Гидеона разбудили крики диких гусей.

Шатаясь, чувствуя, как ноет все тело, он побрел в ванную. В окно он видел, как четыре птицы дрались за территорию у маленького садового озерца. Хлопали крыльями, налетали друг на друга, били клювами. Побежденный издал пронзительный крик и вместе с подругой полетел низко над соседним полем.

Гидеон скептически оглядел старую душевую насадку над ванной с пятнами ржавчины. Залеплена герметиком, кашляет и плюется, однако вода полилась с хорошим напором. Шампуня не нашлось, но в раковине лежало мыло. Он взял его, залез в ванну и задернул хилую пластиковую занавеску, чтобы не забрызгать комнату.

Приятно было постоять под горячей водой. Душ помог немного расслабить плечи, наливавшиеся тяжестью при воспоминании о прочитанном ночью.

Через тринадцать месяцев после смерти матери его отец стал Последователем Святых. Поначалу Гидеон решил, что имеется в виду какое-то местное историческое общество. Но он ошибся. Тут было совсем другое. Как он понял, его отец находил в камнях духовное утешение, как иные находят его в церкви. Натаниэль называл их Святыми и искал в каждом камне источник помощи особого рода. Он описывал, как один камень давал духовное обновление и разгонял уныние, другой приносил физическую силу и здоровье. И так далее. Гидеона позабавило сравнение Стоунхенджа с волшебным кругом ароматерапии. Кто бы мог подумать, что его блестящий, знаменитый отец мог верить в такие вещи! Смерть Мэри, должно быть, подкосила его. Это многое объясняло.

Горячая вода вдруг сменилась холодной. Он выбрался из ванной, достал большое серое полотенце. Вытерся и натянул прежнюю одежду. Она припахивала дымом пожара, но он не мог заставить себя влезть в отцовский гардероб хотя бы за бельем.

Внизу он нашел открытую коробку кукурузных хлопьев, но не обнаружил молока. Насыпал горсть в чашку и сжевал всухомятку, глядя в кухонное окно. Мимо по-хозяйски просеменили несколько фазанов, покосились на него и продолжили заниматься своими делами. Он закончил скудный завтрак, налил стакан воды из-под крана и унес его наверх.

Комната была завалена книгами, но Гидеон не хотел наводить порядок. Он рвался читать, пожирать текст, пока не поймет хоть что-нибудь. Он взял том, на котором остановился ночью, и перечитал карандашную расшифровку, надписанную им над записями отца.

«Суть Ремесла удивительно проста. Божественно проста. Нет одного-единственного бога. Их много. Неудивительно, что вожди и последователи каждой религии воображают, что они одни обрели истинного Мессию. Они всего лишь открыли одного из мессий. Они наткнулись на духовный след, оставленный одним из Святых — или жизнью, которой коснулся Святой, или их даром.

Очень жаль, что такие последователи обращают молитвы лишь к одному частному богу. Если бы они знали, что их божество способно даровать благословение лишь одного рода! Человеческое желание монополизировать религию замкнуло их умы перед многообразием благости».

Гидеон попытался отбросить ограничения привычного образа мыслей. Очевидно, его отец верил, что камни — некие сосуды. Дома богов. Так ли это безумно? Миллиарды людей верят в нечто подобное: что боги живут в молитвенных домах, что они мистическим образом присутствуют в золотых молельнях над алтарями, что их можно приманить ритуальными жестами или мессой. Кажется, вера отца не более нелепа.

Он опустил взгляд на черные буквы, оставленные чернилами из отцовской авторучки. Страница буквально впитала глубокие размышления отца. Даже через десятки лет после того, как были написаны, слова непостижимым образом эмоционально связывали с отцом. Почти прикосновение.

Не может ли происходить подобное, когда прикасаешься к камням? — задумался Гидеон. Возможно, ты впитываешь мысли и чувства, мудрость людей, живших задолго до тебя — мудрейших из древних, — людей, столь великих, что их почитали за богов.

Только теперь, когда мысль о Святых перестала казаться безумием, он вернулся к чтению. Снова греческий шифр: ΨΝΚΚΦ — кровь, ΖΩΧΗΠΤΠΧΥ — жертвоприношение.

Только теперь он решился целиком прочитать абзац:

«Святые нуждаются в обновлении. Оно должно происходить постоянно, чтобы не ускорилось их движение к упадку и распаду. Доказательства уже есть. Как глупо думать, что мы можем черпать от них, не пополняя! Божественность коренится в крови и костях наших предков. Они отдали себя ради нас. И мы должны отдать себя им.

Необходимы жертвы. Необходима кровь. Кровь ради будущих поколений, ради всех и особенно ради моего любимого сына».

Гидеона потрясло попавшееся ему упоминание о нем самом. Но еще больше потрясли его следующие слова:

«Я охотно отдам свою кровь, свою жизнь. Я только надеюсь, что они окажутся достаточной ценой. Достаточной, чтобы изменить судьбу, которая ожидает моего бедного лишившегося матери сына».