ПРОЛОГ

Песок. Песок повсюду: в ботинках, в одежде, под мышками, в волосах, даже по ночам он видел песок во сне. Грир поклялся, что, когда выберется из Ирака живым, он больше не глянет на этот проклятый песок.

Если сегодня все пройдет по плану, его желание может исполниться.

Садовский высунулся из палатки.

— Хасан уже в «хаммере», капитан, — сказал он. — Бьет копытом.

Грир кивнул и закончил завязывать шнурок на ботинке. В носках был песок, но стоит ли избавляться от него? Можно снять ботинок, тщательно вытрясти, потом снова надеть, и внутри окажется даже больше песка, чем прежде.

— Загружайся, — сказал он Садовскому и взглянул на часы, — пока еще светло.

Солнце палило так, что, если долго смотреть на землю, покажется, будто она бежит волнами.

Грир надел солнцезащитные очки, надвинул кепи пониже на лоб и зашагал к «хаммеру», стоящему в узкой полоске тени за цистерной с водой. Это была модель автомобиля, специально приспособленная для поездок по пустыне, с маскировочной покраской, с тонированными, почти черными, стеклами и самодельными бронированными вставками (все, что удалось наскрести на складе Армии спасения), покрывавшими ее от решетки радиатора до бампера. Грир уселся на переднее сиденье рядом с водителем, даже не обернувшись назад. Он и так знал, кто там.

Лопес в обнимку со своим СОУ, Донлен с картой, ноутбуком и GPS-навигатором и, наконец, прямо у него за спиной — Хасан, в пластиковых наручниках, сжимающий в руках карманный Коран.

Садовский, сидя на водительском месте, спросил:

— Капитан?

Вместо ответа Грир кивком указал на ветровое стекло, сделанное из пуленепробиваемого плексигласа, и «хаммер» с гудящим на всю мощь кондиционером выехал из лагеря и выбрался на дорогу, проходящую в стороне от Мосула.

Официально этот участок дороги считался расчищенным от мин, вот уже три недели он находился под контролем сил коалиции. Однако это не спасло джип, который в прошлый четверг взлетел на воздух, подорвавшись на противопехотной мине, так же как не спасало от периодического обстрела дороги минометным огнем из свежих воронок, разбросанных вдоль всего шоссе.

«Нет, больше никакого песка, — думал Грир. — Никогда, даже на пляже».

— Мистер Грир, простите? — раздался голос Хасана. Он наклонился так близко, что Грир ощущал на шее его горячее дыхание. — Разве нам не следовало взять с собой больше солдат и оружия?

Грир улыбнулся. Интересно, какой дряни накурился этот парень? Неужели он думает, что их миссия санкционирована властями и не является тем, чем является на самом деле? А именно — щедро субсидированной охотой за сокровищами.

— У нас есть все необходимое, — ответил Грир. — Делай, что должен, и тогда вернешься вовремя, как раз к своему допросу.

Солдаты расхохотались, Хасан — нет.

Еще целый час они ехали по так называемой автостраде Саддама, мимо редких разбомбленных и покинутых деревень, обугленных останков военной техники. Один раз навстречу пронеслось такси, другой — что показалось совершенно невероятным — желтый школьный автобус. «Как, черт возьми, они здесь оказались?» — мрачно подумал Грир. Лопес, не выпускавший пулемет из рук, сидел, слегка покачиваясь, с закрытыми глазами, Донлен следил за маршрутом.

— Уже должны подъезжать к дворцу, — наконец объявил он, всматриваясь в экран ноутбука.

— Хасан, узнаешь места? — спросил Грир.

Хасан приник к темному стеклу. Он вырос в этих местах, у него были жена и две дочери, некогда ему принадлежал здесь лучший продуктовый магазин. Теперь осталась лишь собственная жизнь, ничего больше.

— Да, — ответил он. — Мы должны подъехать к месту, где дорога расходится двумя путями.

— К развилке, — поправил очнувшийся от дремы Лопес.

