Глава 20

Майкл и КК лежали, распростершись, голова к голове, на десятифутовой гранитной стене, окружающей дворец Топкапы. Оба слушали, всматривались. Эта стена была словно границей между двумя реальностями: в одной кипела жизнь с ее прохожими, лоточниками, ресторанчиками, а другая представляла собой безмолвный мир прошлого, тихий, безмятежный, всеми оставленный к ночи. Они вдвоем, словно пара в синхронном плавании, чуть перекатились по стене и бесшумно приземлились на траве Двора янычар. Майкл огляделся, отметил, что большинство охранников сосредоточены у запертых Султанских ворот в пятидесяти ярдах и лишь двое обходят территорию.

Охранники ни на что вокруг не обращали внимания; они погрузились в разговор между собой и не заметили, как парочка, сделав перебежку, остановилась в тени древнего здания-кладовки.

Оставаясь в тени, похитители двинулись мимо церкви Святой Ирины и Монетного двора, мимо ряда старинных каменных зданий и хранилищ. Ни на мгновение не расслабляясь, добрались до группки кипарисов. Здесь легли на землю — их темная одежда представляла хорошую маскировку. КК подоткнула волосы под темную спортивную шапочку, и ее светлые пряди не стали видны. У Майкла на плечах были две бухты веревки и водонепроницаемая сумка у бедра.

А немногим ранее они прошли, не задерживаясь, через ресторан «Микла Ики» и через заднюю дверь вышли туда, где их ждал Буш. Тысяча долларов, которые они вручили метрдотелю, обеспечила не только сохранение в тайне их маневра, но и алиби. Они не видели Иблиса, но не сомневались, что он или его люди ведут наблюдение за рестораном. Они заплатили двойную плату за отдельный кабинет и дали щедрые чаевые всем, чтобы те держали язык за зубами. КК сомневалась, что Иблис войдет в ресторан, но если войдет, то это ему ничего не даст. И, тем не менее, они не могли «есть» целую вечность, не вызывая подозрения. По их расчетам, они имели запас в два часа.

Перед ними были Ворота приветствий, большие, внушительные на фоне ночного неба. Под арочным входом перед большой темной дверью стояли два разговаривавших вполголоса охранника.

Сент-Пьер вытащил из заднего кармана карту и расстелил ее на траве перед ними. КК передала ему небольшой фонарик с тонким лучиком, его красная линза снимала всякий отсвет, когда Майкл водил лучом. Оба молча просматривали карту, переводя взгляд с нее на охранников. Слева крепостная стена граничила с Археологическим музеем, почти невидимым под соседними крупными сооружениями и кронами деревьев.

Майкл двумя пальцами показал на КК, потом на свои глаза и, наконец, на охранников, чтобы она сосредоточила на них внимание. Сам он непрерывно просматривал окрестности — не возникло ли где движение. Без слов они поднялись и под кронами деревьев двинулись к дальнему углу.

Перебежав открытый участок, остановились у внутренней стены, которой был обнесен сам дворец. Сделанная из камня и кирпичей, скрепленных тяжелым раствором, она представляла собой вызов для скалолаза.

— Сделаем, — сказала девушка, оглядев препятствие высотой в двадцать футов.

Майкл покачал головой, нащупал пальцами трещинку между камнями и, прежде чем КК успела шевельнуться, начал карабкаться по стене. Стена была древней, но ее содержали в хорошем состоянии. Пальцы и ладони его жгло при подъеме по кирпичной поверхности. Он находил едва ощутимые щелочки в швах толщиной в половину дюйма, и глубина этих щелочек по мере подъема становилась все меньше и меньше. Тени на стене лежали неровными пятнами, заставляя Майкла смещаться вместе с ними, чтобы не быть замеченным. Он добрался до верха за минуту, скинул бухту веревки с плеча, быстро завязал ее на торчащей из стены трубе и кинул другой конец в протянутые руки КК. Та поспешила вверх, перебирая веревку руками, и через десять секунд стояла рядом.

По запискам Симона и собственной разведывательной экскурсии Майкл знал, что самая современная охранная сигнализация в Топкапы имелась в наиболее посещаемых местах, где хранились ценные предметы, тогда как маршрут, которым они шли, и пункт их назначения ни для кого не представляли интереса.

— Может быть, ты мне уже скажешь, куда мы направляемся? — прошептала КК.

— Здесь, наверху, очень мило, — оглядываясь, ответил Майкл.

Перед ними лежала территория замка, османское святилище, залитое бледно-голубым лунным светом. Дворец был громаден: собрание архитектурных структур различного размера, восходящих к культурному наследию как Востока, так и Запада: характерные для Ближнего Востока арки, европейские башни, азиатские крыши — верное отражение многообразного культурного прошлого Стамбула.

