~~~

— Ну, доктор Мартини, как мы сегодня себя чувствуем?

Джакомо приветствовал врача слабой улыбкой. За ним мелькнула сиделка и быстро поправила подушку. Он взглянул на часы: семь тридцать. Вот уже два дня де Мола лежал в муниципальном госпитале Лугано с ранением в голову. В «Коррьере дель Тичино» было написано: «Случайно оказался в помещении Ассоциации банков Швейцарии в ходе вооруженного нападения с целью грабежа».

— Я принес газету, думаю, вам понравится, — продолжал врач. — На пятой странице есть статья, которая может вас заинтересовать.

— Спасибо, доктор…

— Рива, Леопольдо Рива, — представился врач, взял историю болезни, лежавшую в ногах кровати, и стал ее листать.

Беда всех больниц: за эти дни к нему явился уже третий врач. Джакомо положил газету на металлическую тумбочку, здесь все было металлическое, и посмотрел в большую застекленную дверь. Последний этаж, дорогая палата, отсюда видно огромную зеленую гору Монте-Бре, перерезанную фуникулером. Как только ему станет лучше, он обязательно доберется до деревни на вершине. Наверное, она будет лучшим местом, где можно дожидаться решений «Омеги».

— Пожалуйста, доктор Мартини, просмотрите статью прямо сейчас.

Голова все еще болела, но в ней немедленно прозвонил сигнал тревоги. Джакомо заглянул врачу в глаза.

Кто он? Человек Цугеля, явившийся завершить начатое, или… Де Мола медленно взял в руки газету и раскрыл ее на пятой странице. К ней изолентой была прикреплена телеграмма.

Джакомо облегченно вздохнул и посмотрел на врача уже с совсем другим выражением, чем раньше.

— А теперь отдайте, пожалуйста, ее мне. Я имею в виду газету. Я еще не успел прочесть.

— Интересная газета, — отозвался де Мола. — Надеюсь увидеть ее у себя на тумбочке еще разок.

— С этого дня я ваш лечащий врач.

Губ его не было видно под густыми седыми усами, но глаза улыбались.

— У вас скверная рваная рана и контузия.

— Меня беспокоит не это. Рана заживет.

— Мир перевернулся, доктор?..

— Де Мартини. Зовите меня так.

— Хорошо. Мир перевернулся. Если помните, в Древнем Риме во время сатурналий рабы становились хозяевами. В любой момент охотник может оказаться дичью.

Голос врача стал очень серьезным.

— Мы уже взяли его след и приложим все усилия, чтобы вернуть то, что он украл.

Де Мола кивнул без особой убежденности, и при этом движении заболели швы. Он инстинктивно поднес руку к голове, с трудом поднялся с постели, чувствуя себя гораздо более слабым, чем можно было ожидать, и подошел к застекленной двери. Он не разделял мнения врача. Есть прирожденные охотники, которые знают все капканы, не только те, что расставили сами, но и чужие, где тоже может быть дичь. Цугель из таких. Дня через два он, наверное, уже явится за наградой. Может быть, вместе с этой женщиной, Еленой. Уехать в Швейцарию из Германии было трудно, а вот обратно — проще простого. По крайней мере, хоть Джованни в безопасности.

— Вы в этом убеждены? — обернулся он к медику. — Хотел бы я думать, как вы. Но не верю в римскую мудрость. Не знаете, кто сказал, что земля станет общей, не будет больше ни стен, ни границ, ни бедных, ни богатых, ни великих, ни малых, ни царей, ни господ, только равные?

— Наверное, какой-нибудь марксист? — осторожно предположил врач.

«Неужели среди таких, как я, попадаются коммунисты?»

— Нет, доктор, так сказано в Книге Сивилл. Это не более чем пророчество, и за две тысячи лет ничего не изменилось. Вот этого я и боюсь больше всего. Меня заботит не сама кража, а то, что в этом случае в ближайшие две тысячи лет снова ничто не поменяется.