ГЛАВА 27
С чего это она так растолстела, подумал Грир, если в шкафчиках и ящиках буфета на кухне хранятся только низкокалорийные продукты с низким содержанием жиров и углеводов? Он шарил по полкам, стремясь отыскать банку или коробку чего-нибудь съедобного. На полку выпал пакетик с растительными чипсами без соли, мать подозрительно спросила:
— Чего это ты там ищешь, а?
— А ты как думаешь? — ответил Грир вопросом на вопрос.
Мать взяла пакетик, убрала его на прежнее место.
— Скажи, чего хочешь, и я сама тебе найду.
— Того, чего я хочу, здесь все равно нет.
— Тогда, может, перестанешь шарить по полкам и хоть раз, ради разнообразия, сходишь в магазин сам?
У нее тоже было неважное настроение, как и у него. Грир только что поднялся с постели (было уже начало первого) и знал: мать считает, что так долго спать просто преступление. Но чем еще он может заняться? Работы нет и вроде бы не предвидится. Накануне он просидел в «Голубом рукаве» почти до рассвета, пил, глотал таблетки и старался не думать об одной вещи, но не думать об этом было просто невозможно.
Почему аль-Калли до сих пор не позвонил? Ведь он уже должен был получить письмо. Грир написал свой номер прямо под подписью и не отходил от телефона несколько дней. Он даже спал, положив аппарат рядом, на подушку.
— Как насчет сыра? — спросил он мать. — Есть у нас сыр?
Та уже стояла к нему задом, засунув голову в холодильник, открыла какой-то пластиковый ящичек, а затем протянула упаковку низкокалорийных — большой сюрприз! — плавленых сырков. Если нарезать хлеб, как следует поджарить или разогреть ломтики, можно приготовить неплохой сэндвич с сыром.
Зазвонил телефон на стене, мать сняла трубку. Она не выключила телевизор в гостиной, он работал на полную катушку. Там показывали какое-то очередное ток-шоу, ведущий и участники шумно приветствовали некую Кэти Холмс.
— Алло? — сказала мать и сразу же спросила: — Кто это? — да так и застыла у стены с телефонной трубкой, прижатой к уху.
Одета она была в так называемое домашнее пальто: просторный и бесформенный балахон в вертикальную полоску — это стройнит! — стояла и слушала всю ту чушь, что нес какой-то парень по телефону, наверняка пытавшийся что-то продать.
Грир протолкнулся мимо нее в кухню, открыл хлебницу, достал кусок изрядно зачерствевшей булки с цельным овсяным зерном.
Мать продолжала слушать, потом вдруг сказала уже совсем другим, немного заинтересованным тоном:
— Да, конечно.
Бог ты мой, так она покупает, подумал Грир. Что бы это там ни было.
— Приятно слышать, — говорила меж тем мать. — Я не ожидала, даже понятия не имела…
Грир бесцеремонно отодвинул ее в сторону, чтобы поставить на плиту сковородку; поначалу была мысль приготовить сэндвичи в микроволновке, но потом он решил в пользу плиты, только на сковородке можно получить такую вкусную хрустящую корочку. Господи, это не кухня, скорее кухонька, слишком уж мала, тем более для двоих. Если удастся как следует «растрясти» аль-Калли, первое, что он сделает, — это подыщет себе новую квартиру и сразу же переедет туда.
Он налил в сковородку масла и уже собрался выложить туда и ломтики хлеба с сыром, как вдруг мать сказала:
— Да он здесь… сейчас даю трубочку. И огромное вам спасибо!
Она протянула ему трубку, и Грир сердито спросил:
— С кем это ты там треплешься, черт побери?
Мать прикрыла ладонью микрофон и прошептала:
— Не распускай язык, тем более в доме. Это твой командир, офицер из Ирака. Только что рассказывал мне, каким замечательным солдатом ты был.
Грир смотрел на телефонную трубку с таким видом, точно впервые в жизни видел этот предмет. Офицер, командир из Ирака? Кто бы это мог быть?.. Майор Блич? Генерал Шуттц? Президент Буш?
