Рия боролась с собой. Любовь и верность семье приказывали ей нарушить древний кодекс поединка и напасть на Мёрха, но честь заставляла ее оставаться на месте.

Честь… Что значит честь, если на карту поставлена жизнь Хонда?

Но она продолжала оставаться на месте, не вмешиваясь.

Если бы Рия вмешалась, правила кодекса были четкими. Поединок прекращается, Мёрха объявляют победителем, его условия — Уродцев сожгут вместе с Рией — будут тут же выполнены, а жизнь Хонда будет принадлежать ему, с правом выбора способа казни.

Так или иначе, помешает она Мёрху задушить Хонда или нет, им всем не жить. Рия смирилась с этой неизбежностью, намереваясь умереть с достоинством. И тут в ее голосе зазвучал мыслеголос Бриндла.

— Бой еще не закончился, Рия!

И ее брат восстал из мертвых.

Мёрх все еще продолжал душить его, держа на вытянутых руках, но вдруг, хрипя, Хонд с последним отчаянным усилием поднялся на ноги и потащил за собой противника. На мгновение хватка Мёрха ослабла, и Рия услышала, как Хонд судорожно вдохнул. Теперь брату Рии наконец-то удалось освободится от захвата за шею. Затем, пользуясь превосходством в росте, он обрушил на противника град ударов, быстрых и мощных — один из них, ребром ладони правой руки, разнес Мёрху челюсть, — а потом принялся колотить его в грудь. Опустил плечо ниже, будто пытаясь опереться рукой о землю, и, крутанувшись в другую сторону, двинул Мёрху локтем в лицо.

Они не стали сразу бросаться друг на друга. Хонд хватал ртом воздух. У Мёрха был сломан нос, по его лицу текла кровь. Двадцать ударов сердца они кружили, только приноравливаясь друг к другу.

Рия опасалась, что Мёрх все еще не потерял боевого духа, но с облегчением поняла, что это не так. Он хотел схватить Хонда за горло и задушить; это был единственный прием, который он знал твердо. Но это не вышло, и теперь Мёрх был просто более старым бойцом, у которого не осталось больше никаких идей для продолжения боя.

Они снова принялись кружить. Хонд пришел в себя, и когда Мёрх снова бросился ему в ноги, он шагнул в сторону и ударил противника ногой. Тот, промахнувшись и пропустив удар, споткнулся и упал.

Хонд спокойно выжидал, медленно и глубоко дыша, пока Мёрх снова не пошел в атаку. Тут он сам сделал шаг вперед и нанес три коротких, жестких удара в сломанный нос противника, превратив его лицо в месиво.

Мёрх с грохотом осел, оглушенный, и Хонд ударил его сбоку ногой по голове. Противник упал навзничь. Не теряя времени, Хонд сел поверх него, прижав его плечи коленями к земле, и принялся молотить кулаками по лицу. На этот раз он не ограничился тремя ударами и бил до тех пор, пока лицо Мёрха не превратилось в кровавую маску, а Рия не сбилась со счета, считая удары.

Таков был кодекс поединка. Один воин, без чьей-либо помощи, должен был убить другого голыми руками.

Увидев, как его отца забивают до смерти, Григо потерял самообладание. С утробным ревом он ринулся на Хонда. Воины бросились вперед, чтобы преградить ему дорогу, но парень был быстроногим и ловким и увернулся от них. Слишком поздно Рия заметила поблескивающий в его руке длинный кремневый нож Иллимани. Тот самый нож, которым убили Рила. Тот самый, который она добыла в бою и который Григо отнял у нее, когда она попала в засаду. Она едва успела пробежать десяток шагов, когда Григо вонзил нож в спину Хонда с такой силой, что острие вышло из груди.

Все ахнули, и старейшины, и народ племени, когда Григо оттолкнул в сторону обмякшее тело Хонда, вскинул Мёрха на плечо и побежал прочь.

Рия увидела, что Мёрх не умер.

Лежа на плече сына, он приоткрыл один глаз и с ненавистью посмотрел на нее сквозь заливающую глаз кровь.

