ГЛАВА 25
Ночная прохлада быстро спустилась на землю, и на черном небе россыпью появились звезды. Билл и Лука устроились поближе к костру с надветренной стороны, чтобы не дышать дымом. Их ботинки лежали почти в кострище, и подошвы вот-вот были готовы загореться, а они смотрели, как пищевые пакеты с едой варятся в маленьком алюминиевом котелке.
— Можешь вернуться в деревню и спросить, если хочешь, — снова сказал Билл. — Она, вероятно, думает, что я полный идиот, если раздал антибиотики.
Лука усмехнулся и, положив соединенные замком руки на затылок, откинул голову.
— В ее глазах я виноват не меньше тебя. И потом, ты, похоже, нравишься женщинам. Все дело в том, что твое лицо вызывает доверие. Каждый раз обманывает их. Взять, например, Кэти…
При упоминании жены улыбка сошла с лица Билла. Он уставился в мерцающие угли, лицо его помрачнело. Лука подался к костру.
— Извини, дружище, я не должен был об этом говорить. И между прочим, что касается антибиотиков, то я думал об этом и…
Он замолчал на полуслове. Из темноты послышался хруст камней под чьими-то ногами. Вскоре приятели увидели старика монаха, которого прежде встречали у входа в деревню. Монах неторопливо приблизился, его одеяния сияли в свете пламени. Он приветственно поднял левую руку и издал какой-то гортанный звук — несколько слогов, непонятных им обоим. Его правая рука была вытянута, и Билл с Лукой не сразу поняли, что он ведет кого-то за собой из тени.
На свету появилась женщина, с которой они познакомились в деревне.
После недолгого замешательства Билл и Лука поднялись на ноги.
— Привет, — неуверенно сказал Лука.
Женщина, не ответив, прошла мимо костра, скользнув зелеными глазами сначала по Луке, потом по Биллу, словно оценивая обоих. Внезапно старый монах снова заговорил низким, хриплым голосом.
Женщина дослушала его и кивнула.
— Мой друг хочет представиться. Его зовут Гиалтсо Чоедон, он монах желтой веры. — Она помолчала немного и добавила: — А меня зовут Шара. — На ее губах появилась улыбка, и лицо преобразилось. — Мне жаль, что наше знакомство сегодня началось так плохо.
Лука усмехнулся.
— Забудем. Мы сами только что об этом говорили. — Он протянул руку. — Меня зовут Лука. А это Билл.
Когда Билл обменялся с ней рукопожатием, старый монах уже сидел у костра, подавшись вперед и грея руки у языков пламени. Они тоже сели, он перевел взгляд с одного на другого, и глаза его сверкнули в темноте. По лицу гуляла кривая улыбка, он, казалось, был странным образом доволен собой — совершенно не похоже на того, кто в упор не замечал их на тропе.
Лука уважительно кивнул ему, прежде чем обратиться к Шаре.
— Судя по вашему английскому, вы не из этой деревни.
— Не из этой, — просто ответила она. — И насколько я понимаю, вы тоже.
Лука кинул взгляд на Билла, который смотрел на нее с другой стороны костра.
— Да, мы довольно далеко от дома. Вообще-то мы из Англии, но несколько раз уже бывали в Тибете. Но ни разу не встречали здесь человека, который бы так хорошо говорил по-английски, как вы. Особенно в такой глухомани.
— Что такое «глухомани»? — недоуменно переспросила Шара и рассмеялась. — Видите, мой английский не так хорош, как вам показалось.
— Извините. Я имел в виду место вдалеке от городов и цивилизации.
— Понятно, — сказала Шара. — Значит, «глухомань». Да, пожалуй, так и есть. — Она посмотрела на монаха, который одобрительно ей улыбнулся. — Вообще-то я из Непала, но воспитывалась в английской школе в Дарамсале, это Северная Индия. И я работала там над… переводами. Население там смешанное, и все мы научились нескольким языкам.
— А как вы оказались здесь? — поинтересовался Лука.
— Я работаю в медицине и вхожу в команду, которая обходит самые отдаленные деревни Тибета. Где можем, мы предлагаем помощь, — быстро ответила Шара.
Она стрельнула глазами в Билла.
— Как вы сегодня видели, в помощи нуждаются многие.
Лука медленно кивнул, а Шара подалась к нему.
— А вы? Почему вы здесь, в этой глухомани?
— Мы альпинисты, — ответил Лука, и в его голосе прозвучала нотка гордости. — Прилетели на пару недель — хотим попытаться покорить одну-две горы по ту сторону долины.
— Но это малоизвестные горы, даже не особенно высокие. Почему вы подались именно сюда?
— Ну, пожалуй, идея пришла нам месяца два назад, Мы находились высоко на другой горе и оттуда увидели эту гряду. Судя по картам, эти вершины остаются непокоренными, поэтому мы решили приехать и сделать пару попыток. — Он чуть подался вперед, выражение его лица внезапно посерьезнело. — Я пытался выяснить у местных жителей, правда ли, что никто не поднимался на эти вершины, но мой тибетский не очень хорош.
— На эти вершины никто не поднимался… — начала Шара, но тут ее оборвал монах, голос его звучал громче и настойчивее, чем прежде.
Шара повернулась к нему, и они проговорили две-три минуты. Он, казалось, пытался убедить женщину в чем-то, снова и снова повторяя одну и ту же фразу и дергая ее за рукав.
Билл и Лука поглядывали друг на друга. Наконец Шара повернулась к ним.
— Гиалтсо хочет, чтобы я сделала вам предложение от его имени. Он говорит, что если вы стремитесь подняться на эти горы, то он покажет, как преодолеть неприступные подножия.
Лука резко выпрямился, чуть не свалившись в костер от возбуждения.
