Глава 19
Когда на суд безмолвных, тайных дум…
Первая строка 30-го сонета У. Шекспира
(Перевод С. Маршака)
Лондон, начало ноября, 19.30
Они вновь вышли на улицу через черный ход, и Мелисса тут же начала жаловаться на отвратительный запах в переулке и необходимость пробираться по грязи мимо мусорных куч. Но Джейк не хотел рисковать — ведь теперь они находились под подозрением у полиции.
Они благополучно добрались до Трафальгарской площади, где к ним сразу подошел Сунир.
— «Глаз» находится на противоположном берегу Темзы, куда можно перейти по пешеходному Хангерфордскому мосту, — сказал он, показывая рукой в сторону «Глаза».
Это крупнейшее в мире колесо обозрения сначала получило название «Колесо миллениума», его ярко освещали лазеры, и оно высоко вздымалось в небо над городом. У Джейка тут же возникло ощущение, что место для него выбрано неудачно — уж слишком колесо напоминало перевернутый космический корабль инопланетян, зависший над древним городом.
Они быстро зашагали к реке, не обращая внимания на яркие огни города. Ветер был настолько холодным, что Мелисса, выросшая в Калифорнии, не выдержала и начала вслух выражать сомнения в целесообразности замысла Сунира.
— Ладно, доктор Бальсавар, — сказала она, когда они ускорили шаг, — давайте будем откровенны. О какой великой тайне сонетов вы говорили?
— Я могу лишь повторить то, что сказал мне доктор Льюис. Но разве вы сами никогда не задумывались о противоречии между тем, что мы знаем об авторе, и содержанием его стихов?
На лице у Мелиссы появилось задумчивое выражение.
— Ну, я уже говорила раньше, мы никогда всерьез не занимались изучением биографических материалов. Они воспринимаются как данность.
— А у вас не возникло ощущения, что они полны тайн?
— Иногда. Но к чему вы клоните? Любые великие произведения искусства полны тайн.
К тому моменту, когда они подошли к Стрэнду, почти все небо над головой закрывало гигантское колесо на другом берегу реки, которое, как механизм колоссальных часов, медленно вращалось.
Когда они ступили на пешеходный мост, Сунир бросил взгляд на Темзу, и Джейку показалось, что ему не понравилось то, что он увидел, однако через некоторое время Сунир кивнул.
— Я знаю одно. Тайна особенно ощутима в сонетах. Ваши знатоки Шекспира так и не сумели установить соответствия между его прекрасными, эмоциональными стихами и приземленной, лишенной любви и прикованной к дому жизни. В течение столетий им приходилось проявлять невероятную изобретательность, чтобы найти в них хоть что-нибудь, что подтверждало бы его авторство, — они придумали гипотетических гомосексуальных любовников, Смуглую леди и другие столь же неубедительные и весьма фантастические вещи.
— Доктор Скофилд постоянно твердит, что у него было поразительное воображение, как и у всех великих поэтов, — сказала Мелисса.
— Поэты пишут о своей любви, о своих потерях и о своей жизни, а не о вымышленных героях, проживающих жизнь, о которой им ничего не известно, — возразил Сунир. — В жалком существовании человека из Стратфорда не было ничего, хотя бы отдаленно напоминающего Смуглую леди или другие образы и мысли из великих сонетов.
— А в чьей же жизни это было? — резко спросила Мелисса.
— Я не знаю. Но если мы внимательно посмотрим на каждое слово, на каждую строку его стихов и сонетов, то увидим, как они резонируют с голосом пылкого человека в ссылке, размышляющего о потерянной жизни и свободе, человека, которого мучает чувство личной вины. Это совсем не похоже на Шекспира.
— А почему вы заговорили о ссылке? — вмешался Джейк.
— Доктор Льюис сказал, что истинным автором был тот, кто жил в ссылке, скорее всего, в Италии, где происходит действие большинства пьес.
Мелисса покачала головой.
— Категорически не согласна, — сказала она.
— Мне это кажется притянутым за уши, — поддержал дочь Джейк, стараясь соблюсти объективность. — Приведите мне пример.
