали пару кругов и опять удирали в лес. «Узи» Колдингу сейчас казался бесполезным… ему нужна была пушка.

Ветер с залива встретил их скоростью в двадцать миль в час. «Надж» шел против ветра, и Колдинг на крыше жестоко страдал от двадцатиградусного мороза. Лицо больно обжигало, а уши и нос уже ничего не чувствовали.

Через полмили монстры отстали. В бухте это даст несколько бесценных минут форы.

Они перевалили через гребень дюны, и перед глазами распахнулся широкий, до самого горизонта, простор штормового озера Верхнее. У причала Колдинг увидел снегоход Гэри. А еще он увидел «Отто II». Катер был в дальнем конце бухты, футах в двадцати от внутренней стены северного волнореза.

Вездеход замедлил ход, с хрустом давя прибрежные торосы, прежде чем Сара остановилась на подъезде к причалу.

Клейтон крикнул в мощный ветер:

— Гэри! Сынок! Ты здесь?

Ответа не было. В такой оглушительно ревущий ветер, даже если Гэри был на борту катера, он вряд ли бы услышал отца. Кряхтя, Клейтон с трудом выбрался на снег, затем потянулся на заднее сиденье и схватил костыль Тима.

— Эй! — возмутился тот.

— Перебьешься, — ответил Клейтон и заковылял по льду к катеру сына.

Колдинг посмотрел назад — предков не видно. Получилось.

Затем он перевел взгляд на катер и увидел…

Они все увидели.

Сара вышла из двери с водительского места. И замерла.

— Нет, — проронил сидевший в кабине Тим, голос его был пропитан горечью и болью. — Нет, я не могу больше, это просто невыносимо…

Колдинг взглянул вниз на Сару — та пожала плечами, будто сбрасывая с них тяжесть слов. Он посмотрел назад, на бухту, и рассудок его «поплыл», как от сильного удара.

Всю бухту покрывал крепкий лед. До самого входа в нее, до волнореза, неровный лист покрытого снегом льда сиял, напоминая непомерно растекшуюся лужу потрескавшегося белого бетона. В центре ее одиноко торчал «Отто II», чуть заметно кренясь на левый борт, где лед неровными пластами как бы подпирал его.

Холодный ветер пронизывал Колдинга насквозь. Ему вдруг захотелось бросить все и просто лечь. Лечь и спать, спать…

— Пидж, — окликнула снизу Сара. — Что делать будем?

Он взял себя в руки. Какой-то выход должен быть.

— «Би-ви-206» ведь амфибия, верно?

Сара покачала головой:

— Верно, только до материка на этой жестянке не добраться. Ты посмотри, какие там волны.

Колдинг посмотрел. Далеко за молом, за границей льда двигались пятнадцатифутовые волны, словно монстры в погоне за жертвой.

— Вернуться нам, наверное, и не удастся, но мы можем по льду дойти до воды и там ждать помощи?

Сара пожала плечами.

— Возможно. Но когда бак опустеет, ветром нас прибьет к берегу. Сам знаешь, что нас тогда ждет.

Колдинг чувствовал, как слабеет тело — от холода и растущего отчаяния. В любую секунду могли нагрянуть предки.

— Чтобы заполучить катер, нужен ледокол. Или что-то подобное.

Сара подняла голову и посмотрела на него:

— Надеюсь, ты припас ледокол в кармане, а может, ты просто рад меня видеть, — ни искорки юмора или радости в ее словах. Она сдалась.

Колдинг покачал было головой, затем вспомнил о висящей на плече брезентовой сумке. Сумке, набитой пластитом и детонаторами. Он взглянул на снегоход Гэри.

— Клейтон! Давайте сюда!

Клейтон обернулся и посмотрел — даже отсюда можно было разглядеть грусть на его лице. Сложив рупором чашкой ладони, он прокричал:

— Я иду искать сына!

Колдинг помахал ему рукой, чтоб возвращался.

— Если не сломаем лед, с острова не уйдем, а предки заберутся прямо на катер. Давайте назад и заводите снегоход Гэри — скорее!

Клейтон бросил еще один взгляд на катер и заковылял к снегоходу.

