ГОРДОН
Ему никогда не забыть этих последних минут, не забыть до конца дней.
Человек, когда-то бывший Ричардом, держал Морган над головой, сила у него была невероятная. Он собирался швырнуть добычу в разбитое кухонное окно, не думая выйти через дверь, как все они ожидали.
Эрик бросился к ней в последней отчаянной попытке помешать неотвратимому, но Гордону было ясно, что ему не успеть добежать. Плечи Ричарда напряглись — он готовился вышвырнуть Морган наружу. Потом, в последний миг, они оба застыли — и открылся третий глаз Морган.
— Стой! — прокричал Гордон так властно, как только смог. Эрик едва успел затормозить.
— Что происходит? — Он так и не отводил глаз от двоих у окна.
— Она добралась до него посредством таинства Элох Ве-Даат, — ответил Гордон. — Сейчас вмешиваться нельзя, иначе они оба могут умереть.
Едва он договорил, как Ричард зашатался и уронил Морган на плиточный пол. Она упала со всего маху, но тут же перевернулась, чтобы видеть его.
Ричард нетвердо стоял, держась за скамью, и его лицо обретало знакомые черты. По измученному лицу бежали слезы, и он пытался что-то сказать. Что именно, невозможно было разобрать. Гордон, правда, догадывался, что говорил он: «Простите. Я не хотел».
Ричард схватил осколок стекла со скамьи и крепко его сжал в трясущейся руке. Он сказал что-то Морган тихим голосом, который невозможно было расслышать, и вонзил осколок себе в горло. — Нет!
Вопль Морган прорезал тишину, когда стекло разрезало горло Ричарда. Кровь полилась по его широкой груди. Он упал на колени с жутким булькающим хрипом. Она вцепилась в Ричарда, рыдая, но он уже не мог бороться за жизнь. Он осел на пол, глаза его остекленели.
Много позже, благодаря своей фотографической памяти, Гордон припомнит едва различимое темное облако, вылетевшее из окна в ночь. Но теперь его внимание было привлечено только к Морган, которая, вся залитая кровью Ричарда, рыдала на его плече.
Эрик снова направился к Морган, на этот раз медленно, когда нечеловеческий вопль ярости разорвал тишину ночи. Он раздался вне дома, вырвав их из общего состояния шока и скорби.
Вопль угас, но его сменили зловещие звуки движения по всему дому. Гордон почуял невероятное давление, навалившееся на древнюю защиту, сокрытую в земле вокруг фермерского дома. Давным-давно ее создали члены ордена, и эти магические укрепления должны были вспыхнуть, если лазутчик от сил Суровости подойдет к ним слишком близко. Тагирирон, теперь потерявший контроль над Ричардом, пытался прорваться сквозь них.
Гордон оценил ситуацию. Поррик стоял у входа в прихожую, огромными от ужаса глазами глядя на тело Ричарда. Эрик с застывшим лицом утешал Морган; она недвижно лежала поперек тела Ричарда, и вокруг них уже натекла лужа крови. Эшвина, Элиз и Марджи нигде не было видно.
— Поррик!
Ирландец моргнул, но не ответил, не в силах отвести взгляд от расползающейся лужи крови. Гордон щелкнул пальцами и снова позвал Поррика по имени. Затравленный взгляд ирландца нехотя встретился с глазами Гордона.
— Иди и заведи генератор. Первым делом они отключат электричество. Нам нужно переключиться на независимый источник. Шевелись!
Поррик вздрогнул, как будто его отвлекли от каких-то размышлений. Потом кивнул и бросился прочь по коридору. Гордон проводил его взглядом. Нервы ирландца были на пределе, и Гордон не был уверен, можно ли будет на него положиться, когда от этого будет зависеть жизнь.
— Эрик!
Тот поднял глаза. Губа его уже распухла от полученного удара, но вид был бесстрашный. Крепкий парень.
— К нам гости. — Он мотнул головой в сторону двора. — Оттащи ее подальше от окна, к центру комнаты. — Он не стал ждать реакции Эрика, зная, что на него положиться можно.
Гордон пошел по коридору искать троих остальных. Он дошел до половины коридора, когда свет погас, погрузив дом в непроглядную тьму. Он замер, привыкая к темноте, борясь с редким для себя желанием выругаться.