И зачем ему звонить сюда?
Масло в сковородке начало шипеть и плеваться, мать протянула руку, выключила горелку, потом настойчиво сунула трубку ему в руку.
— Пойду выключу телевизор, — сказала она. — А ты будь вежлив, не смей ему хамить. У него для тебя какая-то работа.
Грир взял трубку и небрежно привалился к холодильнику.
— Капитан Дерек Грир.
Пауза, затем мужской голос с легким иностранным акцентом — возможно, восточным — произнес:
— Мистер аль-Калли получил ваше письмо.
Грир тут же инстинктивно выпрямился.
— И хотел бы обсудить его с вами.
Грир судорожно соображал. Ему казалось, он был подготовлен к этому звонку, но ждал, что позвонят на мобильный.
— Откуда вам известен этот номер? — спросил он.
— Перед тем как иметь дело с тем или иным человеком, мистер аль-Калли узнаёт о нем максимум возможного.
Только теперь Грир понял, почему они позвонили именно на домашний номер и почему этот тип так долго болтал с его матерью. Классический прием — подойти к врагу оттуда, откуда он не ожидает, сбить его с толку, дать понять, что они уже на несколько шагов опередили его в этой игре. Теперь ему, Гриру, нужно показать, что его не так-то просто вывести из равновесия.
— Это ведь Якоб, верно? (Тот самый человек, которому он передал железный сундук в Ираке.) Рад вас слышать. Стало быть, вам удалось выбраться из того ада живым.
— Все правильно, — ответил мужчина. — Согласен, место там было очень опасное.
Произнес он все это довольно дружелюбным тоном, однако Грир подумал, что последняя фраза осталась недосказанной. Якоб мог бы добавить: «И это место тоже может быть весьма опасно».
Наступила пауза, в квартире тоже воцарилась тишина, и Грир понял, что мать выключила телевизор. Он был готов побиться об заклад: сейчас она сидит в кресле-качалке и подслушивает каждое его слово.
— А почему мистер аль-Калли сам не позвонил? — спросил он. — Я бы предпочел обсудить все с ним.
— Обсудите. Вы сегодня свободны?
У него на сегодня было намечено лишь одно дело — сеанс физиотерапии в госпитале для ветеранов, и Индира вряд ли обрадуется, увидев его.
— Да, конечно. Во сколько?
— Может, в три? Я бы заехал за вами.
Грир встревожился. Последнее, чего ему хотелось, так это садиться в машину, за рулем которой сидел этот тип Якоб. Если не утопит в реке, то запросто скормит той твари в Бель-Эйр.
— Нет, так не пойдет, — ответил Грир.
— Хорошо. — Похоже, Якоб с самого начала знал, что он откажется от этого варианта. — Что вы предлагаете?
Грир неоднократно прикидывал, где лучше провести встречу, но окончательно так и не решил. Место не должно быть безлюдным, это ясно. И достаточно открытым, так что в центре тоже не желательно. Там должно быть много народу вне зависимости от времени суток. Больше всего подходил под эти критерии пирс Санта-Моники. Там всегда толпы людей, катаются на роликах, съезжают с горок, и он предложил встретиться именно там.
— Договорились. Ровно в три, — сказал Якоб и повесил трубку.
Грир тоже повесил трубку, и через несколько секунд в кухню вошла мать, которая наверняка подслушивала, и спросила:
— Ну? Так что он хотел?
— Они проводят какое-то обследование, — ответил Грир и включил газовую горелку. — Хотят знать, как мы приспосабливаемся к гражданской жизни.
— Неужели? Знаешь, я все слышала. Вы договорились встретиться сегодня.
Он положил пластинку плавленого сыра между двумя ломтями хлеба, бросил на сковородку.
— Я же говорю тебе, это исследование. И они лично задают вопросы людям.
Она стояла и, судя по выражению лица и глаз, не верила ему ни на грош.
