Сюзанна отворила дверь спальни. Дворецкий сказал по-чешски:

— Пан Лоринг хочет видеть вас, пани, в Комнате предков. Он просил, чтобы вы шли черным ходом. Держитесь подальше от главных залов.

— Он сказал зачем?

— У нас ночуют гости. Это может быть связано с ними.

— Благодарю вас. Я немедленно направляюсь вниз.

Она закрыла дверь. Странно: идти черным ходом. Замок был изрезан серией секретных коридоров, когда-то используемых аристократами как средство, чтобы укрыться от опасности, а теперь ими пользовался персонал, который обслуживал замок. Ее комната располагалась позади главных залов и апартаментов семьи, на полпути к кухне и рабочим помещениям, как раз за тем местом, где начинались тайные проходы.

Сюзанна вышла из спальни и спустилась на два этажа ниже. Ближайшим входом в тайный коридор была маленькая гостиная на первом этаже. Она подошла ближе к искусно сработанной стене. Вычурное литье обрамляло богато отделанные позолотой вставки из полированного ореха. Над готическим камином она нашла пружину, замаскированную под резной завиток. Часть стены за камином отодвинулась в сторону. Она вошла в проход и закрыла за собой потайную дверь.

Непростой маршрут имел форму дуги, изогнутой вправо. Сюзанна шла по узкому коридору, предназначенному только для одного человека. В каменной стене время от времени появлялись двери, ведя либо в залы, либо в комнаты. Она играла здесь ребенком, представляя себя богемской принцессой, рвущейся на свободу, спасающейся от варваров, ломающих стены замка, так что она была очень хорошо знакома с ходами.

Комната предков не имела двери, выходящей напрямую в потайной лабиринт, ближайшим выходом была Голубая комната. Лоринг так назвал это место за голубую драпировку с золотым тиснением на стенах. Она вышла и прислушалась. Не уловив никаких звуков, свидетельствующих о присутствии посторонних поблизости, Сюзанна быстро проскользнула по холлу и вошла в Комнату предков, закрыв за собой дверь.

Лоринг стоял в полукруглом эркере перед освинцованными окнами. Стену над двумя вырезанными в камне львами украшало семейное генеалогическое древо. Портреты Иосифа Лоринга и других предков смотрели на нее со стены.

— Кажется, провидение послало нам подарок, — начал он.

Лоринг рассказал ей о Вейленде Маккое и Катлерах. Она подняла брови.

— У этого Маккоя есть самообладание.

— Больше чем ты думаешь. Он не собирается заниматься вымогательством. Я бы подумал, что он испытывает меня, чтобы посмотреть на мою реакцию. Он очень хитер, но тщательно скрывает это, прикидываясь простаком. Он пришел не за деньгами. Он пришел за Янтарной комнатой. Возможно, он хотел, чтобы я предложил им остаться.

— Тогда зачем же вы это сделали?

Лоринг сцепил руки за спиной и подошел вплотную к портрету своего отца. Старший Лоринг смотрел сверху вниз спокойным прямым взглядом. На портрете пряди белых волос падали на изборожденный морщинами лоб. В его взгляде читалась загадка человека, который правил своей эпохой и ожидал того же от своих детей.

— Мои сестры и брат не пережили войну, — тихо сказал Лоринг. — Я всегда думал, что это знак. Я не был первенцем. Ничего из того, чем я владею, не должно было стать моим.

Сюзанна знала об этом и поэтому подумала, что Лоринг разговаривает с портретом, возможно, завершая беседу, которую они с отцом начали десятилетия назад. Ее отец рассказывал ей о старом Иосифе. Каким требовательным, бескомпромиссным и тяжелым человеком он был. Иосиф многого ожидал от своего единственного выжившего ребенка.

— Наследником должен был стать мой брат. Вместо него эта ответственность досталась мне. Последние тридцать лет были сложными. Действительно очень сложными.

— Но вы выжили. И процветаете.

Лоринг повернулся к ней лицом:

— Возможно, еще один знак провидения?

Он подошел к ней ближе.

