Книга: Печать Иуды
Назад: Глава 7 ПУТЕШЕСТВИЕ, О КОТОРОМ НЕ БЫЛО РАССКАЗАНО
Дальше: Глава 8 БОЛЬНАЯ НОМЕР НОЛЬ
Глава LXII
О ПУТЕШЕСТВИИ, О КОТОРОМ НЕ БЫЛО РАССКАЗАНО, И О ЗАПРЕТНОЙ КАРТЕ
И вот когда прошел уже целый месяц с тех пор, как мы покинули последний порт, мы задумались о том, чтобы пополнить запасы пресной воды из реки и заняться починкой двух кораблей. Солонина и фрукты также подходили к концу. Мы отплыли к берегу на утлых шлюпках. Нас встретили обилие птиц и густые заросли, переплетенные лианами. С нами на берег сошли сорок два воина великого хана, вооруженные луками и копьями; поскольку окрестные острова были населены идолопоклонниками, которые ходили нагишом и питались плотью других людей, подобная предосторожность была разумной».
Вигор продолжал читать, узнавая размеренный ритм и архаичный слог «Описания мира». Неужели эти слова действительно принадлежат перу Марко Поло? Если так, эта глава открывалась взору считанных людей. Вигор жаждал прочитать оригинал, не доверяя полностью переводу,- но, что важнее, ему хотелось увидеть тот язык, на котором была написана книга, чтобы ближе прикоснуться к знаменитому средневековому путешественнику.
Он читал:
«С излучины реки один из ханских воинов крикнул и указал на крутой склон еще одного пика, который поднимался над долиной. До него было миль двадцать от берега, и его покрывали густые заросли. Однако это была не гора. Это был шпиль огромного здания; и теперь стали видны другие башни, наполовину теряющиеся в тумане. Починка кораблей должна была занять не меньше десяти дней, а ханские воины хотели настрелять побольше птиц и зверей, чтобы заготовить свежего мяса; поэтому мы отправились искать этот неведомый народ, построивший рукотворную гору». Уже с первой страницы простодушного повествования Марко веяло нарастающей опасностью. Простыми словами он описал, как «в лесу умолкли голоса птиц и зверей». Марко и охотники продолжали идти вперед, углубляясь в джунгли по тропе, «протоптанной этими неизвестными зодчими».
Наконец уже в сумерках маленький отряд вышел к каменному городу.
«Лес окончился, открыв большой город с множеством шпилей, каждый из которых был покрыт резными ликами идолов. Мне так и не суждено никогда узнать, какие дьявольские чары призвали на помощь эти люди; однако Господь в Своем милостивом возмездии поразил сам город и окружающий его лес страшной и смертельной болезнью. Первый труп, на который мы наткнулись, принадлежал обнаженной девочке. Ее плоть, покрытая ужасными нарывами, сгнила до самой кости, и в ней копошились большие черные муравьи. Куда ни бросить взгляд, всюду были видны новые и новые тела. Даже нескольких сотен не хватило бы, чтобы пересчитать всех, сраженных в этой жуткой бойне; и смерть не ограничилась лишь карой за человеческие грехи. Птицы падали с небес. Лесные звери валялись безжизненными грудами. Огромные змеи свисали мертвые с ветвей деревьев.
Воистину, это был Город мертвых. Опасаясь смертельной заразы, мы поспешили как можно быстрее покинуть это место. Однако наше появление не осталось незамеченным. Они вышли из глубины леса: их плоть была такой же больной, как и у тех, что усеяли своими телами каменные ступени и площади или плавали в зеленой топи. Конечности сгнили, обнажив кости. У других вся кожа была покрыта лопающимися волдырями и язвами; у многих раздулись животы. Из ран сочился гной, выделяя зловонные испарения. Пришли слепые; другие ползли на четвереньках. Казалось, тысяча болезней поразила эту землю; целый легион чумы.
Из лесной чащи стекались они, обнажая зубы, словно дикие звери. Другие несли отсеченные руки и ноги. Даже сейчас я призываю Господа хранить меня: многие конечности были обглоданы».