— Ладно, к развилке, — сказал Хасан. Он так ненавидел всех этих людей, что боялся: вдруг они почувствуют эту ненависть в самых обычных словах. — Там надо свернуть вправо, потом проехать еще мили три.

— Та дорога разминирована? — спросил Садовский.

Хасан понятия не имел. Все остальные — тоже.

— Дальше что? — спросил Грир.

— Вы увидите стены футов десять, если не больше, высотой и большие железные ворота.

— Если их еще не уволокли, — с кривой усмешкой вставил Садовский.

— Их никогда не украдут, — убежденно сказал Хасан. — Местные очень боятся.

— Кого? Саддама? — спросил Лопес. — Но мы его уже поймали. Или они об этом не слышали?

— Не Саддама. Они боятся аль-Калли.

— А что такого страшного в этих аль-Калли? — спросил Лопес.

Что мог ответить Хасан? Как он мог объяснить этим невежественным людям, этим варварам, кем были здесь аль-Калли? Но сказать все равно придется. Он должен сделать это, чтобы они не теряли бдительности. Потому что если потеряют, сами погибнут и он, Хасан, вместе с ними.

— Аль-Калли — древнейшая и самая могущественная в Ираке семья. Когда-то там был их дворец, а Саддам его отобрал.

— Он у всех все отобрал, — заметил Грир.

— Но аль-Калли обязательно вернутся. Они прожили здесь больше тысячи лет, — Хасан опустил взгляд на скованные руки, — целую вечность.

Садовский и Грир обменялись улыбками. Именно эта ерунда, которой набиты головы иракцев, делает их столь легкой мишенью и добычей.

— Так, дальше что? — спросил Грир. — Стало быть, они жили какое-то время здесь, и…

— Разные рассказывают истории, — ответил Хасан, прекрасно понимая, что над ним смеются. Он покрутил онемевшими руками, чтобы восстановить кровообращение. — У аль-Калли была… большая сила. Здесь происходили странные вещи. Вы должны быть очень осторожны.

— Кого собираешься вызывать? — спросил Лопес, грозно потрясая оружием. — Каких-нибудь своих джиннов?

Сидевшие в машине солдаты дружно расхохотались, но Хасан так и не понял почему. «Перебить бы их всех до единого, захватить машину и бежать…» — подумал он.

Если бы нашелся способ, Хасан не колебался бы ни секунды. Вот только куда?

«Хаммер» продолжал трястись по дороге, на которую нанесло столько песка, что порой она просто сливалась с пустыней. Садовский, подавшись вперед, всматривался сквозь ветровое стекло. У него из головы не выходили противотанковые мины. Неделю тому назад двое его товарищей из 3-го пехотного дивизиона ехали на девятнадцатитонной бронемашине и нарвались как раз на такую на мину, в результате каждый оставил на дороге по ноге.

Впереди, если только не почудилось, мелькнуло что-то белое. Садовскому показалось, что навстречу из песков пустыни начал подниматься мираж. Это были стены, о которых говорил Хасан, только он преуменьшил размеры: высота их составляла футов пятнадцать — двадцать, по крайней мере, так показалось издали; а в каждую из сторон стены тянулись примерно на четверть мили. Садовскому уже довелось «освобождать» два дворца Саддама, в реальности они оказались куда менее впечатляющими, чем выглядели на экране в программах MTV, и менее всего походили на дворцы в его понимании. Но здесь было нечто особенное.

— Где-то впереди, примерно в полумиле к западу, — доложил Донлен.

— Уже вижу, — ответил Садовский.

Башни тут тоже были, они поднимались высокими белыми колоннами от стен, точно иглы, вонзались в самое небо; вообще дворец поражал величием. Даже придорожный пейзаж стал меняться. По обе стороны высились финиковые пальмы, виднелись останки какой-то другой растительности, погибшей от нехватки воды. «Должно быть, некогда это был весьма впечатляющий подъезд к воротам», — подумал Садовский.

Капитан Грир поднес к глазам бинокль, осмотрел стены, но единственными одушевленными существами здесь были грозные на вид черные вороны, целая их стая примостилась на парапете возле главных ворот. Сами же ворота, как и предсказывал Хасан, оказались целыми, заперты они или нет, трудно было сказать. На всякий случай он захватил с собой пару комплектов взрывчатки.

