Глава 4
Самолет резко набрал высоту. Направляясь на запад к Риму, пассажиры радовались, что пустыня осталась позади.
«Боинг» представлял собой современный самолет, развивающий скорость до пятисот двадцати пяти миль в час и с потолком в сорок одну тысячу футов, — машина, вполне способная на кругосветное путешествие. За просторным салоном в самолете имелись оснащенный всем необходимым офис, спальня и салон для отдыха.
Симон сидел за столом для заседаний из черного дерева — такой скорее уместен где-нибудь на Уолл-стрит, в помещении, где собирается совет директоров компании. Перед ним стояла раскрытая аптечка, и он набирал в шприц какую-то черную субстанцию. Майкл и Буш достали сандвичи и бутылки с водой и расположились в больших кожаных креслах, коричневые сиденья были оснащены индивидуальными телефонами, медиацентрами и подносами. КК сидела напротив, поглощая первую еду за три дня.
Майкл радовался возвращению в самолет — он чувствовал себя здесь как дома, удобно и безопасно. Ясное ночное небо не таило никаких угроз.
— Я сказал пилоту, чтобы он проложил маршрут с посадкой в Риме для тебя, — сказал Сент-Пьер Симону.
Тот посмотрел на друга недоумевающим взглядом.
— Ну, хорошо. Если не Рим… то куда?
— Стамбул, — ответил священник, вонзая иглу себе в руку. — Мне нужно в ватиканское консульство.
— Стамбул, — повторил Майкл, и звук его голоса замер в воздухе. Он обменялся с Бушем озабоченными взглядами.
— Прекрасный город, — со всей серьезностью произнес Симон.
— Хорошо, — смягчился, наконец, Сент-Пьер. — Рим или Стамбул, нам все равно придется садиться в Азербайджане на дозаправку.
— В Азербайджане? — Голос Буша прозвучал озабоченно, он подался вперед.
— Если ты не предпочитаешь Тегеран. Но думаю, там тебя ждет менее теплый прием. — Сент-Пьер повернулся к Кэтрин, которая не произнесла пока ни слова — она заканчивала второй сандвич и допивала бутылку воды. — Тебе принести еще еды?
— Самолет в тридцать пять миллионов долларов… — сказала она скорее обвинительным тоном, чем в качестве поверхностного комментария. Лицо ее оставалось покрытым грязью и кровью, спутанные светлые волосы прилипли к лицу.
— Ты не об этом думаешь.
— Да, ты прав, — скептически произнесла КК. — Как ты нас нашел, черт побери?
— Можешь поблагодарить за это моего отца, которому, кстати, все это и принадлежит, — ответил Майкл, при этом он сделал движение рукой, обозначая самолет и еду. — Ему позвонили из Ватикана — там получили анонимные сведения, что Симон находится в «Хироне». — Он помедлил, переводя взгляд с Симона на КК. — Есть какие-нибудь соображения по поводу мистера Анонима или почему они позвонили моему отцу?
— Ни малейших, — сказал Беллатори, покачав головой и даже не поднимая глаз, — он накладывал шов на рану у себя на руке.
Кэтрин долго, пристально и безмолвно разглядывала Майкла.
Он не стал выжимать из нее то, чего она не хотела говорить. Иногда ответы требуют терпения и времени.
— Как бы то ни было, он получил фотографию Симона в наручниках, сообщение о казни и приблизительный набросок тюрьмы. Мы получили несколько спутниковых изображений этой территории — и вот пожалуйста…
— Твой отец богат? — спросила КК.
— Можно сказать с прописных букв: БОГАТ, — вставил Буш, подняв брови.
— Но это не то, что ты можешь подумать, — тут же вставил Майкл. — Я не из тех, кто родился с серебряной ложкой во рту.
Кэтрин смущенно смотрела на него.
— Ты говорил, что твой отец — бухгалтер и что он умер несколько лет назад. Точно помню — типичный средний класс. А об этом я ничего не слышала.
— Это долгая история. Если вкратце, то меня усыновили. Когда мои приемные родители умерли, я встретил своего настоящего отца, который в свое время от меня отказался. Мы с ним сильно подружились за последний год. Он позволил мне позаимствовать у него эту игрушку… даже категорически настоял.
— Почему ты думаешь, что эта история долгая? — спросила КК, оглядывая салон.
— История всегда дольше, чем кажется на первый взгляд, — последовал ответ. — Но я думаю, ты знаешь это не хуже меня.