— Хорошо. — Сунир кивнул. — Начнем с сонета двадцать девять:
Когда в раздоре с миром и судьбой,
Припомнив годы, полные невзгод,
Тревожу я бесплодною мольбой
Глухой и равнодушный небосвод
И, жалуясь на горестный удел,
Готов меняться жребием своим
С тем, кто в искусстве больше преуспел,
Богат надеждой и людьми любим, —
Тогда, внезапно вспомнив о тебе,
Я малодушье жалкое кляну,
И жаворонком, вопреки судьбе,
Моя душа несется в вышину.
С твоей любовью, с памятью о ней
Всех королей на свете я сильней.
Мелисса покачала головой.
— Об этом сонете написано множество статей, — сказала она. — И что с того? Он отражает состояние духа человека, его постоянное…
— Он прав, — вмешался Джейк. — Это говорит человек, находящийся в ссылке. Шекспир когда-нибудь бывал в ссылке?
Мелисса не ответила, отвернулась и зашагала по мосту.
— Нет, он никогда не был в ссылке, — заявил Сунир, ускоряя шаг, чтобы не отставать. — Сонет описывает состояние отвергнутого человека, ставшего парией, изгнанного из страны. А нам точно известно, что с Шекспиром никогда ничего подобного не случалось.
— Вы не можете говорить серьезно, — резко возразила Мелисса через плечо. — С каких это пор автор не может воспользоваться своим воображением?
— Мой бог, женщина, — пробормотал Сунир, еще больше прибавляя шаг. — Он говорит от первого лица. Вслушайтесь в его слова: «Я малодушье жалкое кляну». Как это мог написать Шекспир, толстый, счастливый, разбогатевший на трудах других людей? Он никогда не был парией. Ему было нечего проклинать. Вслушайтесь — это жалобы ссыльного.
Мелисса немного смутилась, потом взяла себя в руки и пристально посмотрела на Сунира.
— Микеланджело никогда не видел Бога или рая, однако, сумел очень неплохо расписать Сикстинскую капеллу.
Джейк не мог не улыбнуться — Мелисса привела неплохой довод. Теперь смутился Бальсавар.
— Сожалею, мисс. Но я не могу принять ваше объяснение. Микеланджело был знаменитым художником, люди видели, как он работает, именно по этой причине Папа нанял его расписать Сикстинскую капеллу. И он был хорошо знаком с работами своих предшественников. А вот Шекспир при жизни особой известностью не пользовался.
Мелисса содрогнулась.
— Вы настоящий кладезь знаний.
Джейк смотрел на реку и пытался понять, что вызвало такое раздражение у его дочери. Он никогда не слышал и не изучал большинство сонетов — как, по его подозрению, и большинство людей, за исключением тех, кто в колледже выбрал английский в качестве профилирующего предмета.
— Если не считать бегства из Стратфорда из-за подозрения в браконьерстве, — продолжал Сунир, быстро шагая по пешеходному мосту, — у нас нет других поводов говорить о его изгнании. Шекспир бросил семью, а это совсем другое дело. К тому же он всего лишь перебрался в Лондон, возможно, в Ланкастер. А потом вернулся домой, чтобы купить себе новый дом, и никто ему не мешал это сделать.
— А как же Первое фолио, где автором пьес назван именно Шекспир? — напомнила ему Мелисса.
— Ах. Загадка титульного листа Первого фолио. Я до сих пор пытаюсь понять, как это могло произойти. До настоящего момента данный факт остается главным оплотом сторонников Шекспира.
— И это очень сильный аргумент, — сказал Джейк. — Как говорится, «владение имуществом почти равносильно праву на него».
— Вы очень удачно выразились, — заметил Сунир. — Всегда считалось не слишком корректным спрашивать, каким образом человек разбогател. — Некоторое время они шагали молча, погрузившись в собственные мысли, пока не оказались на другом берегу Темзы. — Ну, вот мы и пришли.
Сунир повел их к входным воротам. Теперь колесо нависало прямо над ними.
Джейк посмотрел вверх и замер. Он был уверен, что в толпе промелькнул крупный мужчина. Значит, Наблюдатель вернулся — им не помог черный ход и путешествие по узким улочкам.
«Спокойно, — сказал себе Джейк. — Сохраняй хладнокровие».
Британцы уже давно перестали восхищаться «Глазом миллениума», да и время туристического сезона прошло, поэтому довольно быстро они оказались в кабинке — у них даже не было соседей. До закрытия осталось совсем немного времени.
— Вы последние пассажиры, — заявил им кассир, — надеюсь, вам понравится.