— Останови в пятидесяти ярдах, — приказал Грир Садовскому. — Жди в машине, мотор не выключать.

«Хаммер» затормозил на покрытой песком дороге. Хасан мысленно вознес молитву. Никто, насколько он знал, никогда не проникал за стены дворца аль-Калли, никто и не имел такого желания. Из поколения в поколение местные матери пугали непослушных детей тем, что, если будут плохо себя вести, их продадут аль-Калли. Случись кому-то пропасть без вести, тут же ползли слухи, что он проходил слишком близко от стен дворца. Ночами, когда ветер дул со стороны владений аль-Калли, жители близлежащих деревень уверяли, будто оттуда доносились странные, нечеловеческие крики.

Все вышли из машины, кроме Садовского.

— Похоже, дома никого, — заметил Грир, приближаясь к воротам и сжимая в руке «беретту».

Донлен держался в нескольких футах позади Хасана, которому было нечем защищаться, разве что Кораном. Он держал книгу так крепко, словно от этого зависела его жизнь.

Грир подошел к воротам. Они оказались не менее двадцати футов в высоту и заперты не были, хотя открыть их оказалось непросто: петли забились песком. Однако ему все же удалось сдвинуть одну из створок на несколько футов. Ворота украшал искусный рисунок из кованого металла, который, судя по всему, кроме изображения растений содержал и какие-то знаки. Он обернулся к Хасану.

— Здесь что-то написано?

Хасан кивнул.

— Что же?

Хасан призадумался: «Как же им перевести поточнее?» Архаичный язык, несколько стихотворных строк, значение которых он сам до конца не понимал. Однако общий смысл был ясен.

— С одной стороны — «добро пожаловать», с другой — предупреждение.

— То, что я слышу здесь на каждом шагу, — заметил Донлен.

Говори толком, что здесь сказано, — приказал Грир.

Сказано вот что: «Добро пожаловать, путник с добрым…» тут Хасан запнулся, никак не мог подобрать нужного слова. Английский он учил только в школе и еще провел одно лето у дядюшки в Майами, но этих знаний явно не хватало.

— Дальше.

— Ну в общем: «Такой путник может переночевать в стенах. Но путник, у которого не столь доброе… сердце, пожалеет, что мать кормила его своим молоком».

— Так что не совсем «micasaessucasa», — заметил Грир, прежде чем проскользнуть в щель между створками.

Хасан поднял голову, взглянул на разжиревших птиц возле ворот. Вот они расправили черные крылья, взлетели с хриплым карканьем и вскоре скрылись вдали, подгоняемые знойным ветром пустыни. «Как угораздило меня оказаться здесь, в этом месте, с этими людьми?» — подумал он. Однажды вечером его деревню разбомбили. Он в это время был на футбольном поле, а когда прибежал, увидел на месте родного дома облако пыли и груду битых кирпичей. Жена с детьми остались похоронены под развалинами. Потом его арестовали.

«За то, что не умер, наверное?»

Он почувствовал, как в бок ему уперся ствол автомата.

— Вперед, Хасан, — сказал Донлен, — ты еще можешь пригодиться.

Грир шагал впереди, они были уже на территории дворца и сразу попали в тоннель, достаточно большой, чтобы по нему мог проехать грузовик; в конце тоннеля оказались еще одни железные ворота. У этих в нижней части были пруты, заканчивающиеся грозными остриями. Каждый шаг отдавался здесь звучным эхом.

— Эгей! Ого-го-го! — прокричал Лопес.

Грир резко развернулся, вскинув ствол автомата.

— Какого черта? — злобно прошептал он.

Грир целился Лопесу прямо в лоб. Тот стоял, точно пригвожденный, ему просто хотелось пошутить, немного подурачиться, развеселить людей. Так уж он был устроен.

— Ты что, свихнулся, Лопес?

