15

Толстяк провел Мару, Бена, Хуана и Лама, человека от Пола Вонга, в отдельный кабинет, расположенный в глубине захудалого ресторанчика. Перед дверью стояли двое громил-охранников. Они расступились только по кивку толстяка.

Первой вошла Мара с не отступавшим от нее ни на шаг Ламом, о чем она заранее договорилась с Беном. Пол сообщил своему другу, «важному бизнесмену», Ли Вэню о Маре и Ламе. Но ни словом не обмолвился о Бене и Хуане, которого Бен предложил взять с собой в качестве переводчика местного диалекта.

За круглым столом восседала компания мужчин среднего возраста, некоторых из них отличали седые бороды и национальные головные уборы. В комнате стоял густой сигаретный дым: мужчины предпочитали сигареты без фильтра. Над их головами светила люстра из одних лампочек без колпаков. В центре стола стояло блюдо с нарезанными апельсинами, у каждого из присутствующих во рту торчала зубочистка. «Да, — подумала Мара, — это тебе не „Весенняя Луна“ в отеле „Пенинсула“. И тем более не „Северин, Оливер и Минз“».

Мужчины уставились на нее немигающим взглядом. Глазки у всех были черные как угольки и такие же колючие. Впервые за то время, что она пробыла в этом ресторане, смелость, которую она демонстрировала Бену, ее покинула, и ей стало страшно.

Мара низко поклонилась всему столу, так как понятия не имела, кто здесь Ли Вэнь.

— Приношу извинения за то, что прервала вашу трапезу, — сказала она, а Хуан перевел.

Она знала лишь азы мандаринского диалекта, чего вполне хватало для путешествий. Хуан мог подтвердить, что она правильно поняла малейшие нюансы в речи Ли Вэня и что он правильно понял ее.

— Пол Вонг сказал, что мне следует обратиться к вам.

Мужчина в красно-коричневой нейлоновой куртке гнусаво заворчал. Мара продолжала стоять в поклоне, ожидая, пока закончится обмен фразами между Хуаном и человеком, которого она приняла за Ли Вэня. Ее страх усилился, когда она заметила, что почтительность Хуана переросла в ужас.

— Он говорит, что приветствует вас и Лама как друзей Пола Вонга, и спрашивает, кто остальные люди, — дрожащим голосом перевел Хуан.

Мара выпрямилась и посмотрела в лицо Ли Вэню, чей взгляд оставался суровым и непроницаемым. Ей было страшно, но она понимала, что нельзя этого показывать.

— Они тоже друзья Пола Вонга.

Казалось, Ли целую вечность сверлил глазами каждого визитера по очереди, после чего снова заговорил.

— Он приглашает вас присесть, — сказал Хуан.

Мара направилась к свободному стулу у круглого стола, но Хуан быстро ее остановил.

— Вот сюда, — указал он на один из боковых столиков.

Мара вдруг поняла, что эти люди не захотят сидеть рядом с западной женщиной, особенно если они мусульмане. Она опустилась за указанный столик, низко склонив голову в знак почтения. Бен, Хуан и Лам встали позади нее, чему она была рада при сложившейся ситуации.

Ли Вэнь поднялся из-за круглого стола и отнес свой стул к самому дальнему от Мары столику. Покашляв, он сплюнул на пол. Мара сделала вид, что не заметила знака неуважения и начала говорить.

— Этот человек работает в археологических раскопках загородом, — показала она на Бена. — Он нашел древний свиток.

Мара подождала, пока Хуан переведет ее речь и ответ Ли.

— Он говорит, что здесь повсюду много древних свитков. Земля такая.

— Истинно так, — сказала Мара. — Однако древний свиток пропал. Этот человек, что работает на раскопках, возможно, положил его не на место.

Ли ответил через переводчика:

— Когда раскопки дают много находок, одной из них легко затеряться.

— Да, ваша правда. Также возможно, что этот старый свиток был украден.

Хуан умолял Мару одними глазами, чтобы она не заставляла его переводить это утверждение. Она ответила на его взгляд, и Хуан повернулся к Ли. Мужчины обменялись несколькими фразами, но Мара не успевала понять, о чем речь.

— Он говорит, что прогресс сделал китайцев жадными. В особенности молодежь, — с облегчением перевел Хуан.

— Пожалуйста, скажите ему, что эта проблема есть во всех странах. Не только в Китае.

С помощью Хуана Мара и Ли обсудили растущие соблазны, с которыми сталкивается молодежь. Несколько минут такой беседы — и Бен начал нетерпеливо переминаться с ноги на ногу за ее спиной. Весь этот обмен любезностями мог показаться непосвященному лишенным смысла, но на самом деле Мара все ближе и ближе подбиралась к самому главному вопросу. Когда торопишься, то дверь может закрыться перед самым носом.

— Пожалуйста, скажите Ли Вэню, что нам все равно, каким образом древний свиток пропал с места раскопок. Мы просим лишь совета, где нам его искать.

Настал черед Ли, но он молчал. Под взглядом Мары почти докурил сигарету, коснувшись пальцами горячего пепла. Но он даже не поморщился. Ожидая, пока Ли заговорит, Мара все больше и больше тревожилась, причем не только из-за шансов добиться от Ли нужного имени.

Наконец послышалось его рычание.

— Он сказал, что должен переговорить с коллегами, не мог ли какой-нибудь сбившийся с пути юнец приложить к этому руку, — перевел Хуан.

— Я была бы очень благодарна за такую консультацию.

Ли Вэнь поднялся и жестом велел им покинуть комнату. Они снова прошли мимо охранников и принялись ждать в соседнем зале.