Пи-Джей выбрался из люка и вытряхнул содержимое сумки на снег.

— Сара, Тим, помогите мне. Кто-нибудь из вас знает, как делать бомбу с часовым механизмом?

Оба покачали головами, затем каждый из них взял в руки по таймеру и принялся нажимать кнопки. Нужда — мать изобретений, и сегодня эта мать была той еще стервой.

Младшая Макбаттер осторожно поднялась на вершину дюны и посмотрела вниз. Жертва сидела у края воды. Она втянула ноздрями воздух: несмотря на сильный ветер, она все еще чуяла едва уловимый запах палки. Один раз палка ужалила ее. И ей больше не хотелось.

Желудок ворочался и урчал, но ощущение было несколько иным, не таким болезненным, как прежде. Она чувствовала, что эта перемена не имела отношения к куску ноги, съеденной там, у огня.

Младшая Макбаттер резко вскинула гребень, подав особый сигнал. Позади нее оставшиеся предки рассыпались вдоль хребта дюны, перекрыв жертве все пути к бегству.

«Ски-Ду» Гэри урчал на холостых рядом: Колдинг, Тим и Сара торопливо собирали одну за другой бомбы размером с кулак. Таймеры и вправду оказались немудреными. Все были синхронизированы по часам Колдинга, но время детонации еще предстояло выставить. Колдинг не знал, сколько уйдет на это времени, но и не мог бросить дело на полпути.

Ну, вот почти все готовы, осталось всего несколько штук.

Клейтон сидел на заднем сиденье «Наджа», привалившись к боковому окну. То ли потерял сознание, то ли задремал.

Тим поднял взгляд от своей кучи мячиков пластита и детонаторов:

— Явились.

Эх, слишком скоро. Колдинг и Сара быстро взглянули на заснеженную дюну: чуть заметные признаки движения вниз по склону, будто ветки сдувает ветром с гребня. И еще мелькание чего-то желтого.

Предки не атаковали.

Колдинг вспомнил, какие они смышленые… они знали об опасности оружия. Он встал и навел «узи» на дюну, затем быстро глянул на часы.

— Ставим таймеры на семь тридцать, скорее! И складываем все в мешок!

Сара и Тим без возражений сгребли бомбы в кучу и принялись выставлять таймеры. Хватит ли времени?

Сара протянула ему мешок.

— Не напортачь, — сказала она.

Любая другая на ее месте сказала бы «удачи» или, по крайней мере, «надеюсь, ты знаешь, что делаешь», но только не Сара. Пи-Джей вручил ей «узи», закинул полный бомб мешок за плечо и, вскочив на снегоход Гэри, повел сани по бугристому льду к «Отто II».

Он достиг катера и поехал широким кругом вокруг, бросая на ходу мячики пластита.

Сара увидела двух предков, перескочивших через гребень дюны и устремившихся вниз по заснеженному склону.

«Почему только двое?»

— Тим, быстро в машину!

Сара открыла огонь, пятясь к «Би-ви». Первая очередь оказалась удачной — пули попали предку в переднюю лапу. Он полетел кувырком в облаке снега и песка.

Она выпустила очередь во второго, оказавшегося уже всего в пятнадцати футах от нее — так близко, что Сара разглядела язык в открытой пасти. В пасть пули и влетели.

А он все продолжал бежать.

Страх удержал палец на нажатом спуске. Все пули влепились в морду. Предок остановился в каких-то пяти футах от нее, яростно тряся головой, затем попытался убежать, но не успел, тяжело завалившись набок и дергая мощными конечностями.

Сара прицелилась в голову и выстрелила.

Вылетели две пули, затем маленький автомат сказал «щелк». Сара несколько раз моргнула, попыталась вновь давить на спуск, пропитанным адреналином мозгом не сознавая, что осталась без патронов.

И опять — «щелк».

Над вершиной дюны показались головы десятков предков. Желтые гребни задиристо торчали вверх.

— Чтоб я сдох, — сказал Тим. — А ведь они в курсе, что патроны кончились.

Предки вскочили и сыпанули вниз по снежному склону дюны, широко раскрытые пасти ревели в так долго откладываемом триумфе.

