ГЛАВА 37
Кински быстро вел «мерседес» по автобану. Они ехали на юг, мимо Граца, Вольфсберга, Клагенфурта и наконец пересекли границу со Словенией. Полицейское удостоверение Кински позволило избежать проверки документов.
К озеру Блед они подъехали уже в сумерках, под сильным снегопадом. Лес густо засыпало, то и дело путь преграждали сломанные весом снега ветки. Дорога все чаще петляла и сужалась, Кински приходилось внимательно вглядываться в нее. Стеклоочистители торопливо метались туда-сюда, выстукивая завораживающий ритм. Ли заснула на заднем сиденье.
Пока Кински вел машину, Бен подробно и без лишних эмоций рассказал все, что знал.
— Орден Ра! — фыркнул Кински. — Скажешь тоже!
— Я знавал одного африканского диктатора, — начал Бен. — Он напялил на голову жестяную корону и провозгласил себя богом. Это тоже звучало очень забавно, но люди быстро перестали смеяться, когда им стали отрезать руки и ноги и заставляли есть отрезанные конечности на глазах у новоявленного бога.
— Ни черта себе! — не удержался Кински.
— Мне наплевать, как эти ублюдки себя называют. Они существуют, и они опасны.
Кински помолчал.
— А что случилось с тем диктатором?
— Его съели, — улыбнулся Бен.
Конечная цель путешествия лежала в вытянутой долине между покрытых снегом гор, в самом сердце Юлийских Альп. Сюда вела единственная грунтовая дорога, сильно заваленная снегом. Пришлось остановиться и надеть на колеса цепи.
Кински вскоре показал на крохотный огонек вдалеке.
— Нам туда.
Старый монастырь стоял почти в полной темноте. «Мерседес» проехал под осыпающейся аркой, осветив фарами неровные стены, и остановился в маленьком дворике. Разбросанные на территории монастыря постройки росли будто прямо из-под земли и вряд ли изменились за последние несколько веков. Парадная дверь из обитого железом дуба почернела от времени и утопала в плюще.
При приближении «мерседеса» арочное окно засветилось теплым светом. Старая дверь скрипнула, и на снег выскочила Клара Кински. За ней вышла высокая женщина в монашеской одежде, с фонарем в руках. На вид ей было за семьдесят, но держалась она прямо и уверенно.
Кински заглушил мотор. Все вылезли из машины, потягиваясь после долгого путешествия. Клара с восторгом бросилась в объятия отца. Ротвейлер Макс тоже выскочил на улицу и налетел на хозяина, подпрыгивая и облизывая ему руки.
Когда подошла монахиня с фонарем, Кински по-дружески с ней поздоровался и представил Бену и Ли:
— Мой старый друг матушка Хильдегард.
Мать-настоятельница приветствовала гостей и провела их через двор, освещая дорогу фонарем. Ли и Бен шли следом, за ними — Кински, державший за руку Клару, и в самом конце трусил счастливый Макс. В стойле мычала корова, в холодном воздухе висели деревенские запахи свежего сена и навоза. За монастырскими зданиями расположилась маленькая ферма с каменными постройками. Матушка Хильдегард прошла через ворота к непритязательному коттеджу.
— Можешь пожить здесь, дитя мое, — сказала она Ли.
Ли поблагодарила монахиню.
— Вы уверены, что я никому не помешаю?
— Садовник Карл жил здесь много лет, — улыбнулась мать Хильдегард, — а потом уехал в дом для престарелых в Бледе. Вряд ли коттедж кому-то понадобится в ближайшее время. Немногим по вкусу наш образ жизни.
— Ну, если я не буду вам в тягость…
Монахиня положила руку ей на плечо.
— Здесь всегда рады всем друзьям Маркуса.
Матушка Хильдегард показала им скромное жилище: внутри было тепло и уютно, в печке потрескивали поленья.
— Я развела для вас огонь, но утром мужчинам придется наколоть дров. — Она кивнула на шкафчик у входа. — Там вы найдете резиновые сапоги и теплые куртки.
На печке стоял чугунок с бараньей похлебкой, от которой шел восхитительный запах. На деревянном столе были приготовлены фаянсовые тарелки и чашки.
Старая монахиня внимательно наблюдала за гостями и прекрасно поняла, что у них что-то стряслось, но задавать вопросы не стала.
— Теперь я вас оставлю. Клара, можешь побыть здесь часок, а потом возвращайся и сразу в постель.
Все устали, и за ужином говорила в основном Клара. Чугунок с похлебкой передавали из рук в руки, пока он не опустел. Бен выпил бутылочку монастырского вина из одуванчиков. Клара взяла фонарь и помчала обратно в монастырь. Макс остался с хозяином, не желая отходить от него ни на шаг.
— Ничего, если он будет спать в нашей с тобой комнате, Бен? — спросил Кински.
Бен уставился на огромную слюнявую псину.
— Лишь бы не в моей кровати.
— Ладно, я окончательно выдохся.
Кински зевнул и пошел по деревянной лестнице на второй этаж. Макс следовал за ним по пятам. Бен и Ли остались наедине.