— Прошу прощения, капитан. — Он опустил глаза, понимая, что Грир прав. Ему и прежде говорили, что болтливый язык здесь до добра не доведет, запросто могут убить. — Это не повторится.

— В следующий раз пристрелю, и все дела.

Грир отвернулся, остальные бойцы привычно рассредоточились. Вскоре все они вышли из тоннеля и оказались в огромном внутреннем дворе перед дворцом. Несколько акров земли, покрытой все тем же песком, но твердым, слежавшимся. Впереди ряд широких ступеней, а за ними возвышался огромный дворец из бледно-желтого камня в несколько этажей, увенчанный наверху куполом. Купола такой формы обычно ассоциировались у Грира с мечетью. Капитан вытащил из внутреннего кармана сложенную в несколько раз карту в пластиковой упаковке, он получил ее, когда согласился на эту авантюру. Грир довольно быстро сориентировался и определил, что перед ними главный дворец. Были в этом комплексе и другие здания, дома для слуг и прочее. То, что он искал, находилось правее, где-то на задворках, за всеми этими постройками.

Капитан обернулся и жестом приказал солдатам и Хасану следовать за ним. Солдаты немного замешкались, они с восхищением смотрели на дворец, словно хотели сказать: «А разве нам не туда?» Грир понимал их порыв. Никто не знает, сколько добра осталось там, внутри, особенно если местные боялись сюда соваться. Но он не за тем пришел, чтобы обследовать дворец. Он пришел найти и забрать одну вещь. Как только удастся это сделать, они уберутся отсюда к чертовой матери.

Дворец обходили довольно долго, к счастью, тут была колоннада, дающая хоть какую-то защиту от немилосердно палящего солнца. Видимо, эта жара и убила двух птиц, чьи тушки валялись теперь в пыли, их длинные хвосты были раскрыты и напоминали вееры.

— Павлины, — сказал Хасан. — Аль-Калли их любили.

Эти птицы выглядели так, словно над ними как следует поработали ножом и вилкой. Остались лишь хрупкие белые косточки и длинные перья, переливающиеся на солнце пурпурными и зеленовато-синими пятнами. Грир сделал знак двигаться дальше, его глаза так и рыскали по сторонам. Они прошли мимо нескольких небольших строений, в одном заметили пропыленный радиатор «роллс-ройса», в другом — перегородки, напоминающие стойла для лошадей. Наконец подошли к мостику, перекинутому через ручей с вонючей зеленоватой водой. Грир попробовал мостик на прочность: несколько раз сильно ударил ногой в высоком ботинке по дереву. Вроде бы держится. Они перешли через ручей и оказались в другом просторном дворе, обсаженном со всех сторон высокими пальмами. Под ногами валялось нечто, напоминающее проволочную сетку. Грир наклонился приподнять ее и лишь секунду спустя заметил, что сам стоит на этой сетке и она тянется чуть ли не через весь двор.

— Как думаете, кого ловили этой сетью?

Никто ему не ответил.

Грир взглянул на Хасана, тот поднял скованные руки и указал на пальму.

— Видите крючок? Вон там?

Грир поднял голову. Черт побери, Хасан прав, — на самом верху вбит в ствол дерева огромный крюк.

— Такие здесь везде, — добавил Хасан.

— Все равно не понимаю, — проворчал Донлен.

— Эта сеть не для ловли, — пояснил Хасан. — Ее закрепляли на крюках, чтобы удерживать.

— Кого? Птиц, что ли? Павлинов?

Хасан пожал плечами. Если им так хочется думать, пусть себе…

— Кстати, сэр, а что именно мы ищем? — спросил Донлен. — Уже темнеет.

Грир молча изучал карту, цель была близка. Прямо по курсу был схематически изображен ряд каких-то небольших предметов, то ли коробок, то ли ящиков. На самом деле это были клетки, теперь он видел их совершенно отчетливо, деревянные полы устланы соломой. Некоторые клетки совсем маленькие, едва хватит места паре голубей, другие — просто огромные, пригодные для обитания двух носорогов. Все с решетчатыми крышами; толстые прутья кое-где изогнуты, словно узники бились головами. Дверцы последней в этом ряду клетки были выдавлены наружу, висели на искореженных петлях.