Несмотря на нарастающий жар летнего дня, Вигор ощутил холодную дрожь. Онемев от ужаса, он читал рассказ Марко о том, как его отряд бежал в глубь города, спасаясь от этой обезумевшей орды. Венецианец подробно описал кровавые зверства и каннибализм. С наступлением темноты маленькому отряду удалось укрыться в каком-то высоком здании, украшенном резными изображениями извивающихся змей и давно умерших царей. Все приготовились дать последний бой, уверенные в том, что маленькому отряду не устоять перед огромными толпами пораженных болезнью людоедов, которые продолжали стекаться в город.
Грей пробормотал что-то себе под нос. Разобрать слова было невозможно, однако не вызывало сомнений, что они проникнуты скептицизмом.
«Вместе с угасшим солнцем угасли и наши надежды. Каждый по-своему возносил молитвы к небесам. Ханские воины жгли куски дерева и мазали лица пеплом. У меня был только мой исповедник. Отец Агреер преклонил колени вместе со мной, и мы произнесенными шепотом молитвами вверили свои души Господу. Отец Агреер схватил распятие и осенил мой лоб знамением креста, на котором страдал Христос. Он использовал тот же самый пепел, что и воины хана. Глядя на испачканные сажей лица, я гадал: не объединило ли это испытание всех нас, нечестивцев и христиан? И по большому счету какая разница, чьей была молитва, которая в конце концов услышана? Чья молитва призвала Силы Небесные, пришедшие к нам среди всей этой чумы; Черные силы, спасшие нас всех?»
Здесь повествование обрывалось. Грей перевернул листок бумаги, ища продолжение.
Откинувшись назад, Ковальски сделал свой единственный вклад в историческую дискуссию.
– Секса маловато,- пробормотал он, тщетно пытаясь подавить отрыжку.
Нахмурившись, Грей ткнул пальцем в имя на последней странице.- Вот здесь… это упоминание отца Агреера…
Вигор кивнул, обратив внимание на ту же самую вопиющую ошибку. Несомненно, текст был подделкой.
– Ни один священник не сопровождал троих Поло в путешествии на Восток,- заявил он вслух.- Согласно ватиканским текстам, вместе с ними в путь отправились два монаха-доминиканца, в качестве представителей Святого престола, однако уже через несколько дней они возвратились обратно.
Взяв первую страницу, Сейхан аккуратно ее сложила.
– Как и в случае с этой дополнительной главой, Марко подправил хроники, исключив из них священника. На самом деле семейство Поло сопровождали три монаха-доминиканца. По одному на каждого путешественника, как это было принято в ту эпоху.
Вигор вынужден был признать, что она права. Действительно, обычай был именно такой.
– А назад возвратились только два монаха,- продолжала Сейхан. – И существование третьего хранилось в тайне… до настоящего времени.
Откинувшись на спинку, Грей протянул руку к шее. Сняв серебряное распятие, он положил его на стол.
– И ты утверждаешь, что это действительно крест отца Агреера? Того самого, который упомянут в рассказе?
Ответом ему стал уверенный взгляд Сейхан.
Потрясенный этим внезапным откровением, Вигор молча осмотрел распятие. Оно было лишено каких-либо украшений; распятая фигура была выполнена очень условно. Вигор сразу же определил, что крест старинный. Неужели это правда? Осторожно взяв распятие со стола, прелат исследовал его внимательнее. Если это была правда, самим своим весом крест придавал убедительность жуткому повествованию Марко.
Наконец Вигор обрел дар речи:
– Но я никак не могу понять, почему отец Агреер был исключен из повествования?
Протянув руку, Сейхан собрала разбросанные страницы.
– Неизвестно,- просто ответила она.- Остальные листы были выдраны из книги и заменены одним поддельным, вшитым в переплет, однако качество бумаги однозначно свидетельствует о том, что эта страница на несколько столетий моложе остальной книги.
Вигор нахмурился, удивленный этим странным обстоятельством.
– И что на этой новой странице?
– Самой мне так и не довелось ее увидеть, но мне рассказали, что на ней написано. Там были лишь бессмысленные бредни, полные упоминаний об ангелах и библейских цитат. Несомненно, рассказ Марко напугал автора. Но, что гораздо важнее, на этой странице пространно рассказывалось о карте, включенной в книгу, которую нарисовал лично Марко. Карте, которая была объявлена дьявольской.
– И что случилось с этой картой?