Сара отшвырнула в сторону «узи» и запрыгнула на водительское место. Выжав газ до полу, она направила машину прямо на лед. Тот, по идее, должен треснуть, но «Надж» может двигаться по воде. Если ей удастся подвести его к «Отто II», этого, возможно, будет достаточно.

По идее…

Колдинг на предельной скорости гнал «Ски-Ду» по неровному льду. В любую секунду тонкий панцирь мог проломиться под ним и похоронить в черной ледяной воде.

Но лед держал.

Пи-Джей домчался до волнореза у входа в бухту и остановился футах в тридцати от открытой воды. Ближе не отважился. Бросил взрывчатку. Мячик размером с кулак подскочил раз и успокоился футах в пяти от неспокойной воды. Колдинг оглянулся на катер. Цепочка из десяти бомб протянулась между «Отто II» и входом в бухту, еще шесть он раскидал по кругу вокруг самого катера. Сверился с часами: осталось пятьдесят пять секунд, и обратный отсчет продолжался.

Звук дизеля и грохот металла привлек его внимание: зебро-полосатый «Би-ви-206» выбрался на лед. Танковые гусеницы шлифовали неровную поверхность, снижая скорость машины миль до десяти в час. Стая предков была всего лишь в тридцати футах от вездехода, и расстояние быстро сокращалось.

Сердце его упало: предки доберутся до «Отто II» раньше его. Он заглянул в брезентовую сумку. Осталось еще восемь шариков пластита.

И в их запалах тикали таймеры.

Пятьдесят секунд…

Колдинг направил «Ски-Ду» к берегу и рванул ручку газа.

До катера им оставалось всего двадцать пять футов. Сара посмотрела в боковое зеркало: три предка у заднего бампера.

Раздался гулкий, рассыпчатый треск, затем под «Би-ви» проломился лед, и машина оказалась в воде. Головы пассажиров дернулись вперед, будто вездеход налетел на стену.

Ледяная вода зеленым валом перекатилась через лобовое стекло, прошла по крыше и хлынула в открытый верхний люк.

Непрошеному крику не дал вырваться из горла холодный душ.

Колдинг увидел, как «Надж» провалился в воду. Вездеход ушел почти полностью, затем вынырнул, как поплавок в замедленном воспроизведении. Под двумя первыми предками подломился лед — они упали в ледяную воду. Бежавший последним уцепился за корзину подъемника на задней платформе.

Сейчас Колдинг ничем не мог помочь Саре. У него не было оружия, не было даже ножа. Ей придется справляться своими силами.

Он повернул влево, между берегом и стаей предков, продолжая бросать на ходу шарики взрывчатки.

Сорок секунд…

Самообладание вернулось к Саре. Не обращая внимания на ледяную воду в кабине, доходившую до щиколоток, она вдавила педаль газа в пол. «Надж» медленно двинулся вперед, выгрызая лед.

— Тим, давай сюда. Держи ногу на газе!

Тим придвинулся. Сара перескочила через него на пассажирское сиденье, как только он взялся за руль.

Сара выбралась из люка над пассажирским местом, вода стекала с ее ног. Она села на корточки, стараясь удерживать равновесие на скользкой и раскачивающейся железной крыше. Надо пробиться к «Отто II» и переправить всех на борт.

И тут она услышала рев. Так близко, что он больно отдался в ушах, и Сара почувствовала горячее дыхание на затылке. «Ну вот, — мелькнуло в голове, — пришел и мой черед».

Она обернулась встретиться с судьбой лицом к лицу. На крыше «Би-ви» взгромоздился предок, длинные когти противно скребли металл: зверь изо всех сил старался не соскользнуть. До него меньше двух футов. Такой огромный. Такой огромный.

Скривив губы, Сара зарычала. Мокрые волосы облепили лицо, ее глаза — источающие ненависть щели; сейчас она была больше похожа на животное, на зверя, готовящегося подороже отдать свою жизнь.

«Давай, сволочь. Закончим поскорее».

Предок раззявил пасть и прыгнул вперед.

Сара зажмурилась.

Пять выстрелов.

Предок попятился, кровь текла из глаза, из пасти, из носа. Мощные когтистые лапы заскользили по мокрой крыше, и он полетел в воду, подняв тучи брызг, как булыжник, сброшенный с высоты десятого этажа.