— Чего это тут… зоопарк был, что ли? — пробормотал Донлен.

Действительно, пахло как в зоопарке. Ни одного животного не видать, но запахи навоза, гнилого сена и грязной шерсти бьют в нос. Грир наконец увидел то, что искал: за рядом эвкалиптов, под засохшим плющом с мертвыми цветками пряталось строение, отмеченное на карте оранжевым маркером. Оно походило на большой мавзолей, сложенный из того же желтоватого камня, что и дворец.

— За мной! — Он взлетел по ступенькам и на миг остановился перед массивными деревянными дверьми с металлическими болтами.

Держа автомат наизготовку, Грир шагнул внутрь.

Это сооружение было круглым, в виде атриума. Лесенки и перила, выточенные из оливкового дерева, тянулись вдоль стен. Здесь находились сотни полок, которые поднимались по спирали к самому потолку, на многих до сих пор лежали запыленные книги в кожаных переплетах. В центре потолка находилось большое окно из цветного стекла. Просачивающиеся сквозь него лучи солнца отбрасывали бледно-пурпурные отблески на все, что находилось внизу.

— Да здесь ничего нет, кроме книг, — разочарованно протянул Лопес. — Надо проверить, что во дворце.

— Заткнись, кому говорят! — рявкнул Грир.

Сложил карту и сунул ее во внутренний карман. Теперь он точно знал, что делать.

Переднюю стену украшала огромная железная птица, все тот же павлин с широко распростертыми крыльями.

— Подойди сюда, Лопес, — скомандовал Грир, — держи одно из крыльев.

Солдат, судя по всему, немного растерялся, но прислонил автомат к одной из полок с книгами и повиновался приказу. Птица была не меньше шести футов в высоту, металл показался теплым на ощупь. Зачем она ему нужна, эта птица, неужели в Штатах за нее можно что-то выручить?

— Когда скажу, — заметил Грир, — жми на крыло сверху вниз, со всей силы.

— Хочешь, чтобы я его сломал? Тогда за нее и цента не дадут.

— Делай что говорят.

Грир стал давить с одной стороны, Лопес поднажал с другой. Через несколько секунд крылья немного подались.

— Дави еще! Сильнее! — велел Грир.

Огромные крылья начали складываться, со стен под ногами павлина на пол посыпались штукатурка и пыль.

Увидев это, Лопес ослабил давление, а Грир заметил:

— Все правильно. Так и должно быть.

— А если все это сооружение сейчас рухнет?

Донлен, по привычке державший Хасана на прицеле, был целиком поглощен этим зрелищем.

Наконец, когда оба крыла соединились в нижней своей части, под ногами у павлина приоткрылось небольшое углубление. Согласно полученной инструкции, оно должно было открыться полностью, но Грир не стал дожидаться. Он наклонился и начал отламывать остатки штукатурки. Снова посыпались пыль, песок и мелкие кусочки кирпича, образовалось отверстие размером не более десяти дюймов в высоту и около фута в ширину, куда ему наконец удалось засунуть руку, и он тут же что-то нащупал пальцами. Это оказался металлический ящик или сундук, покрытый пылью, — за ним он сюда и пришел. Грир начал подтягивать его к себе, услышал, как скрипит песок; двигать предмет оказалось трудно. Тогда он смахнул с сундука пыль, немного расчистил место вокруг него, снова ухватился и подтащил находку еще на дюйм или два к себе. Весил сундук, по его оценке, фунтов двадцать — тридцать.

— Помочь, капитан? — спросил заинтригованный Лопес.

Может, командир действительно знает, что делает, и там лежат настоящие сокровища!

Но помощь Гриру была не нужна, во всяком случае пока. Он откинулся назад всем телом и наконец вытащил сундук из отверстия. Он был покрыт толстым слоем грязи, и еще Грир видел, что эта чертова штуковина сделана из свинца. На боковых сторонах были большие металлические застежки, каждая со старинным замком. Чтобы их открыть, понадобятся ключи диаметром чуть ли не с кулак.