Генератор взревел, оживая, в другом конце дома. Лампочки замигали и зажглись. Горели они, правда, слабее, чем раньше, отбрасывая тревожные тени по углам и за мебелью. Ну да сойдет и так.
— Марджи? Ты где?
— В гостевой спальне.
Гордон быстро преодолел оставшееся расстояние. Эшвин лежал на полу, бледный, несмотря на оливковый оттенок кожи. Глаза его, правда, пылали яростью, что было хорошим признаком. Марджи и Элиз склонились над ним с встревоженным видом.
— Как он?
— Повреждена лодыжка, — ответила Марджи. — Мы с Элиз объединили усилия, чтобы ускорить процесс естественного выздоровления, но без Рэйчел или Джеймса нам не срастить кость. Он не сможет много пройти.
У Марджи был изможденный вид. Даже кожа посерела. Тот Гордон, который все еще был ее братом, содрогнулся от такого зрелища, но другому Гордону было сейчас не до сочувствия.
— Это не важно, — сказал Гордон. — Мы все равно не собирались отсюда выбираться. Они бы тогда переловили нас по одному. Мы окопаемся здесь. Можете отвести его в подвал?
Марджи кивнула.
— Что с Морган? — Эшвин, поморщившись, сел.
— С ней все нормально. Давайте поднимайте его — и вперед. У нас очень мало времени. — Гордон повернулся на каблуках и пошел назад по коридору. Сколько у них времени? Повсюду вокруг он чувствовал, как неприкосновенность дома поддается. Рушились защитные заслоны. В лучшем случае у них оставались считанные минуты.
Он вернулся в гостиную и увидел, что Эрик оттащил Морган от мертвого тела Ричарда. Девушка была в оцепенении, похоже, в глубоком шоке. Это было не ко времени, потому что скоро она им понадобится.
— Послушай меня. — Гордон сел на корточки перед Морган. — Горевать будем потом. А пока что мы живы, и я собираюсь сохранить нам жизнь. Мне нужно знать, могу ли я на тебя рассчитывать.
Морган подавила рыдание, не глядя ему в глаза. Время уходило. Пора было прибегать к решительным мерам.
— Ричард отдал за тебя жизнь, — резко бросил Гордон. — Не дай его жертве пропасть впустую.
Морган резко вскинула голову, и в глазах ее вспыхнул гнев.
— Не смей, чертов ублюдок, винить меня в его смерти! — процедила она сквозь стиснутые зубы. — Вы притащили нас сюда. Вам и отвечать. Мы не просили нас во все это впутывать.
Хорошо, что она разозлилась. Он повторил вопрос:
— Могу я на тебя рассчитывать?
— Пока можешь, — бросила Морган, — но этот разговор не закончен.
— Я искренне надеюсь, что у тебя будет шанс порвать меня в клочья, — ответил Гордон со слабой улыбкой. — Эрик, проверь ставни на всех окнах и засовы на всех дверях.
— Я уже проверил вестибюль и кухню, — ответил Эрик. — все заперто накрепко.
Гордон почувствовал прилив гордости за самообладание Эрика.
— Молодец, парень. Теперь проверь весь оставшийся дом, особенно кабинет. Ричард мог отпереть окно, перед тем как напасть на Морган.
Эрик бросился прочь по коридору.
Если бы только у них было на несколько недель больше. Они еще не готовы к такому противостоянию. Даже после нескольких дней обучения действующая в полную силу Пятигранная каббала могла бы склонить чашу весов в их пользу.
— Что от меня требуется? — спросила Морган. Заградительные заклятия, окружавшие дом, пали в тот момент, когда Гордон обдумывал ответ. Он почувствовал, как они лопнули, будто резинка, растянутая чересчур сильно. Перед его глазами заплясали круги, когда сознательный удар его воли прокатился взрывной волной, устремляясь наружу. Боль была недолгой, но интенсивной, как сильнейшая мигрень на десяток секунд. Еще один нечеловеческий вопль сотряс тишину ночи. Гордон ухмыльнулся. Кто бы там ни прорывался через заслоны, мысленная атака Гордона настигла их, как удар бича. Люди в доме получили небольшую отсрочку.
— Быстро! Помоги мне оттащить этот коврик в сторону.
