Когда Рия передала Лигару слова Грондина, раненый лучник горько усмехнулся.

— Через Змею? Они с ума сошли.

Он лежал на левом боку, время от времени вздрагивая от боли. В его правом бедре зияла глубокая колотая рана. Конечно же, он прав, со всей очевидностью. Через Змею можно перебраться, меньше полудня пути на восток, где река разливалась широко, спокойно обтекая огромные валуны. Там было мелко, и можно было без труда перебраться на другой берег. Но именно для того, чтобы избежать неожиданного нападения с севера, летнее стойбище Клана разместили здесь, где Змея была глубока, а течение — сильно, так что переплыть ее было практически невозможно. Что и подтвердила смерть родителей Рии, случившаяся семь лет назад. Река представляла собой смертельную ловушку.

Но не более смертельную, чем Иллимани. Рия решила, что надо следовать плану Грондина, чего бы это ни стоило. Лучше попытать счастья в стремительных холодных водах, текущих с ледника, чем погибнуть страшной смертью в руках семи тысяч ужасных дикарей.

Которые могут оказаться здесь в любой момент.

Ребра у нее все еще болели, в голове шумело и стучало, из раны на бедре и пореза на плече сочилась кровь. Но страх оставил ее, уступив место ненависти к Иллимани. Если они придут прямо сейчас, она будет биться с ними насмерть. Если сумеет сбежать, то обязательно вернется и сполна отомстит за то, что они сегодня совершили с людьми Клана.

Рия оглядела друзей. Смогут ли биться они?

Джергат был практически в порядке и сейчас обыскивал поле боя, подбирая метательные камни Рии. Вульп забрался на дозорную башню, чтобы следить за основными силами Иллимани, а Грондин и его воины готовили раненых к дороге. Бонт сидел на земле, скорчившись. Его снедал страх за его детей, оказавшихся в руках врага. Он согласился с тем, что сейчас их невозможно спасти, но Рия не была уверена в нем. Самоубийственная атака на основные силы Иллимани была невозможна.

Рия коснулась его плеча.

— Если ты позволишь им убить тебя, друг мой, то тогда твои дети точно пропадут. Не останется никого, кто стал бы сражаться за них.

Бонт оттолкнул ее руку.

— Ты должен жить, чтобы выйти на бой с Иллимани, но не сегодня.

Рия с удивлением поняла, что ее голос дрожит.

— Мы все должны это сделать.

Потом снова повернулась к Лигару. Этот вряд ли сможет идти без посторонней помощи, но если им удастся сбежать, то он будет исцелен. Рия подошла к Бриндлу. В бою тот получил удар топором, с его головы свисала длинная полоса кожи, обнажился кусок кости. Бриндл все еще был без сознания, но, судя по всему, череп не проломлен. Рия помогла Оплимару перевязать Бриндла и привязать его к наспех собранным носилкам.

Бахат лежал и стонал, парализованный, в луже собственной крови. Ужасный удар едва не перерубил его пополам, раздробив ему хребет. Он точно не выживет. Рия замешкалась. Сможет ли она нанести удар милосердия лучшему другу своего отца, точно так же, как Бриндл помог распрощаться с жизнью Порто?

Она не была уверена в себе, и Ротас решил проблему за нее. Подложив руку под седую голову Бахата, старейшина поглядел ему в глаза, видимо, ожидая знака согласия, а потом аккуратным движением перерезал ему горло. Кровь Бахата потекла на землю с новой силой, он натужно захрипел.

И тут крики Иллимани, раздававшиеся вдали, стали другими. Одобрительный гул заменили волчьи завывания.

— Они идут! — заорал Вульп, поспешно сбегая по ступеням дозорной башни. Его седые волосы развевались. — Их тысячи!

Уже рванувшись с места, Рия вспомнила про Григо.

С ножом в руке она подбежала к нему. Он все так же лежал на земле, раскинув руки и ноги, со спущенными штанами. Рия пнула его в ребра носком мокасина.

Как она и подозревала, он был все еще жив. С трудом дышал, с каждым его вдохом на его губах выступала кровавая пена. В глубокой ране от томагавка, тянувшейся от правого глаза до носа, пузырилась кровь.