Сара повернулась, не в силах осознать того, что все еще жива.

На носу катера, укутанный в толстое одеяло, стоял Гэри Дитвейлер с дымящейся «береттой» в вытянутой руке.

— Ну, наконец-то, — проскрипел из «Наджа» голос Клейтона. — Где тебя черти носили, сынок?

Колдинг бросил последний шарик пластита и повернул в сторону «Отто II», рискнув бросить взгляд на часы.

Двенадцать секунд.

Шанс у него только один. Он выкрутил газ и пригнулся к рулю, взявшись за него покрепче, — «Ски-Ду» рванул навстречу к катеру.

Время неумолимо таяло. «Би-ви» проскрежетал корпусом по борту «Отто II», отогнав лед от правого борта катера. Сара и Тим забрались на палубу, а Гэри тем временем стал вытягивать отца из люка вездехода. Клейтон из-за боли не удержался от крика, но с помощью сына тоже оказался на борту.

Сара поискала взглядом Колдинга — и не нашла.

— Гэри! Где Колдинг?

Гэри подбежал к коротенькому трапу на ходовой мостик. Поднимаясь по нему, он вытянул руку влево в сторону бухты.

Сара посмотрела. Пидж мчался к ним, «Ски-Ду» подбрасывало на неровном льду, как джип по изрытой колеями лощине.

Она взглянула на часы. «Две, одна…»

Двадцать четыре мячика «Демекса» сдетонировали одновременно. С визгом полетела ледяная шрапнель, некоторые осколки зашвырнуло на добрую милю.

Кольцо из шести взрывов опоясало «Отто II». Взрывная волна устремилась внутрь кольца — такая сильная, что сбила ближайших к катеру предков в воду. Сара и Тим залегли на палубе, град осколков льда осыпал их.

Колдинг находился на полпути между кольцом и катером, когда взорвался пластит. Ударная волна догнала его, ударив в спину, и так мощно пнула «Ски-Ду», словно раскапризничавшийся ребенок — игрушку. Колдинг полетел по воздуху, кружащийся волчком снегоход выбило из-под него и подняло в воздух: ударившись об лед, тот разлетелся дюжиной обломков.

Колдинг приземлился в пятнадцати футах от левого борта катера и покатился кубарем по льду. Пролетев так еще пять футов, он плюхнулся в только что образовавшуюся полынью в каких-то пяти футах от катера.

Сара с ужасом смотрела, как Пи-Джей ушел под воду.

— Веревку! — она развязала свой жилет. — Да дайте же какую-нибудь веревку!

С ревом проснулись двигатели «Отто II». Гэри свесился с мостика и показал на рундук.

Сара открыла его и вытащила длинный красно-белый тонкий нейлоновый трос. Тут же рядом оказался Гэри с наложенной кое-как повязкой на груди, из-под которой проступали большие влажно-красные пятна ожогов. Сара протянула ему свободный конец троса.

— Обвяжи мне вокруг талии! — Она стянула свитер, скинула ботинки, а Гэри сделал, как она просила. — Не вытягивай меня, пока я не дерну веревку, ясно?

Гэри покачал головой:

— В такой воде ты продержишься всего несколько секунд, ты не…

Она вытянула руки и прижала к его щекам.

— Потащишь меня до того, как подам сигнал, — пристрелю. Ты меня понял?

Гэри кивнул.

Сара повернулась, перелезла через фальшборт и прыгнула в воду.

Холодный душ от короткого погружения «Би-ви» был плох, но никак не сравним с этим. Она пыталась остаться под водой, а тело изо всех сил сопротивлялось, инстинктивно рвалось на поверхность.

«Всплывай, всплывай…»

Ее голова вынырнула на поверхность за мгновение до того, как Сара успела издать крик первобытного, инстинктивного страха. Она посмотрела вверх, на катер. Гэри стоял там, красно-белый трос в руках, на лице — вопрос: «Вытягивать?»

Сара не ответила. Она сделала глубокий, с хрипом, вдох и заставила себя нырнуть. Холод ободрал кожу, как терка, вонзившись в тело иглами боли. Она сделала гребок, другой. В темной воде почти ничего не разглядеть.