Он взялся за один конец тяжелого домотканого ковра, лежащего в центре гостиной. Морган ухватила другой конец, и вместе они оттащили ковер в сторону, открыв люк в полу, очевидно ведущий вниз.
— Полезай в подвал. Мы можем забаррикадироваться внутри и активировать второй ряд заграждений. Это наша Последняя линия защиты. Торопись!
Когда он ушел, она уже боролась с засовом. Его не открывали десятилетиями, и он, видимо, заржавел. Гордон выскочил в коридор и проревел: «Быстро в гостиную, бегом!»
Его голос пронесся эхом по обшитому деревом коридору. Тут же в нем появились Марджи и Элиз, удерживающие между собой Эшвина. Но шли они слишком медленно. Он бросился дальше по коридору, в конце которого появился Поррик.
— С дороги! — рявкнул Гордон на двух женщин. Он перекинул Эшвина через плечо, как делают спасатели на пожаре. — Помогите Морган открыть люк в подвал — и бегом внутрь! — Женщины замялись, опасаясь, что он не удержит свою ношу. — Бегом! — заорал он на них.
Они бросились прочь, и он пошел за ними так быстро, как мог.
— Поррик? — просипел он, едва переводя дух. Ну почему это не произошло, когда он был моложе?
— Иду следом.
— Ты в арьергарде. Прикрой меня.
— Понял. — Страх придал голосу ирландца жесткость.
Гордон с трудом дошагал до вестибюля, где увидел, что девушки открыли люк с помощью рычага. Каменные ступени вели вниз, но они в нерешительности ждали наверху.
— Во имя Господа, — проревел Гордон, — пошевеливайтесь, вы...
Он так и не закончил предложение. На дом навалилась тишина, и вместе с ней пришел цепенящий холод. Инстинкт приказал ему бежать, но Гордон не мог пошевелиться. Остальные только смотрели на него, неподвижные, как статуи.
Все застыло внутри дома: время, звук, движение.
От удара содрогнулась входная дверь. Оконные стекла посыпались, но тело Гордона осталось недвижимым. Дверь снова содрогнулась, и одна из оконных рам треснула от невероятного давления. Дом осаждали со всех сторон, пока они были парализованы холодом.
Только глаза Гордона могли двигаться, они смотрели то вправо, то влево, вбирая все детали нападения. Чудовищный удар сотряс дверь, и от тяжелой дубовой дверной коробки полетели щепки. Затрещали оконные ставни, некоторые из укрепленных деревянных панелей потрескались. Гордон мельком увидел лицо в одном из разбитых окон, едва ли человеческое, покрытое волосами, и оно тут же исчезло.
Им нужно было срочно ретироваться в подвал. Прямо сейчас.
Холод вокруг них усилился, ужас кружил на ледяных крыльях над их головами. Ему никогда за всю жизнь не было так страшно. Хотелось захныкать и забиться в дальний угол. Гордон пытался оттеснить это ощущение, но оно было сильнее его, оно парализовало его страхом. Остальные страдали так же. По лицу Марджи катились слезы, а глаза Поррика настолько расширились, что казалось, могут выпасть из глазниц.
Но ни один из них не двинулся с места. Дверная коробка треснула под очередным тяжелым ударом, и дверь сорвалась с одной из петель. Теперь он мог слышать даже дыхание снаружи, глубокое и похотливое. Клыки подтачивали деревянное полотно по краям, пытаясь зацепиться за что-то и поддеть его. Оставалось времени меньше, чем понадобится им всем, чтобы забраться в подвал. Дверь того и гляди падет.
Давным-давно Гордон изучал Семь Преисподних, известных также как Шеол. О них говорилось, что кроме душ нечестивцев там нашли прибежище и другие существа. Упоминание о них было туманным, но подразумевалось, что эти твари не были Адамовыми детьми. Когда Бог создал Адама и Еву, эти существа были заслуженно сосланы в Шеол, чтобы больше их никто не видел. Но Падшие, Повелители Суровости, поработили их ради своих собственных целей. Гордону никогда не встречались эти мифические существа, но не было сомнений в том, что грубые когти, терзающие фермерский дом, не земного происхождения.
Звук шагов отвлек внимание Гордона от трескающегося дерева. На секунду ему почудилось, что одна из тварей уже пробралась в дом, но это был всего лишь Эрик. Едва различный нимб светился вокруг его тела. Он двигался мучительно медленно, как будто шел под водой, напряженная борьба с парализованными мышцами явственно отображалась на его лице.
