Книга: Тайный мессия
Назад: Глава 13
Дальше: Глава 15

Глава 14

Ариэль Фабини поняла значение слова «угрюмость» так, как никогда еще не понимала. Сидя на заднем сиденье нового папиного «Рэндж Ровера» (родители сидели впереди), она смотрела на коннектикутские пейзажи, и «угрюмость» было единственным словом, с помощью которого она могла описать свое настроение.
Сегодняшнему дню полагалось быть триумфальным. Наконец-то отец выпустит ее из виду. Ей разрешили остаться жить в Чоате в последний год обучения, и она могла понять, каково это, когда тебя не охраняют каждую секунду.
Знание того, почему папа так наблюдает за ней, не помогало. Из-за этого становилось даже хуже. Она узнала, что отец воспользовался своим богатством и своей свободой, чтобы выкинуть самую диковинную штуку, о которой когда-либо слышала Ариэль: клонировать Иисуса. Из-за чего она и была похищена. А потом, поскольку папа совершенно не мог владеть собой, ну нисколечко, он отобрал ее свободу.
Сегодняшний день должен был стать лучшим днем в ее жизни. Она начинала новое, независимое существование, перед ней открывались новые возможности. Вместо этого в чемоданах в багажнике лежала ее прошлогодняя школьная форма, ведь она прервала их с мамой поход по магазинам, чтобы отправиться домой и выяснить у отца, почему ее похитили в возрасте восьми лет.
Папа сказал, что клон, которого он считал мертвым, возможно, жив. И что, отец взял билет на самолет до Порлеццы, чтобы выяснить это? Нет, он отнял ее кредитную карточку, чтобы лишить Ариэль возможности самой туда добраться. С независимостью было покончено.
– Ты в порядке, дорогая? – спросила с переднего сиденья мама.
– Нет! – разъяренно ответила девушка.
– Постарайся не беспокоиться обо всем этом, Ариэль. Мне жаль, что мы тебе рассказали.
Ариэль сердито выпрямилась:
– Вам жаль не того, что вы рассказали, а того, что я теперь все знаю.
Мама, переглянувшись с папой, сказала:
– Я тут ни при чем.
Они снова замолчали. Мимо тянулся густой лес. До Чоата оставался всего час езды, но поездка как будто длилась вечность. Наверное, потому, что Ариэль не могла завопить вслух, как ей того хотелось. Они миновали покосившийся амбар. До землетрясения он стоял прямо.
Девушка привстала:
– Папа, подожди. У нас только что было землетрясение. В Коннектикуте никогда не бывает землетрясений. Что, если это конец света, папа, и поэтому Джесс здесь?
Он вздохнул:
– Это не конец света, и он не Иисус – просто какой-то душевнобольной.
– Папа, ты понимаешь, что то же самое о нем говорили и в первый раз?
– Ариэль, это не обсуждается, – сказал отец. – Ты начинаешь свой последний год в Чоате – вот на чем ты должна сосредоточиться.
В бешенстве она плюхнулась на сиденье.
– Ты и в самом деле христианин или это тоже вранье?
Мама, нахмурившись, обернулась:
– Юная леди, не говорите так с отцом.
Дочь скрестила руки на груди:
– К вашему сведению, я решила перейти в иудаизм. Иисус был евреем, поэтому для меня эта религия сгодится. Кроме того, я же наполовину еврейка, правда, пап?
Родители рассказали ей правду насчет их фамилии. Фамилию Росси ее преследуемые бабушка и дедушка взяли, когда приехали в Америку, чтобы спастись от нацистов. Их настоящая фамилия была Фабини. Когда разразились последние события с клоном Иисуса, папа снова переменил фамилию, чтобы спастись от преследований прессы.
Спустя несколько мгновений отец сказал:
– Если хочешь, можешь исповедовать иудаизм.
– Ты имеешь в виду, что я обладаю свободой вероисповедания, прямо как написано в Конституции? Ух ты! Спасибо, пап.
Ариэль разъяренно уставилась на мелькающие мимо деревья. Почему они добрались только до Саутбери? Она подумала – не попросить ли остановиться в «Денмо», чтобы съесть горячий сэндвич с омаром, но при одной мысли об этом у нее все перевернулось в животе.