— Григо, просыпайся, — прошипела Рия. Стащила с него штаны и надела их на себя. Великоваты. Затянула пояс потуже. Снова пнула Григо. — Очнись, ты, кусок дерьма.

Неповрежденное веко левого глаза задрожало, она увидела мутный от боли зрачок.

Хорошо. Он узнал ее.

Наклонившись, Рия схватила в горсть его яички и одним движением кастрировала его. Член отрезать не стала, чтобы он не умер от потери крови. Пусть живет.

Насладившись воплями Григо, она бросила яички ему в лицо и выбежала с площади, вскоре догнав воинов Грондина, быстро шагавших на север, в сторону Змеи.

Иллимани ринулись в атаку с юго-восточной оконечности стойбища, с расстояния более чем в тысячу шагов от дозорной башни, но Рия не знала, сколько еще им осталось, особенно после того, как она разобралась с Григо. Девушка хромала и спотыкалась. Побитое тело пронзала боль, и Уродец, один из новеньких, пришедших вместе с Грондином, протянул руку и помог ей бежать наравне со всеми.

Путь их отступления лежал через северо-западную часть стойбища, когда-то густонаселенную, расположившуюся между площадью и рекой. Плотные ряды мазаных хижин скрывали беглецов, но, судя по возбужденным воплям преследователей, те приближались. Рия все время поглядывала через плечо, ожидая, что на них обрушится дождь из дротиков, но этого не произошло. Может, Иллимани их уже все израсходовали, когда забрасывали ими площадь, и еще не успели собрать?

Спустя несколько мгновений Рия уже была на окраине стойбища. До реки оставалось еще шагов двести.

Поглядев вперед, она не поняла ровным счетом ничего. На берегу реки спокойно расположились Уродцы, а еще — стадо оленей, которые почему-то никуда не убегали. На спинах животных стояли деревянные платформы, собранные из прямых веток длиной в человеческий рост и толщиной в руку Рии. Каждая из платформ опиралась на четырех оленей. Лишь подбежав поближе, Рия поняла, что животные лишены голов и ног. Но, лишь когда коснулась одного из них рукой, поняла, что это плотно сшитая в мешок шкура, надутая воздухом.

Воины-Уродцы схватили одну из платформ в руки, прыгнули в реку и — что же это за волшебство — конструкция поплыла, несомая быстрым течением.

— Это называется джаала, — услышала Рия в голове мыслеголос Грондина и только потом почувствовала, что он стоит рядом. — Мы издревле знаем это волшебство.

Воины уже уселись на джаалу и плыли по реке, на ширину ладони над водой. Течение с большой скоростью несло их на запад, в сторону Тайного Места. У двоих воинов в руках были плоские куски дерева, которые они равномерно погружали в воду. Но Уродцы вовсе не хотели пересечь реку — напротив, старались держаться посередине. Внезапно Рия поняла, что имел в виду Грондин, говоря об использовании реки. Уродцы вовсе не хотели просто переплыть бурный поток — они собирались, используя быстрое течение, позволить реке отнести их к их убежищу.

Рия увидела, как следующая группа воинов схватила джаалу и прыгнула в воду. Потом еще одна. И еще.

— У нас двенадцать джаал, — сказал Грондин, — хватит всем.

Рия глянула на северную оконечность стойбища. Иллимани приближались, но Грондин не терял времени, уже привязав Бриндла к последней джаале. И тут, к своему ужасу, она и Грондин поняли, что нигде не видят Джергата. По сути, не видели его с того момента, как он отправился собирать метательные камни Рии.

— Он пошел собирать мои камни, — вспомнила девушка.

Грондин кивнул и наклонил голову набок.

— Жив, — сказал он, будто глядя внутрь себя, — бежит. Иллимани бегут следом. Он направляется к нам.

Бонт, Вульп и Ротас подошли к кромке воды и отшатнулись, о чем-то негромко переговариваясь. Рия могла понять их сомнения. Никто, в том числе и она сама, в жизни не видел такой штуки, как джаала. Ездить по воде! Сама мысль должна была повергнуть в шок любого из них. Но выбора не было. Либо так, и будет какая-то надежда спастись, либо остаться здесь на верную смерть.