Холод сгустился. Эрик продолжал идти к Гордону, почти в агонии переставляя ноги, шаг за шагом. От него исходил жар, и он хмурился от яростной сосредоточенности, не склоняя головы перед страхом.
Одна из оконных рам вдавилась вовнутрь и выпала. Щепки и осколки стекла усеяли пол. Что-то крупное пыталось забраться внутрь сквозь узкий оконный проем.
Гордон направил каждую частицу энергии, какую он смог наскрести, на то, чтобы шагнуть навстречу Эрику. Тот продолжал приближаться, между ними осталось от силы полметра. Рука Гордона дернулась, и тут же взвизгнула входная дверь — ее сорвало со второй петли. Мощный засов, державший дверь, стоял намертво, но вот дереву было не устоять против натиска.
Гордон протянул руку, и Эрик с усилием подошел к нему. Одна из тварей заколотилась в дверь со все возрастающей силой.
Как в замедленной съемке, их пальцы соприкоснулись.
Между их руками вспыхнул свет, общий дар в таинстве Элоима Саваофа соединил их. Тепло заполнило руку Гордона до самого плеча. И дальше оно прошло, как лавина, по всему его телу, смывая оцепенение ужаса.
Дверь распахнулась вовнутрь, держась под странным углом на последней петле. Мощный стальной засов, столь преданно державший оборону, упал на пол с металлическим лязгом.
Гордон рассмеялся. Бастионы дома пали, но это не имело больше значения, потому что он теперь не боялся. Быстрыми шагами он шел от одного к другому, прикасаясь к ним и освобождая от забытья, передав им тепло.
Эрик уводил Морган вниз по ступеням. За ними шли Элиз и Марджи, поддерживая хромающего Эшвина. Чей-то крупный силуэт обрисовался в дверном проеме. Он стоял на двух ногах, и его лапы заканчивались когтями. Лицо было почти человеческим, но когда он повернулся, чтобы понюхать воздух, Гордон с омерзением увидел второе оскаленное лицо на затылке твари. Тварь была большая, под два метра ростом, и ее покрывала шерсть. По всему ее телу выступали устрашающего вида шипы, а голову покрывал зазубренный твердый гребень.
Эта жуткая тварь уж точно была призвана из глубин Шеола. Гордону не нужно было изучать ее ауру, чтобы понять, что это пустое существо, жаждущее жизни. Оставалось всего несколько секунд, пока тварь не привыкнет к свету и не начнет бойню.
Он снова призвал таинство Элоима Саваофа. Ему не хватало времени на то, чтобы полностью прибегнуть к Бене-Эло-хим, восьмому своду ангелов при его сефире, пока тварь не накинулась на него, но он не мог не попытаться. Гордон соединил пальцы обеих рук перед центром лба и начал произносить священное заклинание.
Ате — «Ты есть» — провибрировало по всему его телу.
Поррик встал подле него, также призывая таинства, но Гордон не мог отвлечься ни на минуту.
Тварь фыркнула и издала трубный рев.
Гордон опустил руки, сложив их перед пахом, и пропел:
— Малкут («Царствие»).
Поррик кинулся к зеркалу на стене и вытащил что-то яркое и мерцающее. Тварь прыгнула вперед и нависла над ирландцем, но Гордон не смел отвлечься, он не мог рискнуть своим ритуалом.
Его пальцы переместились к правому плечу, и тело содрогнулось от Ве-Гебура. «Сила».
Тварь набросилась на Поррика, замахнувшись когтями. Поррик защищался сверкающим предметом. Мог ли это быть какой-то меч? Тварь взревела от боли, и запах паленой плоти достиг ноздрей Гордона. Осталось еще одно заклинание — и крест будет завершен.
Вторая фигура протиснулась в дверь. Ее пронзительный вой раздался по всему дому. Первая тварь была ранена, что насторожило вторую, и теперь она кружила вокруг Поррика, прежде чем напасть.
Гордон прикоснулся к левому плечу. Ве-Тедула прозвенело как колокол. «Величие». Где-то глубоко его душа запела.