– Хотя тот, кто подправил книгу, испугался карты, он также побоялся просто уничтожить ее. Поэтому неизвестный автор вместе с горсткой помощников скрыл карту кодом, призванным принести защиту и благословение.
Грей кивнул:
– Карта была погребена под ангельским письмом.
– Но кто вставил эту страницу? – спросил Вигор. Сейхан пожала плечами.
– Она была без подписи, однако в ней содержалось достаточно указаний на то, что потомки Поло передали тайную книгу Марко в Ватикан после опустошительной эпидемии чумы, поразившей Италию в четырнадцатом столетии. Быть может, они испугались, что чума была той самой заразой, которая обрушилась на Город мертвых, а теперь пришла, чтобы уничтожить остальной мир. Именно тогда книга попала в архивы.
– Любопытно,- заметил Вигор.- Если ты права, возможно, это объясняет, почему приблизительно в это же время исчезли все следы семейства Поло. Даже тело Марко Поло пропало из церкви Сан-Лоренцо, где он был погребен. Кто-нибудь пробовал определить возраст этой поддельной страницы?
Сейхан кивнула.- Она была составлена в начале семнадцатого века. Вигор прищурился.
– Гм… примерно в это же время на Италию обрушилась еще одна страшная эпидемия чумы.
– Совершенно верно,- подтвердила Сейхан.- И именно тогда же некий немец по имени Йоханнес Тритемиус впервые разработал ангельское письмо. Хотя сам он и утверждал, что это письмо было создано задолго до того, как на земле появился человек.
Вигор кивнул. В свое время он занимался исследованием истории возникновения ангельского письма. Его создатель был уверен, что, используя этот ангельский алфавит, предположительно рожденный в результате долгих созерцательных размышлений, можно установить связь с небесными ангелами. Помимо этого, Тритемиус занимался криптографией и тайнописью. Его самая известная работа «Стенография» считалась оккультным трудом, однако на самом деле представляла собой запутанную смесь трактата об ангелах и науки вскрытия шифров.
– Итак, если кому-то в ту эпоху потребовалось спрятать карту,- заключил Грей,- которая к тому же считается дьявольской, тогда самый надежный способ оградить мир от заключенных в ней опасностей – наверное, скрыть ее за ангельским письмом.
– Именно к такому выводу и пришла «Гильдия». На этой дополнительной странице были указания на то, что закодированная карта была высечена на стенках египетского обелиска, хранящегося в Григорианском музее Ватикана. Однако этот обелиск бесследно исчез, затерялся во времени, куда-то переместился. Мы с Насером играли в кошки-мышки, охотясь за ним. Но победу одержала я. Я выкрала обелиск у Насера из-под самого носа.
Услышав в голосе Сейхан проникнутое горечью торжество, Вигор нахмурился и всмотрелся в лица остальных.
– О каком обелиске вы говорите?
7 часов 42 минуты
Грей в общих чертах рассказал про египетский обелиск, в котором был спрятан крест отца Агреера, и описал закодированное послание, написанное фосфоресцирующей краской.
– Вот этот текст,- закончил он, протягивая прелату копию.
Изучив запутанное нагромождение символов ангельского письма, Вигор покачал головой:
– Для меня это полная бессмыслица.
– Совершенно верно,- согласилась Сейхан.- В сумбурном заключении к книге Марко также говорится о ключе к карте. О способе вскрыть его тайну. И этот ключ спрятан в трех разных местах. Первая его часть связана с надписью в том помещении, где когда-то хранилась тайная книга.
– В Башне ветров,- уточнил Вигор.- Отличный тайник. Башня возводилась как раз в то время. Она была пристроена к зданию ватиканской обсерватории.
– И согласно поддельной странице в книге Марко,- продолжала Сейхан,- каждая часть ключа должна будет вести к следующей. Поэтому для начала мы должны разгадать первую загадку. Текст из Ватикана, написанный ангельским письмом.- Она повернулась к Вигору.- Вы утверждаете, вам это удалось. Это правда?
Вигор открыл было рот, собираясь заговорить, но Грей остановил его, положив ладонь на руку. Он не собирался выкладывать Сейхан все карты. Ему хотелось придержать на руках по крайней мере одного туза.
