Как ни странно, хуже всего была музыка — стерильная, неземная, льющаяся из сотен скрытых громкоговорителей, наполняющая Каллисто обещанием спокойного будущего, обычно почти неслышная на фоне создаваемого бесчисленными посетителями шума. Но сейчас космопорт опустел. Стоявшие в очередях разошлись после предложения вернуться к другим аттракционам Каллисто. В конце вестибюля висела серебристая завеса — фрагмент системы изоляции частей парка в экстренных ситуациях, — скрывая из виду космопорт. Хотя она выглядела почти невесомой, легкой как паутина, на самом деле она была полностью непрозрачной и усиленной слоями звуконепроницаемого материала. Перед ней стояли двое охранников в обычной для Каллисто униформе двадцать второго века.

Боб Аллокко шел по космопорту, слыша, как отдаются его шаги по блестящим голубым плитам пола на фоне размеренных тактов окружающей музыки. Она казалась жестоко, дьявольски неуместной здесь, и ему хотелось прекратить ее. Ему хотелось выбросить из головы и другое — то, что когда-то было «Станцией „Омега“», — но он уже знал, что это зрелище останется в его памяти навсегда.

Ночью, когда парк закрывался и в нем не было посетителей, путь через космопорт всегда выглядел длинным.

Сегодня он казался еще длиннее. Оглядевшись, Аллокко увидел спешащего к нему старшего охранника.

— Что у вас? — спросил Аллокко, не дожидаясь, когда тот окажется рядом.

— Прочесали все еще раз, сэр, — ответил старший, тяжело дыша. — Посетителей нигде не осталось. Космопорт под надежной охраной.

После того, что Аллокко видел в «Башне грифонов», он больше не считал ни одно место в Утопии надежно защищенным, но все же что-то одобрительно проворчал. Учитывая обстоятельства, эвакуация прошла удивительно гладко. Не было ни паники, ни гневных отказов покинуть космопорт. Все гости — стоящие в очередях, входящие на аттракционы или выходящие с них, — похоже, поверили в историю о проводимых по поручению правительства учениях. Незаметно опустилась завеса-барьер, была выставлена охрана. Подобную процедуру в прошлом лишь имитировали, и лучшее время вывода людей во время учений составляло четыре минуты. Сегодня настоящая эвакуация заняла около четырех с половиной. В иных обстоятельствах Аллокко мог быть вполне доволен.

Но подобная оперативность ничем не могла помочь пассажирам «Станции „Омега“».

— Мне нужны три патруля по шесть человек, — сказал он старшему. — Командный пункт уже организовали?

— У входа в «Полет на Луну».

— Хорошо. Пусть команды поддерживают с ним связь по радио, раз в десять минут, и патрулируют космопорт, пока все не закончится. — Он огляделся вокруг. — Кто-нибудь видел что-то необычное перед тем, как это случилось? Нечто из ряда вон выходящее?

Старший охранник покачал головой.

— Одна из служащих на посадке заметила кого-то из персонала, показавшегося ей незнакомым. И пожалуй, все.

Аллокко сразу же ухватился за его слова.

— Незнакомым? А почему она его запомнила?

— Ей просто показалось странным, что человек в костюме пилота челнока выходит из зоны высадки.

— Как фамилия этой служащей?

— Пайпер, сэр. Она все еще здесь… с остальными.

Аллокко на миг задумался.

— Отправьте в Каллисто пару групп в штатском. И во все другие Миры тоже. Небольшие группы, по две в каждый Мир. Включая Атлантиду.

— В другие Миры, сэр? — удивленно спросил старший. — И что там искать?

— Что угодно. Я приму их доклады через полчаса, и снова проанализируем ситуацию.

Свернув в сторону «Полета на Луну», Аллокко посмотрел на часы — девять минут пятого. Господи, неужели он пробыл здесь всего семь минут? Он чувствовал себя так, будто постарел по крайней мере на год.

Когда он впервые оказался на месте катастрофы, взбежав по служебной лестнице, у выхода со «Станции „Омега“» — к счастью, расположенного в невидимой из остальной части космопорта зоне — лихорадочно работали спасатели, толпились плачущие или шокированные до бесчувствия служащие. Но тогда, естественно, все было иначе — казалось, еще есть шанс сохранить чьи-то жизни. Теперь же, по прошествии всего семи минут, атмосфера полностью переменилась, словно на космопорт опустилась мрачная призрачная пелена.

За исключением проклятой музыки.

