ГЛАВА 45

— Настоятель подумает!

Рега вышел из зала заседаний в коридор, с отвращением выплюнув эту фразу. Голова его нервно подергивалась, из складок одеяния он вытащил причудливые четки, которые выронил Бабу и подобрал Дранг, и принялся на ходу перебирать их.

— Подумает! — повторил он вслух, и голос его дрожал от разочарования.

Двое молодых послушников собирались закрыть дверь зала, когда оттуда выскочил Дорже.

— Постой! — позвал он, подбирая полы одеяния и ускоряя шаг. — Пожалуйста, Рега, выслушай меня.

Рега поднял руку — нет, он не хочет слушать — и продолжил идти, не сбавляя темпа.

— Я выслушал достаточно, — сказал он, не поворачивая головы. — Я известил совет о близости китайцев, и что ответил настоятель? Он просит время подумать!

Последнее слово он произнес со всем презрением, на какое был способен, и как раз в тот момент, когда Дорже наконец догнал его и ухватил за руку.

— Настоятелю нужно время, чтобы принять правильное решение, — попытался убедить Регу Дорже.

Щеки его горели.

— Между нами и китайцами остаются еще два мощных препятствия. У нас есть время.

Рега сжал четки в кулаке так, что побелели костяшки пальцев. В течение двух часов в зале заседаний они обменивались аргументами, и многие старейшины поддерживали его точку зрения. Враг стоял у ворот. Пришло время начать все сначала, поднять восстание, которое охватит весь Тибет.

Потом из-за ширмы, за которой сидел настоятель, передали свиток. Настоятель написал, что ему нужно время, чтобы решить.

Рега повернулся к Дорже.

— Пришла пора действовать, — прошипел он. — Немедленно! И если настоятелю не хватает мужества сделать то, что необходимо, то…

Он замолчал — Дорже уставился на Регу, на его вздернутый подбородок, бледную кожу, которая и при свете дня казалась кожей призрака.

— Ты даже говорить такое не имеешь права, — сказал Дорже, переходя на шепот. — Ты можешь не соглашаться с настоятелем, но это не позволяет тебе оспаривать его решения или действовать вопреки им. Он по-прежнему остается настоятелем.

Рега медленно кивнул.

— Да. Воистину остается.

Из дальнего конца коридора появился молодой послушник с большим фонарем, который он держал над головой. У каждой масляной лампы в коридоре он останавливался, открывал стеклянную дверцу фонаря, доставал горящую свечу и зажигал лампу. Увидев Регу и Дорже, он низко поклонился и молча прошел мимо. Они дождались, когда он отойдет достаточно далеко, и продолжили разговор.

— Настоятель ценит наши советы, — вздохнул Дорже, смягчаясь. — Он доверяет нашим суждениям, но ему нужно время, чтобы вынести решение, особенно с учетом его важности.

— Доверяет нашим суждениям? — повторил Рега, и губы его цинично скривились. — Если ты считаешь, что он так доверяет нам, то почему скрывает личность мальчика?

— Мальчика? А какое отношение он имеет ко всему этому? — удивился Дорже. — Помощник настоятеля высказался на его счет вполне определенно. Он сын губернатора.

— Неужели? — спросил Рега, продолжая улыбаться.

Дорже припомнил тот вечер, когда мальчик появился в монастыре, и все, что говорил проводник. Мальчик — третий сын губернатора Депона, его среди ночи вывезли из Лхасы.

Рега поднял руку с четками так, что они оказались в дюйме от лица Дорже.

— Ты думаешь, сын губернатора может владеть такой драгоценностью? На них знак Шигадзе.

— Шигадзе? — повторил Дорже, глядя на изящные серебряные подвески к отшлифованным пальцами нефритовым бусинам. — Не понимаю, какое отношение Шигадзе…

— Не будь доверчивым дураком, — оборвал его Рега. — Открой глаза — посмотри, что происходит вокруг.

С этими словами он зашагал дальше по коридору, а Дорже остался стоять, недоуменно глядя вслед.