Тварь бросилась на Поррика. Ирландец и не пытался отразить атаку. Он согнулся, уперев длинное лезвие рукоятью в бедро. Тварь насадила себя на пылающий клинок, как на вертел, но повалилась вперед, погребая под своей тушей Поррика. Предсмертный визжащий вопль монстра был настолько оглушительным, что Гордон едва не утратил сосредоточенность. Вторая тварь напрыгнула на первую, когтями срывая дымящееся мясо с дергающихся костей. Нога Поррика двинулась под огромными телами, но — бесполезно. Ему не освободиться без посторонней помощи.
Ле-Олам запульсировало по телу Гордона, и его пальцы застыли над сердцем. «Навеки».
Еще две твари втиснулись в комнату. Ростом поменьше первых двух, но более кряжистые, каждая с четырьмя лицами, на каждом лице — свое зверское выражение.
Как эту мерзость только земля носит?
Они замялись при входе, озирая бойню, а после зашаркали по направлению к Гордону. С глубоким вдохом Гордон возвел руки над головой и триумфально выдохнул:
— Аминь. Конец.
Экстатическая сила Свода наполнила его.
— Я призываю Бене-Элохим именем Элоима Саваофа! — прогремел Гордон.
Столп ярко-голубого света озарил его. Он запрокинул голову назад, и в его горловой чакре завертелся вихрь божественного света. Твари остановились в замешательстве перед этим неожиданным преображением.
Раздался хор ангельских голосов. Вспыхнул свет, и соединенные голоса хора взмыли вверх в идеальной гармонии. Появились яркие сияющие точки, они трепетали в широком луче бирюзового света. Формой напоминавшие крохотные пентакли, они кружили вокруг головы Гордона, как рой пчел.
Одна из них вырвалась из бирюзового луча и как пуля пробила дыру в одной из тварей поменьше. Тварь взвыла, падая, из рваной раны в широкой груди толчками выплескивалась густая кровь. Еще один пентакль вырвался ярким вихрящимся смерчем из ангельского луча, сметая на своем пути вторую тварь, которая ринулась было спасаться бегством. Тварь номер два подняла голову от своей добычи, но, не успев даже вскрикнуть, была повержена одной из острых как бритва звезд, пропоровших ей один из четырех глаз.
Остававшиеся за пределами дома монстры взвыли, почуяв смерть своих собратьев. Они протискивались в комнату и нападали на Гордона, но еще на подходе их сражали пятиугольные мстители. У дверей выросла гора трупов, их зловонная кровь заливала пол.
Бойня закончилась, когда пала последняя из осаждавших дом тварей, и вокруг воцарилась тишина. Ничто не двигалось во тьме за дверным проемом. Гордон знал, что слабеет. Энергия, потребовавшаяся на поддержание таинства Бене-Элохим, истощила его силы.
Из тьмы выступила фигура и прошла через дверь. Это был худой мужчина с зелеными глазами и волосами, зачесанными назад от высокого лба. Ударом ноги, обутой в тяжелый ботинок, он отпихнул мертвую тварь со своего пути, одет он был во все черное.
Одна из сияющих звездочек бросилась к нему, как ракета. Он поймал ее рукой в перчатке, растер крошечного светлячка и стряхнул пыль для пущего эффекта.
— Беги! — прошептал голос в голове Гордона. — Мы не можем победить такого противника.
Незнакомец улыбнулся и одернул пальто. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, когда все оставшиеся пентакли, призванные Гордоном, ринулись к нему светящимся вихрем. Знакомец поднял обе руки в отражающем жесте, и свет врезался в невидимый барьер. Сила столкновения была невероятной. Гордон покачнулся, хоть его и поддерживал лучангельского света. Незнакомца отбросило назад к стене, которая треснула от удара. Человек поднялся на ноги, на лице его застыла усмешка, и он стал приближаться.
Сила Гордона ускользала от него. Единение с Бене-Эло-хим прерывалось. Он пытался удержать его, но связь оборвалась, и защита покинула его. Ангельский свет мигнул и погас. Гордон, споткнувшись, отступил, и ухмылка незнакомца сменилась улыбкой триумфатора.
Человек сказал:
— Никто не может бросить вызов Повелителю Суровости и уцелеть.
Гордон запрокинулся назад и упал прямо в открытый люк подвала, тяжело прокатившись по всем ступеням до самого пола. Последнее, что он увидел, было удивленное лицо Падшего.