Наконец Майкл повернулся и улыбнулся, показывая на внутренний круг за вторым двором. КК прищурилась, ее глаза, наконец, остановились на скоплении оранжевых конусов вокруг темного котлована рядом с белым мрамором Библиотеки Ахмета в третьем дворе.

— Сегодня днем, когда мы выходили из сокровищницы, я видел эти строительные конусы вокруг того котлована. — Майкл вытащил чертеж электрической раскладки и разложил его на стене. — Я нашел это у Симона. Здесь показано, где ведутся работы, где они собираются проложить новые кабели. Проводя все эти обновления, они попали в пустоты, которые им нужно укрепить и перекрыть.

— Ну и?..

— И, — Майкл вытащил вторую карту, на которой были показаны два туннеля, прокопанных евнухами. — Как насчет того, чтобы проверить под землей? — Он сложил бумаги и сунул их в карман. — Идем, прогуляемся. — Встал, набросил бухту веревки на плечо и, не дожидаясь ответа, двинулся по стене к крышам.

КК несколько секунд смотрела вслед идущему в тени, потом поднялась и потрусила за ним. Они словно оказались в инопланетном мире. Крыши, в какой бы стране ты на них ни оказался, — это мир, ведомый немногим, не знающий себе равных и вызывающий почтительный трепет. Топкапы в этом смысле не составлял исключения. Перед ними открылась перспектива, которая на протяжении столетий была доступна лишь немногим. Толпы народа, мельтешащие внизу целыми днями, и не подозревали о той мирной атмосфере, что царила над их головами.

Отсюда дворец Топкапы представлялся неким органическим образованием, не имеющим ни общего плана, ни замысла, ни какой-либо симметрии. Здания разрастались во всех направлениях: вверх, наружу, вниз, вправо, влево, на восток, на запад. И все они были связаны синеватыми освинцованными крышами и куполами, башнями, похожими на минареты, и дымовыми трубами. У Майкла возникло ощущение, будто они идут уже несколько дней, пробираясь по плоским или имеющим небольшой наклон крышам, стараясь держаться подальше от кромок и вне поля зрения охранников, совершающих обход территории. Они миновали Башню правосудия, не задумываясь об иронии ее нахождения над гаремом и по соседству с Павильоном обрезания. Наконец, перебрались на крышу над выставкой миниатюр и манускриптов. Майкл оглядел открытое пространство внизу. В середине строительной площадки виднелся небольшой темный котлован, который, словно черная дыра, поглощал весь свет вокруг.

Они оглядели местность, убедились, что здесь никого нет, и направились к краю крыши. Спрыгнули с десятифутовой высоты, перекатились через спину и встали на корточки, потом поднялись и перебежали к белому зданию библиотеки, откуда перебрались к скоплению оранжевых конусов и экскаватору.

Майкл закрепил веревки на стальной раме экскаватора и, не раздумывая, ухватившись за одну из них, спрыгнул в котлован. Опустился на двадцать футов, остановился, глядя на силуэт КК, соскользнувшей вниз по соседней веревке. Повис в пустоте, чувствуя, как выдыхаемый им воздух ударяется в стенки. Вытащил фонарик из сумки, включил его, и темнота взорвалась светом. Они находились в каменном колодце, по стенам которого сочилась вода. Майкл направил луч фонаря вниз и обнаружил там отражающую водную поверхность, ожидающую их приземления.

— Так это и есть твоя великая идея? — раздраженно прошептала КК, включая свой фонарик.

Майкл даже не посмотрел на нее — соскользнул вниз от ее упреков.

Он опустился еще на двадцать футов. Конец его веревки лежал кольцом в воде, словно змея, готовая к атаке. Майкл замедлил спуск в нескольких дюймах от воды и посветил фонариком в то, что, как он теперь понял, было пещерой. Воздух здесь стоял прохладный; из округлого, куполообразного потолка выщелачивалась известь, образуя органический ковер кристаллических сосулек, торчавших из потолка. Майкл неторопливо осмотрел все вокруг, медленно вращаясь на веревке и рыская лучом фонарика. Открытое пространство имело удлиненную форму и при ширине около тридцати футов уходило вглубь на девяносто; стены, отделанные древним камнем и кирпичом и поблескивающие от влаги, усиливали звук падающих с потолка капель.

— Это водосборник, — сказала КК.