Девушка рухнула на колени рядом с братом и взяла в руки его голову, всем сердцем желая, чтобы он выжил, но сразу поняла, что надеяться не на что.

Хонд погиб. У нее отобрали его, потом вернули, только для того, чтобы снова отобрать, уже навсегда. Он перестал дышать, и теперь даже волшебство Уродцев не вернуло бы его к жизни.

Рия обратила лицо к небесам, чтобы завопить от горя, но на ее лице даже не было слез. Ее печаль была холодна и чиста, а мысли ясны, как горный ручей. Положив Хонда на землю, она встала и подала знак Бонту и Бахату.

— Схватите Григо и Мёрха прежде, чем они сбегут. Они нарушили кодекс, и я желаю их смерти.

Она поспешила к костру, чтобы скорее освободить Уродцев, когда увидела, что Грайн, брат Мёрха, тоже не сдался. С окровавленным плечом, в том месте, куда его ударил копьем Хонд, он собирал вместе воинов, сторонников Мёрха, и теперь четверо ринулись наперерез Бонту и Бахату, а остальные окружили Григо и Мёрха, открыто выражая неповиновение.

Старейшины замерли от изумления, не способные быстро реагировать на происходящие события и воспользоваться своей властью. Но когда Ротас наконец встал со своего места, приняв ритуальную позу со скрещенными на груди руками, на площади воцарилась тишина. Поза означала, что он готов огласить приговор.

— Поединок проводится в соответствии с четким кодексом, издревле принятым, — провозгласил он. — Коварным убийством Хонда Григо оскорбил кодекс чести, и решение может быть лишь одним. ХОНД ПРИЗНАЕТСЯ ПОБЕДИТЕЛЕМ, ВСЕ ЕГО УСЛОВИЯ ДОЛЖНЫ БЫТЬ ИСПОЛНЕНЫ. Рия и Уродцы свободны. Жизни Мёрха и Григо принадлежат Рии.

— Хрен тебе, принадлежат! — завопил Мёрх. — Мы уйдем отсюда, и попробуй нас остановить!

Несмотря на жестокие побои, он снова стоял на ногах рядом с сыном, посреди группы своих сторонников, которых уже набралось не меньше тридцати. Он держался уверенно, так, будто знал какой-то секрет, неизвестный остальным, и уже начал что-то им приказывать, когда ниоткуда со свистом прилетел одинокий дротик и почти вертикально вонзился ему в макушку. Проткнув мозг, раздробив нёбо, разодрав язык и вырвав нижнюю челюсть, острие вышло вниз, покрытое кровавыми лохмотьями плоти, а затем вонзилось в землю у его ног.

— Не стреляйте! — завопил Григо, глядя поверх голов собравшейся толпы, будто обращаясь к кому-то, находящемуся вдалеке. — ВЫ ОБЕЩАЛИ ПОДОЖДАТЬ, ПОКА МЫ САМИ НЕ НАЧНЕМ!

Но в воздухе уже угрожающе засвистели дротики с зазубренными кремневыми наконечниками. Они сыпались сверху на площадь, убивая мужчин и женщин, детей и старейшин, воинов и охотников, пока земля не покрылась убитыми и ранеными.

Небо будто потемнело, и тут обрушилась вторая волна дротиков.

Рию ранило в бедренную мышцу, болезненно, но не смертельно. Выдернув дротик, она подбросила его в руке, проверяя баланс. Лигар и Вульп тоже ранены, но не серьезно, биться могут. Из старейшин погибли Торга и Отри, Крант был ранен в ступню, но Ротас и Езида остались невредимы.

Почти весь народ Клана собрался на площади, чтобы следить за судом над Рией, но теперь, после двух залпов со стороны невидимого противника, оставшиеся в живых, заляпанные кровью, начали орать и разбегаться, не дожидаясь следующего залпа.

Все, кроме Кимпа и Чарда, отцов Дюмы и Вика. Не обращая внимания на опасность, они забрались на огромную кучу дров и хвороста, собранную, чтобы сжечь Уродцев. В их руках были топоры, а глаза их горели жаждой мести.