У поспешно сооруженного командного пункта собрались несколько человек. Подойдя ближе, Аллокко увидел представителей отдела обслуживания посетителей, дирекции, отдела персонала. Все стояли вдалеке от места катастрофы, словно застенчивые девицы на студенческой вечеринке, с одним и тем же ошеломленным выражением на лицах. Когда Сара сюда доберется, она…

Он вдруг понял, что совсем забыл про нее и Зеркальный зал, и ощутил мимолетное беспокойство, но тут на одном из переносных столов зазвонили несколько телефонов сразу, и Малкольм Грифф, глава отдела обслуживания посетителей, потянул его за рукав.

— Да?

Аллокко повернулся к нему.

— Мне доложили о мерах по нераспространению слухов, — сказал тот на фоне непрерывного звона телефонов.

— Продолжайте.

— Похоже, история с учениями сработала. Никаких вспышек паники не замечено.

— Хорошо.

Слушая его, начальник службы безопасности постоянно наблюдал за происходящим вокруг — за отвечающими на телефонные звонки охранниками, за разматывающим большую катушку оптоволоконного кабеля техником, за отправкой первого патруля.

— С помощью дирекции мы способствуем оттоку посетителей из Каллисто в другие Миры. Мы уменьшили пропускную способность на входах — чтобы рассредоточить свидетелей, отсрочить возникновение слухов.

— Хорошо.

«Рассредоточить свидетелей, отсрочить возникновение слухов…» Отдел обслуживания посетителей изъяснялся еще изощреннее, чем участники социологической конференции. И все же Аллокко чувствовал, что тот что-то от него скрывает. Он снова посмотрел на Гриффа.

— Еще что-нибудь?

Тот поколебался.

— Мы поставили наших людей в очереди на выходе. Знаете, просто послушать, выяснить настроения, что говорят гости…

— Дальше.

— Один из наших сотрудников подслушал разговор двоих посетительниц. Похоже, некая туристка бродила в поисках туалета и заметила какую-то вспышку внутри выходного коридора «Станции „Омега“», как раз перед тем, как огородили зону высадки.

— Вспышку?

— Гм… да. Судя по тому, что подслушал наш сотрудник, именно так.

«Господи. Только этого еще не хватало».

— У вас есть описание этой свидетельницы?

Грифф покачал головой.

— Другие подобные сообщения?

— Нет, только одно.

Снова оглядевшись вокруг, Аллокко заметил Тома Роуза, главу отдела инфраструктуры, выходящего из служебной части космопорта.

— Будем надеяться, слух не распространится. Люди всегда слышат что-то подобное — если повезет, можно будет списать на очередную нелепую сплетню. Но пусть ваши люди продолжают следить, что говорят посетители. Мне хотелось бы знать, не появится ли эта история где-то еще.

Грифф кивнул, повернулся и быстро направился в сторону ряда телефонов.

Том Роуз медленно шел навстречу начальнику службы безопасности. Лицо его побледнело, воротник рубашки потемнел от пота.

— Том? — кивнул в знак приветствия Аллокко.

Глава отдела инфраструктуры в ответ лишь посмотрел на него.

— Есть мысли насчет того, что произошло?

Роуз задумчиво пожевал губу.

— Сейчас это выясняют инспектора и инженеры, — сказал он и замолчал.

Начальник охраны стоял, ожидая продолжения.

— Они пока точно не уверены, в чем именно дело. Но это вовсе не перегрев, как мы думали. Похоже, все дело в системе безопасности.

— В системе безопасности?

Роуз кивнул. Казалось, еще немного, и он разрыдается.

— Вы же знаете, как работает гидравлическая система замедления на «Станции „Омега“», которая срабатывает после свободного падения со ста футов? Она чрезмерно переусложнена, но иначе и быть не может, учитывая, что кабину толкает вниз инжекторный механизм.

Роуз говорил все быстрее, словно хотел поскорее покончить с причиняющим боль объяснением.

— Технические спецификации я видел. Продолжайте.

— Так вот, похоже, система замедления не сработала в нижней части аттракциона, как предполагалось. Она включилась в самом начале, наверху, как раз в тот момент, когда инжектор пытался отправить кабину вниз.

— И?

— В общем, из-за давления, толкавшего кабину вниз, и давления, пытавшегося в то же самое время ее замедлить, выработалось огромное количество тепла.

— Насколько огромное? — Аллокко тут же пожалел, что задал этот вопрос.

Вид у Роуза тоже был жалкий.

— Мои инженеры оценили его примерно в пятьсот градусов по Цельсию. И оно проникло… проникло… — Он не договорил.

— Внутрь кабины, — закончил за него Аллокко.

Последовала короткая жуткая пауза.

— Но как это могло случиться? — спросил начальник охраны.

У Тома Роуза дрожали губы.

— Мы проектировали этот аттракцион с учетом максимальной надежности. Втрое выше, чем в исходных спецификациях.

— И?

— Не понимаете? Главной нашей заботой была безопасность, а не защита от несанкционированного вторжения.

