Сообщение об инопланетных нанитах за какие-то часы обежало всю планету, и мир пришел в ужас. Мужчины, женщины и дети были потрясены до глубины души. Что это значит? Эти наниты – могучая сила, которая улучшит жизнь людей? Или они предвещают гибель человечества? Сколько осталось до конца света – дни или часы?

Представители «Коперника», по-прежнему самые авторитетные люди планеты во всяких инопланетных штуках, провели пресс-конференцию. То же самое сделала каждая страна. Научные и правительственные организации всего мира старались успокоить нервы людей и предотвратить панику. Все описывали эксперименты, демонстрирующие безвредность нанитов – человек мог целый день глотать их, купаться в них, и все это без каких-либо побочных эффектов, – и утверждали, что наниты, как и любые организмы, достигнут равновесия популяции. В эфир призвали микробиологов, и те напомнили людям: человечество делит планету с микробами, доминирующими на Земле организмами по биомассе, и делит ее сотни и тысячи лет, хоть микробы и незаметны. Человеческое тело населяют триллионы безвредных микроорганизмов, и хотя люди этого не замечают, с каждым вздохом они вдыхают все новых и новых микробов. Ученые поспешили отметить, что захоти инопланетяне причинить человечеству вред, они могли бы запрограммировать нанитов на поглощение человеческой плоти с той же легкостью, с которой те потребляют металл и камень.

Эти усилия смогли в определенной степени успокоить нервы и предотвратить, хотя бы на время, неуправляемую панику. Но надолго ее не сдержать.

Инопланетных нанитов изучали круглые сутки по всему миру. И в отличие от исследований космического корабля и НЭ-двигателя ученые быстро разобрались в конструкции и репродуктивной стратегии нанитов. Но все это никак не приближало к пониманию главного вопроса – какова их цель и как остановить их распространение. Сведениями о риновирусах, вызывающих простуду, можно заполнить тома энциклопедий, однако человечество по-прежнему не в силах предотвратить это давнее бедствие.

Программное обеспечение – вот ключ. Разумные существа запрограммировали нанитов на достижение какой-то цели, и есть только два способа узнать эту цель. Дождаться, пока не случится то, что должно случиться. Или отыскать способ заглянуть в инструкцию по эксплуатации.

Благодаря усилиям ООН, за работой Группы по изучению нанитов «Коперника» наблюдали пристальнее, чем за любыми национальными или индивидуальными усилиями, хотя личности ученых, составляющих эту группу, тщательно скрывали. Она была не только самой важной группой на «Копернике», но, похоже, самой важной научно-исследовательской группой всей планеты. И у руля этой группы стоял Мэтт Гриффин.

Которого было трудно не заметить.

Джейк, посредством американских нобелевских лауреатов, организовал конкурс практически по той же схеме, которую они обсуждали с Гриффином. Тридцать компьютерных экспертов, которые были заняты в национальных программах и не участвовали в усилиях команды «Коперника», создали каждый по головоломке, компьютерной задаче, дьявольски трудной, но решаемой за короткое время, если вы в должной мере гениальны и опытны. Около четырехсот специалистов, по двое от каждой страны, приняли участие в часовом состязании. Победитель возглавит группу на «Копернике» и сможет воспользоваться навыками остальных четырехсот участников, организовав их в команду или вызывая по необходимости.

Пятнадцать процентов участников в отведенное время не смогли решить ни одной задачи. Семь решили четыре, один – пять. Мэтт Гриффин решил четырнадцать. Он мог бы решить и все, но четырнадцать уже вызывали подозрения.

Даже при четырнадцати остальные участники подняли крик. Решить пять-шесть – допустимо, но не четырнадцать же. Должно быть, Гриффин каким-то образом сжульничал. Поэтому, как только Мэтт оказался на судне, он провел часовое собрание. Собрание состоялось в центральном парке лайнера, площадке под открытым небом, окруженной пятью этажами кают и напоминающей какой-нибудь атриум размером с футбольное поле в одном из развлекательных комплексов Лас-Вегаса. Во время этого собрания в присутствии сотен членов своей команды Гриффин без подготовки взялся за добавочные компьютерные задачи, созданные первой пятеркой конкурсантов. Изображение с его монитора было выведено на пятнадцатифутовый экран за его спиной. Он решал задачи такими способами, которые даже не приходили в голову создателям, и с такой скоростью и эффективностью, что многие из собравшихся сочли их едва ли не сверхъестественными.