Девушка выдержала взгляд, потом сменила тему:
— Я тут смогу где-нибудь привести себя в порядок?
— Конечно.
— А сестре могу позвонить?
— Звони с телефона в спальне — там будет удобнее. Сможешь посекретничать.
Сент-Пьер повел ее по самолету — через гостиную, по кухне, и, наконец, они оказались в главной спальне. Хотя размеры помещения невелики, здесь стояла огромная двуспальная кровать. Сама же комната была декорирована как номер старой гостиницы в Новой Англии: белые кружевные занавесы и покрывало, дубовая мебель. Маленькая дверь вела в ванную.
— Давление воды в душе слабое — имей в виду. — Майкл показал на черный спортивный костюм на кровати. — У меня в сумке еще кое-какая одежда. Бери, что сочтешь нужным.
Кэтрин, непривычная к такому богатству и удобству, молча оглядывала помещение.
— И не забудь набрать код страны, — сказал Майкл, показывая на телефон на стене у кровати.
— Спасибо.
Несколько мгновений прошло в тягучем молчании. Впервые оказавшись наедине после спасения, они смотрели друг на друга и чувствовали себя так же неловко, как в день знакомства. Никто из них не произносил ни слова, лишь лица выдавали, что они стараются скрыть эмоции. Майкла одолевали противоречивые желания: с одной стороны, он хотел обнять ее и крепко прижать к себе, а с другой — встряхнуть хорошенько за то, что Кэтрин ввязалась в такую историю и лгала ему. Они совсем недавно были так близки, так крепко связаны, и все это теперь оказалось уничтожено ядом обмана, сделавшего их чужими людьми.
КК, не сказав ни слова, вышла в ванную и закрыла за собой дверь.
Майкл развернулся, прошел назад по самолету и сел за столом против Беллатори.
— Она — вор… Ты познакомил меня с вором.
— Очень хороший вор, — ответил друг, закончивший накладывать шов.
Услышав это, Майкл испытал укол профессиональной ревности.
— Я давно знаю ее, — продолжил Симон. — Она замечательнейшая из людей. Ей досталось много боли в жизни. У нее никого нет. И нужно, наконец, обрести тихую гавань и поставить себя на первое место. Поэтому я вас и познакомил. Вы двое так похожи — вы еще не отдали в этом себе отчета.
— Что? — Майкл с сомнением покачал головой. — Это смешно.
К ним повернулся Буш.
— Ты просто зол.
— Это ты прав. Я чертовски зол.
— Из-за того, что она не сказала тебе о своей профессии, потому что скрыла кое-что от тебя. Но так же и ты скрывал кое-что от Мэри, когда та была жива. — Пол склонил голову, произнося это увещевание. — Ты так и не сказал жене, чем зарабатывал на жизнь до брака. И, кстати, во время того замечательного месяца, который вы провели вместе, в какой именно момент ты сообщил КК, что когда-то был — или, точнее сказать, до сих пор остаешься — вором? Ты ненавидишь себя самого. — Буш рассмеялся.
Майкл повернулся к Симону, который наклонил голову, соглашаясь с Полом.
— У вас, ребята, одно дерьмо в голове.
— Да прекрати ты злиться на мир, — сказал Буш, подначивая друга. — Неужели ты из-за такой мелочи будешь портить себе жизнь?
— Что? — Сент-Пьер пытался скрыть нервный смех.
Пол был неким подобием нравственного барометра, и Майкла он знал лучше, чем тот знал себя самого. Когда по службе он надзирал за условно освобожденным, то проник в его душу и разум; так он там и остался. Между ними установились братские отношения; они могли разругаться в прах, а пять минут спустя попивать пиво и смеяться над своей ссорой. Хотя Майкл и злился, но понимал, что по большому счету Буш прав.
— Она — это ты в юбке, — бывший полицейский рассмеялся. — А ты, глядя в зеркало, начинаешь раздражаться.
Кэтрин сидела на кровати в спальне, расположенной в хвосте самолета, завернувшись после душа в белое полотенце. Давление воды и вправду оказалось низким, но это не имело значения: горячая вода смыла остатки ночного кошмара, оставшегося, к счастью, позади.
— Слушаю, — раздался женский голос.
КК прижала трубку к уху, чтобы не так мешал ровный шум двигателей.
— Синди? Это я.
