— Кончай толкаться, вонючка.

— И ничего я не толкаюсь, придурок тупой. Это ты толкаешься. Еще раз попробуй — и схлопочешь у меня.

Энгус Пул без особого интереса слушал, как пререкаются дети его двоюродной сестры. Ссора разгоралась каждый раз, когда им приходилось стоять в очереди. Сначала Пула даже слегка заинтриговал внушительный арсенал оскорблений, которыми осыпали друг друга мальчишки. В очереди на «Брайтон-Бич экспресс», в Дощатых Тротуарах, он начал даже их считать, но когда они добрались до следующего аттракциона, «Машины криков», он сдался, дойдя до пятидесяти.

К счастью, хотя бы здесь очередь была короткой.

Вокруг него по всему космопорту отдавалось эхо множества голосов. Пул огляделся. Дизайнеры отлично поработали, превратив его в некий футуристический транспортный терминал, вплоть до табло отправлений и постоянно бубнящего громкоговорителя. Сегодня у него имелось еще одно преимущество — поскольку посадка на все аттракционы осуществлялась из одного и того же места, Пул мог незаметно ускользнуть, чтобы выпить холодного пива, на какое-то время предоставив двоюродной сестре самой разбираться со своим семейством.

Словно услышав его мысли, Соня повернулась к нему. На ее обширной талии висели три фотоаппарата, а колпак великого мага на голове слегка покосился.

— Как, ты говорил, называется этот аттракцион?

— «Побег с Темноводья».

Хотя голограмма с этим чертовым названием парила прямо у них над головами, ей обязательно нужно было спросить.

— А куда пойдем потом?

— Здесь есть еще пять других отличных аттракционов. Видишь? Это как бы большой аэропорт, только каждый вход ведет к своему аттракциону. Вам стоит прокатиться на всех.

«Пожалуйста, прокатитесь на всех», — умоляюще подумал он.

— А ты? — спросила Соня.

— Пожалуй, после «Темноводья» пойду выпью пива в «Море Спокойствия». В том баре возле казино — я тебе его показывал. Там можем потом встретиться.

При упоминании о пиве муж Сони, страховой агент, вышел из оцепенения и бросил на Пула короткий загнанный взгляд.

Соня и Мартин Клемм из Лардуна, штат Айова, и трое их очаровательных мальчиков. До того как постучать сегодня утром в дверь их номера в мотеле, Пул не видел свою двоюродную сестру Соню по меньшей мере лет десять. Но то же было и с его сестрой Викки, и с его племянником Полом или любыми другими родственниками, близкими и дальними, появившимися на горизонте за последние полгода. С их точки зрения, вместе с Утопией у него наконец появилась цель в жизни. Странный дядюшка Энгус, который после ухода из армии перебрался в Лас-Вегас и с тех пор так и не женился. Странный двоюродный брат Энгус — или двоюродный племянник Энгус, или четвероюродный кузен Энгус, или еще кто-нибудь, — которого никто, похоже, не спрашивал, чем он зарабатывает на жизнь. А Пул никогда не делился подробностями на этот счет.

Но теперь, по некоему негласному соглашению среди родни, его назначили их гидом по Утопии.

В общем-то, он был не против. Не то чтобы ему нравились подобные встречи после долгой разлуки — он мог бы вполне обойтись и без них, — но, к его удивлению, парк его полностью захватил. В прежние годы и прежние жизни он бывал в Диснейленде, Юниверсал Студио, Буш Гарденс, и, честно говоря, они особо его не впечатлили. Но Утопия была иной, и дело заключалось вовсе не в новизне или более интересных развлечениях, а в самой атмосфере погружения — ты мог почти поверить, что перенесся в Лондон девятнадцатого века или средневековый Камелот. Конечно, ты знал, что находишься посреди пустыни в Неваде. Но аттракционы и развлечения были столь искусно интегрированы в каждый из Миров, что ощущение себя частью фантастической сказки доставляло настоящее удовольствие. А для столь лишенного воображения человека, как он, это кое-что значило.

Но у любого наслаждения есть свои пределы. И к двадцати шести минутам третьего Пул окончательно почувствовал, что сыт семейством Клеммов по горло.

— Эта невесомость — ерунда, — говорил старший из мальчишек. — Это все фокусы. Ускорение, вызванное силой тяжести, составляет девять целых и восемь десятых метра в секунду за секунду по направлению к центру Земли. Чтобы создать состояние невесомости, необходимо создать силу, противоположную силе тяжести, и…

Пул уставился на мальчишку — долговязого, нескладного, с торчащими вперед зубами. Ходячий аргумент в пользу эвтаназии новорожденных, если бы она существовала. К тому же парень понятия не имел о том, что говорил. Стоит ему оказаться внутри воздушного шлюза, и он заткнется.