Этим утром ее снова рвало. Странно, потому что ее тошнило не так уж часто. Не то что ее одноклассницу Люси. Люси рвало перед каждым экзаменом и после него. Ариэль решила, что, наверное, ее слишком взволновал спор с папой.
И тут на нее накатил ужас.
– О нет! – сказала она вслух.
Папа посмотрел в зеркало заднего вида, мама обернулась, но этим подозрением Ариэль не могла поделиться с родителями.
– Я имела в виду «о нет, я кое-что забыла».
– Что? – спросила Аделина.
Хороший вопрос.
– Кажется, я забыла мои… э-э… кроссовки.
Аделина улыбнулась:
– Нет, я их уложила.
Она снова повернулась, и отец опять стал смотреть через лобовое стекло.
Ариэль выждала минутку, вынула мобильник и проверила календарь. У нее была задержка. Невозможно! Она расстроенно закрыла глаза, вспоминая тот единственный раз, когда спасение из-под папиного надзора обернулось ночным кошмаром. Ее мысли полыхнули паническим: «Господибожемой!» Не может быть, чтобы она была беременна, просто не может быть. Ей нужно подумать.
Со сжавшимся горлом она спросила:
– Папа, мы можем остановиться у аптеки? Мне нужно купить… кое-что.
Стопроцентная гарантия, что он не спросит – что именно.
Они почти доехали до шоссе I-84 E.
– Как насчет «Кей-марта»? – спросил отец.
– Пойдет.
Он замедлил ход, свернул, и вот – они на месте. Ариэль выпрыгнула из машины и вбежала в универмаг. Ей было слишком стыдно, чтобы спросить, где продаются тесты на беременность, и она обыскала проходы аптеки и нашла такой, который обещал 99-процентную точность даже до задержки месячных. Ухитрившись не умереть от унижения, она купила его, заплатив женщине-кассиру, потом спросила, где тут туалеты. Женщина сочувственно посмотрела на нее и показала, где находятся женские комнаты.
Ариэль ринулась туда, пытаясь не паниковать. Если она беременна, то не сможет закончить последний год в Чоате. В этой школе было больше правил, чем в конгрессе. И целую треть руководства для учащихся занимали правила кодекса чести, дисциплины и перечисление причин для исключения из школы. Вплоть до семнадцатой страницы, на которой тоже говорилось обо всем этом, хотя речь там шла о дресс-коде. Под запретом было практически всё, особенно секс. Целью Чоата было выпустить умных учащихся, не лжецов, не наркоманов и уж, конечно, не беременных.
Она вошла в самую последнюю кабинку и прочитала инструкцию, которая предписывала помочиться на палочку. Две розовые полоски – и она беременна. Одна – не беременна. Ей пришлось подождать три минуты. Целую вечность.
Ариэль смотрела в маленькое окошко, молясь про себя: «Пожалуйста, Господи, только одна полоска. Только одна».
Одна минута. Две минуты. Это занимало вечность.
Вот оно!
Две полоски.
Ариэль не смогла удержаться. Она испустила громкий вопль:
– Господибожемой!
– Ариэль?
Мама? Как она тут очутилась? Почему не осталась в машине?
Поздно!
Девушка замолчала.
Потом увидела в щели под дверью мамины ноги.
– Ариэль, в чем дело? Открой, милая.
Ариэль отчаянно запихала предательскую палочку и коробку из-под нее в резервуар для тампонов.
– Я в порядке, мама!
– Ты определенно не в порядке! Открой дверь!
– Мама!
– Откройте дверь, юная леди!
Дочь открыла дверь, и мама ворвалась в кабинку. К несчастью, тут было достаточно места. Ариэль выбрала кабинку для инвалидов, чтобы быть уверенной, что сможет там маневрировать.
– Дорогая, что случилось?
Мама лихорадочно осмотрела дочь с ног до головы тем лазерным взглядом, какой бывает у матерей.
– Ничего не случилось. Все в порядке, – слабо сказала Ариэль.
Теперь мама исследовала своим лазерным взглядом кабинку. Глаза ее остановились на приоткрытом контейнере с тампонами. Дурацкий контейнер! Почему он не закрылся? Мама тут же его открыла, увидела набор для определения беременности и палочку с двумя полосками.