— Некогда раздумывать! — крикнула она мужчинам Клана. — Залезайте на эту долбаную джаалу, живо!

Никто не стал возражать, разве что Лигар не позволил привязать себя так, как привязали Бриндла, уверяя, что, несмотря на рану, еще сможет защищаться. Оплимар, Грондин, Вульп и Дрифф опустили джаалу в воду и держали ее, дав возможность Лигару и Ротасу усесться, а потом запрыгнули и сами. Старейшину подводили ноги, и он был вынужден отползти на задний край платформы на четвереньках.

Рия ждала до последнего, оглядывая крайние хижины, в паре сотен шагов от них, мысленно обращаясь к Джергату: «Мы здесь, Джергат, мы здесь…»

И тут же ощутила захлестывающую волну страха — его страха. Словно по волшебству, из-за хижин появился худощавый невысокий Уродец, держащий в руках собранные на поле боя вещи. Он бегом несся к реке. Когда он поднял взгляд, Рия увидела в его глазах ужас. Следом из-за хижин выскочила добрая тысяча Иллимани, обнаженных, выкрашенных кровью, с расширившимися глазами и оскаленными зубами, издававших боевые кличи.

— Придется делать все быстро, — сказала Рия Грондину. Поставила одну ногу на покачивающуюся на воде джаалу, а вторую — на берег. Казалось, она бесконечно долго ждала момента, когда Джергат добежит до них. Но самые быстроногие из Иллимани не отставали. Сделав отчаянный рывок, один из них поравнялся с Джергатом и замахнулся копьем.

«Сзади, Джергат! — мысленно предупредила друга Рия. — Увернись влево».

Джергат тут же последовал ее совету, и вражеский воин, промахнувшись, споткнулся и упал.

Осталось всего десять шагов. Рия дала сигнал отплывать, а Джергат шагов с пяти прыгнул с разбегу и приземлился на четвереньки посреди товарищей, когда джаалу уже понесло течением. На мгновение она задрожала и крутанулась, будто собираясь сбросить седоков в воду, но выровнялась и поплыла по течению. Грондин и Оплимар взяли в руки куски дерева, чтобы управлять движением.

Среди собранного Джергатом на поле боя оказались лук Лигара и три стрелы.

— Дай их мне, — потребовал лучник. Превозмогая боль, он сел, наложил стрелу на тетиву и натянул лук.

Проследив за его взглядом, Рия увидела молодого Иллимани, обнаженного, как и все остальные, стоящего среди толпы воинов, облепившей берег. Его тело было крепким и подтянутым, а рыжие волосы густыми волнами ниспадали ниже пояса. Его можно было бы назвать красивым, не будь он с головы до ног залит кровью.

Течение несло джаалу от берега, и расстояние увеличивалось. Скривившись, Лигар натянул лук до отказа и выстрелил. Рия видела, как стрела понеслась прямиком в цель, но молодой воин в последний момент молниеносно отшагнул в сторону, схватил стрелу прямо в воздухе и переломил ее пальцами.

Их вынесло на середину реки, и стрелять из лука уже было невозможно. Рия чувствовала, что от этого молодого красивого воина исходит ощущение исключительной силы, и внезапно поняла, что это и есть Сульпа.

Как ни странно, но в этот самый момент ей показалось, что он тоже узнал ее.

Молодой Иллимани следил за ней взглядом, глядя на удаляющуюся джаалу, а потом медленно, почти лениво, снял с плеча копьеметалку и выставил руку в сторону. С замиранием сердца Рия увидела, как один из стоящих поблизости воинов тут же протянул ему короткое метательное копье.

Дальше все произошло очень быстро. Молниеносным движением юноша отправил дротик в полет. Копье растворилось в лучах солнца, а затем упало на джаалу сверху. Вульп не увидел его, сидя спереди, на правом краю платформы, над одной из надутых оленьих шкур. Кремневый наконечник перешиб ему хребет, вышел сквозь пах и, пройдя между его ног, вонзился в поплавок, который с шумом начал выпускать воздух.

Джаала тут же осела в воде, зарываясь правой стороной в воду, и начала противно кружиться.

Воины на берегу восторженно загудели.