На исходе своего первого дня в качестве руководителя Группы по изучению нанитов «Коперника» Мэтт Гриффин стал легендой. Да, он был гениален, но еще и эксцентричен. В какой-то момент он становился высокомерным и язвительным – требовал, грубил и оскорблял; казалось, он испытывает извращенное удовольствие, унижая собравшихся вокруг него талантов. А уже в следующую минуту был общительным, но совершенно бесполезным, и заявлял, что слишком занят и не может тратить время на такие простые задачи, когда только что решал сложные.

И, судя по всему, он прекращал есть только в те минуты, когда разговаривал. Да, Мэтт Гриффин был огромен, но его аппетит казался неутолимым.

Откуда взялся этот парень? Большинство сошлось на том, что Гриффин работает на правительство США, занимаясь кибертерроризмом, кибервойнами и сбором разведывательной информации. Правительства всех стран вызывали на ковер свои спецслужбы и обвиняли их в том, что те прохлопали этот бородатый феномен. Страны моментально осознали, что их непроницаемые системы защиты окажутся не толще бумаги, если за них возьмется Мэтт. Он мог в любую минуту хакнуть их компьютеры и вытащить на свет самые запретные тайны.

Члены команды Гриффина и близко не понимали интуитивные озарения своего руководителя, но его идеи всегда срабатывали именно так, как было обещано. И хотя он загонял подчиненных до полного изнеможения, никто не мог сказать, будто сам Гриффин работает меньше.

Но как бы он ни устал, ему по-прежнему требовалось отчитываться перед своими поручителями из Штатов. Гриффин пластом лежал на кровати в роскошной, хотя и тесной каюте. Из окна во всю высоту каюты открывался вид на Южную Атлантику. Но сейчас этот вид закрывали майор Джон Колк, полковник Моррис Джейкобсон, Эндрю Даттон и друг – а сейчас нянька Гриффина – Дэвид Дэш.

Последний добрался до «Коперника» на шесть часов позже Гриффина, не успев на его красивую победу на конкурсе в Южной Африке. Спустя одну капсулу Дэш почувствовал себя отлично, хотя до полного возвращения к нормальному состоянию следовало подождать еще пару недель.

По крайней мере, нормальному физически. Эмоционально он был просто разбит. И не без причины. Он совершил несколько ошибок, которые дорого обошлись. Его ближайший друг мертв. Проект «Икар» продолжает получать удар за ударом, и их идеи о создании лучшего будущего вряд ли когда-нибудь воплотятся. И, хуже всего, женщина, которую он любил и уважал, из надежной эмоциональной опоры превратилась в непредсказуемую и, не исключено, опасную особу.

Этого уже было достаточно, чтобы подкосить самую стойкую психику, но перечень продолжался. Дэш был ранен, повсюду распространялась инопланетная чума, подталкивающая его вместе со всеми на край существования, и ему приходилось общаться с полковником «Джейком» Джейкобсоном, который нес ответственность за смерть Джима Коннелли. Хуже того, Дэш заметил, что Джейк ему нравится. Не очень удивительно, но здорово дезориентирует и наносит еще один удар по эмоциональной стабильности. Они с Джейком говорили на одном языке, обладали одними умениями, имели много общего опыта и даже похожие цели. Дэш слышал немало рассказов, как американские и советские военные времен «холодной войны» между СССР и Америкой, которые всю жизнь считали друг друга противниками, с началом разрядки быстро становились друзьями благодаря тесной связи, возникшей за эти годы.

Дэвид очень тяжело переживал потерю Джима Коннелли. И ненавидел себя за то, что больше не может ненавидеть Джейка. В то же время он ненавидел себя за то, что не может меньше любить Киру Миллер.

Короче говоря, Дэш находился в глубочайшей эмоциональной заднице, хотя подозревал, что психолог определит его состояние в несколько других терминах.

Здесь Дэвид был наблюдателем, поэтому он старался держаться как можно незаметнее, изображая муху на стене. Даттон откашлялся, и Дэш понял, что совещание сейчас начнется.