— Отец оставил мне дилемму. С одной стороны, он подарил мне сокровище немыслимом красоты — Янтарную комнату. С другой — я вынужден постоянно отражать удары, чтобы владеть ею. Все было по-другому в его дни. Жизнь за «железным занавесом» давала преимущество убивать кого захочешь.

Лоринг помолчал.

— Единственным желанием отца было сохранить все это внутри семьи. Он особенно настаивал на этом. Ты моя семья, draha, такая же, как и мои собственные плоть и кровь. Правда, моя дочь по духу.

Старик глядел на нее несколько секунд, а потом легонько погладил ее рукой по щеке.

— До вечера оставайся в своей комнате, чтобы тебя не видели. Позже ты узнаешь, что мы должны сделать.

Кнолль крался по лесу, густому, но проходимому. Он спланировал свою вылазку, выбирая самые неприметные тропинки, спрятанные под сенью деревьев, сделав крюк в самом конце, чтобы его проникновение осталось незамеченным.

Ранний вечер был сухим и прохладным, предстоящая ночь ожидалась также холодной. Садившееся солнце клонилось на запад, его лучи пронзали весеннюю листву и оставляли лишь тихое зарево. Воробьи пронзительно чирикали над головой. Он вспомнил Италию, две недели назад, когда он шел по другому лесу к другому замку, на другой охоте. То путешествие закончилось двумя смертями. К чему приведет сегодняшняя вылазка, трудно было даже представить.

Тропа вела его вверх по ровному склону, скалистый отрог заканчивался у подножия стен замка. Он терпеливо прождал весь день в буковой роще, примерно в миле южнее. Он видел, как две полицейские машины приехали и уехали утром, гадая, по какому делу им мог понадобиться Лоринг. Затем, в середине дня, в главные ворота въехал и не выехал лендровер. Наверное, приехали гости. Это могло бы отвлечь Лоринга и Сюзанну на достаточное время, чтобы прикрыть его краткий визит. Как тогда, когда он надеялся на итальянскую шлюшку, приезжавшую к Пьетро Капрони. И он не знал, была ли вообще Сюзанна в резиденции, ее «порше» не въезжал и не выезжал. Но он предполагал, что она была там. Где же еще ей быть?

Кнолль остановился в тридцати метрах от западного входа. Внизу массивной круглой башни он обнаружил дверь. Стена из грубого камня поднималась на двадцать метров, гладкая и лишенная отверстий, за исключением редких бойниц. Скосы каменной кладки, расширявшие стену к основанию, представляли собой средневековое усовершенствование для укрепления сооружения и для того, чтобы нападающие не могли скрыться под стеной. Камни и снаряды, брошенные сверху на атакующих, непременно достигали своей цели. В наши дни такая форма стены облегчает задачу злоумышленнику. Многое изменилось за последние четыреста лет.

Он осмотрел стены до верха. Прямоугольные окна с железными решетками окаймляли верхние этажи. Конечно, в Средние века основной задачей башни было защищать вход. Но ее высота и размер также обеспечивали готовый переход между ломаными крышами прилегающих частей здания. Вход был знаком ему еще с собраний клуба. Он использовался в основном персоналом, мощеный тупик снаружи позволял машинам развернуться.

Ему необходимо было проскользнуть внутрь быстро и тихо. Кристиан осмотрел тяжелые деревянные двери, укрепленные черным железом. Почти наверняка они были заперты, но не на сигнализации. Он знал, что Лоринг, как и Фелльнер, не очень внимательно относится к системе безопасности. Огромные размеры замка наряду с его удаленным местоположением гораздо более эффективны, чем любая электронная система. Кроме того, никто, кроме членов клуба и их эквизиторов, не знал, что было на самом деле спрятано в резиденции каждого коллекционера.