— Так оно и есть, поняла? Ладно, проехали. — Он перевернул сэндвич. — Лучше скажи, каких-нибудь обезжиренных пикулей у нас в доме не найдется?
На встречу он выехал гораздо раньше положенного времени. Оставил «мустанг» далеко от набережной, возле выезда со стоянки, на тот случай, если понадобится быстрое отступление, и пешком направился к месту. Пирс, по сути, являлся шумным и людным развлекательным центром, тянувшимся вдоль всей набережной, где были и аркады, и киоски, и открытые концертные площадки, и специальные беговые дорожки. Вокруг, как и предполагал Грир, кишели толпы людей, туристов и просто отдыхающих. Была и американская горка, установленная в дальнем конце, прямо на берегу океана, и он, еще не видя ее, услышал возбужденные крики. Толпа ребятишек выстроилась у металлического ограждения, ожидая своей очереди. Как раз сейчас вагончик с катающимися завис на самом верхнем витке, потом сорвался вниз, колеса громко стучали по деревянным рельсам.
Грир привалился к ограждению и стал раскуривать сигарету. Не успел он поднести спичку, как какая-то тетка с метлой и мусорным бачком на колесиках строго сказала:
— На пирсе не курят.
Он все же сделал затяжку, затем выплюнул сигарету себе под ноги. Она выждала, пока он отойдет, затем смела растоптанный окурок в ведерко, перед этим окинув его испепеляющим взглядом. Вот чертова страна, подумал Грир. Получается, что уже нигде нельзя курить. Скоро начнут врываться в дома и говорить, чтобы ты и там не смел дымить.
Мимо с грохотом пронесся вагончик аттракциона, и, хотя Грир договорился встретиться с аль-Калли именно в этом месте, он отошел на несколько ярдов в сторону, к кабинкам моментального фото. Внутрь одной из них только что заскочила парочка подростков, и по визгам и крикам он понял, что девчонка демонстрирует свои груди перед камерой, а кавалер поощряет ее к дальнейшим действиям.
Грир взглянул на часы: до встречи оставалось еще несколько минут. Он подошел к краю пирса взглянуть на океан. Низко над водой с криками носились чайки, вдалеке на горизонте виднелся остров Каталина, очертания которого напоминали спящего зверя. Грир побывал там всего лишь раз, еще ребенком; они путешествовали в школьном автобусе и видели на острове бизонов. Туда свезли целое стадо, давным-давно, для съемки вестернов. Он помнил, как тогда мечтал вернуться на этот остров и стать ковбоем. Бог ты мой, сколько же воды с тех пор утекло!
Он снова взглянул на часы. Опаздывать не хотелось. Но и приходить раньше времени тоже. Если придет раньше, они еще, чего доброго, подумают, что он нервничает или слишком заинтересован. Тысячу раз, наверное, он прокрутил в уме стратегию поведения: что говорить и как говорить. Пожалуй, лучше начать с вразумлений, причем самым спокойным, даже дружеским тоном. Напомнить аль-Калли, какую большую услугу он оказал ему в Ираке, какие тяжкие ранения получил в ходе этой операции. Он даже решил, что будет прихрамывать чуть больше, чем обычно. В то же время он вовсе не хотел выглядеть слабым, жалким просителем. Нет, пусть аль-Калли знает: у него, капитана Дерека Грира, есть силы и способы справиться с ним, заставить считаться с его мнением и нуждами.
Ровно в три он вернулся к американской горке. В вагончик как раз запускали новую партию желающих прокатиться. Грир отошел чуть в сторонку и тут же увидел аль-Калли, тот направлялся прямо к нему, за спиной маячил Якоб. Причем аль-Калли заметил не только он, люди дружно расступались, давали ему дорогу. Такого господина на пирсе не часто увидишь. Высокий лысый мужчина в светло-кремовом льняном костюме, с алым шелковым платочком, уголок которого торчит из кармана, в сверкающих туфлях из крокодиловой кожи идет себе, опираясь на трость черного дерева.
Даже на Грира он произвел впечатление, но показывать это ни в коем случае не следовало. Стоит признать превосходство аль-Калли — и игра проиграна.