– Мы постараемся не затягивать разговор, – заговорил гражданский начальник Джейка, глядя на Мэтта Гриффина. – Но нам нужно знать, где вы находитесь. И пришли ли вы к чему-то. Кроме того, мы хотим попросить, чтобы вы постарались во время усиления смягчать тон. Говоря по-простому, вас здесь считают самым отвратным уродом, который когда-либо появлялся на свет.

Гриффин проглотил шоколадную булочку и достал следующую из пакета, который Дэш все время держал полным. Поморщился.

– Я делаю все, что могу, – виновато произнес он. – Я рад уже тому, что мое альтер эго еще никого не убило. Если не хуже. Я могу его контролировать, но только чуть-чуть. И только потому, что сейчас оно впервые за много времени столкнулось с действительно сложной проблемой.

Даттон вздохнул и решил двигаться дальше.

– У вас было два дня, – сказал он. – Я знаю, вы делаете успехи, но где мы сейчас?

– Я работаю сразу по двум направлениям, – сообщил Гриффин. – Первое – выяснить, на что запрограммированы наши друзья-наниты. Второе – найти способ передать им команду на самоуничтожение.

– Вы полагаете, у этих штук есть переключатель на самоуничтожение? – уточнил Колк.

Гриффин кивнул.

– Почти наверняка. Но это не важно. Если его нет, я придумаю, как создать свой.

Он помолчал.

– А вот выяснить напрямую, что делают эти жуки, наверняка не удастся. Это инопланетные устройства с чуждой нам логикой и чуждым программированием.

– Однако мне сказали, что вы добились больших успехов в распаковке этого программного обеспечения, – сказал Джейк. – Я употребил правильное слово?

Мэтт снова кивнул и оторвал у следующей булочки верхушку с шоколадной глазурью.

– Из тысяч групп по всему миру, которые занимаются этой задачей, только вашей удалось добиться успеха, – продолжил Даттон. – Ситуация дошла до точки, когда все остальные сидят и ждут, к чему придете вы. Вы говорите им, что сделать, и это работает, мяч катится дальше. Но никто, даже в вашей команде, не может понять, почему оно работает, и от этого у них едет крыша. Они не рассчитывают понять инопланетные программы. Но определенно рассчитывают понять ваши действия. Они спрашивают вас, как вы догадались применить именно такой подход, а вы по большей части посылаете их на хер.

Гриффин вздохнул.

– Я их посылаю, потому что и сам не имею понятия. Вы никогда не проходили усиление, но пропасть между мной и моим альтер эго – назовем его Супер-Мэтт, – с усмешкой вставил он, – не меньше, чем между птицей и человеком. Скажу честно: то, что мы пытаемся сделать, практически невозможно. Однако мое альтер эго очень близко к прорыву на обоих фронтах. Если бы я мог объяснить, что делаю, я бы объяснил.

– Не беспокойтесь, – сказал Джейк. – Все раздражены, поскольку не понимают, что вы делаете. Какая жалость… – Он помолчал и указал на Гриффина. – Продолжайте, пожалуйста. Где же мы? Вы сказали, что не сможете выяснить напрямую, для чего предназначены эти наниты. Значит ли это, что вы планируете какой-то окольный способ?

– Именно так, – ответил Гриффин. – Да. В определенном смысле нанитов можно считать компьютерными червями. Червь закапывается в ваши программы, размножается и распространяется. Но у самых вредоносных из них есть таймеры. Они незаметно расползаются, неделями или месяцами, не вызывая никаких проблем, пока не заражают миллионы компьютеров. И тогда, в заданную дату и время, начинают скоординированную атаку. Они запускают программные инструкции или обращаются за ними на веб-сайты своих хозяев, и эти люди получают в свое распоряжение огромные компьютерные сети, которыми можно воспользоваться в порочных целях.

Гриффин засунул в рот булочку. Все остальные обдумывали его слова.

– Мне показалось, или вы действительно употребили слово «порочный»? – с кривой улыбкой поинтересовался Колк.

Дэш усмехнулся. Мэтт Гриффин часто выбирал слова, которые заставляли людей улыбаться.

Хакер пропустил слова майора мимо ушей.

– Поэтому, когда находишь червя, который размножается, но больше ничего не делает, – продолжил он, – пользуешься распространенным приемом – ускоряешь время. Разгоняешь часы компьютера. Заставляешь компьютерное время бежать в тысячу раз быстрее реального. Если червь и его собратья запрограммированы дремать до пятого марта, ты заставляешь их думать, что пятое марта уже наступило, и смотришь, что выйдет. Этот способ не дает понять, как предотвратить срабатывание их программы. Но ты хотя бы заранее знаешь, что случится, и не ждешь начала войны, когда уже будет поздно.