– Но вначале,- сказал Грей,- ты должна рассказать, почему «Гильдия» ввязалась во все это. Какой ей смысл идти по этому историческому следу от Марко Поло к настоящему?
Сейхан колебалась. Она шумно вздохнула, но Грей не смог определить, то ли приготовившись солгать, то ли собирая силы, чтобы сказать правду. Заговорив, Сейхан подтвердила нарастающие опасения Грея.
– Потому что мы считаем, что болезнь, о которой писал Марко Поло, снова вернулась в мир,- сказала она.- Вырвалась на свободу из древней древесины галеры, обнаруженной среди Зондских островов. «Гильдия» уже работает на месте, готовая идти по научному следу. Нам же с Насером было поручено изучить исторический след. Как это принято в «Гильдии», правая рука не должна была знать о том, что делает левая.
Грею была хорошо известна структура «Гильдии», состоящая из изолированных ячеек,- излюбленный образец многих террористических организаций.
– Но мне удалось украсть кое-какую информацию,- продолжала Сейхан.- Я выяснила природу заболевания, способного необратимо изменить всю биосферу Земли.
Далее она рассказала о том, как ученые «Гильдии» обнаружили вирус – что-то под названием иудин штамм, способный превращать любые бактерии в убийц. Сейхан процитировала строку из книги Марко Поло:
– «Целый легион чумы». Вот что поразило Индонезию. Но я хорошо знаю «Гильдию». И знаю, какие у нее намерения. Взрастив и обуздав этот патоген, «Гильдия» надеется создать бактериологическое биооружие нового поколения, неиссякаемый источник смертельной заразы, порожденный этим вирусом.
По мере того как она рассказывала подробности о вирусе, Грей все крепче стискивал край стола. Наконец он поймал себя на том, что от напряжения у него заболели костяшки пальцев. Его обуял бесконечный ужас.
Но прежде чем Грей успел сказать хоть слово, Вигор, откашлявшись, заговорил:
– Но если это научное подразделение «Гильдии» охотится за вирусом, какое значение имеет гонка по историческому следу, оставленному Марко Поло? В чем тут смысл?
Ему ответил Грей, процитировав последнюю строчку текста Марко:
– «Черные силы, спасшие нас всех». На мой взгляд, это означает исцеление от болезни.
Сейхан кивнула.
– Марко остался жив и рассказал о случившемся. Даже «Гильдия» не осмелится выпустить на свободу подобный вирус, не обладая возможностью его контролировать.
– Или, по крайней мере, если ей не удастся определить его происхождение,- добавил Грей.
Вигор уставился вдаль, на городские кварталы. Поднимающееся солнце озарило его лицо.
– Есть и другие вопросы, на которые нет ответов. Что сталось с отцом Агреером? Что так напугало Святой престол?
Однако Грея интересовал собственный, более важный вопрос:
– Где именно в Индонезии произошла эта новая вспышка болезни?
– На одном отдаленном острове, который, к счастью, находится вдалеке от густонаселенных мест.
– На острове Рождества,- уточнил Грей.
Сейхан широко раскрыла глаза от удивления. Одно это уже явилось достаточным доказательством.
Грей резко встал из-за стола. Все взгляды были обращены на него. Монк и Лиза отправились на остров Рождества, чтобы исследовать это же самое заболевание. Они даже не догадываются, с чем им придется там столкнуться,- как и о том, что к этому заболеванию проявила интерес и «Гильдия». Грею стало тяжело дышать. Ему необходимо предупредить Пейнтера. Но поскольку в «Сигме» действует предатель, поднятый им сигнал тревоги лишь навлечет на его друзей еще большую опасность, высветит их лучом прожектора.
Ему была нужна дополнительная информация.
– Как далеко зашла эта операция, которую проводит в Индонезии «Гильдия»?
– Не знаю. Даже то немногое, что мне удалось выведать, далось с огромным трудом.
– Сейхан! – прорычал Грей.
Она обеспокоенно прищурилась. Возбужденный, Грей едва не поверил, что это чувство искреннее.- Я… честное слово, я не знаю, Грей. А в чем дело? Что случилось?
Шумно выдохнув, Грей подошел к парапету. Ему требовалось побыть наедине с самим собой хотя бы мгновение, чтобы улеглось все то, что он только что узнал.
Пока что не вызывало сомнений только одно.