— И да и нет. — Майкл медленно погрузился в воду, достигнув дна на глубине около пяти футов — водная поверхность оказалась на уровне его плеч. Вода была чистая, как кристалл. Температура не превышала шестидесяти пяти градусов. — Это гораздо больше.

Водосборники, большие подземные запасы воды, известны вот уже много веков. Они представляли собой искусственные резервуары, где скапливалась чистая вода, которой пользовалась королевская семья и знать. Под Стамбулом находились сотни водосборников, которые иногда находили свой путь из векового забвения в жизнь города.

КК погрузилась в прохладную воду, дыхание перехватило.

Сент-Пьер вытащил компас из сумки, посмотрел на него в свете фонарика и направился на север по темной пещере.

— Что ты имел в виду, когда сказал «и да и нет»? — Девушка провела лучом фонарика по стенам, потолку, воде, внимательно осматривая их, словно опасаясь, как бы что-нибудь не появилось оттуда.

Майкл продолжал двигаться по воде, освещая путь перед собой. Наконец, что-то привлекло его внимание. На дальней стене он увидел высеченный в камне символ, оставшийся с доисламских времен. И хотя камень потрескался, сомнения в христианском происхождении символа не возникали.

— До Топкапы, до водосборника здесь находился монастырь. Об этом сказано в бумагах Симона. Основанный еще во времена Константина. Тогда часто строили на более старых зданиях и фундаментах, а еще чаще старое сооружение разбирали и использовали как строительный материал.

Майкл понял, для чего раньше служило это помещение. Он видел высеченные на стенах одно распятие за другим, под ними виднелись большие углубления, и в каждом из них находился каменный контейнер — гроб.

— Это склеп, — сказал он.

— Ну и ну. Словно мало того, что в этом месте и так жуть берет.

Они огляделись. Большинство гробов были целыми; некоторые из них разрушились, распались на части, и кости в них стали неотличимы от мраморного вместилища.

— Хорошо, что я не пила эту воду.

Пара пошла дальше; холодная вода оказывала воздействие на обоих, замедляла движение. Наконец они добрались до дальней стены — до тупика. Майкл посветил фонариком, но никакого хода не обнаружил. КК отклонилась влево, разглядывая стену, тоже ища какой-то ход, указание на запечатанную комнату.

Сент-Пьер осмотрел каменно-кирпичную стену, обошел ее всю и в какой-то момент почувствовал слабое движение воды, поток. Порыскал лучом фонарика — и, неожиданно нырнув под воду, исчез из вида.

КК повернулась — она внезапно оказалась одна с фонариком, который сжала изо всех сил, словно он мог ее каким-то образом защитить от темноты.

— Майкл?

Ответа не было.

— Майкл! — громким шепотом проговорила она. — Черт побери!

Кэтрин прошла по воде к тому месту, где только что стоял партнер, навела лучик на воду — нет ли его под водой. Она почувствовала, как водный поток омывает ее тело. Присмотрелась, увидела четырехфутовую темную трубу под водой. Подождала. Прошла минута.

Кэтрин никогда не говорила, ни с кем этим не делилась: ее давно одолевал страх перед темнотой, фобия, преследовавшая с шестилетнего возраста, когда она лежала на кровати, глядя на тени на стене, а из соседней комнаты доносился голос матери. Мать кричала и шептала, смеялась и плакала, словно разговаривала с гостями, наполнившими ее спальню, словно в ее комнате и в самом деле были люди. И тени будто начинали плясать, тянуться к ней, пытаясь утащить в какой-то иной, страшный мир. У матери часто случались истерики, иногда она впадала в приступы гнева, злясь на бесплотных призраков ее разума, отчего сердце КК разрывалось от ужаса. Глаза метались по темной комнате — она боялась, что вот сейчас ее схватит какой-то невидимый демон и унесет в то царство, где ее поглотит тьма.

Шли годы, Кэтрин научилась справляться со своими эмоциями, но страх этот на самом деле никогда не покидал ее, а иногда, если она находилась в темноте, ей казалось, что она снова слышит голос матери, которая зовет то криками, то шепотом, возвращая назад к тем ужасным ночам.

Теперь, когда девушка оказалась одна в темной пещере с фонариком в руке, ее нервы начали сдавать. Куда он девался? Может, попал в ловушку, и если она проплывает по этой трубе, не окажется ли она в таком же положении? Может быть, они утонут вместе? Полторы минуты. Страх начал переходить в злость. Ярость охватывала ее.

— Черт возьми, Майкл, — сказала она и нырнула в холодную воду.

