Глава 46

Перед друзьями находился широкий двор размером почти четыре акра, покрытый сочной зеленью, являвшей собой резкий контраст с обжигающим холодом миром по другую сторону туннеля. Снежок здесь падал неторопливо, сразу же тая на теплой земле. Быстрая река пересекала землю, журчание воды эхом разносилось по долине. Над текущей водой поднимался теплый туман, сгущался над зелеными берегами. Над речкой, исчезающей в дальней стене, нависал естественный земляной мост. Вокруг долины возвышались непреодолимые скалы, словно этот мир расположился в глубоком колодце. Майкл поднял голову и увидел вихрящиеся снежинки; они парили в теплом воздухе, потоки которого поднимались над землей.

У ближней стены пузырились два естественных бассейна, над чистыми водами которых поднимался пар.

Майкл провел рукой по траве на скалах у гранитной стены — она была теплая, излучала жар.

— Это невероятно, — сказал Буш. — Нет, слушай… это же невозможно.

— Геотермальные воды. Вроде тех, что нам показывал Баньо. Вода течет по расплавленной породе глубоко в чреве земли, превращается в пар и поднимается по щелям в граните, поэтому здесь и тепло, — сказал Майкл. — Тепло скал разогревает землю и поддерживает высокую температуру в нижних слоях воздуха.

Пролетела небольшая стайка желтых птичек — широко расставив крылья, они парили в воздухе, поднимались вместе с потоком, а потом резко падали вниз, попадая в ледяной воздух гор, готовый заморозить их до смерти.

Единственный храм, невероятно большой, стоял в дальнем конце долины. Он расположился на небольшом холме и, казалось, вырос из скалы. Храм покоился на темных полированных бревнах и имел наклонную крышу, выложенную тяжелой черепицей. Широкая терраса с навесом опоясывала все сооружение. Углы, окна и колонны были украшены темно-красным резным деревом. К громадной двери вела длинная лестница цвета темной ночи. Храм имел явно восточный стиль, но отличался от других своей уникальностью — выглядел так, будто пришел из невероятно старой сказки.

Здесь и там на каменистой почве ухоженного сада по обе стороны лестницы виднелись цветастые бегонии, орхидеи, бархатцы. Прямо из скал росли рододендроны с толстыми мясистыми листьями, повсюду виднелся разлапистый можжевельник, несколько кустов отчаянно пытались одолеть отвесную стену.

Каждый камень, каждое растение пребывали в полной гармонии с остальными, словно все это спланировал какой-то божественный ландшафтный дизайнер; все было тщательно вылизано и выстрижено, будто здесь поработал японский садовник-миниатюрист.

— Эй, — сказал Буш, щелкнув пальцами. — Тут такая красота, но…

— Я знаю, — отозвался Майкл, стряхивая наваждение.

— Как, по-твоему, они знают, что мы здесь?

— Не думаю, что тут есть камеры слежения или электричество. Но есть только одна дорожка — сто ярдов открытого пространства до входной двери.

— Ты думаешь, они там?

— И они либо захватили тех, кто здесь живет, или уже убили их.

— Знаешь, — сказал Буш, — если это и есть то самое место, со всем золотом, драгоценностями…

— Да, и еще кое-чем, что пугает меня.

— Скажи мне, что у тебя есть план, — проговорил Пол, обратив к нему умоляющий взор.

Сент-Пьер двинулся по естественной каменной дорожке, держа руки на виду. Его «Зауэр» был засунут сзади за пояс; на плече висел ранец, пряча блеск рукоятки другого пистолета. Буш лежал у выхода из пещеры, уперев приклад снайперской винтовки в плечо. На этот раз магазин был полон.

Майкл прошел мимо горячих источников, ощущая исходящее от них тепло. Он присмотрелся к деревьям в саду, недавно подстриженным, приведенным в идеальный порядок. Рассказ Симона о том, что находится на Канченджанге, вызвал большие сомнения, а теперь он в буквальном смысле оказался в легенде, в мире мифа, о котором говорили вполголоса.

На ходу Майкл ощутил слабый прохладный дождичек и отметил, что буря стихла, а еще продолжавшийся снегопад на открытом пространстве доходил до земли мелкими водяными каплями.

Он направился к длинной лестнице, ведущей к входу в храм. Лестница имела ширину двадцать футов и состояла из невысоких ступенек длиной в три фута, отчего возникало впечатление, будто Сент-Пьер медленно плывет вверх. По обе стороны шли перила, за многие века отполированные ладонями людей, которые восходили по этим ступеням.

Майкл постоянно стрелял глазами вправо и влево — не обнаружатся ли где признаки жизни. Следов на лестнице не оказалось, как и на площадке, на которой он теперь стоял. Терраса была широкой, полированные столбы поддерживали навес, что усиливало его ощущение, будто он стоит в преддверии алтаря внутреннего святилища.

Двойная дверь имела высоту более пятнадцати футов и такую же ширину и была сделана из окрашенного в темную краску сучковатого дерева, отчего возникало впечатление, будто на тебя смотрят сотни глаз. Ручки на дверях металлические, с веревкой.

Майкл затаил дыхание, взявшись за металлическое кольцо. Он понимал, что выходит из-под защиты снайперской винтовки и, возможно, открывает врата смерти.

Осторожно потянул дверь на себя — и она открылась без малейшего сопротивления.