«Господи, как холодно…»

Легкие вопили о глотке воздуха, но Сара ушла еще глубже. Она не оставит его там, на глубине. Женщина продолжала грести со всей быстро тающей энергией.

«Ну, где же ты? Я не хочу тебя терять…»

Ничего не видно. В голове оглушительно стучала кровь. Сердце бахало, как басовый барабан, — быстрее, быстрее.

Рука ударилась о скользкий камень на дне. Все, больше не могу, надо наверх. Пьюринэм вытянула руки, чтобы оттолкнуться от дна, и тут пальцы уткнулись во что-то мягкое.

Как ткань.

Она сжала пальцы. Это было тело Колдинга.

«Он не шевелится…»

Сара обхватила ногами его спину и дернула за трос. И тут же подхватила Пи-Джея под мышки, крепко прижав его к груди в отчаянном, нежном объятии. Трос натянулся, сдавив ей талию, и стал поднимать обоих на поверхность.

«Не могу дышать, не могу дышать…»

Рот Сары открылся сам по себе. Ледяная вода хлынула в глотку. Она забилась, паника овладела ей, и все равно она отказывалась отпускать свою ношу.

Голова Сары выскочила на поверхность. Она сделала судорожный глоток воздуха, заходясь кашлем, и едва почувствовала руки, втянувшие ее на борт. Тело колотило, словно в припадке эпилепсии. Кто-то стащил с нее штаны и укутал в одеяло, прежде чем мысли вновь стали принадлежать ей.

Она села. Тим склонился над Колдингом, делая тому сердечно-легочную реанимацию.

Не в силах пошевелиться, Сара наблюдала за ним, не переставая надсадно кашлять. Вновь взревели двигатели, и она ощутила, как катер рванул вперед.

Колдинг кашлянул, выплеснув воду из легких себе на лицо. Тим перевернул его на бок. Пидж вновь кашлянул, затем Сара услышала радостный звук воздуха, устремляющегося в его легкие.

— Помоги раздеть его, — велел Тим.

Они освободили тело Колдинга от промокшего комбинезона. Пи-Джей кашлял не переставая, но слабыми движениями помогал раздевать себя. Сара подсела поближе и придерживала его — оба их тела, обнаженные, мокрые, продрогшие, завернуты в одно одеяло. Гэри набросил на них второе, окровавленное — то самое, которое только что было на его плечах.

— Все, жить будете, — сказал Тим. — Пойду взгляну на Клейтона. — Он захромал на нос, оставив Сару и Колдинга прижавшимися друг к другу; их тела дрожали как одно.

— Выходит, теперь я твой должник, — прошептал Колдинг синими губами.

Сара кивнула:

— Выходит…

Они поцеловались. Губы ледяные и вялые, но это было неважно. Сара забыла о смерти, потому что у нее была жизнь, у нее был он.

Они победили. Отдав очень многое. Но теперь все кончено.

Они выжили.

Прижавшись друг к другу, дрожа в унисон, они смотрели на удаляющийся берег: «Отто II» покидал остров Черный Маниту.

Последние восемь шариков пластита взорвали лед позади стаи хищников и отрезали их от берега, оставив на небольшой плите льда. Предки обежали ее вокруг, ища выхода, но деваться было некуда. Небольшой кусок у края обломился под весом одного — предок упал в воду, беспомощно молотя толстыми лапами по воде. Это длилось каких-то несколько секунд — зверь исчез под черной водой.

Сама плита раскололась надвое. Когда это произошло, семь предков на краю левой половины оказались слишком тяжелы: льдина поднялась, как большие качели. Все семеро попытались было развернуться и бежать вверх, но оказалось слишком поздно: все полетели в воду, обреченные на бесполезные попытки выплыть.

А льдина продолжала раскалываться на части.

Сара и Колдинг слышали рев животных даже сквозь ветер и шум работавших на полном ходу двигателей. Один за другим предки падали в воду и исчезали.