Эквизитор заглянул сквозь толстую решетку и заметил черную щель у края двери. Везение, дверь не заперта. Он моментально воспользовался чьей-то оплошностью и пошел по широкому сводчатому проходу. Триста лет назад этот выход, наверное, использовался для приемки грузов или для того, чтобы выпускать наружу защитников замка. Теперь этот путь был испещрен следами резиновых покрышек. Темный проход дважды повернул. Один раз налево, другой — направо. Этот древний защитный прием использовался, чтобы замедлить движение атакующих. Две опускающиеся решетки, одна на полпути вверх по склону, другая ближе к концу, могли использоваться, чтобы сбивать атаку.

Еще одним обязательством члена клуба, принимающего у себя ежемесячное собрание, было обеспечить достойное размещение коллегам и эквизиторам, если это требовалось. Поместье Лоринга имело более чем достаточно спален, чтобы разместить всех. Историческая обстановка была основной причиной, почему большинство членов принимали приглашение Лоринга столь охотно. Кнолль много раз останавливался в замке и помнил, как Лоринг однажды рассказывал историю замка, как его предки защищали эти стены почти пятьсот лет назад. Смертельные битвы велись в каждом проходе. Он также помнил обсуждение построения секретных коридоров. После бомбардировки, во время новой отстройки замка, потайные проходы обеспечивали отопление и проветривание многих комнат вместе с подачей воды и электроэнергии в помещения, когда-то отапливаемые только огнем. Особенно он запомнил одну из секретных дверей, открывающуюся из кабинета Лоринга. Однажды вечером старик показал новшество своим гостям. Замок был оплетен лабиринтами секретных проходов. Бург Херц Фелльнера был такой же, инновация была простым архитектурным дополнением к крепости пятнадцатого и шестнадцатого веков.

Кнолль пробрался по тусклому коридору к маленькому внутреннему помещению. Строения пяти эпох сплелись вокруг него в единый архитектурный ансамбль. Один из полукруглых флигелей замка оканчивался башней. Звуки гремящих горшков и голосов доносились с первого этажа. Аромат жарящегося мяса смешивался с мощным запахом из мусорных контейнеров сбоку. Сломанные ящики из-под овощей и фруктов вместе с мокрыми картонными коробками были составлены как строительные блоки. Двор был чистый, но он определенно был рабочей частью этого необъятного музейного экспоната — кухни, конюшни, гарнизонные залы, маслобойня и помещение для соления сохранились еще с древних времен, теперь здесь трудились наемные работники, поддерживая остальную часть замка в безупречном порядке.

Он задержался в тени.

Верхние этажи изобиловали окнами, любое из них могло позволить паре глаз заметить его и поднять тревогу. Ему необходимо было попасть внутрь, не вызывая подозрений. Кинжал удобно располагался у правой руки под хлопковой курткой. Подарок Лоринга, CZ-75B, был спрятан в кобуре под мышкой, две запасные обоймы лежали в кармане. Сорок пять зарядов в общей сложности. Но он в последнюю очередь хотел таких неприятностей.

Он пригнулся и прокрался оставшиеся несколько футов, прижимаясь к каменной стене. Он проскользнул за край стены в узкий проход и кинулся к двери в десяти метрах от него. Кристиан проверил замок. Он был открыт. Он вошел внутрь. Его встретил запах свежих продуктов.

Кнолль стоял в маленьком холле, который переходил в маленькую темную комнату. Массивная восьмиугольная дубовая подпорка поддерживала потолочные балки. Черный камин занимал одну стену. Воздух был прохладный, коробки и ящики стояли высокими рядами. Это явно была старая кухня, которая теперь использовалась как кладовая. Две двери вели наружу. Одна прямо, другая налево. Вспоминая звуки и запахи снаружи, он заключил, что левая дверь ведет в кухню. Ему надо было направляться на восток, поэтому он выбрал дверь, ведущую прямо, и вошел в другой зал.

Кнолль уже хотел двинуться вперед, когда услышал голоса и звуки движения впереди за углом. Быстро вернувшись в кладовую, он решил не уходить и занять наблюдательную позицию за одним из рядов пустых ящиков. Единственным источником света была голая лампочка, свисающая с центральной балки. Он надеялся, что приближающиеся голоса просто пройдут мимо. В его планы не входило убивать или калечить кого-то из работников. То, что он делал, уже было достаточно плохо, и ему не хотелось усугублять репутацию Фелльнера излишним насилием.

