Кира уставилась на ван Хаттена как на безумца, которым он, вероятно, и был, невзирая на способность к рациональным рассуждениям, демонстрируемую до этой минуты. Инопланетный корабль мчится к Земле из-за открытия Киры? Из всех идей ван Хаттена эта была самой абсурдной.

– О чем вы говорите? – спросила она, не в силах скрыть пренебрежение.

Физик был спокоен, невозмутим и, похоже, как никогда разумен.

– Что, если существует галактическая цивилизация, – ответил он, – но вам требуется дорасти до вступления в нее? Возможно, такие корабли, зонды или кто они есть, рассеяны по галактике, курсируют на малой скорости и следят за межзвездным пространством. Возможно, у них есть какой-то порог интеллекта. Когда они засекают интеллект выше определенного уровня, они меняют курс, набирают скорость и устремляются к нему.

– И как же они могут обнаружить за несколько световых лет то, что происходит у меня в голове?

– Я полагаю, вы знакомы с квантовой запутанностью. Каждая сущность во Вселенной некоторым образом связана с другой. Этот вопрос сводил Эйнштейна с ума. А квантовая физика предполагает, что Вселенную формирует сознание, а не наоборот. Еще одна идея, которая может превратить самого рационально мыслящего физика в верующего. Состояние Вселенной появляется только во время наблюдения. Эйнштейн несколько десятков лет пытался найти дыры в этой интерпретации экспериментальных данных, но так и не смог, хотя его попытки были блестящими и помогли укрепить эту область. Некоторые теоретизируют, что сознание пользуется этими квантовыми эффектами. Возможно, ваше усиление интеллекта пылает на квантовом фоне космоса ярче неоновой вывески – для тех, кто знает, как искать.

Кира потеряла дар речи. Она была уверена, что у физика не найдется ответа, но, насколько она была знакома с квантовой теорией, сказанное им не выходило за рамки возможного. В течение всей своей карьеры ученого ван Хаттен отличался сверхъестественной точностью, даже когда делал прогнозы, которые большинство находило нелепыми.

– Эту идею стоит обдумать, верно? – понимающе произнес он. – Ни один житель нашей планеты никогда не имел ай-кью больше двухсот пятидесяти – до тех пор, пока вы и ваша терапия не сделали это число смешным. И нас никогда не посещали инопланетяне. По крайней мере, мы не знаем ни одного однозначно зафиксированного посещения. Тогда какова вероятность, что оба эти события произойдут с интервалом всего в пару лет? Возможно, это просто совпадение. Но может, и нет.

– И если это не совпадение?

– Тогда они захотят встретиться с представителем группы, ответственной за высокий ай-кью-сигнал. И мы произведем плохое первое впечатление. Расширение разума, порождаемое вашей терапией, выносит на поверхность худшие свойства нашей природы. А учитывая природу человека, они чертовски плохи. Галактика занервничает.

– И вы этого испугались?

– Да. Добавленное к моим прежним опасениям, оно стало соломинкой, сломавшей верблюду спину. Кроме того, есть и другая интерпретация.

Он сделал паузу.

– Вы знаете историю о праведнике и наводнении?

Кира задумчиво покачала головой. Она с жадностью читала обо всем и каждом и даже в нормальном состоянии помнила большую часть прочитанного, но сейчас колокольчик не звонил.

– Если речь идет не о Ное, тогда нет.

– Нет, это другая история. Слушайте. Праведник, который всегда вел благочестивую жизнь, сидит на своей крыше во время ужасного наводнения. Вода продолжает прибывать. Мимо проплывает моторная лодка и останавливается у его дома. «Прыгай», – говорит человек в лодке. Праведник качает головой и отвечает: «Не волнуйся обо мне. Бог меня спасет». Через пару часов, когда вода уже почти дошла до крыши, мимо проплывает другая лодка. «Прыгай, скорее», – говорит женщина из лодки. Праведник безмятежно улыбается. «Спасибо, но меня спасет Господь. Я в этом уверен». Наконец, когда вода уже доходит ему до пояса, прилетает вертолет и сбрасывает веревочную лестницу. Он не обращает на лестницу внимания и возносит молитву Господу, который, как знает праведник, вознаграждает истинно верующих.

Ван Хаттен для пущего эффекта сделал паузу.

– Через пять минут он тонет.

Растерянное выражение лица Киры явно пришлось физику по вкусу.

– И вот дух праведника возносится к райским вратам, – продолжил ван Хаттен, – и видит Бога. «Господь, – говорит он, – всю свою жизнь я был праведным и благочестивым человеком. Мне просто любопытно, почему ты не спас меня от наводнения. Я был уверен, что ты меня спасешь». В ответ Бог качает своей всеведущей головой и говорит: «Ты что, смеешься? Я послал тебе две лодки и вертолет. Чего ты еще от меня хочешь?»

Кира широко улыбнулась.

– Отличная история, – признала она и на несколько секунд задумалась. – Так вы разворачиваете ее на сто восемьдесят градусов? Вы полагаете, Бог послал этот инопланетный корабль как проявление своей неприязни? В точности как он послал тому праведнику две лодки как проявление своего благорасположения…

Глаза ван Хаттена загорелись.

– Одно удовольствие говорить с человеком, который способен с такой скоростью сопоставлять факты, – восхищенно отметил он. – Вы не представляете, как мне хочется, чтобы мы не расходились во мнениях.

– Ага, мне тоже, – пробормотала себе под нос Кира.

– Конечно, вы правы. Это еще один вариант, хотя и маловероятный. Всегда есть слабая вероятность, что мы тянемся к запретному плоду и Бог собирается хлопнуть нас по руке. Ну, возможно, остановив вас и уничтожив ваши запасы капсул, я отклоню часть вызванного нами зла.