Ему настоятельно необходимо связаться с Вашингтоном.
1 час 4 минуты
Вашингтон
Гарриет Пирс билась изо всех сил, стараясь успокоить мужа. Эта задача дополнительно осложнялась тем, что тот заперся в ванной в номере гостиницы. Гарриет приложила влажную тряпку к разбитой губе.
– Джек! Открой дверь!
Он проснулся два часа назад, совершенно растерянный, потерявший ориентацию. Ей уже приходилось видеть такое. Синдром захода солнца. Распространенное явление среди людей, страдающих болезнью Альцгеймера. Состояние повышенного возбуждения, которое наступает с заходом солнца, когда в темноте человек перестает узнавать знакомое окружение.
А сейчас все усугублялось тем, что они находились не дома.
Не было ничего хорошего и в том, что гостиница «Феникс-Парк» была вторым жильем, которое они сменили меньше чем за двадцать четыре часа. Сначала квартира доктора Коррина и вот теперь здесь. Но Грей, прощаясь с матерью и шепча ей на ухо последние наставления, был категоричен. Как только доктор Коррин оставит их одних, они должны будут покинуть его квартиру, переехать в другой конец города и поселиться в гостинице под вымышленными именами, расплатившись наличными.
Дополнительная мера предосторожности.
К сожалению, все эти переезды пагубно отразились на состоянии Джека. Вот уже целый день ему приходилось обходиться без тегетрола, препарата, стабилизирующего настроение. А теперь к тому же закончился и пропранолол, средство, влияющее на кровяное давление и снимающее чувство беспокойства.
Поэтому неудивительно, что Джек проснулся растерянный, объятый паникой. В таком плохом состоянии Гарриет не видела мужа уже несколько месяцев.
Ее разбудили его крики и топот. Она задремала, сидя в кресле перед маленьким телевизором, настроенным на канал новостей «Фокс ньюс». Гарриет убрала громкость так, чтобы лишь можно было услышать имя Грея, если его упомянут еще раз.
Разбуженная криками мужа, она поспешила в спальню. Непростительная ошибка. Больного, находящегося в таком состоянии, нельзя пугать внезапным появлением. Джек набросился на нее, ударив наотмашь по лицу. Он был взвинчен до предела, и ему потребовалось целых полминуты, чтобы узнать свою жену.
Когда это наконец произошло, Джек закрылся в ванной. Гарриет слышала его плач. Именно поэтому он и заперся.
Мужчины семейства Пирсов не плачут.
– Джек, открой дверь. Все в порядке. Я позвонила в соседнюю аптеку и заказала лекарство. Все хорошо.
Гарриет понимала, что, звоня в аптеку, идет на риск. Но она не могла отвезти Джека в больницу, а без медицинской помощи помутнение рассудка у него могло зайти слишком далеко. К тому же громкие крики рано или поздно вызвали бы недовольство администрации гостиницы. Вдруг они вызовут полицию?
Не имея выбора, Гарриет приняла решение. Отыскав в телефонном справочнике расположенную неподалеку круглосуточную аптеку, она позвонила туда и заказала лекарство. Как только лекарство доставят и состояние Джека станет лучше, они выпишутся, переедут в другую гостиницу и снова исчезнут.
У нее за спиной зазвонил звонок.
Ну наконец-то, слава богу.- Джек, это доставили лекарство. Я сейчас вернусь. Выйдя из спальни, Гарриет поспешила к входной двери.
Положив руку на засов, она остановилась и, наклонившись, прильнула к глазку. Она увидела искаженное изображение коридора. За дверью стояла одинокая женщина с коротко остриженными черными волосами. На ней был белый халат с эмблемой аптеки, а в руке она держала белый бумажный пакет с приколотым рецептом.
Женщина исчезла из поля зрения. Снова зазвонил звонок. Взглянув на часы, женщина развернулась и собралась уходить.
Гарриет окликнула ее через дверь:
– Подождите минутку!
– Аптека «Суон»,- крикнула в ответ женщина. Решив, что лишняя осторожность не помешает, Гарриет подошла к телефону. Она увидела свое отражение в зеркале на стене. Осунувшаяся, не женщина, а оплывшая восковая свеча. Взяв справочник, Гарриет набрала номер дежурного администратора.
