59

Чжи спотыкается в глубокой дорожной колее, и сонливость сразу пропадает. Он напряженно вглядывается в темноту, убеждаясь, что не сбился с пути. Видя сурков и горных коз на близлежащих полях, он успокаивается. Эти животные вот уже много ночей — единственные спутники Чжи. Только пару раз ему попадался на глаза пастух яков.

Чжи выходит на пыльный торговый маршрут только по ночам. Без толпы монахов он привлекает слишком много внимания, путешествуя один. Поэтому предпочитает скрываться от бандитов под покровом ночи. Хотя мандарины для него страшнее бандитов.

Он надеется, что одежда слуги не выдаст, каким богатством он теперь обладает: в грубом кожаном кисете, что висит у него на шее, покоятся золотые монеты. Когда купец предложил ему золото в обмен на карту, он поначалу отказался. Ему было неловко брать плату за дело чести. Но потом он напомнил себе, что в долгу перед своей семьей, которая останется без его жалованья. Поэтому принял предложенные монеты.

Чжи набирает прежнюю скорость, думая, какое расстояние он преодолел за все эти долгие годы с тех пор, как покинул Куньян несмышленым ребенком. Интересно, каким теперь ему покажется родной город, узнают ли его родители и братья? Он представляет лицо Шу и то, как она удивится, когда он протянет ей два свитка: карту и цветок лотоса — дань уважения императору Юнлэ и девушке Шу, перед которой он так виноват.

Его отрывают от задумчивости чьи-то шаги. Из темноты появляются двое: один — долговязый и худой, второй — маленький и толстый. Они сразу подходят к нему.

— Только посмотри, что у нас тут такое, — говорит высокий.

Чжи пятится от разбойников.

— Умоляю, пощадите. Я всего лишь бедный крестьянин. У меня ничего для вас нет.

— Бедный крестьянин, говоришь? Я так не думаю. Ты удрал из Императорского города.

Чжи замирает и внимательнее присматривается к громилам. Никакие они не бандиты. Они одеты в халаты мандаринских прихвостней, их специально послали на его поиски.

— Выследить тебя оказалось не так легко. Но ты совершил ошибку, сообщив охранникам купца, что принес товар из Императорского города. Эти охранники и разнесли твой маленький секрет по всем рынкам Сианя.

Толстяк толкает Чжи на землю. Пока Чжи пытается подняться, второй громила срывает у него с шеи кисет и начинает подбрасывать в воздух, как мячик.

— Что это такое? На вес тяжеленький и звенит, как монеты.

— Давай посмотрим.

Толстяк подтягивает Чжи к своему сообщнику. Они восторженно охают при виде золотого блеска внутри мешочка.

— Должно быть, он перед побегом из Императорского города украл какие-то сокровища, а потом продал их, — говорит высокий своему дружку.

Чжи чувствует странное облегчение: если громилы не догадываются, что он продал карту, значит, купец сохранил его тайну. Или, быть может, купец успел отправить карту на свою родину, в страну Марко Поло, — что еще лучше.

— В таком случае задача ясна, — рычит толстяк. — Отнесем золото во дворец — за вычетом нашей доли, — а этого вонючего предателя оставим гнить на пыльной дороге.

— Согласен. Но прежде следует его обыскать — вдруг найдем еще что-то ценное.

Мужчины начинают валить Чжи на землю, когда он вспоминает: он должен сохранить копию карты в шкатулке. Это его последний шанс не уронить чести, унеся с собой тайну поручения адмирала Чжэна, человека, которому он всем обязан. Чжи показывает себе на грудь.

— Умоляю, позвольте сохранить мой пао. Без него я не смогу начать загробную жизнь.

Громилы переглядываются и хохочут.

— Можешь забрать свой бесполезный пао в мир духов.

Чжи перестает бороться. Он понимает, что сопротивление бесполезно, а сознание, что он сохранил обе копии карты, его утешает. Во второй раз в жизни он сдается на милость ножа.