Глава 63
Карл Тан устроился в кресле вертолета, поднявшегося в вечернее небо. Виктор уселся напротив.
Храм поддержания гармонии.
Тан уже давно там не бывал.
– Братья, в последний раз мы с вами встречаемся лицом к лицу, – сказал Пау Вень.
Тан был в числе группы пятидесяти избранных. В открытое окно проникал свежий горный воздух. Шелковый халат, который Тану выдали, как и остальным собравшимся, почти не защищал от вечерней прохлады, но он нисколько не мерз.
– Мы все продумали, – продолжал Пау.
Длинный зал был отгорожен ажурной решеткой, скрывавшей сотни урн, содержащих древние мудрости. Каждая рукопись состояла из многих шелковых полотен, насчитывающих несколько сотен лет, каждая длиной почти целый метр, тщательно завернутых и уложенных в две деревянные колоды, выдолбленные изнутри. Во время обучения Тан лично принимал участие в восстановлении нескольких текстов. Вдоль стен горели серебряные светильники, однако в них не было необходимости, поскольку сквозь два верхних яруса галерей проникал яркий солнечный свет. На улице один из братьев гнусаво протрубил в раковину моллюска, указывая на то, что уже три часа.
– Я считаю, что из всех нас у вас лучшие шансы добиться власти и могущества. Возможно, один из вас даже станет председателем Госсовета, что существенно упростит достижение нашей цели. Я позаботился о том, чтобы все вы получили достаточное стартовое ускорение. Все вы готовы действовать. Так начинайте же! Тоу лян хуань чжу.
«Заменить стропила и балки на гнилую древесину».
Тан прекрасно понимал смысл этой пословицы.
Уничтожать, разрушать, выводить из строя ключевые структуры, поддерживающие противника, и заменять их на свои собственные. Лишить его сил, подорвав изнутри.
– Если поднять колеса над землей, колесница не сможет двигаться, – продолжал Пау Вень. – Если убрать стропила и балки, дом рухнет.
Тан гордился тем, что ему предстоит принять участие в происходящем.
– Скоро я покину вас, – ясно дал понять Пау. – Это необходимо для достижения нашей цели. Но я буду руководить вами издалека. Мои слова будет передавать вам брат Тан.
Не ослышался ли он? Почему не кто-либо из старших братьев? Тану не было еще и тридцати, он совсем недавно был посвящен в «Ба». Однако гегемон оставляет старшим его?
– Его молодость является его главным достоинством, – продолжал Пау. – Наш замысел потребует много времени. Хотя среди вас найдется много более опытных, чем Тан, время будет вашим злейшим врагом.
Тан обвел взглядом присутствующих и увидел, что никто не выказывал никаких чувств. Никакой демократии в братстве быть не могло. Больше того, сама концепция «Ба» была порождена легизмом. Все решения принимал лично гегемон, без каких-либо споров и обсуждений.
– А почему вы должны покинуть нас? – неожиданно спросил один из старших братьев.
Лицо Пау Веня оставалось бесстрастным.
– Я смогу осуществить отвлекающий маневр.
– То есть нам могут помешать враги.
– Ты всегда очень сдержанно относился к нашему делу, – заметил Пау.
– Неправда! Я неизменно был предан вам.
Тан знал, что этот брат занимает в государстве почти такое же высокое положение, как и сам Пау Вень. Солидный капитал, влияние в партии. Но Тан также понял, что задумал Пау.
Выманить тигра из джунглей.
Вместо того чтобы вторгаться на чужую территорию и сражаться с врагом в незнакомой обстановке, гораздо лучше заставить его самого выйти к тебе.
– Вы распускаете нас, предоставляя каждому действовать за себя, – продолжал противник Пау. – Сами вы не хотите вступить в бой. Возможно, кому-то из нас улыбнется удача, другие потерпят поражение. Однако вы в любом случае ничего не потеряете.
– Как бы ты поступил на моем месте?
– Как минимум, остался бы здесь.
Тан вынужден был признать, что это мудрая стратегия. Когда все козыри на руках у противника, лучше не выступать против него открыто, а постараться истощить его, лишить сил. Заставить совершить ошибку. Возможно, в отношении меньшей фигуры это и сработало бы…
– Однако в этом случае ты не смог бы рыть мне яму, – сказал Пау.
Соперники схлестнулись взглядами.
– Мне известно, что ты замыслил, – объявил Пау. – Я знаю, что, как только меня здесь не станет, ты извратишь все то, что я так долго создавал. Вот почему я не избрал тебя своим посредником. Вот почему мы собрались здесь – чтобы все узнали о твоем предательстве.
