Малоун не отрывал взгляда от проплывающего внизу Каргалыка. Городок раскинулся на юго-восточной окраине пустыни Такла-Макан; к югу от него начинались горы. Линь Йон объяснил, что в этом благословенном месте, расположенном на перекрестке дорог и судоходных рек, проживает около двадцати тысяч человек. Много столетий назад именно здесь начинали свой путь караваны, направляющиеся в Индию. Сегодня о былом величии напоминал лишь оживленный базар, а в 70-х годах в Каргалыке был построен небольшой аэропорт, способный принимать легкие самолеты.

– Похоже, аэродром находится в нескольких милях от города, – заметил Малоун.

Огней в Каргалыке почти не было; казалось, в маленьком городе введен комендантский час. Освещенное шоссе, извивавшееся по равнине, вело к невысокой башне центра управления полетами, двум ангарам и залитой ярким светом взлетно-посадочной полосе. Малоун с тревогой подумал о том, что могло ждать их на земле. Прелюдию к этому выхватил в ночной темноте свет прожекторов заходящего на посадку самолета.

Две машины.

В такой поздний час?

– Похоже, нас приготовились встретить по высшему разряду, – пробормотал Малоун.

Кассиопея не отрывалась от соседнего иллюминатора.

– Я видела, как они ехали в аэропорт. Мчались на полной скорости.

– Министр Тан предсказуем, – заметил Линь.

Соколов хранил молчание, однако тревога у него на лице была достаточно красноречивой.

– Успокойтесь, – обратился к нему Малоун. – Все знают, что им делать.

Линь Йон внутренне напрягся. Посадка прошла гладко, и самолет катил к зданию центра управления полетами. Бетонная дорожка терялась в полумраке, но территория вокруг ангаров и центра управления полетами была ярко освещена прожекторами, установленными на крыше, заливавшими маслянистым светом черный асфальт. Самолет плавно затормозил, но двигатели продолжали работать.

Открыв заднюю дверь, Кассиопея спрыгнула на землю.

Линь последовал за ней.

Они прошли метров пятьдесят навстречу устремившимся к ним с ревом машинам с эмблемами полиции, одной из которых был «Рейнджровер», а другой – светлый микроавтобус. Линь видел тысячи подобных машин по всему Китаю, однако впервые целью полиции был именно он.

Линь остановился, стараясь успокоиться.

Теперь он понимал, что чувствовали его подследственные. Неуверенные в том, что будет дальше, на взводе, гадающие, что известно, а что неизвестно противной стороне. Линь быстро пришел к выводу, что гораздо лучше находиться за пределами клетки и смотреть на тех, кто внутри.

Обе машины с визгом затормозили.

Из «Рейнджровера» выбрался невысокий мужчина, в осунувшемся лице которого было больше тибетского, чем собственно китайского. Одетый в зеленый полицейский мундир, он жадно курил. Водитель остался в машине. Из микроавтобуса никто не вышел.

Малоун поделился своим замыслом, и Линь согласился, что его план хорош – к тому же выбора все равно не было.

– Министр Линь, – начал мужчина, – я Льян, начальник управления полиции Каргалыка. Мы получили приказ задержать вас и всех находящихся на борту этого самолета.

Линь расправил плечи:

– Откуда поступил этот приказ?

– Из Пекина.

– В Пекине двадцать миллионов человек. Не могли бы вы несколько сузить круг?

Похоже, эта отповедь пришлась Льяну не по душе, однако он быстро взял себя в руки и сказал:

– Из канцелярии министра Тана. Приказ четкий и не допускает двух толкований.

Кассиопея, оставаясь справа и чуть позади, внимательно наблюдала за происходящим. Оба они были вооружены: Линь спрятал пистолет под пиджаком, Кассиопея прикрыла полой выпущенной рубашки.

– Известно ли вам, кто я такой? – высокомерно обратился по-китайски к начальнику полиции Линь.

– Мне известно, какую должность вы занимаете. – Огонек окурка у него в зубах мигнул и погас.

– И вы, несмотря ни на что, собираетесь меня задержать?

– На борту самолета есть русский ученый? Человек по фамилии Соколов?

Увидев, что Кассиопея уловила фамилию своего друга, Линь сказал ей по-английски:

– Он хочет знать, есть ли с нами человек по фамилии Соколов.

Пожав плечами, Кассиопея покачала головой.

Линь повернулся к Льяну.

– Нам о таком человеке ничего не известно.

– Я должен обыскать самолет. Прикажите пилоту заглушить двигатели.

– Как вам угодно.

Развернувшись, Линь поднял взгляд к кабине самолета и показал скрещенные руки.

Ничего не последовало.

Линь снова повернулся к начальнику полиции.

– Вы хотите, чтобы двое других пассажиров, находящихся на борту, спустились на землю?

– Это было бы замечательно. Будьте добры.

Линь обратился к Кассиопее:

– Приведите их.

Малоун наблюдал за происходящим с расстояния сто футов. Он правильно предположил, что те, кого Тан прислал встречать самолет, будут ждать четверых пассажиров, поэтому, увидев только двух человек, сошедших на землю, они будут гадать, где оставшиеся двое.

И вот сейчас Кассиопея как раз возвращалась за недостающей парой.

Линь Йон проводил взглядом Кассиопею, которая быстрым шагом вернулась к открытой двери пассажирского салона и подала знак.

Двое человек спрыгнули на землю и направились к тому месту, где стояли Линь и начальник полиции.

Сунув руку в карман, Льян достал сложенный листок бумаги.

Линь опасался именно этого.

Льян развернул листок, и Линь успел разглядеть нечеткое черно-белое изображение, пришедшее по факсу. Однако спутать черты лица было невозможно.

Соколов.

– Среди этих двоих нет русского, – сказал Льян. – Второй должен быть американцем. А эти двое – китайцы.

Малоун видел, что все складывается неблагоприятно.

Как только шасси коснулись земли и самолет покатил к терминалу, они с Соколовым поменялись местами с пилотами, которые не осмелились перечить приказу Линь Йона.

Линь снова показал скрещенные руки, судя по всему, призывая заглушить двигатели. Начальник полиции раскрыл обман.

– Что вы собираетесь делать? – встревоженно спросил Соколов.

– Совсем не то, что от нас ждут.

Кассиопея услышала, как двигатели самолета набрали обороты. Винты стали вращаться быстрее, самолет повернул вправо и медленно пополз вперед, на полицейские машины. Начальник полиции что-то возбужденно прокричал Линь Йону, и Кассиопея и без переводчика поняла, что он имел в виду.

Начальник полиции принялся оживленно жестикулировать руками, а Линь, развернувшись, спокойно смотрел на приближающийся самолет.

Самолет набирал скорость.

До него было уже сорок метров.

Охваченные ужасом, двое пилотов побежали к вышке центра управления полетами. Начальник полиции даже не посмотрел на них, судя по всему, понимая, что они не те, кто ему нужен.

Кассиопея с наслаждением ощутила потоки сухого высокогорного воздуха, поднятые винтами самолета. Она уже второй день не меняла одежду, в которой купалась в отравленном озере, после чего бродила в пыльной гробнице, насчитывающей две тысячи двести лет.

Самолет выровнялся и продолжал неумолимо приближаться.

Тридцать метров.

Коттон собирался выйти на сцену.

Его появление, как всегда, обещало получиться зрелищным.