Глава 23

Косово, наши дни

— Незадолго до смерти Майкл нашел тело римлянина, которое пролежало в земле тысячу семьсот лет. Я не знаю как и где. Принести его помог американский солдат по имени Санчес.

Джессоп сидит на пассажирском сиденье. Вид у него задумчивый. Это его машина, но, прежде чем выехать из Приштины, они трижды едва не угодили в аварию — что поделать, утро понедельника! — и Эбби настояла, что за руль сядет она.

— Как вы уже наверняка заметили, Драгович помешан на Древнем Риме, — произнес Джессоп. — Это его коронная тема. Кстати, вы в курсе, что его кличка Император? Собственно говоря, его имя, Золтан, по-венгерски значит то же самое. Драгович и возомнил о себе, будто он самый настоящий цезарь. Если у Майкла были с ним какие-то дела — а они точно были — и он нашел что-то, что имело отношение к Римской империи, первый, к кому он обратился, был, естественно, Драгович.

Если у Майкла были с ним какие-то дела. Если любимый человек на поверку был непорядочной личностью, продажной марионеткой в руках самого отъявленного преступника на всех Балканах. Эта мысль отравляла душу, слишком пугала, чтобы понять ее и принять. Нет, лучше об этом не думать, запереть ее в стеклянной банке и обращаться предельно осторожно, чтобы она, не дай бог, не разбилась и яд не вытек наружу.

— Я была в двух домах Драговина, — призналась Эбби. Еще один ужасный факт ее биографии. — У него больше произведений римского искусства, чем в Британском музее. Что такого мог найти Майкл, чтобы Драговин решил во что бы то ни стало заполучить это себе?

— По словам нашего консультанта, ожерелье, которое вы нашли, возможно, относится к временам правления Константина Великого, это самое начало четвертого века. Слышали о таком?

— М-м-м…

Ему ничего не известно про манускрипт из Трира, подумала Эбби. У нее при себе был выполненный Грубером перевод. Сложенный вчетверо, он лежал в кармане джинсов, но она предпочла умолчать об этом. Пока Джессоп не разобрался с ожерельем, она не станет рассказывать ему про манускрипт. Разве только в самом крайнем случае.

— Вы говорите, что Драговичу не слишком нужны новые произведения искусства. Или даже деньги. — Джессоп посмотрел из окна на свалки и строительные дворы, что возникали вдоль дороги. — Но что бы там ни нашел Майкл, эта вещь наверняка имеет немалую ценность, раз из-за нее Драгович развил такую бурную деятельность.

На ветровое стекло вновь упали капли дождя, и Эбби включила «дворники».

— Может, Санчес знает, что это такое?

К тому времени, когда Эбби и Джессоп подъехали к парковке рядом с американской базой, дождь уже лил вовсю. Выйдя из машины, они бросились бегом по дорожке между бетонными стенами и колючей проволокой. Противотанковые заграждения торчали из земли, подобно зубам дракона. Пока они бежали до КПП, то успели промокнуть до последней нитки.

Сегодня в будке дежурила другая смена охранников. Ни один из них не узнал Эбби. Когда Джессоп протянул им документы, они отнеслись к этому спокойно. За КПП их встретил капитан в куртке с высоким воротником и подвел к зеленому внедорожнику.

— Вы хотите встретиться со специалистом Санчесом?

— Он нас не ждет, — ответил Джессоп.

— Санчес в данный момент находится в Южном городке. Я вас туда подвезу.

Эбби села на заднее сиденье и, пока они ехали по широкой, укатанной грунтовой дороге, смотрела в окно. Куда бы ни падал ее взгляд, везде было одно и то же: холмы, ровные ряды машин, аккуратные ряды домиков и прямые дороги между ними.

Несмотря на внушительные размеры базы, было в ней нечто гнетущее. Они несколько минут ехали мимо рядов коричневых домиков, и за это время им не встретилось ни единой души. Здесь не было ни танков, ни бронетранспортеров. Большая часть машин — гражданские внедорожники, как и тот, в котором сидели они сами. На каком-то отрезке пути им попались временные брезентовые ангары для вертолетов, которые довольно странно выглядели на фоне прочерченного прямыми линиями пейзажа.

— А правда, что здесь есть даже «Бургер Кинг»? — поинтересовался Джессоп у капитана.

— И «Тако Белл». Правда, я здесь уже почти год, но ни разу не ел ни в том, ни в другом, — капитан рассмеялся. — Совсем как дома.