Лопес посмотрел на замки и с вожделением улыбнулся.

— Могу открыть, не проблема, — предложил он.

Грир выпрямился, держа сундук обеими руками.

— Пора убираться отсюда.

Лопес с Донленом не двинулись с места. Хасан боялся того, что может случиться дальше.

— Вы это о чем, сэр? — спросил Донлен. — Хотите сказать, откроем ее в лагере?

— Хочу сказать, что нам пора. Пошли.

Грир обошел солдат, подтолкнул Хасана к выходу. Донлен с Лопесом обменялись удивленными взглядами — что происходит? — и покорно затрусили следом.

Выйдя из мавзолея, они заметили, что тени резко удлинились. Солнце садилось, перевалив за крепостные стены, начал подниматься вечерний ветерок.

Грир с Хасаном прошли мимо ряда пустых клеток, шагнули на деревянный мостик над ручьем. Хасану не терпелось уйти отсюда. Он не знал, что за животные обитали прежде в этих клетках, и знать не хотел. Не хотел знать и то, зачем аль-Калли понадобилась плотная металлическая сеть, из которой можно было соорудить птичник в сто футов высотой и тысячу, не меньше, в ширину.

Они прошли мимо гаража, где стоял «роллс-ройс», Лопес украдкой взглянул на роскошную машину. Интересно, на ходу ли она? Если да, то можно было бы перегнать ее в лагерь. Он сам сел бы за руль и ехал за «хаммером». Вот было бы здорово!

Вдруг ему показалось, что он увидел в глубине гаража какое-то движение. Нет, не то чтобы даже увидел, просто свет и тени там поменялись местами. Он взглянул на остальных членов группы, шагавших впереди: стоит ли поднимать тревогу? Снова заглянул в гараж, направил ствол автомата на «роллс-ройс». Но никого там не увидел, а остальные отошли еще дальше.

Лопес прибавил шагу, то и дело озираясь. Он уже жалел, что слушал все эти дурацкие истории Хасана. Странные крики в ночи, исчезающие люди. Но еще больше жалел, что послушался Грира, когда тот распинался на тему всяких там сокровищ. Пока что он видел только железный сундук. Кто его знает, что там внутри? Но наверное, все же что-то есть, раз Грир так в него вцепился.

Слева он увидел помещения, похожие на стойла, там было пусто, у дверей с потолка свисали какие-то непонятные обрывки ремней. Остатки сбруи? Сразу и не поймешь. Лопес был родом из Санта-Фе, каждое лето работал на ранчо, но никогда прежде не видел таких принадлежностей. Может, аль-Калли держали здесь знаменитых арабских скакунов, о достоинствах которых он был наслышан?..

Они приблизились к тыловой части дворца, Лопес взглянул на ряд узких окон. Интересно, что там, за ними? Господи, неужели здесь действительно жили люди? Дворец напомнил ему Тадж-Махал, он много раз видел его изображение на разных картинках и открытках. Он шел на службу в армию и думал, что увидит много таких дворцов. Пока что увидел только один, вот этот. Да и то только снаружи.

Откуда-то издалека донесся громкий протяжный, какой-то мяукающий крик. Подобные звуки издает плачущий младенец.

— Господи! — воскликнул Лопес. — Что это?

Все члены группы разом остановились.

— Павлин, — сказал Хасан. — Плачет, просит дождя.

Лопес сглотнул, во рту сразу стало сухо, как в пустыне.

— И получается?

— Нечасто.

Под колоннадой тени образовали на полу подобие зигзагообразного узора. Солнца уже не было видно, оно зашло за стены. Шаги отдавались здесь громким эхом, но Лопес понимал — всякие шутки теперь неуместны. Расправил пропотевший ворот рубашки, чтобы не прилегал так тесно к шее, и в этот момент ему показалось, что он чувствует сзади чье-то дыхание, а потом послышался низкий хрипловатый звук. Он резко развернулся, держа палец на спусковом крючке, но не увидел позади ничего, кроме ровного строя колонн, озаренных золотисто-розовыми отблесками заходящего солнца.