На плаву остался последний предок. У него отсутствовало левое ухо, а голова была абсолютно белой, за исключением черного пятна вокруг левого глаза. Он смотрел на катер, казалось, прямо на Сару и Колдинга. Затем открыл пасть и испустил рев неукротимой, бешеной, первобытной ярости.

И тут Колдинг заметил: в воде что-то движется — животное с мокрой, черной головой. Мог ли кто-то из предков выплыть после всего? И тут вдруг образ в его мозгу обрел определенную форму.

— Муки… — прохрипел Колдинг. Он поднял голову и крикнул мостику: — Гэри, стоп машина!

Черная бордер-колли быстро плыла в ледяной воде, направляясь прямо к небольшой льдине, на которой оставался последний предок.

— Муки! — закричал Колдинг. — Мотай оттуда скорей! Плыви к нам, малышка!

Но собака и ухом не повела. Она доплыла до льдины и из последних сил вскарабкалась на нее.

Младшая Макбаттер повернулась и увидела маленькое существо. Эту хищницу она уже видела прежде — там, где выбралась из большого животного и потом получила свой первый в жизни укус от загнанной жертвы с раненой ногой. Это существо тогда бросилось на нее, сделало ей больно.

Распахнув пасть, Младшая Макбаттер яростно взревела, посылая вызов новой угрозе. Маленькая хищница неуклюже заползла на льдину и зарычала в ответ: ее «роророро» было таким жалким, но несло в себе не меньше ненависти и первобытной отваги.

Младшая Макбаттер сделал шаг к хищнице, но тут же остановилась: лед качался от каждого движения. На ее глазах все собратья попадали в воду и не вернулись. Надо замереть, не двигаться.

Маленькая хищница с лаем побежала к ней, остановившись на расстоянии удара лапой. Черная, оттопыренная назад губа обнажила маленькие белые зубы. Она делала угрожающие выпады, не переставая рычать и лаять.

Колдинг отвернулся от битвы на льдине взглянуть, как Тим помогает Клейтону перейти на корму.

— Пап! — крикнул Гэри с мостика. — Ты в порядке?

— В порядке, ответил Клейтон. Он поднял голову и улыбнулся Гэри. Горжусь тобой, сынок. А теперь увези меня отсюда к чертовой матери.

Колдинг показал на плавучую льдину:

— Клейтон, эта чумовая собака знает вас, отзовите ее сюда! Что она творит?

Клейтон тяжело навалился на фальшборт и посмотрел.

— А ведь Свена никто не видел, э? Он, наверное, погиб, а Муки, я так полагаю, знает об этом. И собралась отомстить.

Муки лаяла так отчаянно, что сотрясалось все ее маленькое тело. Последний предок предпринял осторожный выпад и попробовал хватануть собаку зубами. Муки легко отскочила и продолжила лаять и рычать.

Одноухий предок отвел назад голову и сделал второй выпад. В то же мгновение льдина наклонилась — собака и предок полетели в воду. Льдина с плеском выровнялась. Огромная белая голова с черной отметиной показалась на поверхности. Длинными когтями предок безуспешно пытался уцепиться за край льдины, и с каждым ударом лапы лед лишь крошился. Зверь открыл пасть для последнего рыка и ушел под воду.

Колдинг до боли в глазах всматривался в черную поверхность, надеясь, веря. И наконец увидел черное пятнышко, разрезающее воду с ледяным крошевом.

— Сюда, девочка!

Было видно, как устала собака и что плывет она прямо к катеру. Волны поднимали ее и мешали плыть. Она задыхалась, выплевывая воду глубокими, с надуванием щек, выдохами. Колдинг вытянулся, как только мог. Сара едва удерживала его ноги, помогая вытянуться еще дальше. Вот голова Муки ушла под воду, затем появилась вновь. Она уже почти не плыла. Колдинг еще чуть вытянулся… и руки ухватились за ошейник. Он потащил Муки наверх. Сара свесилась с борта и помогла ему вытянуть чуть живую, поджавшую хвост собаку. Муки лежала на палубе: ее била сильная дрожь, она часто-часто дышала — еще один раненый, обессилевший спасенный.

А хвост мокро шлепал по палубе.

Вот, наконец, и все.

Шестеро спасшихся с острова Черный Маниту выходили на штормовой простор озера Верхнее.