Зевнув, Пул снова окинул взглядом космопорт. Народу, конечно, полно, но чуть меньше обычного. Все то же море счастливых лиц, в котором лишь иногда встречались измученные родители или нетерпеливые детишки. Вокруг мелькали служащие в скафандрах, выстраивая очереди или позируя для фотографий.

Натренированный взгляд Пула заметил необычное поведение одного из посетителей. В отличие от всех прочих, стоящих в очереди или целеустремленно двигающихся от одного пункта к другому, человек этот беспорядочно метался среди толп в вестибюле, то кидаясь к стойке с сувенирами, то приближаясь к одной из очередей, глядя в разные стороны и изгибая шею, будто в поисках чего-то или кого-то.

Мужчина снова исчез в толпе, и Пул отвел взгляд. Очередь уверенно продвигалась вперед, и он уже стоял почти у самого шлюза. Если бы не «Побег с Темноводья», Пул давно наслаждался бы пивом в «Море Спокойствия». Это был его любимый аттракцион в парке. Если невесомость и подделана, то столь искусно, что для него это не имело никакого значения.

Он рассеянно подумал о том, что его так привлекает в этом аттракционе. Вряд ли стоило полагать, что он вызывает острые ощущения, как, к примеру, «Полет на Луну», что с левой стороны, или «Станция „Омега“» наверху футуристического вида эскалатора. Собственно говоря, если не считать первых нескольких толчков, пока капсулы покидали тюрьму Темноводья, поднимаясь на орбиту к кораблю-базе, никаких острых ощущений не было вообще. Вероятно, все дело заключалось в удивительной реалистичности происходящего — действительно казалось, будто поднимаешься сквозь насыщенное дождем небо в космос. На этот раз стоило присмотреться внимательнее к тому, какие потайные кнопки там нажимают, добиваясь подобного реализма. Он хорошо помнил, как по мере того, как они поднимались все выше и выше в атмосфере, большие капли дождя, стекавшие по стенам капсулы, казалось, замедляли свое движение, а потом, по мере ослабевания силы тяжести, практически замирали, паря и танцуя во тьме космоса. Он помнил, как его прижало животом к предохранительной перекладине, когда перед ними появился корабль-база, как стаканчик с напитком словно выплыл из держателя. Подождем, пока мальчишка Клеммов наберется впечатлений по самую макушку.

А вот это уже интересно — человек, метавшийся до этого по вестибюлю, зашел внутрь космопорта и остановился в самом его центре, оглядываясь вокруг. Рядом стояла молодая женщина азиатской внешности. Они быстро обменялись несколькими словами, затем разделились, побежав в разные стороны. Эти люди явно кого-то искали, и притом в большой спешке. «Попробуй найди тут кого-нибудь», — подумал Пул. Перед аттракционами не было фойе, все стояли в очереди в самом космопорту — возможно, чтобы усилить иллюзию оживленного транспортного центра, — и вокруг толпилась по крайней мере тысяча человек. Впрочем, того парня, похоже, это не останавливало — отделившись от женщины, он устремился в сторону «Форсажа», не обращая внимания на удивленные взгляды других.

Пул посмотрел на него внимательнее, пытаясь определить, что это за человек. Темноволосый, светлокожий, высокий, нормального телосложения, лет сорока с небольшим — ничего подозрительного, кроме явного волнения. Странно — уже второй раз за сегодняшний день нечто подобное. Выбросив ненужные мысли из головы, Пул вновь переключил внимание на очередь.

Перед ним оставалось четыре, самое большее пять групп, и даже дети его двоюродной сестры затихли в предвкушении. Они явно пришли в удачное время — очереди позади них были как минимум вдвое длиннее, чем когда он появился здесь. Если мальчишки захотят прокатиться на всех шести здешних аттракционах, у него будет не меньше двух часов блаженного одиночества в «Море Спокойствия» — только он, пиво «Сэм Адаме» и кроссворд в «Лас-Вегас джорнал-ревью». И тогда…

Мысли его прервал ряд едва слышных возгласов. Оглянувшись, он вновь увидел того человека. Тот стоял у начала очереди в «Форсаж», зовя кого-то по имени и глядя прямо на него. Нет, сразу же понял Пул, не на него, но на кого-то в начале очереди. Возможно, на симпатичную девочку, которая только что вошла в воздушный шлюз аттракциона. Человек побежал через весь космопорт к ним, огибая посетителей. Пул машинально опустил руки и шире расставил ноги. Но взгляд незнакомца был устремлен на шлюз. Пробежав вдоль очереди и растолкав стоящих впереди Пула, он заговорил с одним из служащих на посадке, быстро жестикулируя и показывая на вход. Подошел другой сотрудник в серебристом скафандре и заботливо положил руку ему на плечо, но незнакомец тут же ее стряхнул.

— Как думаешь, что ему нужно? — спросила Соня.

Пул не ответил. На мгновение у него возникло желание вмешаться, но потом он решил — к черту. В конце концов, люди отдыхают. Этот человек заплатил свои семьдесят пять долларов, как и все, так что пусть делает что хочет.