— Кэтрин? — Голос сестры дрожал от волнения. — Как ты? Я так беспокоилась.
— В порядке, — ответила КК, глядя в настенное зеркало — ее усталое отражение свидетельствовало об обратном.
— Где ты?
— В самолете.
— Это не ответ.
— На пути в Стамбул.
— В Стамбул? — Последовала долгая пауза. — Как ты выбралась из тюрьмы?
— Откуда ты знаешь?.. — недоуменно спросила КК, автоматически выпрямившись.
— Я там с тобой встречусь. Никогда не была в Стамбуле. Можем походить по магазинам, — сказала Синди.
— По магазинам? — совершенно ошарашенно произнесла КК. — Нет, я через пару дней буду в Лондоне.
— А что тебе нужно в Стамбуле? Расскажи мне, что происходит? Ты все еще с этим парнем?
— С Майклом?
— Говоришь так, будто у тебя есть какой-то другой, — осадила ее Синди. — Конечно, я о нем говорю.
— Я в самолете его отца, — произнесла девушка, оглядывая спальню, с роскошью которой все никак не могла свыкнуться.
— У него свой самолет? — На Синди это произвело впечатление, но вдруг тон ее изменился. — КК, я рада, что ты в порядке, но нам нужно поговорить.
— Слушай, со мной ничего не случилось. Мы поговорим, когда я вернусь.
— Нет, это не может ждать. Бога ради, ты сидела в тюрьме в какой-то богом забытой стране…
— Откуда тебе это известно?
— Скажу, когда встретимся в Стамбуле. — В голосе Синди слышались снисходительные нотки. — Когда ты мне объяснишь, что происходит.
— Не прилетай в Стамбул, — резко проговорила КК, начиная злиться.
— Что это ты разговариваешь со мной как строгая мамочка?! Прекрати.
— Знаешь что, Синди? — КК едва сдерживалась. Сестра лучше любого другого человека умела выводить ее из себя. — Я тебе позвоню, когда вернусь. — Кэтрин швырнула трубку.
Майкл, наконец, успокоился. Он сидел в кожаном кресле напротив друзей, прихлебывая колу и поглядывая в иллюминатор. На ночном небе сияли звезды, а самолет продолжал непрерывное движение на запад.
Хотелось немного поспать. До Стамбула оставалось две тысячи двести миль, а с остановкой на дозаправку в Азербайджане получалось, что они, потратив часов восемь на дорогу, доберутся до Турции с рассветом. Но он не мог лечь, не получив кое-каких ответов.
Наконец, Майкл повернулся к Беллатори.
— Ты не хочешь мне сказать, что вы там украли?
— Письмо, — сказал Симон, застегивая аптечку.
— И за это почтовая полиция приговорила тебя к смерти? — рассмеялся Буш, направляясь на кухню. Его голова чуть не задевала потолок. — Не смеши меня.
Священник словно не слышал его слов.
— Это было письмо. Очень старое письмо.
— И там говорилось… — раздался голос Буша.
— …о местонахождении морской карты, составленной около пяти веков назад и считавшейся утраченной.
— Что-то вроде карты с указанием места, где хранятся сокровища, — театральным голосом проговорил Буш. — Ты шутишь?
— Ничего подобного. — Симон покачал головой, пытаясь подавить раздражение. — Это довольно подробная карта, нарисованная на шкуре животного.
Майкл неуверенно спросил:
— И на какое место указывает эта карта?
— На одну гору где-то в Азии.
— Ну, конечно, все морские карты указывают на горы, — прокричал Буш из кухни.
— И позволительно мне спросить, что там на этой карте?
— Лучше не надо, — ответил Симон, покачивая головой и глядя в глаза Майклу.
— Нет, кроме шуток, вы выкрали это письмо, да? — Пол вернулся с подносом, на котором стояла еда и бутылки пива, и поставил его на стол.
— Произошли некоторые осложнения, — тихо сказал Беллатори.
Буш покачал головой, откусывая сандвич.
— А разве они не всегда происходят?
— Дело обстояло так, будто они за нами наблюдали, будто хотели, чтобы мы его украли.
— Так, и потом приговорили вас за это к смерти?
Буш рассмеялся.
— И кто был вашей неудавшейся жертвой? — спросил Майкл.
— Филипп Веню — богатый бизнесмен, умеющий устранять неугодных по телефонному звонку.
Майкл улыбнулся.