– Так я стану жертвой Богу? – спросила Кира. – Чтобы ублажить Всемогущего?

Она неожиданно улыбнулась.

– Что тут смешного? – поинтересовался ван Хаттен.

– Знаете, я ведь не девственница.

Ван Хаттен рассмеялся.

– Нет, вы не жертва. Не важно, девственная или нет. Я просто хочу пояснить: сам я считаю свою теорию об инопланетном корабле, привлеченном вашим усилением ай-кью, наиболее вероятной. Но, возможно, если никто на Земле больше не будет проходить усиление, корабль изменит курс. Кто бы его ни послал, Бог или кто-то другой.

Кира напряженно вглядывалась в ван Хаттена. Ей ужасно хотелось списать его со счетов как психа, но в то же время она понимала – нельзя с ходу отбрасывать его рассуждения.

– Я о вас очень высокого мнения, – добавил ученый. – У нас просто два разных взгляда на будущее человечества и мудрость вашего видения его цели. Я привлек к этим гипотезам рассуждения о Боге, поскольку нахожу их весьма увлекательными, но действовал бы так же, даже будь я вовсе неверующим. Ни одно из этих опасений само по себе не встревожило меня достаточно сильно. Даже всех вместе едва хватило, чтобы склонить чашу весов.

Он серьезно посмотрел на Киру.

– Мне действительно очень жаль. Я не собирался как-то вредить вам.

– Только уничтожить все мои капсулы и не дать сделать новые.

Ван Хаттен кивнул.

– Я знаю, велика вероятность, что я ошибаюсь, – признал он. – Но если я прав, последствия могут оказаться слишком серьезными. Когда мы узнаем, что же тут делает этот инопланетный корабль, у нас появится еще одна экспериментальная точка, и я проведу новый анализ.

– А если этот корабль изменит курс? Вы убедитесь, что поступили правильно, не дав «Икару» съесть социопатическое яблоко с Древа Познания?

– Не знаю. Давайте посмотрим, что выйдет. Я несколько дней подержу вас в этом доме с максимально возможными удобствами, пока не смогу организовать постоянное убежище. Я – последний человек, которого «Икар» заподозрит в участии в таком деле. Но Дэвид и Джим очень хороши, и не сомневаюсь, что они найдут нас, если мы тут загостимся.

– А как вы представляете себе это постоянное убежище?

– Пока никак. Но я работаю над этим. Я постараюсь найти самое комфортабельное из возможных мест заключения, пока мы будем ждать прибытия инопланетного корабля.

Он нахмурился.

– Не сомневаюсь, вам сейчас не очень удобно, и я прошу за это прощения. Ваших друзей из ядра группы нетрудно разговорить, когда речь заходит о вас. О вашем мужестве и находчивости ходят легенды, поэтому мне пришлось позаботиться о такой мере предосторожности, как смирительная рубашка.

Кира вздохнула.

– Послушайте, Антон, вы высказали несколько убедительных соображений, – сказала она. – Но все это – гипотезы. Вы лучше всех должны знать, что мы не можем отвернуться от прогресса, какие бы проблемы он ни создавал. Индустриализация привела к ужасному загрязнению воздуха в крупных городах, но мы нашли способ очищать воздух, сохранив при этом плоды индустриализации. Прогресс вида и цивилизации не линеен.

Она сделала паузу.

– Что, если вы в корне не правы? Что, если Бог не только приветствовал наши попытки улучшить себя, но и помог мне достичь прорыва? Разве не поразителен сам факт, что наш мозг, как он есть, принимает такой колоссальный скачок интеллекта? И еще поразительнее, что мне удалось отыскать способ совершить этот скачок, не убив себя и избежав на пути бесчисленных мин, а я знаю, они там были… Я вижу руку Бога в своей терапии, а не в неизвестном инопланетном объекте.

Ван Хаттен кивнул.

– Если бы не негативные изменения личности, к которым она приводит, я бы с вами согласился. От вашего открытия просто дух захватывает.

– А как насчет второго уровня усиления? – продолжила Кира. – Он выносит на поверхность не худшие, а лучшие стороны человека.

– Возможно. Но его испытали только вы. Всего один раз. Негативные изменения личности не трогали меня до второго или третьего усиления. И мы не можем подтвердить ваш отчет. Из того, что нам известно, этот уровень вполне может оказаться чистым, дистиллированным злом, обманувшим вашу нормальную личность. Вы об этом не задумывались?

Кира нахмурилась. Ни один из членов группы не задавал подобных вопросов, пока они с Дэвидом не столкнулись с этой болезненной возможностью. Но ван Хаттен моментально ухватился за нее. Его разум был столь же впечатляющим, как они и надеялись, хоть сейчас и шел в ложном направлении.

Миллер посмотрела физику в глаза.

– Я не могу опровергнуть вашу гипотезу, – сказала она. – Но сердцем чувствую, что вы не правы. Вы совершаете ужасную ошибку.

– Надеюсь, что вы правы, – вздохнул ван Хаттен. – Очень надеюсь.

Его лицо на мгновение мучительно исказилось, и Кира не сомневалась, что он говорит искренне.

– Знаете, Антон, мы так боялись сами сделать ошибку, – устало сказала она. – Привлечь человека со скрытой манией величия, который расстроит все наши усилия ради собственных целей. И вы, человек, который ближе всех подошел к нашему уничтожению, были проверены и признаны самым достойным из нас. Сочувствующим. Добросердечным. Чутким.

Она качнула головой и криво улыбнулась.

– Если Бог существует, у него определенно есть чувство юмора.