Внезапно Аллокко понял то, чего Роуз не хотел говорить прямо. Систему аттракциона использовали против него самого. Дьявольская ирония.

— Каким образом можно такое совершить? — спросил он.

— Если точно знать, что делать, все относительно просто. Изменить положение полудюжины тумблеров, поменять провода на одной из панелей управления. Работа на минуту, может, на две. Но сначала нужно переключить в ручной режим модуль безопасности, а это уже намного сложнее. Требуются высокие привилегии. Вероятно, это сделали удаленно.

Аллокко шагнул назад, двигая желваками. Он мысленно представил себе, как Джон Доу просматривает украденные схемы, определяя, на каком аттракционе удобнее всего провести диверсию. А еще он подумал о неизвестном в форме пилота челнока, том самом, которого видела служащая на посадке «Станции „Омега“» перед катастрофическим падением. Он вспомнил, что говорил ему Пул про хакера, про то, как тот сидел в Узле и печатал, не обращая на них внимания, словно должен был закончить нечто важное, прежде чем…

Словно в тумане, он понял, что Том Роуз о чем-то его спрашивает.

— Прошу прощения? — спросил он, поворачиваясь.

Роуз теперь действительно плакал.

— Кто? — шепотом проговорил он. По его щекам текли слезы. — Кто мог такое сделать? И зачем?

Не в силах вынести умоляющего выражения его лица, Аллокко снова отвернулся.

Джон Доу требовал, чтобы все оставалось в тайне. Но именно он был всему виной. Так что — к черту Джона Доу.

— Друг мой, — тихо сказал Аллокко, — сегодня в парке появились очень плохие люди.

Когда он снова повернулся, Роуза уже не было.

Вздохнув, начальник охраны моргнул и утер рукавом лоб. Пока не появится Сара, главным оставался он. По крайней мере в пятый раз он мысленно пробежал последовательность действий в экстренной ситуации. Он уже задействовал службу безопасности, инфраструктуру, отдел обслуживания посетителей. Оставались еще медицинская служба и отдел чрезвычайных ситуаций.

Но это означало, что нужно вернуться на место трагедии. Аллокко уже один раз там побывал, и ему очень, очень не хотелось возвращаться.

Снова вздохнув, он достал из кармана гигиеническую помаду и провел ею по губам, затем медленно огляделся вокруг, словно пытаясь найти утешение в обманчиво спокойной обстановке космопорта. А потом, покинув командный пункт, он прошел вдоль периметра к выходному коридору «Станции „Омега“» и шагнул в ад.

Здесь пахло жареной свининой. У основания шахты аттракциона поспешно соорудили большую длинную палатку из белого пластика, скрывающую то место, где — когда в конце концов удалось отключить питание абсолютно надежных механизмов — кабина аттракциона под названием «Станция „Омега“» плавно опустилась на землю и наконец распахнула двери. Аллокко был крайне признателен тем, кто поставил эту палатку. Музыка здесь звучала тише, и за это он тоже был благодарен. Он невольно вспомнил первое мгновение, когда увидел открытые двери лифта и обнаружившееся за ними содержимое кабины — клубок перепутанных конечностей, выглядевших гротескно на фоне обгоревших рубашек, брюк и ботинок…

На миг остановившись, он снова заставил себя идти дальше, в сторону тента. Сейчас было уже лучше, хоть какое-то подобие порядка.

Рядом со входом в палатку стояла стойка на колесах, поспешно позаимствованная в костюмерной. С ее верхней перекладины свисали десятки тяжелых пластиковых мешков для одежды, черных и огромных. Стойка была уже наполовину пуста.

Чуть в стороне стояли ряды систем жизнеобеспечения, а возле них — несколько кресел-каталок, пустых и бесполезных. Мимо быстро прошел видеотехник, лицо которого приобрело зеленоватый оттенок. На плече у него висели фотоаппарат и видеокамера. В зоне высадки собрались небольшие группы людей — служащие аттракциона, инженеры, охранники. Естественно, слышались рыдания, но уже не такие, как раньше. Большинство из персонала «Станции „Омега“» сидели вместе, опустив головы. Аллокко узнал Дикинсона, оператора пультовой, и Стивенса, начальника аттракциона. Их окружала группа охранников. Он мысленно отметил про себя, что нужно найти служащую по фамилии Пайпер, выслушать перед уходом ее рассказ. Проходя мимо, начальник службы безопасности услышал чей-то голос. Это была молодая женщина, работавшая на высадке. Она в очередной раз пересказывала историю, которую он уже слышал, снова и снова, срывающимся голосом, словно не в силах остановиться. Возле женщины сидела на корточках медсестра, вытирая салфеткой ее руки и лицо.