Жизнь была кончена.
– О дорогая! – сказала мама голосом столь трагическим, что он мог бы подойти для пьесы Шекспира. – О дорогая!
Почти немедленно они снова оказались в припаркованном «Рэндж Ровере», и оба родителя обернулись и смотрели на дочь так, будто она была пришельцем из космоса.
– Ариэль, все в порядке, – сказал отец; по его виду нельзя было сказать, что хоть что-то в порядке. – Мы тебе поможем. Прежде всего – кто отец?
Ариэль залилась слезами. Она так плакала, что мама вышла из машины и забралась на заднее сиденье, чтобы ее обнять.
– Все хорошо, дорогая. Мы с папой все уладим.
Девушка продолжала всхлипывать. Каждый раз, когда она пыталась остановиться, мысль о том, что ей придется сказать, заставляла ее снова разражаться рыданиями.
– Это мальчик из вашей школы? – спросил отец.
Она кивнула.
– Ну, хвала за это небесам. По крайней мере, все тамошние мальчики из хороших семей.
– Просто скажи нам, кто он, милая, – добавила мама. – Скажи, кто. Мы позаботимся об этом. Мы не поставим тебя в неловкое положение.
– Как его зовут, Ариэль? – настаивал отец.
Девушка бросилась в объятия матери и заплакала.
– Я не знаю! Понятно? Я не знаю!
– Ты имеешь в виду, что занималась сексом не с одним мальчиком из Чоата?
Папа говорил таким голосом, каким мог бы спросить: «Ты имеешь в виду, что забила дубиной до смерти не одного детеныша тюленя?»
– Нет, пап! Я ни с кем не занималась сексом. Я не занималась! Я просто…
Как же ей объяснить?
– Ты ведь знаешь моих друзей?
– Да.
– Джессику, Николь, Эмили, Криса, Брэндона, Джона и Кайла?
– Да.
– Ну, мы все вместе тусовались и, знаешь, иногда… Иногда мы пили слишком много, а иногда мы… О господи!
– Не говори, что друзья моей дочери занимаются друг с другом беспорядочным сексом!
– Нет, папа, бога ради, но… Ну, мы пили и… иногда курили…
– Наркотики, Ариэль? Наркотики!
Глаза отца не смогли бы стать еще больше.
– Мы думали, это просто косячок, но, наверное, ошибались. Это случилось в последнюю нашу тусовку…
– Подожди! – сказал отец. – Я же сам тебя туда отвез. Ты отправилась с ночевкой к подружкам!
– Знаю, пап. На самом деле все было не так. В общем, мы все уснули, а потом, когда я проснулась, поняла – что-то произошло. Но я не знала, кто это сделал. Никто ничего не помнил, папа. Он, наверное, даже не сознавал, что делает. Я уверена в этом! А теперь я забеременела и даже не помню как.
Она зарыдала.
– Но это нечестно!
Теперь у отца стал такой голос, как будто его подстрелили и он умирает.
– Нам нужно расспросить родителей всех четверых, чтобы получить образцы ДНК всех четверых мальчиков.
Ариэль в ужасе взвизгнула:
– О папа, пожалуйста, не делай этого со мной! Пожалуйста, не надо!
– А что еще мы можем сделать? – воскликнула мама. – Я не знаю. Не знаю. Мы можем… Я просто могу сама «родить» ребенка. Мы – католики, поэтому выбора у нас нет, верно?
Наступило молчание.
Мама сказала:
– Тебя исключат из Чоата, если все выплывет наружу. Тебе придется забрать оттуда документы.
– Но это же мой последний год! Разве я не могу побыть там какое-то время? Еще немножко?
Ариэль снова начала плакать.
Ее родители пошептались друг с другом.
– Да, дорогая, – в конце концов сказала Аделина. – Да, ты можешь побыть там немного. И всегда есть шанс…
– Что у меня будет выкидыш? – спросила девушка.
Мама сердито посмотрела на отца и прошипела:
– Хорошо же ты ее охранял, Феликс. Отличная работа!
Покачав головой, папа вырулил с парковки «Кей-марта». Ариэль всхлипывала.
Назад: Глава 13
Дальше: Глава 15