— Эй! — сказал он, все остальные остановились и обернулись к нему.

— Что? — спросил Донлен.

— Какой-то звук…

— Хасан же сказал, это павлины.

— Нет. Что-то другое…

Грир перехватил сундук, пристроил его под мышку, взялся свободной рукой за автомат.

Кожу на шее Лопеса так и стянуло, но не от высыхающего пота. Он чувствовал на себе чей-то взгляд. За ним следят. Боец вспомнил о койотах, которых отстреливал в Нью-Мехико, и почувствовал себя одним из них.

— Когда дойдем до фронтона, — сказал Грир, — всем рассредоточиться и…

В этот момент на Лопеса что-то набросилось. Метнулась тень, огромное черное пятно вынырнуло из-за колонны и накинулось на него, точно волк на отбившуюся от стада овцу. Донлен запаниковал и выпустил по колоннаде очередь из автомата, Хасан всем телом вжался в стену, а Грир почувствовал, что на левую ногу ему словно кто-то плеснул кипяток. Он сразу понял — срикошетила одна из пуль, но осмотреть рану времени не было. Надо выбираться отсюда вместе с чертовым сундуком как можно скорее.

Он попытался бежать, но нога онемела.

Отряд отступал, Донлен продолжал отстреливаться. Хасан где-то спрятался. Ну и черт с ним, он больше не нужен.

Грир, хромая, бежал по мраморным плитам двора, он знал, что за ним тянется кровавый след. Где бы там ни пряталась эта чертова тварь, ясно одно, она непременно учует запах крови. Он заставлял себя двигаться неимоверным усилием воли — прилив адреналина приглушил боль в ноге, но это ненадолго. Он слышал, как Донлен перезаряжает автомат. Ночь здесь наступает быстро, надо успеть добраться до ворот. «Вперед, — твердил он про себя. — Давай двигайся!»

Вот он, хромая, вышел из тоннеля и крикнул Садовскому:

— На нас напали!

Но тут же усомнился, что сидевший в закрытом «хаммере» товарищ услышал его.

Донлен снова открыл огонь. По кому он там стреляет? Может, просто палит, так, для острастки?

Вспыхнули фары, Грир вошел в круг света, замахал рукой. Садовский увидел его и выскочил из машины.

— Помоги! — крикнул ему капитан.

Садовский пытался взять у него тяжелый сундук, но Грир не отдал. Сказал только:

— Открой эту чертову дверь!

Садовский распахнул дверцу со стороны пассажирского сиденья, Григ наклонился и поставил сундук на пол.

Снова раздался треск автоматных очередей, к ним подбежал запыхавшийся Донлен.

Истекающий кровью Грир сел на переднее сиденье. Донлен запрыгнул на заднее так шустро, словно за ним гнался тигр.

— Где Лопес? — крикнул Садовский.

— Его больше нет, — морщась, ответил Грир. — Давай трогай.

Садовский захлопнул за ним дверцу, потом обежал машину спереди, уселся на водительское место. Лопеса больше нет? Неужели погиб?

«Хаммер» тронулся с места.

— А Хасан?

— Быстрее, тебе говорят!

Машина описала на дороге широкий круг. Тут свет фар выхватил из темноты какую-то фигуру. Человек бежал к ним, странно воздев над головой сомкнутые руки.

Хасан в наручниках.

Садовский покосился на Грира, ожидая очередных приказаний, не станут же они оставлять здесь этого несчастного?..

Вдруг, буквально через секунду, на Хасана набросилось нечто. Навалилось, точно черная бесформенная туча, сшибло с ног. Садовский услышал крик, в свете фар мелькнули расширенные от ужаса глаза Хасана, а затем загадочная тварь утащила его в ночь. На дороге остался лишь высвеченный фарами маленький черный томик Корана.

Садовский оцепенел, сидя за рулем.

— Вперед! — рявкнул Грир, морщась и держась за ногу. — Не видишь, я кровью истекаю?