Джейк почесал в затылке.

– И как же вы сможете ускорить часы для нанитов?

– Опять же, у меня есть только самое смутное представление. Но мое альтер эго считает это выполнимым. При помощи команды оно отыскало способ связаться с сенсорными системами нанитов. Европейцы потратили почти миллиард долларов на построение компьютерной модели всего мира. Ее назвали «Матрицей», по очевидным соображениям.

– Мы в курсе, – отозвался Даттон. – У нас тоже есть такая, только мы ее не рекламируем.

– Хорошо, – сказал Гриффин. – В общем, мы связываем с ней нанита, чтобы он принял ее за реальный мир. Потом переводим часы назад, ко времени их прибытия. Потом ускоряем модель в тысячу раз и смотрим, как нанит реплицируется, распространяется, иначе говоря, делает то, что сейчас. Мы наблюдаем, как он выполняет свою программу, и отслеживаем всех его собратьев. Когда доходим до текущей ситуации, мы видим в виртуальном мире ту же концентрацию нанитов, что и в реальном. Затем мы ускоряем время и смотрим, что они делают. Будут ли они продолжать делиться, пока не закончится сырье? Или соберутся в буквы высотой с небоскреб и составят послание: «Ну что, тупые земляне, офигели?» Или позвонят домой? Что они сделают?

– А вы обсуждали это с экспертами из своей команды? – спросил Даттон.

Гриффин кивнул.

– И они думают, это сработает?

– Ни хрена подобного, – ухмыльнулся великан. – Они считают, это невозможно. Даже за пределами невозможного. Правда, они уже привыкли работать со мной и совершать невозможное, поэтому теперь просто не знаю, что думать. А Супер-Мэтт уже разработал программы… Так что все готово. Нам нужен только доступ к «Матрице».

– Вы получите доступ к американской версии, – сказал Даттон. – Он будет готов через час.

Гриффин покачал головой.

– Через четыре часа. В последний раз, когда я принял капсулу, я рассчитал период: мне нужно не меньше трех часов, чтобы принять новую и выжить. Есть пределы того, как часто можно ими пользоваться, и я уже испытываю их на прочность. Мне и без того потребуется месяц на восстановление.

– Хорошо, четыре часа, – согласился Даттон. – Как быстро вы получите результаты?

– Насколько быстр тот компьютер, на котором работает «Матрица»? На обычной персоналке, – пояснил Гриффин, – мы будем ждать несколько лет.

Даттон и Джейк вопросительно переглянулись. Оба понятия не имели.

Колк весело потряс головой.

– Двадцать петафлопов, – обыденным тоном произнес он.

Гриффин присвистнул.

– Вот это разговор, – сказал он и на несколько секунд впал в раздумья. – Я бы сказал, при такой скорости мы получим ответ в течение часа. Может, даже тридцати минут. Но нам нужно отключить от системы всех остальных, чтобы у нас была вся мощность. Нам нужно не меньше тысячи раз прогнать нанита через модель, иначе у нас не будет уверенности, что мы полностью охватили его программирование. Я прогоню модель со своими лучшими помощниками, мы проанализируем результаты, и я представлю их по всем судовым каналам. Предупредите весь «Коперник», пусть ждут новую информацию через пять с половиной часов.

– Я восхищаюсь вашим оптимизмом, – сказал Даттон. – Но вы до сих пор не знаете, сможете ли вы вообще это сделать.

– Верно, но я не ставлю против Супер-Мэтта, – улыбнулся Гриффин. – Если он думает, что мы заложили хорошую основу, сделали достаточно открытий, чтобы вручить нанита «Матрице», кто я такой, чтобы с ним спорить?

– А Супер-Мэтт не рассчитывал, какова вероятность позитивной цели нанитов? – спросил Джейк.

– Он понятия не имеет, – ответил Гриффин. – Лично я надеюсь, что наниты сформируют квантовый компьютер, содержащий все секреты космоса.

Джейк кивнул и выдавил озабоченную улыбку.

– Было бы мило, – со вздохом сказал он и мрачно добавил: – Похоже, есть только один способ выяснить это…