Начался медленный подъем, и Джейк понял, что вскоре их кабинка, описывая гигантскую дугу, окажется на высоте в сотни футов от реки. Продолжая размышлять о том, что удалось выяснить за последние несколько дней, он не мог отвести глаз от ошеломляющего вида — Банк-сайда, собора Святого Павла, Вестминстера и Биг-Бена, находящихся в нескольких милях от них. Мелисса стояла, прижавшись носом к стеклу, и смотрела на ночной, залитый светом город.
— Итак, перед нами Лондон во всем своем великолепии, — сказал Джейк.
— И вся его история, — добавила Мелисса.
«История, которую ты хочешь уничтожить», — подумала она, но вслух ничего не сказала. Вместо этого она указала на современное здание, возвышавшееся над берегом реки:
— Смотрите, Уайтхолл. Ха. Я могу заглянуть в офисы. У кого-нибудь есть телескоп? Мы могли бы прочитать документы, которые лежат на столах.
— Это же в Уайтхолле находится Министерство обороны Великобритании? — спросил Джейк.
— Черт, — проворчала Мелисса. — Теперь нас расстреляют как шпионов.
Они с благоговением смотрели по сторонам.
— Ладно, — наконец заговорила Мелисса. — Так почему же мы здесь? Если, конечно, не считать того, что мы наслаждаемся видом и уже почти отморозили себе задницы.
— Да, действительно, — поддержал ее Джейк. — Что хотел показать вам доктор Льюис?
Сунир махнул рукой на северо-запад.
— Хорошо. Видите здание парламента, вон там? И большой собор справа? В парламенте есть помещение, которое называется Звездная палата. Вы о ней слышали?
— О да! — хмуро ответил Джейк.
Мелисса вздрогнула.
— Мне кажется, именно в Звездной палате было изобретено «судебное убийство», — сказала она.
— В самом деле? Доктор Льюис сказал, это важно для понимания того, что произошло четыре столетия назад и что заставило его написать свою книгу. А собор этот — Вестминстерское аббатство. Место, где хоронят королей и королев, а также находится «Уголок поэтов». Доктор Льюис добавил, что величайший английский поэт не удостоился там места. Мы должны выяснить, кого он имел в виду и что им двигало.
Они продолжали молча смотреть в окна. Несмотря на все свои темные тайны, ночной город поражал удивительной красотой.
— Но и это еще не все. Посмотрите на противоположный берег, за Вестминстер. Сейчас слишком темно, чтобы разглядеть подробности, но там расположен старый замок, хранящий тайну, которая может оказаться ключом ко всему…
— Ламбетский дворец, — пробормотал Джейк, глядя в темноту.
В этот момент колесо неожиданно остановилось, их кабинка начала неприятно раскачиваться, все сооружение задрожало, а затем погас свет.
— Черт возьми, — пробормотал Джейк, а Мелисса испуганно вскрикнула.
— Что случилось? — спросил Сунир, который изо всех сил цеплялся за поручни.
— Похоже, отключилось электричество, — сказал Джейк, вглядываясь в темноту. — Здесь есть система связи или какие-то другие устройства на экстренный случай?
— Тут слишком темно, ничего не видно, — пожаловалась Мелисса.
— Тогда попробуй позвонить кому-нибудь по сотовому телефону и выяснить, что случилось.
Снизу до них доносились слабые крики, но шум города мешал разобрать слова.
Мелисса принялась отчаянно нажимать на кнопки, но никак не могла ни до кого дозвониться — кто-то вешал трубку, кто-то просил подождать, кто-то отказывался ей верить. Складывалось впечатление, что экстремальные ситуации с «Лондонским глазом» не находились ни в чьей юрисдикции. Наконец Мелисса принялась кричать на полицейского диспетчера, который не проявил ни малейшего сочувствия.
— «Лондонский глаз» уже закрыт, мадам, — спокойно сообщили Мелиссе.
Прошло пять минут, потом десять. Ничего не менялось. Ближайшие кабинки были пусты, а остальные находились так далеко, что докричаться до них все равно не удалось бы. Становилось все холоднее, свистел ночной ветер, кабинка продолжала раскачиваться.
Мелисса подумала, что ее сейчас стошнит. Сунир отошел в угол, и его вырвало. Джейк пытался кричать и звать на помощь, но окна кабинки были плотно закрыты из соображений безопасности и для защиты от капризов погоды. Он начинал сомневаться в том, что произошедшее было случайностью.