— Дома это где?

— В Северной Дакоте.

Даже если капитан и был недоволен тем, что его забросили на другой конец света, в страну размером в половину средней фермы в его родном штате, чтобы поддерживать здесь порядок, он этого никак не показал. Эбби же подумала про Рим. Интересно, как там было в последние дни, когда империя дышала на ладан?

Горстка солдат, оторванных от дома, нашла убежище за стенами крепости, построенной в лучшие времена? Или же граница была тогда такой же, как и сейчас: унылая местность, где за каждым кустом прячутся варвары и где вечно льет дождь?

Капитан припарковал внедорожник на обочине, после чего повел их к веранде, протянувшейся вдоль тесно лепившихся друг к другу жилых домиков. Здесь он постучал в дверь, и они вошли.

Сидя на деревянной койке перед метровым телеэкраном, поставленным на металлический стул, специалист Энтони Санчес играл в видеоигру. Высокий, широкоплечий, в футболке цвета хаки, плотно обтягивающей его накачанные стальные бицепсы. Услышав, что дверь открылась, он оглянулся. На экране гоночная машина слетела с дороги и взорвалась огненным шаром.

— Теперь понятно, почему мне велели, чтобы сегодня я никуда не уходил. — Поля его шляпы были надвинуты низко, закрывая глаза. Голос с хрипотцой. А вот черты лица удивительно тонкие для крупного, мускулистого тела.

— Я подожду в машине, — сказал капитан.

Санчес выключил телевизор. Экран погас. В комнате тотчас стало темно, а ее хозяин сделался почти невидимым. Потянувшись к койке напротив, он сбросил с нее коробку из-под пиццы.

— Извините, но у нас тут никаких угощений к чаю. Да и самого чая тоже нет.

Джессоп сел.

— Расскажите нам про Майкла Ласкариса.

Шляпа повернулась от Эбби к Джессопу, затем уставилась в пол.

— Что, собственно, вас интересует?

— Вы вместе с ним принесли в морг мертвое тело, — ответила Эбби. — На документе стоит ваша подпись.

Шляпа даже не пошевелилась. Было слышно, как по крыше домика стучит дождь. Затем с губ Санчеса сорвался долгий свистящий звук — не то ругательство, не то просто выдох.

— Я уже давно не видел мистера Ласкариса.

— Он мертв, — ответил Джессоп.

— Я не слежу за новостями. — Санчес принялся машинально вертеть в руках джойстик от приставки.

— Расскажите, как вы с ним познакомились, — попросила Эбби.

— В баре.

— Что ж, неплохое место.

— Он разыскал меня здесь, на базе. И хотя Майкл был гражданским, похоже, он знал тут все ходы и выходы. Купил мне пару кружек пива. Сначала мы поболтали, а потом он сказал, что читал рапорт, который я передал начальству от наших ребят из СНМ

— СНМ? — переспросил Джессоп

— Службы наблюдения и мониторинга. Мое подразделение. Группами по три человека мы ездим по деревням на джипах и разговариваем с местным населением, после чего докладываем результаты бесед командованию. Что-то вроде наведения мостов.

— И о чем же был ваш рапорт?

— Мы с ребятами были в одной махалле, к северу отсюда.

— Где-где?

— В махалле. Ну, это что-то вроде деревни. В общем, стоим мы там, разговариваем с местными, и тут подъезжает к нам какой-то фермер на «косовском харлее». — По глазам Эбби и Джессопа было видно, что собеседники его не поняли. — Ну вы их наверняка видели. Они берут садовый культиватор, вместо лопастей надевают колеса, затем цепляют к нему тачку, и получается что-то вроде пикапа. Мы называем это «косовским харлеем».

— Все, я поняла, — сказала Эбби. На лице Джессопа по-прежнему читалось недоумение.

— Так вот, этот парень заявил, что, по его подозрению, у соседа на участке спрятано оружие. Он же законопослушный гражданин и ставит нас об этом в известность. На самом деле он, скорее всего, положил глаз на этот участок, но какое мне до этого дело? В общем, мы поехали туда, чтобы посмотреть, что и как. И действительно, в земле дыра, а под ней пещера, в которой спрятана пара проржавевших «Калашниковых» и несколько пистолетов. Оно, конечно, серьезно, но не настолько.

Зато стоило нам посветить по пещере фонариками, как дело приняло совсем иной оборот. Потому что была это не пещера, а что-то вроде старинной гробницы. На стенах какие-то древние росписи, а посередине огромный каменный гроб.