— Он не знал, что у вас есть друзья, которые по телефонному звонку могут вас найти.
— И что же случилось? — спросил Буш, открывая три бутылки «Хайнекена».
— Если вкратце, то КК отключила сигнализацию, взломала сейф, взяла оттуда письмо, но спуститься на первый этаж мы не успели… — Симон помолчал. — Хорошо, что в здании есть почтовый желоб. Я сунул письмо в конверт и отправил себе самому в Рим, прежде чем они нас схватили.
— Симон, без обид, но тебя все же поймали, — напомнил ему Майкл.
— Вот то-то и оно. КК знает свое дело как никто другой. Ее ни разу не ловили. Вот почему она так расстроилась. Дело не в тебе, Майкл. Дело в том, что она считает, будто по ее вине мы чуть не погибли. Она считает, что это подстава.
— Так оно и было?
— Не знаю.
— Но письмом ты завладел, — сказал Майкл. — Это хорошо.
— Да. И еще я его просканировал. Теперь письмо переводят. Но оно побывало у Веню, он его видел и, несомненно, сделал с него копии. Он знает, где находится карта, и наверняка уже послал за ней кого-нибудь.
— Чтобы украсть?
Священник кивнул.
— Вот почему он отправил нас в «Хирон». Чтобы первому добраться до карты. — Симон отхлебнул пива, помолчал немного, откинулся на спинку. — Мы должны ее выкрасть, прежде чем это сделает он.
— Кого ты имеешь в виду, говоря «мы»? — спросил Буш, посмотрев на Майкла.
— Расслабься. — Майкл повернулся к Симону. — И что ты собираешься делать?
— Украсть карту и уничтожить ее.
Майкл смотрел на Симона, и между ними происходил беззвучный разговор.
— И думать об этом не смей, — проговорил Пол.
— Ты знаешь, что я тебе не могу помочь, — сказал Майкл. — Пол прав.
— Майкл, я тебя и не прошу, — сказал Беллатори, поднимая бутылку с пивом. — Ты спас мне жизнь… еще раз. Я бы не стал ни просьбами, ни укорами затягивать тебя в это.
— Но ты все равно собираешься украсть эту карту? — задал риторический вопрос Майкл.
Симон кивнул. Майкл понял: его друг бесстрашен, и его не останавливали ни враги, ни полиция, ни тюрьмы.
— Так что это за карта?
— Я уже сказал, тебе не нужно это знать, — тихо ответил Симон.
— Ну, хорошо. А где она находится?
— В Стамбуле. Красивый город.
Буш внимательно посмотрел на них.
— Не нравится мне это.
— Мы его там просто высадим, — улыбнулся Сент-Пьер.
— Вообще-то вам нужно будет высадить нас обоих, — раздался голос Кэтрин.
Майкл повернулся и увидел КК — уже помывшуюся. Волосы снова отливали матовым блеском, и лицо спокойное — такое, каким он его запомнил. Девушка стояла в дверях, и уверенность, которую она излучала, словно добавляла ей роста. Сент-Пьер смотрел на нее, и прежняя злость уходила, рассеялись мысли о обмане, о том, какой опасности она себя подвергала. Теперь он думал только о том, что чувствовал к ней десять дней назад. Она снова стала такой, как в день их знакомства, — невинной и ослепительной.
— Что значит «нас»? — спросил Пол, видя, что друг временно забылся.
— Не думаете же вы, что Симон сможет провернуть это в одиночку?
Майкл вернулся к реальности и уставился на нее.
— Нет. Ты этого не сделаешь.
— Брось, тебе нечего опасаться, — обыденным тоном проговорила КК.
— Опасаться? — Сент-Пьер обиженно тряхнул головой.
— Ты опасаешься, что я сделаю это лучше тебя?
— Что? — Майкл едва сдерживался, чтобы не рассмеяться. — По-моему, это все же не я попался, как ребенок. И, кажется, не меня нужно было спасать от смертного приговора в пять утра. Извини, но я не могу тебе позволить…
— Ты не можешь говорить мне, что я могу делать, а что — нет, — отрезала КК.
Голос Майкла зазвучал громче.
— Ты находишься на моем самолете.
— Ах, так это уже твой самолет? Мне показалось, что твоего отца.
Майкл готов был взорваться. Он повернулся к Бушу, чья улыбка завела его еще больше.
— Я украду эту карту, — сказала КК. — Нравится это тебе или нет.