Прошло еще пять минут, и на причале также погас свет.
— Господи, — пробормотал Джейк. — Они закрываются. Такое впечатление, что они о нас не знают.
— Не могу в это поверить! — простонала Мелисса и принялась шарить по стене, надеясь обнаружить интерком или найти способ открыть окно. — Здесь должен быть какой-то выход.
— Ты серьезно собираешься вылезти наружу? — спросил Джейк. — Мы на высоте более ста метров. — Слова отца заставили Мелиссу отказаться от своих намерений.
Мысли Джейка двигались по кругу. Он практически не сомневался, что Наблюдатель последовал за ними к «Глазу». Могло ли у него хватить влияния или обычной смекалки, чтобы остановить колесо или просто отключить подачу энергии? Или сделать что-нибудь более серьезное?
Послышалась тихая мелодия. Мелисса принялась шарить в своей сумочке.
— Это мой сотовый телефон.
Она посмотрела на светящийся в темноте дисплей и затаила дыхание.
— Что такое? — спросил Джейк.
Сунир лежал на полу кабинки и тяжело дышал.
— Текстовое сообщение, — ответила Мелисса, и в ее голосе послышалось напряжение.
Джейк взял телефон из рук дочери и посмотрел на экран.
«Получаешь удовольствие от экскурсии?» — прочитал он.
— О господи! — простонала она.
— Ты знаешь номер, с которого послали сообщение? Мне кажется, сотовые телефоны должны такое определять.
— Да, но этот номер мне неизвестен. Это может быть кто угодно.
Вскоре на телефон Мелиссы пришло следующее сообщение, которое напугало их еще сильнее. В нем было написано: «Худшее близко, но плох и первый шаг».
— И что это должно означать? — пробормотал Джейк.
— Измененная строка из «Гамлета», — ответил а Мелисса. — Когда…
И тут колесо неожиданно сдвинулось с места и снова начало вращаться, но теперь оно двигалось с ускорением, все быстрее и быстрее, пока они не ощутили нечто, напоминающее свободное падение. Мелисса и Сунир закричали, а Джейк, окончательно убедившись в неслучайности происходящего, задался новым вопросом: кто хочет напугать их до смерти?
— Держитесь! — закричал он. — Не думаю, что кабинка может оторваться. — Во всяком случае, он очень на это надеялся.
Мелисса продолжала кричать, а рвота Сунира не прекращалась, и он ничего не мог ответить. Кабинка достигла наивысшей точки и устремилась вниз. Они были уже почти в самом низу, когда зажегся свет и включились тормоза. Кабинка замедлила движение и остановилась.
Встревоженный служащий распахнул дверцу кабинки и помог ошеломленной троице выбраться наружу.
— Мы очень сожалеем о случившемся, — начал он свои многословные извинения. — Мы не знаем, что произошло. Кто-то пробрался в помещение, где находится система управления, отключил подачу энергии и тормоза. С вами все в порядке?
— Могло быть и хуже, — ответила Мелисса.
Сунир, счастливый, что уцелел, принялся энергично кивать, вцепившись в поручень и судорожно хватая ртом воздух.
— Мы не пострадали, — сказал Джейк. — Но я бы хотел поговорить с тем, кто здесь главный.
Вдруг он услышал, как ахнула Мелисса, и проследил за направлением ее взгляда — у выхода, непонятно чего ожидая, стоял крупный мужчина и с мрачным видом смотрел в сторону их кабинки. Наблюдатель на посту.
Джейк с сомнением посмотрел на Сунира.
— Вы кому-нибудь говорили, что собираетесь сюда?
Сунир отрицательно покачал головой.
— Никому.
Мелисса тихонько вздохнула, но заставила себя прогнать появившуюся у нее мысль.
— Ждите здесь, — мрачно сказал Джейк, когда ворота распахнулись. — Я намерен немного поболтать с этим типом. И если он имеет какое-то отношение к тому, что с нами произошло, я запущу его задницу прямиком в Данию.
— Папа, не надо, — с тревогой в голосе попросила Мелисса.
Джейк спрыгнул на платформу и зашагал к Наблюдателю, плевать на мускулы — он умел драться по-настоящему.
Крупный мужчина заколебался, но остался стоять на прежнем месте, молча глядя, как Джейк, протискиваясь сквозь толпу зевак, решительно идет к нему.