Посетителей в ресторане не было, не считая одного семейства. Мара наблюдала, как отец, мать и взрослый сын погружали палочки в миски с дымящимся рисом. Они сидели с раскрасневшимися лицами после целого дня тяжелых работ на холоде. Потертая одежда и жадность, с которой они поглощали пищу, свидетельствовали об их бедности. Мара понимала, что при таких обстоятельствах разграбление могил становится очень привлекательным делом. И даже оправданным.

Один из охранников подал знак, что они могут войти. Они гуськом вошли в комнату и выстроились вдоль стены. Мара ждала приговора: назовет ли китаец имя вора? Он, несомненно, его знал, ибо в этих краях ни одно преступление не совершалось без его согласия.

Ли показал Маре на стул — мол, она может присесть — и начал что-то отрывисто и гневно говорить Хуану. По его нахмуренному лбу и тону Мара поняла, что он никогда не поделится с ней нужной информацией. Когда поток брани иссяк, Хуан повернулся к Маре и подтвердил ее догадку.

Мара шла с высоко поднятой головой, словно предвидела неудачу, однако унижение тяжким грузом давило ей на плечи, пока Бен, Хуан и Лам провожали ее в гостиницу. Прежде ей всего несколько раз доводилось испытывать такое разочарование, как с Ли Вэнем, и никогда — в присутствии клиента. Бен лишь усугубил ее неловкость, особенно после того, как она настояла на собственных методах расследования.

Компания молча брела по немощеным улочкам заштатного городишка. Сначала они прошли рынок на открытой площади, где торговали скотом, специями, травами, коврами ручной работы и цветистыми тканями. Минуя слегка приоткрытые двери мечети, они заметили молящихся: в одной половине мужчин, а в другой — женщин с покрытыми головами. Завороженная ритмом их молитвы, Мара прикрыла веки и на секунду представила, что идет по древнему Шелковому пути, а не по пыльной дороге коммунистического Китая.

Они подошли к гостинице, и Хуан открыл перед нею дверь. Цементные блочные стены коммунистической застройки украшали несколько предметов искусства массового производства и флуоресцентные лампы без колпаков, режущие глаз своим ярким светом. Мара даже засомневалась, достойно ли это учреждение называться гостиницей.

Хуан подошел к стойке регистрации, представлявшей собой ученическую парту, отделанную фанерой. На стойке красовалась ваза с пластиковыми цветами. Верный Лам остановился чуть поодаль от Мары и Бена. Она пыталась что-то сказать, подходящее к случаю, но растеряла все слова. Первым нарушил молчание Бен.

— Встреча прошла не очень удачно? — произнес он без ноты сарказма, без намека на злорадство.

«Восхитительно добр», — подумала она.

— Да, это так. Но у меня есть и другие наводки, — поспешно ответила Мара.

— Разумеется, — не менее поспешно отреагировал он.

— Для их подтверждения мне нужно только сделать сегодня несколько телефонных звонков в Нью-Йорк.

У нее в досье действительно были сведения о темных дельцах, занимавшихся крадеными древностями, и о каналах, по которым карта могла уйти из Китая, — все это и составляло типичное расследование. Обращаясь к Ли Вэню, Мара надеялась сократить время на обычную рутину.

— В таком случае, встретимся завтра утром здесь в холле? Я приду с вещами и паспортом.

— Хорошо. Вам не нужно уладить какие-нибудь личные дела? Я не знаю, сколько мы пробудем в отъезде.

— Нет, — ответил он с едва уловимой нотой тоски в голосе. — Мне некого предупреждать, я один. А Хуан вполне справится с руководством, пока меня не будет. Мы давно работаем вместе.

Вернулся Хуан, передал Маре ключи. Рассказал, где находится ее номер, и посоветовал никому не открывать двери. Гостиница пользовалась неплохой репутацией благодаря чистоте и надежной охране, но осторожность на Диком Западе вновь открытого Китая не была излишней. Мара напомнила им, что Лам будет охранять ее вплоть до завтрашнего отъезда.

Мара и Лам с трудом преодолели один пролет лестницы и поплелись по тускло освещенному коридору к ее номеру. Лам показал ей знаками, что подежурит снаружи. Дверь скрипела, пока Мара ее открывала, а потом закрывала за собой. Войдя в номер, она рухнула на кровать вместе с сумками.

Началось самобичевание. Какой промах она допустила на встрече с Ли Вэнем? По заведенному ритуалу, который за последние пару лет стал обычным делом, она заручилась верным именем, узнав его по верному каналу, после чего, встретившись с верным человеком, получила от него нужные сведения за определенную сумму. Ее репутация помогла успокоить любые сомнения у агентов по поводу участия в этом деле властей. В одном из случаев возникла угроза физической расправы, как сегодня вечером, но все закончилось без инцидентов. Неужели проблема в Бене? Его команда еще долго пробудет на раскопках, так что, возможно, Ли и его люди захотят второй раз наведаться к археологам.

Мара взялась за мобильный, чтобы посоветоваться с Джо, но тут раздался стук в дверь. Она замерла.

Стук повторился. Где же Лам? Если бы это был Бен или Хуан, то они бы представились. Особенно после того, как Хуан предупредил ее никому не открывать.

Дверь задрожала, когда в третий раз в нее заколотили кулаком. Маре хотелось посмотреть в глазок, но она боялась, что это подтвердит ее присутствие в номере. Она поискала глазами, нельзя ли из номера выбраться как-то иначе, но увидела лишь два крошечных окошка, через которые нельзя было протиснуться. Она оставалась неподвижной, взвешивая другие возможности. Что, черт возьми, случилось с Ламом?

И тут из-за двери кто-то произнес с сильнейшим акцентом:

— Мисс Койн, это Ли Вэнь.