— Вы серьезно? Он знает, как это сделать? — Выслушав ответ Шары, Лука добавил: — Спросите его о самом первом участке. Тут где-то есть ущелье, которое нам не удается найти?
Билл тоже внимательно уставился на нее.
— Там есть что-то за этой деревней? Что-то, чего мы еще не видели? — спросил он.
Шара подняла руки.
— Прошу прощения, я сама не знаю этого пути, но Гиалтсо может его показать. Если, конечно, вы согласитесь.
Лука поднялся и встал перед костром на колени.
— Неужели тут есть проход? — недоверчиво спросил он, возбужденно глядя на монаха. — Я ходил целый день и ничего не увидел.
— Шара, а почему старый монах знает, как взобраться по неприступной скале? — вдруг опомнился Билл. — Если такой путь существует, это значит, что кто-то им уже поднимался.
— Я сказала, что вершины никогда не покорялись. Это не относится к подножиям. И в ответ на ваш вопрос: когда Гиалтсо был моложе, он каждое лето поднимался туда в поисках редких трав. Вот почему он знает дорогу.
— Редкие травы? — переспросил Билл. — Я и не знал, что на ледниках бывают травы…
— На такой высоте растут некоторые виды лишайников, — ответила Шара, придвинув лицо к огню. — Многие горные растения используются для создания традиционных лечебных средств. Но теперь, конечно, Гиалтсо слишком стар и поручает эту работу мне.
— Вам? И вы пойдете в горы? — спросил Билл, оценивая ее хрупкую фигурку.
— Да.
— Одна?
Шара вздохнула, не спуская глаз с костра.
— Нет, в деревне был проводник, который собирался идти со мной. Но он заболел, как и все остальные.
Старый монах постоянно смотрел водянистыми глазами то на одного говорящего, то на другого. Он подался вперед, снова подергал Шару за рукав, прося перевести то, что он хочет сказать. Они быстро переговорили о чем-то, и она повернулась к Биллу и Луке.
— Он хочет знать, принимаете ли вы условие.
— Да, конечно, принимаем, — сказал Лука. — Я хочу увидеть маршрут.
— Погоди-ка, — оборвал Билл. — Какое условие? Вы сказали, что он просто покажет маршрут.
Шара откинула волосы с глаз, и уверенность в первый раз, казалось, изменила ей.
— Условие такое: вы должны взять меня с собой.
Мужчины переглянулись, а Шара притронулась пальцами к руке монаха и посмотрела на Луку и Билла.
— Я понимаю, мы просим слишком многого, но травы, которые я ищу, очень важны, без них мы не сумеем вылечить людей в деревне. Вам нужно только поднять меня на подножие. После этого сможете оставить меня и покорять свои вершины.
— Договорились, — сказал Лука.
В голосе его прорывалось возбуждение. Он повернулся к Биллу, ища поддержки, но Билл молчал. Последовала пауза — все, включая старика-монаха, ждали, когда он заговорит.
— Вы готовы дать нам немного времени на размышление? — спросил наконец Билл. — Сейчас уже поздно. К тому же нас бросили погонщики, и нужно сообразить, как довести до конца экспедицию.
— Конечно, — ответила Шара.
Она поднялась сама и помогла подняться монаху.
— Мы оставляем вас в мире. Спокойной ночи, джентльмены.
Поклонившись, женщина и монах двинулись прочь в сторону безмолвной деревни и скоро исчезли из вида.
Подбросив в костер немного сухого навоза, Лука уставился на Билла, который после ухода гостей не произнес ни слова.
— Не понимаю, что тебя беспокоит! — воскликнул Лука. — Нам, считай, в первый раз повезло за всю экспедицию.
Билл в ответ прокряхтел что-то неразборчивое, не сводя глаз с огня. Лука подождал немного и разочарованно вздохнул.
— Нам предлагают показать маршрут, а ты молчишь. Что с тобой?
Билл оперся на локоть и посмотрел в глаза Луке.
— Что-то здесь не так, — сказал он, качая головой. — Не могу объяснить, что именно меня смущает, но все это звучит как-то уж слишком просто.
— Слишком просто? Господи, Билл, да чего ты все время боишься? Давай примем их предложение и посмотрим, что получится. В худшем случае окажется, что старик не знает дороги, и мы вернемся назад. — Он уставился на Билла, пытаясь понять. — Или тебя волнует то, что случилось днем? Ну да, она резко высказалась по поводу антибиотиков, но…
— Да к черту антибиотики! Я имею в виду всю ситуацию. Мы ищем маршрут, и вдруг на тебе — появляется она. Сама услужливость, сплошные улыбочки. С чего вдруг такие перемены?
Лука задумался на секунду, и уголки его рта искривились в улыбке.
— Знаешь, что я думаю? Я думаю, ты вышел из себя, потому что вдруг как гром среди ясного неба появляется привлекательная девица и устраивает тебе головомойку.
Билл не стал возражать и перевел взгляд на тлеющие угли. Лука глубоко вздохнул — он хорошо знал упрямство друга.
— Ну хотя бы не отказывай ей в том, что у нее могут быть благие намерения. И потом, если она соберет травы, то поможет больным. Ты же слышал, что она сказала. А ты получишь то, что надо тебе.
Морщины на лбу Билла немного разгладились.
— Брось, дружище, — продолжил Лука. — Теперь, когда погонщики ушли, у нас осталось не так много вариантов.
Билл долго молчал. Наконец он оторвал взгляд от костра и уставился на Луку, но, казалось, не видел приятеля, а смотрел куда-то сквозь.
— Яне знаю, где тут собака зарыта, — признался он. — Но думаю, в одном ты прав. Кроме нее, других вариантов у нас просто нет.