Ей ответили немедленно:
– «Феникс-Парк», дежурный администратор.
– Вам звонят из триста тридцать четвертого номера. Я хочу узнать, пропускали ли вы к нам кого-нибудь из аптеки.
– Да, мэм. Три минуты назад я проверила у этой женщины документы. А что, возникли какие-то проблемы?
– Нет. Нет-нет, никаких. Я просто хотела…
Из спальни донесся грохот упавшего тяжелого предмета, за которым последовали крепкие ругательства. Джек наконец открыл дверь ванной.
Гарриет услышала в трубке голос администратора:
– Мэм, если вам нужна какая-либо помощь…
– Нет, нет, ничего. Благодарю вас. Она положила трубку.
– Гарриет! – окликнул ее Джек, и сквозь ярость в его голосе прозвучало отчаяние.
– Я здесь, Джек.
Снова раздался звонок в дверь.
Измученная Гарриет отодвинула засов, надеясь, что Джек не станет выступать против лекарства. Она приоткрыла дверь.
Женщина из аптеки подняла лицо и улыбнулась, однако в ее улыбке не было тепла, одно лишь хищное злорадство. Гарриет застыла, запоздало узнав ее. Это была та самая женщина, которая напала на них в охраняемом доме. Прежде чем Гарриет опомнилась, женщина ударом ноги распахнула дверь настежь.
Получив углом двери толчок в плечо, Гарриет не удержала равновесие и упала на жесткие плитки пола. Она попыталась было смягчить падение, выставив руку, однако запястье резко хрустнуло. По всей руке разлилась обжигающая боль.
Ахнув, Гарриет приподнялась на бедро и перекатилась в сторону. Из спальни нетвердой походкой вышел Джек в одних трусах.
– Гарриет?…
Все еще не пришедший в себя, он слишком долго осмысливал ситуацию. Шагнув через порог, женщина подняла пистолет с толстым дулом и направила его на Джека.
– А вот и ваше лекарство.
– Нет! – простонала Гарриет.
Женщина нажала на спусковой крючок. Из дула с резким хлопком вылетела пуля и просвистела мимо уха Гарриет, таща за собой провод. Она попала Джеку в обнаженную грудь, сверкнув в полумраке яркой голубой искрой.
«Тазер».
Джек пошатнулся, вскинул руки и упал навзничь, застыв неподвижно.
В наступившей тишине послышался шепот диктора «Фокс ньюс», читающего сводку новостей:
– Вашингтонская полиция продолжает поиски Грейсона Пирса, подозреваемого в причастности к взрыву в доме в округе Колумбия, за которым последовал пожар.
8 часов 32 минуты Стамбул
Стоя в одиночестве у парапета на крыше, Грей пытался придумать какой-нибудь надежный канал связи с Вашингтоном. Ему нужно было предупредить о том, какие опасности таятся на острове Рождества. Надо будет действовать очень осторожно, воспользоваться личной линией и позаботиться о том, чтобы информация не распространялась дальше Пейнтера. Но как это сделать? Кто может поручиться, что «Гильдия» не прослушивает абсолютно все линии связи?
У него за спиной послышался голос Сейхан. Она обращалась не к Грею.
– Монсиньор, вы до сих пор не объяснили, зачем вызвали нас в Стамбул. Вы сказали, что вам удалось вскрыть смысл надписи, выполненной ангельским письмом.
Движимый любопытством, Грей вернулся к столу. Однако сидеть он не мог и остался стоять между Сейхан и Вигором.
Взяв рюкзачок, прелат положил его себе на колени. Порывшись внутри, он достал тетрадь и, положив ее на стол, раскрыл на нужной странице. На бумаге была выведена углем строчка знаков ангельского письма:
– Вот надпись с пола Башни ветров,- сказал Вигор.- Каждая буква этого алфавита соответствует определенному тональному слову. И, как утверждает создатель ангельского письма Тритемиус, объединенная в нужном порядке, такая группа символов может открыть прямую линию общения с каким-то определенным ангелом.
– Что-то вроде междугородного телефона, – пробормотал сидящий напротив Ковальски.
Кивнув, Вигор перевернул страницу. – Я пошел дальше и подписал под каждой буквой ее название.
Грей покачал головой, по-прежнему не видя в надписи никакого смысла.