— Когда кабина опустилась, было тихо, очень тихо, — говорила она. Металлическая ткань ее рукава была закатана, вокруг руки обмотана манжета для измерения кровяного давления. — Ничего не было, вообще ничего, после всех тех криков, и я не могла ничего понять, я только знала — случилось нечто ужасное. А потом открылись двери, и… и они так нагромоздились возле нее, что просто начали вываливаться, мимо меня, мимо меня, и ни звука, но они все падали и… О господи…

Она тихо, мучительно разрыдалась.

Медсестра гладила ее по голове, что-то шепча. Кто-то встал и на негнущихся ногах направился в дальний угол. До Аллокко донеслись звуки рвоты.

Стиснув зубы, он прошел мимо охранников, отодвинул пластик в сторону и шагнул в медицинскую палатку.

Здесь запах жареного мяса чувствовался еще сильнее. Носилки и каталки стояли в два ряда, позволяя как можно быстрее обрабатывать трупы. Когда Аллокко оказался здесь впервые, еще почти ничего не началось — медицинский центр готовился оказать помощь, предполагая поступление с аттракциона многочисленных пострадавших. Но теперь врачи, санитары и медсестры, готовившиеся спасать жизни, помогали достойно оказать последние почести погибшим.

Доктор Финч, глава медицинского центра, стоял с ближнего края левого ряда, склонившись над одним из огромных пластиковых мешков. Как и у других, на нем были перчатки из латекса и двойная хирургическая маска. Аллокко подошел к нему, стараясь не смотреть на странно бугрящийся пластик, покрывавший пол в дальнем конце палатки, возле открытых дверей кабины.

— Как у нас дела, доктор? — спросил он.

Доктор Финч застегнул молнию на мешке, что-то отметил в блокноте и повернулся к нему.

— К нам летят санитарные вертолеты из Коламбия-Санрайз и Лейк-Мид.

— Когда должны прибыть?

Лицо доктора осунулось, глаза над маской покраснели.

— Примерно через двадцать две минуты.

«Даже если бы они были здесь уже сейчас, это ничего бы не изменило, — подумал Аллокко. — Нам требуется целый парк похоронных машин».

— Мы связались с шерифом и патологоанатомами в округе Кларк, — сказал доктор, словно прочитав его мысли. — Они прибудут через полчаса, самое большее минут через сорок.

Начальник охраны кивнул. Он подумал было о том, как поведет себя Джон Доу, увидев, что здесь появится половина официальных лиц Невады, но тут же понял: это его совершенно не волнует.

— Чем вы сейчас заняты? — спросил он, махнув рукой в сторону ряда носилок. Несмотря на обстоятельность руководств по действиям в чрезвычайных ситуациях в Утопии, на подобный случай в них ничего не предусматривалось.

— Мы просто приводим здесь все в порядок, чтобы патологоанатомам проще было опознавать трупы.

— Вы их уже посчитали?

Судя по показаниям автоматического счетчика, в кабину «Станции „Омега“», перед тем как закрылись ее двери, вошел шестьдесят один человек. Но всегда оставалась надежда, что счетчик ошибся и на самом деле людей на аттракционе было меньше, чем они полагали.

— Нет. Пока нет. — Доктор кивнул в сторону бугристого пластика, покрывавшего пол в передней части палатки. — На данный момент мы обработали двадцать семь.

«Двадцать семь», — подумал Аллокко.

За девяностые годы во всех парках развлечений в пятидесяти штатах насчитывался всего двадцать один смертельный случай. В прошлом году их было только пять. Здесь же, в результате одной непостижимой трагедии, их могло оказаться вдесятеро больше. Этот случай войдет в историю, станет несмываемым пятном на репутации Утопии. Люди всегда будут думать, слыша шипение закрывающихся дверей аттракциона, не случится ли то же самое снова — внезапная остановка, темнота, паника, неописуемая безжалостная жара…

Аллокко тряхнул головой, отгоняя мрачные мысли.

— Спасибо, доктор. Не стану вас больше задерживать. Пока не прибудут официальные представители, буду наблюдать за ситуацией с командного пункта. Если вам что-то понадобится, дайте знать.

Финч взглянул на него, кивнул и вернулся к своему блокноту. Глава службы безопасности окинул взглядом палатку. В дальнем ее конце человек в защитном комбинезоне поднимал с носилок застегнутый на молнию мешок — явно не тяжелый, фунтов сорок-пятьдесят. Отойдя на несколько шагов и повернувшись кругом, он осторожно уложил свою ношу в конце длинного ряда таких же мешков, затем подошел к закрывавшему вход в кабину пластику и приподнял его край рукой в толстой перчатке. Перед глазами Аллокко мелькнуло нечто темно-красное и лоснящееся, похожее на вареного омара. Пригнувшись, он выбрался наружу.