Дождь застучал по крыше с удвоенной силой. Теперь Санчес был не более чем смутным силуэтом на фоне зарешеченного окна.

— И в гробу вы обнаружили тело?

— Нет. Мы были на задании. Мы нашли оружие и позвали полицейских, чтобы те арестовали владельца участка. Те приставили к пещере часовых, а мы вернулись домой. Это, в принципе, был не наш сектор, мы приписаны к Восточной Боевой Группе, а это было к северу от нас. Мы просто действовали из лучших побуждений. Так сказать, демонстрировали добрую волю.

Интересно, добрую волю по отношению к кому, подумала про себя Эбби.

— Я написал рапорт, а через неделю в баре появляется мистер Ласкарис и спрашивает меня, нельзя ли взглянуть на это место. Почему нет, отвечаю я, но только не во время дежурства. Потому что я могу ездить только туда, куда меня пошлют. Спустя два дня мне звонит штабной сержант и говорит, что мне поручено сопровождать гражданское лицо во время поездки по сбору фактов. По его голосу я понял, что ему это ни с какого бока не нужно, что у него из-за этого летит к чертям собачьим весь график, но Майкл из тех, кто не отступится, пока не добьется своего.

Вот это уж точно.

— Мы поехали на север, в сторону Митровицы. К пещере. Как я уже сказал, охранять ее поставили ребят из боевой группы «Север». Какого-то норвежца. Но у Майкла при себе оказались нужные бумажки, и нас, не говоря ни слова, пропустили. В общем, мы пошли туда, вооружившись ломиками и молотками. Майкл указал на гроб и говорит: «Давай его вскроем».

Дождь слегка утих. Теперь тишину нарушал лишь стук капель, падавших с крыши домика.

— До того как попасть сюда, я дважды оттрубил в Ираке. И много чего насмотрелся. Но тут даже меня пробрал страх. Было темно, как в заднице. В голову тотчас полезло проклятье Тутанхамона и прочая хрень с телеканала «История». Крышка была неподъемная. Я едва не лишился двух пальцев, поднимая ее. Я уж молчу про то, что оказалось внутри.

— Скелет, — сказала Эбби. Ей вспомнились пустые глазницы, желтые, словно восковые кости на стальной поверхности прозекторского стола.

Санчес поднял голову и кинул взгляд в ее сторону.

— Значит, вы его тоже видели. Мы завернули его в брезент и вынесли наружу, мимо часовых. Майкл хотел захватить с собой и крышку, но как бы мы ее дотащили, ведь руки у нас уже были заняты. Тогда он сфотографировал картинки на стенах и еще вазу…

— Что-что? Какую вазу?

— Вазу, — он произнес это слово на американский манер, слегка врастяжку. — Ну, такую глиняную бутыль, размером с литровую бутылку виски. Она лежала внутри гроба вместе с мертвецом. Ее горлышко было запечатано воском или типа того.

— Майкл ее вскрывал?

— При мне нет. Мы вышли оттуда довольно быстро. У норвежца была рация, и Майкл явно хотел как можно быстрее оттуда смыться. В общем, мы положили тело в багажник и уехали. Как порядочные парни.

Санчес снял с головы шляпу и принялся комкать ее в руках. Эбби впервые разглядела его глаза — две светлые точки на фоне темноты.

— Вот так все и было. Я делал лишь то, что мне было велено. И не заморачивался по поводу того, чем это кончится.

Отлично тебя понимаю, подумала Эбби. Мы с тобой, так сказать, в одной лодке.

— Майкл каким-то образом намекнул, почему его заинтересовала эта находка? — спросил Джессоп.

— Он все время грузил меня разными разговорами, хотя и не сказал ничего конкретного. Ну вы меня понимаете. Я спросил его, что все это значит, и он ответил, что это, мол, рутинная процедура.

— И вы, разумеется, не поверили?

— Нет, конечно, но какая разница? Ведь это же не противоречит Женевской конвенции, отвезти тело в морг, особенно если мертвецу вот уже несколько сотен лет. Как я уже сказал, я делал то, что мне было велено. Какой-то древнеримский жмурик — это не мои проблемы.

Эбби резко подняла глаза.

— А с чего вы взяли, что он древнеримский? Это Майкл вам так сказал?

— Может быть, точно не помню. Но я католик. И побывал не в одном десятке церквей. Я сразу понял, что надпись сделана на латыни.

— Какая надпись?

— Та, что на гробе.