— Капитан Дерек Грир? — приблизившись, спросил аль-Калли. Потом улыбнулся и протянул руку. — Что ж, рад наконец с вами познакомиться.
Грир ответил на рукопожатие. Рука аль-Калли была прохладной и сухой, его же ладонь вся вспотела. Нехорошо.
— Надеюсь, мы не заставили себя слишком долго ждать.
— Нет, я сам только что подошел, — ответил Грир и, заметив, как улыбнулся аль-Калли, подумал: «Черт, да он знает, что я соврал».
Аль-Калли окинул взглядом пирс и аттракционы.
— Никогда не бывал здесь прежде.
«Ни хрена, Шерлок, твои штучки здесь не пройдут», — подумал Грир. Однако какой все же необычный у него английский акцент. Той ночью, прокравшись в зоопарк, Грир находился слишком далеко от аль-Калли и не слышал, как и что он говорит. Он ожидал, что аль-Калли будет говорить с сильным арабским акцентом или же вообще едва знает английский, но вместо этого он говорил в точности, как тот парень, игравший Лоренса Аравийского в фильме.
— Может, немного пройдемся? — спросил аль-Калли, и не успел Грир ответить, как он двинулся вперед по набережной.
Пришлось Гриру поспешить, чтобы поравняться с ним, Якоб в темных очках и рубашке с короткими рукавами, открывавшими огромные накачанные бицепсы, невозмутимо вышагивал следом. Грир плохо представлял, как разыграет партию дальше. Может, они остановятся у парапета и, глядя на океан, станут тихо переговариваться между собой, а над головами будут с криками кружить чайки? Однако он уже чувствовал, что ничего подобного ему не светит. Грир понял, что полностью утратил контроль над ситуацией; хуже того, сейчас он походил на бедного родственника, свалявшего дурака и пригласившего большую шишку встретиться с ним на пирсе неизвестно для чего.
— Напоминает мне местечко под названием Брайтон, — заметил аль-Калли. — Когда-нибудь бывали в Великобритании, капитан?
— Нет, пока что нет, — ответил Грир, изо всех сил стараясь придать голосу уверенности.
— Так же людно, пестро и бестолково, вот только калифорнийского солнышка не хватает.
Грир понимал: следует срочно исправлять ситуацию, иначе этот господин просто с грязью его смешает. Встав прямо перед аль-Калли и подпустив в голос суровых и даже наглых ноток — так он обычно разговаривал дома с матерью, — он спросил:
— У вас было время рассмотреть мое предложение?
Откуда было знать, что его тут же высмеют.
— Разве мы с вами собираемся пожениться? — иронично спросил аль-Калли.
Якоб насмешливо фыркнул; Грир почувствовал себя окончательным дураком.
— Когда ведешь бизнес, — нравоучительно произнес аль-Калли, — никогда не следует выказывать своего нетерпения.
«Господи, — подумал Грир, — да он дает мне совет на тему того, как лучше шантажировать». Аль-Калли остановился перед изгородью, за которой ребятишки катали под дорожками разноцветные шары. Толстый мальчик в майке с эмблемой «Лейкерс» стоя на коленях, выталкивал вперед один шар за другим.
— Дешево себя продаете, — продолжил аль-Калли после долгой паузы, даже не потрудившись взглянуть на Грира, который не знал, как отнестись к этому замечанию.
Почему он попросил так мало? Но ведь он даже не упомянул в письме конкретной суммы.
— Зачем понадобилось унижаться до шантажа вам, человеку, который вплоть до сих пор доказывал свою находчивость?
Мальчишка в футболке «Лейкерс», недовольный своим результатом, сердито пнул ногой по доскам ограждения, выбежал с площадки, едва не сбив с ног Грира, как будто того и не было. Возможно, мальчишка прав, вдруг подумал Грир.
Постукивая тростью, аль-Калли двинулся дальше, к картингу. Пришлось Гриру снова догонять его.