— Я бы не прочь прогуляться, — сказала она. — Пойдешь со мной?
Они нашли подходящие по размеру резиновые сапоги и вышли в темноту.
Лунный свет отражался от снега, и было светло, почти как днем. Стояла полная тишина. Даже в полумраке от открывающегося вида захватывало дух. Под ногами похрустывал ледяной наст. Ли давно не чувствовала такого спокойствия.
— Я не хотела сюда приезжать… А теперь рада, что ты настоял на своем. Здесь я в безопасности.
Бен кивнул. Кински выбрал прекрасное место, которое никто никогда не найдет. И Ли довольна. Завтра утром можно будет спокойно вернуться в Вену, зная, что ей ничего не грозит.
Они шли довольно долго. Ли похлопала руками.
— Жалко, перчаток нет. Руки совсем замерзли.
— Давай вернемся.
— Нет, здесь очень красиво. И приятно погулять, не боясь попасть под очередь из автомата.
Бен взял ее руки и сжал их в ладонях.
— Надо же, какие теплые! — воскликнула Ли. — Как ты умудряешься не замерзнуть?
Их глаза встретились, и Ли вдруг поняла, что Бен стоит рядом с ней в снегу, держит ее за руки и улыбается. Она отпрянула, спрятав руки в карманы.
— Спасибо, — пробормотала Ли. — Пожалуй, и действительно лучше вернуться.
Утром монахини встали часов в шесть, чтобы накормить скотину и закончить хозяйственные дела до молитвы и завтрака. Одетая в теплую куртку и толстые шерстяные штаны, Клара примчалась к коттеджу и постучала в дверь.
Бен поднялся рано и уже растапливал печку.
— Твой папа спит, — сказал он, впуская девочку.
— Папа всегда любит поспать подольше, если можно! — весело заявила Клара, вешая куртку на спинку стула.
— Поэтому ты решила прийти и разбудить его до рассвета?
Она хихикнула.
— Я хотела показать ему, как сестра Агнесса кормит поросят. Они такие хорошенькие!
— Поросята подождут. Папе надо выспаться.
— А можно мне с вами посидеть?
— Можно. Завтракать будешь?
— Матушка Хильдегард оставила в буфете яйца, — сказала Клара. — В монастыре столько кур, что яйца девать некуда.
— Значит, на завтрак будут яйца.
— Я люблю вареные, чуть-чуть всмятку, чтобы макать в них ржаной хлеб. Пожалуйста, — добавила она.
— Откуда ты так хорошо знаешь английский? — поинтересовался Бен, наполняя кастрюлю водой.
— Я ведь хожу в колледж Святой Марии.
— А там что, на двух языках учат?
Клара кивнула.
— В основном на английском. Папа говорит, что в наше время это самый важный язык.
— К тому времени, как тебе исполнится двадцать, все школьники будут учить китайский.
Клара уперлась локотками в стол.
— Почему?
— Потому что мир все время меняется, — объяснил Бен. — Это взрослые проблемы, тебе о них думать рановато.
— А ваша подруга Ли поет на китайском? У них ведь, тоже есть опера, верно? Я видела по телевизору.
Бен засмеялся.
— Я думаю, у них немного другая опера.
— Я и Ли по телевизору видела. Она пела на итальянском, французском и немецком.
— Да, она умница.
— В прошлом году папа купил мне ее рождественский альбом, — сказала Клара. — Он называется «Классическое Рождество с Ли Лью… Лу…» — Она улыбнулась. — Не могу выговорить.
— Это валлийская фамилия. В Уэльсе говорят так, что язык сломаешь.
— Уэльс в Англии, верно?
— Не вздумай сказать такое при Ли, — улыбнулся Бен.
— Ли — ваша девушка? — хихикнула Клара.
На ее щеках появились ямочки.
Бен обернулся и посмотрел на девочку.
— Ты очень любишь задавать вопросы.
— Надо же мне учиться!
— Таким вещам тебе учиться рановато.
— Она должна быть вашей девушкой, — с серьезным видом заявила Клара, играя деревянной ложкой. — По-моему, она этого хочет.
— С чего ты взяла?
— Вчера вечером за ужином она смотрела на вас. Вот таким взглядом.
Бен засмеялся.
— Неужели она на меня так смотрела? И как это я не заметил?
— А когда она с вами разговаривает, то делает так. — Клара откинулась на спинку стула, приподняла подбородок и откинула волосы назад. — Значит, вы ей нравитесь.
Бен чуть не подавился.
— Похоже, ты еще меня самого научишь. И откуда ты такие вещи знаешь?
— Прочитала.
— Надеюсь, не в тех книжках, которые тебе дает матушка Хильдегард?
Клара засмеялась.
— Нет, я в журнале у Хельги прочитала.
— Кто такая Хельга?
— Моя няня. По-моему, папе она нравится. Яйца сварились.
Бен вытащил одно и положил на деревянную тарелку перед Кларой.
— А по-моему, барышня, вы слишком много думаете. — Он улыбнулся. — Хватит болтать, ешь.
— Папа тоже так говорит, — пожала плечами Клара и стукнула по яйцу ложкой.