Но он сделает то, что должен сделать.

Он вжался за ряд ящиков, его спина была плотно прижата к грубой каменной стене. Благодаря неровности ряда Кристиан мог подглядывать. Тишина нарушалась только попавшей в ловушку мухой, которая жужжала у грязноватого окна.

Дверь открылась.

— Нам нужны петрушка и огурцы. И надо посмотреть, остались ли еще консервированные персики, — сказал мужской голос по-чешски.

К счастью для всех, никто из мужчин не включил дополнительное освещение, положившись на вечернее солнце, пропускаемое грязными оконными стеклами, вставленными в почерневший свинцовый переплет.

— Вот, — сказал другой мужчина.

Оба человека направились в противоположную сторону комнаты. Картонная коробка была скинута на пол, крышка открыта.

— Пан Лоринг все еще расстроен?

Кнолль выглянул. Один из мужчин был одет в униформу, обязательную для всего персонала Лоринга. Темно-красные брюки, белая рубашка, узкий черный галстук. Другой был одет в костюм дворецкого и носил пиджак. Лоринг часто хвастался тем, что сам занимался дизайном униформы.

— Он и пани Данцер не показывались весь день. Полиция приезжала утром, чтобы задать вопросы и выразить соболезнования. Бедные пан Фелльнер и его дочь. Ты видел ее прошлым вечером? Красавица.

— Я подавал напитки и пирожные в кабинет после ужина. Она была так изысканна. И богата. Какая утрата! У полиции есть предположения о том, что произошло?

— Нет. Самолет просто взорвался на пути назад в Германию. Все, кто был на борту, погибли.

Слова пощечиной ударили Кнолля по лицу. Он не ослышался? Фелльнер и Моника мертвы? Ярость охватила его.

Самолет взорвался с Моникой и Фелльнером на борту. Было только одно объяснение! Эрнст Лоринг приказал, а Сюзанна была исполнителем. Данцер и Лоринг соревновались с ним, покушались на него, но не смогли убить. Поэтому они убили старика и Монику. Что происходит?! Ему захотелось схватить кинжал, раскидать ящики и изрубить этих работников на куски. Их кровь за кровь его бывших хозяев. Но чего он добьется? Он велел себе сохранять спокойствие. Дышать медленнее. Он должен был получить ответ. Он должен был знать почему. Теперь-то он рад, что явился сюда. Причина всего, что произошло, и того, что могло произойти, находится здесь, среди этих древних стен.

— Бери коробки и пойдем, — сказал один из людей.

Двое мужчин вышли в дверь, ведущую на кухню. Комната опять погрузилась в тишину. Кристиан выбрался из-за ящиков. Его руки были напряжены, ноги дрожали. Неужели это эмоции? Может ли опытный боец-эквизитор испытывать горе? Он был уверен, что не способен на это. Или это утраченная возможность разделить власть, богатство и постель с Моникой? Или то, что он внезапно оказался безработным, его когда-то упорядоченная жизнь теперь развалилась на куски? Он заставил себя отогнать эти мысли и вышел из кладовой. Вернувшись обратно во внутренний коридор, он поворачивал налево и направо, пока не нашел винтовую лестницу. Его знание расположения замка подсказало ему оптимальный путь. Нужно подняться по крайней мере на два этажа, прежде чем он попадет на главный этаж.

Наверху лестницы он остановился. Ряд все тех же окон со свинцовыми переплетами открывал вид на другой двор. Через двор замка, на верхнем этаже дальней прямоугольной башни, сквозь ряд открытых окон, он заметил женщину. Она ходила взад и вперед. Расположение этой комнаты не отличалось от расположения его собственной комнаты в Бург Херц. Тихая, не на проходе. И безопасная. Вдруг женщина остановилась в открытом прямоугольнике окна и протянула руки, чтобы закрыть рамы.

Теперь он не сомневался. Почти детское лицо и злые глаза.

Сюзанна Данцер.

Отлично!