Его противник расправил плечи, непоколебимо стоя на своем.
– Вы ведете нас к погибели!
Пау стоял, скрестив руки на груди; кисти были скрыты просторными рукавами. Он лишь чуть повел взглядом, и брат, стоявший рядом с его противником, сделал два шага вперед, схватил обеими руками его голову и резко выкрутил ее вправо.
Тишину нарушил зловещий хруст, и обмякшее тело рухнуло на мрамор.
Никто из братьев никак не отреагировал на случившееся.
Пау стоял, не шелохнувшись.
– После того как Сунь Цзы написал свой труд «Искусство войны», его принял царь Ву. Сунь Цзы хотел командовать царским войском, но царь не верил, что из любого человека можно сделать воина, поэтому он поставил перед Сунь Цзы одно условие: обучи придворных наложниц военному делу, и ты будешь командовать моим войском. Сунь Цзы принял это условие, выбрал двух женщин себе в помощницы и объяснил им команды управления строем. Но когда барабаны подали сигнал, все женщины рассмеялись. Сунь Цзы знал, что если подчиненные не понимают команду, это вина полководца. Поэтому он снова объяснил своим помощницам команды, однако после сигнала барабанов те и остальные женщины опять лишь рассмеялись. Сунь Цзы также знал, что если подчиненные понимают команду, но не выполняют ее, это вина командиров. Поэтому он приказал обезглавить своих помощниц, двух любимых наложниц царя Ву. После этого оставшиеся женщины выполняли команды беспрекословно. Царь был зол на Сунь Цзы, но он поручил ему командовать своим войском.
Все братья молчали.
– Мои приказы понятны? – обратился к ним Пау.
Все дружно кивнули.
Карл Тан вспомнил то, что произошло после этого собрания. Ему и еще двум братьям было приказано вынести тело на улицу, за скалы, на священную площадку. Там трупу отсекли руки и ноги, а тело разрубили на куски и тяжелыми камнями превратили плоть и кости в месиво, которое было смешано с ячменной мукой и молоком.
После чего осталось ждать стервятников.
Тану не раз приходилось быть свидетелем «цзатора». Дословный перевод этого слова означает «подать сигнал птицам». Это единственный практический способ избавиться от человеческих останков в земле, слишком каменистой, чтобы вырыть могилу, и слишком скудной древесиной, чтобы их сжечь.
«Дурной знак, – как-то сказал Пау, – если птицы вдруг прекратят трапезу или если после них останутся хоть какие-нибудь крохи подношения».
Но в тот день стервятники разлетелись только тогда, когда есть больше было уже нечего.
Тан жалел о том, что не может разобраться с Линь Йоном так же легко, как тогда разобрался со своим противником Пау Вень. Его выводила из себя решительность Линя. Неужели председатель Госсовета действительно поручил ему нейтрализовать его, Тана? Решив выяснить это, Тан приказал пилоту вертолета связаться с Пекином. Ответивший ему его первый помощник сказал, что председатель Госсовета несколько часов назад покинул столицу.
– И куда он направился?
– В Синьцзян-Уйгурский автономный район. В Кашгаре должна состояться торжественная церемония в честь открытия новой водоочистительной станции.
Событие не того масштаба, чтобы на нем присутствовал глава государства и партии. Тан высказал вслух свои опасения.
– Я подумал то же самое, – согласился его помощник. – Я навел справки, и мне сказали, что руководство района обеспокоено растущей напряженностью в регионе.
Западная окраина Китая всегда оставалась головной болью страны. Проживающие там народы принадлежали скорее к мусульманской, среднеазиатской культуре, чем к Китаю. Чтобы разбавить местное население, больше чем на девяносто процентов состоящее не из национальности хань, Мао Цзэдун всячески поощрял иммиграцию. Последующие правительства, и нынешнее в том числе, продолжали ту же политику. В последнее время в районе наблюдался рост возмущения по поводу предполагаемой культурной оккупации.
– Это все, что тебе удалось выяснить?
– У меня спросили, чем вызван мой интерес. Я ответил, что вы просите о личной встрече с председателем Госсовета.
Приемлемая уловка.
– Товарищ министр, мне стало известно кое-что еще.
Тану совсем не понравилась перемена в голосе.
– Лаборатория в Ланьчжоу подверглась нападению. Двое наших людей были убиты. Льва Соколова увезли в неизвестном направлении.