— Простите, — пришлось несколько раз извиниться Джейку. — Извините.
— Папа, будь осторожен! — крикнула Мелисса ему вслед.
Она увидела, как крупный мужчина повернулся на ее голос, огляделся по сторонам, но в тот момент, когда Джейк приблизился к нему, вновь передумал. Он был готов к нападкам Джейка, которые, к счастью, были исключительно словесными. Мужчина что-то отвечал, качая головой и показывая на колесо. Джейк еще немного покричал, затем откуда-то неожиданно появились двое мужчин, схватили его за руки и отбросили к ограде. Джейк начал сопротивляться, но один из них что-то ему показал, и он поднял руки, словно сдаваясь.
— Полицейские! — вскричал Сунир, внимательно наблюдавший за Джейком. — Это полиция!
— А где этот тип? Он исчез! — воскликнула в ответ Мелисса.
Здоровяка действительно больше не было в поле зрения.
Полицейские, если они и вправду таковыми являлись, довольно долго задавали Джейку какие-то вопросы, изучали его документы, а потом куда-то звонили. Однако его справедливое возмущение из-за того, что с ними произошло на колесе, заметно уменьшило их пыл, и вскоре они его отпустили.
Он сразу поспешил обратно, но заметил Мелиссу, которая махала ему рукой с платформы, и сразу успокоился.
— Ты в порядке? — спросила она.
— Пожалуй, — проворчал он, грустно потирая плечо.
— Со стороны этого не скажешь, — запротестовала она. — Это были полицейские?
— Да. Похоже, они за нами следили, хотели задать пару вопросов о Льюисе. Я сказал, что сейчас не самое подходящее время.
— А что тот тип? — спросила Мелисса. — Что он тебе сказал?
— Он утверждает, что не имеет никакого отношения к «неисправностям системы», как он назвал наши злоключения. А еще он заявил, что не следит за нами. Так что можно сделать вывод, что он солгал как минимум раз.
— Ты полагаешь, что он мог это сделать? — спросила Мелисса, глядя на отца широко раскрытыми глазами.
— Ну, кто-то за этим стоит. Мы были последними и единственными пассажирами на колесе. И стали для них легкой добычей.
— Тот, кто это сделал, настоящий мерзавец, — пробормотала Мелисса.
Когда они подошли к мосту Ватерлоо, Мелиссе удалось поймать такси, и они проделали обратный путь в молчании, слишком потрясенные, чтобы разговаривать. Водитель доставил Джейка и Мелиссу на Денмарк-стрит, а потом повез Сунира «в сторону Риджентс-парка», как сформулировал он свой адрес, но у Джейка возникло ощущение, что у Сунира нет постоянного места жительства. Возможно, из соображений безопасности? Пока они ехали на лифте, Мелисса полностью погрузилась в себя. Джейку пришлось подтолкнуть дочь, когда лифт остановился на их этаже.
— Выходи, мы приехали.
Она, прищурившись, посмотрела на него.
— Папа, нам нужно поговорить.
Когда они оказались в квартире, Джейк устроился на диване, а Мелисса отошла к окну.
— Ладно, давай поговорим. Что тебя тревожит в последнее время?
Она повернулась к отцу.
— Мне кажется, они думают, что ты намерен украсть их «национальное достояние».
— Я? Кто так думает? Люди, которые послали тебе эти сообщения?
Она покачала головой.
— Я не могу ответить на твой вопрос. Просто люди. Англичане. К примеру, профессор Чайлдерс.
— Ты знаешь Чайлдерса? Заместителя ректора Лондонского университета?
— Заместителя декана, папа. Скофилд рекомендовал меня Чайлдерсу, и он помогает мне в работе над диссертацией.
— А хватит ли дерзости у этих твоих друзей, у того же доктора Чайлдерса, остановить колесо?
— О нет! Только не у них. За этим стоит кто-то другой. Тот здоровенный тип наверняка связан с опасными людьми. С кем-то, кто имеет к Льюису и его книге особый интерес.
— О каком интересе ты говоришь?
— Я не знаю. Бизнес. Наркотики. Что-то такое.
— «Следуйте за деньгами», — пробормотал Джейк.
— Что?
— Ничего. Так как насчет Десмонда Льюиса? Чайлдерс и эти твои «люди» тоже считают, что он пытался украсть их «национальное достояние»?