Достав ручку, Вигор провел линию под первыми буквами каждого названия, читая вслух:
– А. И. Г. А. X.
– Это имя какого-то ангела? – спросил Ковальски.
– Нет, это не имя ангела, но это действительно название, – сказал Вигор.- Но вначале необходимо вспомнить, что Тритемиус создал свой алфавит на основе древнееврейского письма, утверждая, что в его символах скрыта сила. Даже сейчас последователи каббалы считают, что в линиях и завитках древнееврейского алфавита скрыта какая-то форма божественной мудрости. Тритемиус же утверждал, что его ангельское письмо является чистейшей выжимкой древнееврейского алфавита.
Грей склонился ближе, начиная понимать, в какую сторону клонит прелат.
– А древнееврейское письмо читается в отличие от английского в противоположном направлении. Справа налево.
Сейхан провела пальцем по листу, читая в обратную сторону:
– X. А. Г. И. А.
– Хагиа,- осторожно произнес Вигор.- По-гречески это слово означает «святой».
Грей прищурился, затем широко раскрыл глаза. До него наконец дошла истина. Ну конечно же!
– В чем дело? – спросила Сейхан. Ковальски почесал щетину на подбородке, также сбитый с толку.
Встав из-за стола, Вигор увлек всех за собой к парапету, откуда открывался вид на город.
– На обратном пути Марко Поло побывал в Стамбуле, который в то время назывался Константинополем. Именно здесь он покинул Азию и наконец вернулся в Европу – пересек своеобразный рубеж.
Прелат указал на древнее величественное здание, доминирующее над старой частью города. Грей уже обратил на него внимание. Огромный храм с плоским куполом, наполовину скрытый строительными лесами.
– Хагиа София,- пробормотал Грей, называя храм. Вигор кивнул:
– Когда-то это был самый большой христианский храм во всем мире. Марко сам высказывался относительно его просторных сводов. Некоторые ошибочно полагают, что «Хагиа София» означает «Святая София», однако в действительности это сооружение называется храм Божественной мудрости, что иначе можно выразить как «храм ангельской мудрости».
– В таком случае нам нужно идти именно туда! – воскликнула Сейхан.- Первый ключ должен быть спрятан там!
Она направилась к лестнице.
– Не так быстро, юная леди,- остановил ее Вигор.
Вернувшись к рюкзаку, прелат снова порылся в нем и достал завернутый в тряпку предмет. Осторожно положив его на стол, он развернул тряпку, открывая плоскую полоску тусклого золота. На вид она выглядела очень старой. С одной стороны в ней было проделано отверстие, а поверхность украшали надписи, выведенные шрифтом со множеством завитушек.
– Это не ангельское письмо,- сказал Вигор, заметив, что внимание Грея привлечено к надписям.- Монгольское. Здесь написано: «Силой вечного неба, да будет святым имя хана. Пусть тот, кто не отнесется к нему с почтением, будет убит».
– Ничего не понимаю,- наморщил лоб Грей.- И эта полоска принадлежала Марко Поло? Что это такое?
– По-китайски она называется «пайцза». По-монгольски – «гереге».
На Вигора уставились три недоуменных взгляда. Он кивнул на золотую полоску:
– На современном жаргоне это ВИП-паспорт. Путешественник, предъявивший этот сверхпаспорт, мог требовать на землях, принадлежащих Хубилай-хану, лошадей, припасы, людей, корабли – все, что угодно. Хан выдавал такие пропуска послам, выполнявшим его поручения.
– Очень мило,- присвистнул Ковальски.
Однако по тому, как у него блеснули глаза, Грей предположил, что почтительный восторг великана вызвал не рассказ прелата, а золото.
– И троим Поло была выдана такая пайцза? – спросила Сейхан.
– На самом деле три пайцзы. По одному на каждого. Марко, его отцу и дяде. Больше того, с этими пайцзами связан один исторический анекдот. Очень известный. Когда Поло вернулись в Венецию, их никто не узнал. Все трое приплыли на одном-единственном корабле, измученные, оборванные. Никто не мог поверить, что это те самые Поло, которые давным-давно исчезли. Сойдя на берег, все трое вспороли подкладки своей одежды, и оттуда посыпались изумруды, рубины, сапфиры и серебряные монеты. В этой сокровищнице были и три золотые пайцзы, описанные в мельчайших подробностях. Однако затем золотые паспорта исчезли. Все три.