— Кстати, теперь я знаю, каким образом вы сумели проникнуть на территорию моего имения, — небрежно заметил аль-Калли, наблюдая за тем, как ездят по кругу маленькие машинки. — Были сделаны соответствующие выводы, приняты меры. Но что именно вы увидели? Что вам вообще известно? В своем письме вы выражаетесь на этот счет весьма туманно.
Вот он, переломный момент, подумал Грир.
— Видел достаточно, — ответил он, отчетливо ощущая за спиной присутствие Якоба.
— Достаточно для чего?
Одна из машинок врезалась в резиновую обивку стены прямо перед ними, в нее с двух сторон влетели две другие.
И вот наконец аль-Калли взглянул на собеседника, и глаза его сверкали, точно жуки, в ярком полуденном солнце.
— Вы же не верите всерьез, что я так легко отдам вам деньги? С какой, спрашивается, стати?
Грир лишился дара речи.
— Ведь если я так поступлю, это никогда не кончится. Вы будете стоять у дверей моего дома с протянутой рукой до конца жизни. — Он снова отвернулся к картингу. — Нет. Мне куда проще вас убить.
— Попробуйте, — с вызовом сказал Грир.
Аль-Калли весело рассмеялся.
— Умоляю вас, капитан! Нам обоим прекрасно известно, что машина у вас — зеленый «мустанг», с трещиной на ветровом стекле, и что находится она у выезда с парковки. К этому времени ее ничего не стоило заминировать, верно? Уже к вечеру я мог бы разделаться с вами раз и навсегда.
Все пошло совсем не так, как планировал Грир. Может, следовало указать в письме точную сумму? Может, аль-Калли подумал, что он запросит слишком много и, да, потом будет возвращаться и шантажировать снова и снова? Но он, Грир, не такой, он солдат и человек слова. Если попросит миллион, то и возьмет миллион, не больше. И уйдет, не станет больше путаться под ногами. Неужели аль-Калли, зная, как он вел себя и действовал в Ираке, еще этого не понял?
— Так что вы предлагаете? — вот и все, что мог вымолвить Грир.
Он должен выиграть время, отступить, перегруппироваться, но этого времени у него как раз и не было.
Аль-Калли уже шагал дальше, к салону с видеоиграми. Шум, свистки, треск очередей, крики, доносившиеся из двери, казались просто оглушительными.
— Работу.
Что? Грир подумал: он, должно быть, просто ослышался из-за этого шума.
— Что вы сказали?
— Очевидно одно: мне как-то надо укреплять собственную безопасность, — произнес аль-Калли. — Охранника, дежурившего у ворот, уволил, отказался от услуг агентства «Серебряный медведь». А вы, так уж получилось, скомпрометированы. Так что мне остается или нанять вас, или… — Он пожал плечами, словно подразумевая тем самым, что «мустанг» в любой момент может взлететь на воздух.
Грир был ошеломлен. Он поймал на себе взгляд Якоба, остановившегося в нескольких шагах. Интересно, знает ли он, что происходит?
— Но вы должны ответить мне прямо сейчас, — добавил аль-Калли. — С тем, чтобы я знал, как дальше строить свои планы.
Гудки, свистки, очереди и крики, доносившиеся из салона видеоигр, мешали думать. Но деваться Гриру было некуда.
Аль-Калли развернулся и начал уходить прочь, постукивая кончиком трости по деревянному настилу. Якоб последовал за своим господином и, проходя мимо Грира, окинул его многозначительным взглядом.
Грир так и застыл на месте, не зная, как поступить и что сказать.
Аль-Калли с Якобом отошли уже футов на пятнадцать — двадцать, когда он наконец очнулся и крикнул вслед:
— О'кей!
Но они не остановились, даже не обернулись, и Грир понял: его просто не расслышали. И вот он, проглотив свою гордость, громко закричал:
— О'кей!
Они уже сворачивали за угол очередного строения, направляясь к стоянке.
— О'кей! — снова прокричал Грир, да так громко, что пара ребятишек с любопытством обернулась к нему. — Я согласен!