КК светила фонариком в широкую трубу, благодаря бога за то, что фонари герметичные, водонепроницаемые. Она двигалась навстречу слабому потоку, ведя рукой по осклизлой поверхности. Очень скоро Кэтрин прошла всю длину трубы и оказалась в помещении меньшего размера — в преддверии водосборника. Вода доходила до плеч. Но она снова никого не увидела.

— Майкл! — шепотом проговорила КК, словно боясь, что потревожит мертвецов или кто-то услышит ее.

Она направила луч фонарика на карниз-дорожку шириной в три фута, опоясывавшую помещение на высоте около фута над поверхностью воды. Потом ухватилась за кромку и вытащила себя наверх из воды. Несмотря на прохладу, воздух был гораздо теплее воды, температура которой пробрала до костей. Пробежала лучом по дорожке — та была абсолютно сухой: значит, он не забирался сюда. Поднялась на ноги, когда Майкл неожиданно выскочил из воды на поверхность в дальнем углу помещения. Он жадно хватал ртом воздух после долгого пребывания под водой.

— Что это ты делаешь, черт побери?

— Что? — Майкл посмотрел на нее недоуменным и смущенным взглядом. — Тут еще одна труба длиной около сорока футов. Она ведет в другое помещение — я его проверял.

— Не смей больше так делать!

Майкл посмотрел на нее, приходя в себя.

— Ты в порядке?

Кэтрин горела желанием ударить его.

— Ты что — беспокоилась обо мне?

— А ты как думаешь?

— У тебя такой вид, будто ты увидела призрака. — Сент-Пьер подплыл к ней и выбрался на карниз.

— Нашел что-нибудь? — спросила КК, пытаясь сменить тему.

— Насколько я могу судить, этот карниз огибает всю комнату. — Майкл показал на противоположную стену. — Там есть старая дверь, к ней ведут три ступеньки. Наверное, когда-то эта лестница вела в самый гарем. По другую сторону этой стены — там, откуда я сейчас пришел, — есть еще одно помещение. Похоже, из него регулировали уровень воды в водосборнике. Наверх идет шахта. — Майкл помолчал. — В турецкие бани гарема — мы их видели утром. — Он протянул монетку, которую она бросила в щель решетки сегодня утром. — Держи, позаботился о твоем кошельке. — Указал на стену слева. — Мы знаем, что путь, которым мы пришли сюда через водосборник, находится за этой третьей стеной…

КК поднялась на ноги и подошла к четвертой стене, провела по ней рукой.

— Это единственная стена, за которой ничего нет, — сказал Майкл. Он подошел и встал рядом с нею. — Посмотри на карниз.

КК опустила глаза, провела взглядом по опоясывающему комнату карнизу.

— И что?

— Здесь он на шесть дюймов уже, — сказал Майкл, присев на корточки и постучав ладонью по стене. — Ее возвели гораздо позднее, чем карниз.

— Но из этого вовсе не вытекает, что там, за стеной, и находится часовня.

— Я знаю, — сказал Сент-Пьер. — Но вот из этого символа — вытекает. — Он показал на знаки, высеченные на камне в ближнем от них углу. Маленькие и грубо сработанные, они на первый взгляд представляли собой не более чем оставленные каменщиком обозначения из букв и линий.

Майкл вытащил копию письма, похищенного у Веню. Хотя бумага промокла и линии начали размываться, символ в правом верхнем углу соответствовал тому, что они видели здесь.

— Это символ великого визиря Мехмета Соколлу, а внизу Симон написал: «Сыновья Авраама». Вот во что верил великий визирь. Он был человек широких взглядов и толерантно относился к разным верам — к иудаизму, христианству и исламу, объединенным общим богом, общим пророком — Авраамом. — Майкл отошел назад, переместился по карнизу в дальний угол помещения, оглядел стену. Его глаза впились в нее. — Я уверен, что построенная им часовня находится за этой стеной.

— Отлично, — сказала КК, обводя взглядом камни, оценивая строительный раствор — перед ними стоял непреодолимый барьер. — И как мы, по-твоему, проберемся через эту стену?

— Можешь об этом не волноваться. Мы нашли то, за чем пришли. — Майкл посмотрел на свои водонепроницаемые часы: было десять тридцать. — Мы должны вернуться в ресторан, чтобы у твоего друга Иблиса не возникло никаких подозрений.

— Не называй его, пожалуйста, моим другом, — со всей серьезностью сказала КК.

— Извини.

КК спрыгнула в воду и двинулась к трубе.

— Ты так и не сказал, как собираешься пробраться через эту стену.

Он прыгнул следом и тоже пошел к трубе, но прежде оглянулся.

— Наверно, придется воспользоваться чем-то громким.

— Отлично. У меня сразу поднялось настроение, — сказала КК и нырнула.