– Их столько же, сколько ключей к карте,- заметил Грей.
– Где вы ее нашли? – спросила Сейхан.- В одном из ватиканских музеев?
– Нет.- Вигор постучал по раскрытой тетради с ангельским письмом.- С помощью друга я обнаружил эту пайцзу под той плиткой, на которой была надпись. В тайной нише под мрамором.
«Как и распятие отца Агреера,- подумал Грей.- Похороненное в камне». Сейхан выругалась вполголоса. Желанная добыча все это время была у нее перед самым носом. Вигор продолжал:
– Я уверен, что это один из тех самых паспортов, которые были выданы Поло.- Он обвел всех взглядом.- И я уверен, что это и есть первый ключ.
– Значит, ключ ведет к Святой Софии…- начал Грей.
– Он указывает на второй ключ,- закончил Вигор.- Еще две пропавшие пайцзы, еще два недостающих ключа.
– Но почему вы в этом так уверены? – спросила Сейхан. Вигор перевернул золотую полоску. На обратной стороне имелось всего одно изображение, тщательно выведенный символ. Буква ангельского письма.
Вигор постучал пальцем по пайцзе:
– Вот первый ключ.
Грей почувствовал, что он прав. Он устремил взор вдаль, на величественный храм. Святая София. Второй ключ спрятан где-то там, но сооружение просто огромное. Искать в нем такой маленький предмет – все равно что искать золотую иголку в стоге сена. На это уйдет слишком много времени.
Вигор правильно истолковал его беспокойство.
– Я уже направил в храм разведчика. Специалиста по истории искусства из Ватикана, который помог мне решить загадку ангельского письма в Башне ветров.
Грей кивнул. Он смотрел на одинокий символ, однако мысли его были заняты другим. Его не покидало беспокойство за своих друзей. Монка и Лизу. Они уже столкнулись с опасностями. Если ему не удастся связаться с Вашингтоном, быть может, есть другой способ помочь друзьям: опередить «Гильдию» и первым раскрыть эту загадку.
Разыскать Город мертвых, найти исцеление от болезни.
Раньше, чем это сделает «Гильдия».
Глядя на поднимающееся над горизонтом солнце, Грей вспомнил слова Вигора о том, что Стамбул стал важным рубежом в путешествии Марко. И действительно, с самого своего основания древний город находился на перекрестке дорог, опоясывающих весь разведанный мир. К северу от него находится Черное море, к югу раскинулось Средиземное. Их соединяет пролив Босфор, главный морской путь. Но, что гораздо важнее с исторической точки зрения, Стамбул связал два континента. Одной ногой он стоит в Европе, а другой – в Азии.
То же самое можно сказать о месте города в стремнине времени. Одна нога в прошлом, другая в настоящем. Навеки на перекрестке.
В этом Грей был чем-то похож на него.
Из этих размышлений его вывел звонок сотового телефона. Обернувшись, Вигор достал из кармана рюкзачка свой телефон. Изучив код входящего звонка, он нахмурился.
– Звонят из Америки, из Вашингтона,- сказал Вигор.
– Должно быть, это директор Кроу,- предостерег его Грей.- Не говорите о том, где мы и что делаем. Постарайтесь закончить разговор побыстрее, чтобы нас не смогли засечь. Вообще-то потом нужно будет вытащить из телефона аккумулятор, чтобы его нельзя было проследить.
Выслушав эти бредовые наставления, Вигор закатил глаза.
– Pronto,- сказал он, раскрыв телефон. Некоторое время Вигор молча слушал, хмурясь все больше и больше.
– Chi parla? – наконец раздраженно спросил он. Ответ, судя по всему, его ошарашил. Обернувшись, Вигор протянул телефон Грею.
– Это директор Кроу? – шепотом спросил тот.
Вигор покачал головой:
– Тебе лучше ответить.
Взяв телефон, Грей поднес его к уху:
– Алло.
Он сразу же узнал отчетливый египетский акцент прозвучавшего в трубке голоса. От слов Насера у него, несмотря на июльский зной, заледенела кровь.
– Твои мать и отец у меня в руках.