— Именно. А ты хочешь вновь извлечь все это на свет.
— Иными словами, ты считаешь, что он заслужил то, что с ним произошло? Ведь мы оба знаем, что Льюиса убили. С кем ты разговаривала? Это мнение Чайлдерса?
— Нет, я так не думаю. Мои коллеги почти наверняка не имеют к случившемуся никакого отношения. Просто… — Она подняла руки вверх. — Забудь об этом. Извини. Я тревожусь о тебе, вот и все.
— Вот что я тебе скажу. Подумай хорошенько, прежде чем иметь дело с такими людьми. Сегодня мы могли погибнуть на колесе.
И тут зазвонил телефон. Это был Бальсавар. Джейк взял вторую трубку.
— Да, Сунир, что случилось?
— Послушайте, я только что узнал, что завтра состоятся похороны Десмонда Льюиса. Надеюсь, вы ко мне присоединитесь.
— Я бы ни за что не пропустил это событие, — сказал Джейк. — Только скажите мне, где и когда.
— Поезд отправляется с вокзала Ватерлоо в одиннадцать. Вы сможете к этому времени туда добраться? И я надеюсь, что дочь будет вас сопровождать.
— Я ей передам, — ответил Джейк. — А куда направляется поезд?
— Я скажу вам, когда мы встретимся. Все это дало мне пищу для размышлений. Мне кажется, я догадываюсь, что было в книге Льюиса.
— Буду ждать ответ с нетерпением.
Джейк не знал, как себя поведет Мелисса — захочет ли пойти на похороны незнакомого человека, который погиб, пытаясь поставить под сомнение основы ее веры.
— Вы знаете, как добраться до Ватерлоо? — спросил Сунир.
— Да, никаких проблем.
Одним из чудес Лондона было изобилие железнодорожных станций, а их архаичность и великолепие поражали воображение: Ватерлоо — Виктория — Чаринг-Кросс — Кингс-Кросс — Юстон — Сент-Панкрас — Паддингтон и Ливерпуль-стрит. Множество поездов, выезжающих из Лондона в самых разных направлениях! Так много мест назначения (и целей, как показали недавние террористические акты). И такая маленькая страна.
Мелисса молча кивнула, когда Джейк рассказал ей о похоронах.
— Если не хочешь, тебе вовсе не обязательно туда ехать.
— Я поеду с тобой.
С этими словами она удалилась в свою комнату, но перед этим, как успел заметить Джейк, Мелисса прихватила с собой книгу Марка Твена.
Утром, постаравшись одеться соответствующим образом, они взяли такси и поехали на вокзал Ватерлоо. Бальсавар, в костюме, ужасно похожий на бизнесмена, заметил их еще до того, как они вышли из такси. Он выскочил откуда-то, словно черт из табакерки, размахивая обеими руками.
— У нас нет времени. Мы должны торопиться!
Индус пробирался сквозь разношерстную толпу, как футболист, обводящий одного защитника за другим.
«Возможно, он овладел этими навыками еще в детстве. В Нью-Дели или Калькутте, — подумал Джейк, стараясь не отставать. — Человек, полный решимости преодолеть любые препятствия, встающие на его пути. Впрочем, Лондон не Калькутта».
Мелисса, естественно, с легкостью двигалась вслед за Суниром, оставляя за собой множество повернутых ей вслед лиц, — стройная и энергичная в своем черном брючном костюме и шерстяном пальто.
Бальсавар уже успел купить билеты, но пункт назначения сообщить по-прежнему отказывался. Они быстро подошли к платформе с надписью «Лондон юго-восток». До отправления поезда оставалось две минуты. Бальсавар купил билеты в одном из первых купе, и, усевшись на свои места, они с облегчением перевели дух после утомительной гонки по вокзалу.
Джейк задремал, и ему снились шпионы и негодяи. Его разбудил визг тормозов, когда поезд начал замедлять ход. Мелисса потянула его за рукав.
— Папа, мы выходим.
Он с сомнением огляделся по сторонам и увидел, что Бальсавар уже встал и жестом просит их следовать за ним. Джейк со вздохом проглотил еще одну таблетку от изжоги и поспешил за Мелиссой к выходу. Оказавшись на платформе, Джейк с облегчением отметил, что, кроме них, никто из поезда не вышел. Они направились вслед за Бальсаваром, показывающим дорогу.
