Глава 43
— Я не позволю им убить вас, — мысленно ответила Рия Бриндлу.
— Как ты сможешь помешать им? — Голос Бриндла в ее голове был полон страха. — Их так много.
— Верь мне, Бриндл. Не бойся. Я вытащу нас из этой передряги.
Наказания всегда привлекали всеобщее внимание, и внутри круга из деревянных колонн собрались не только воины, приведшие сюда Рию и Уродцев, но и огромная толпа прочего народу, не меньше тысячи человек. Оставшись под конвоем Вульпа, Бахата, Лигара и Бонта, Рия шла вперед. Мёрх, Кимп и Чард освобождали им дорогу. Пройдя последнюю сотню шагов, она очутилась перед советом старейшин. Глазами поискала Хонда, уверенная, что он полностью поправился и будет свидетельствовать в ее пользу, но в совете воинов, выстроившемся позади старейшин, его не было.
Зато появился Григо, протолкавшись сквозь толпу. Он был раскрасневшийся, видимо, быстро бежал, но Рия заметила в его поведении нечто странное. Возбуждение? Радость мести? Торжество? Но почему — с оттенком страха? Непонятно. Нервно глянув через плечо, он поспешно пошел к отцу.
Как старший из обвинителей, Мёрх должен был говорить первым. Он выглядел слегка растерянным, оказавшись перед лицом такого количества людей, но его грубая манера поведения от этого практически не изменилась. Он почти что кричал на старейшин.
— Уважаемые! — почти насмешливо крикнул он. — Почтенные вожди! Этой ночью мы сделали большое дело.
Повернувшись, он показал на Бриндла, Порто, Джергата и Оплимара.
— Мы поймали шайку Уродцев, убивших двух наших мальчиков, и привели их сюда, как и обещали. ЧТОБЫ КАЗНИТЬ ЧЕРЕЗ СОЖЖЕНИЕ, в присутствии всех людей Клана! — крикнул он.
Мёрх выпрямился во весь свой невысокий рост и после того, как нашел Рию, продолжил:
— Мы также привели сюда эту ВЕДЬМУ, на ваш суд. Ее застали за совершением запретного, ОНА СОВОКУПЛЯЛАСЬ с Уродцем.
Из толпы послышались гневные крики.
— Она приказала Уродцам убить Дюму и Вика.
В толпе ахнули от ужаса и отвращения.
— За эти преступления мы требуем БЕЗО ВСЯКОЙ ПОЩАДЫ СЖЕЧЬ Рию на костре вместе с Уродцами!
И тут толпа рассыпалась, то тут, то там начали вспыхивать споры, мнения людей разделились. По оценке Рии, примерно половина была за то, чтобы сжечь ее, другая половина страстно возражала. Девушка поняла, почему Мёрх и Григо хотели поскорее убить ее, не дожидаясь суда, как только поймали. В Клане у них было слишком много противников, и они могли повлиять на решение судей.
Наконец Ротас, старший из старейшин, потребовал тишины. Рослый, худощавый и угловатый, с суставами, скрипящими и щелкающими при каждом движении, он прожил, по словам других, уже восемьдесят лет и в юности был одним из величайших воинов. И, несмотря на густые седые волосы и окладистую бороду, его лицо все еще сохранило озорное выражение, и поэтому он выглядел много моложе своих лет. Сидя на табурете из мамонтовой кости, старейшина наклонился вперед и принялся что-то выговаривать Мёрху. Это давало Рии надежду. Ротас говорил с Мёрхом медленно, отчетливо и как с шаловливым ребенком.
— Во-первых, мы не доказали, что пленная — ведьма. Мы не доказали, что убийство Дюмы и Вика — дело рук этих Уродцев, или любых других из их народа, не говоря уже о том, приказывала это Рия или нет. Мы не доказали, что Рия совокуплялась с мужчиной из народа Уродцев. Мы собрались здесь, чтобы доказать либо опровергнуть эти обвинения. Предъявляй свои доказательства.
— У него нет доказательств! — взорвалась Рия. От громкого крика у нее заболели отбитые ребра, а руки, связанные по приказу Мёрха, скрутила судорога. Но она вскинула голову, тряхнув волосами, и пристально поглядела на старейшин. — Все, что он говорит, — ложь, и я докажу это!
— Чепуха! — фыркнул Мёрх. Он протянул руку к Григо, который стоял в толпе с бегающими глазками, и вытолкнул его вперед, а затем снова обратился к старейшинам: — Вот мой свидетель. Мой старший сын. Юноша безупречной репутации. Он все видел СОБСТВЕННЫМИ ГЛАЗАМИ. Видел, как эта ведьма совокуплялась с животным. Видел, как совершались убийства. Ведь так, Григо? ГОВОРИ, мой мальчик!
— Подожди!
Его перебил Торга, прозванный Грифом за огромный крючковатый нос, тощую шею и лысую голову. Покинув свое место рядом с Ротасом, он доковылял до Рии.
— Повернись, девочка, — сказал он.
Рия повиновалась.
Торга прищелкнул языком.
— Почему она связана? — резко спросил он Мёрха.
— Потому, что она пленница, — парировал тот. — Потому, что она предала Клан. Потому, что она убийца. Как еще прикажешь обращаться с такой сучкой?
— Мы прикажем тебе поступать, как подобает. Издревле было заведено, что ни один мужчина или женщина Клана не предстают перед советом старейшин со связанными руками или ногами. Руки этой девочки связаны…
— Она отлично мечет камни, говорят, убить может…
— Ерундовый повод, учитывая, что здесь нет ни одного камня, — ответил Торга, показывая на утоптанную землю. — Будь добр, развяжи ей руки.
— При всем уважении, почтенные, я бы не стал этого делать, — огрызнулся Мёрх.
Теперь уже Ротас встал со своего места, щелкнув всеми суставами.
— Она должна предстать перед судом как свободная женщина, — рыкнул он. — Таков наш закон.
Вынув из-за пояса нож, Ротас подозвал Рию к себе, не обращая внимания на выкрики Мёрха, и разрезал веревку.
— Дитя, ты вымазана в крови, — заметил старейшина. — Как это случилось?
Рия размяла затекшие руки, с удивлением поняв, что готова разрыдаться, но сдержалась.
— Вчера я билась в бою, — еле слышно ответила она.
— Говори громче, я уже совсем глухой, — сказал Ротас, наклоняясь к ней ближе.
— Вчера я билась в бою и покрыла себя кровью наших врагов. Не этих бедных Уродцев, — громко проговорила Рия, показывая на привязанных к шесту, — а ужасных и жестоких чужеземцев, которых я еще никогда не видела в наших землях. И ГРИГО — ИХ ДРУГ! — крикнула она во весь голос. — Спроси его про Иллимани! Спроси его про Сульпу!
— Она пытается отвлечь нас, — фыркнул Мёрх. — Нет никаких чужеземцев. Единственный бой, в котором она участвовала, — вчерашний ночной. Она зарезала пару наших парней. Отсюда и кровь, их и ее собственная, а не от каких-то там вымышленных врагов…
— Где Хонд?! — заорала Рия. — Он тоже сражался с Иллимани. Он подтвердит мои слова…
Мёрх кивнул, явно ожидая этих слов. Он махнул рукой одному из своих сторонников, стоявших в первых рядах толпы. Тот подошел к нему, и они обменялись парой слов, шепотом. Когда мужчина вернулся, Мёрх торжествующе поглядел на Рию.
— Вынужден тебя огорчить, — ухмыляясь, сказал он. — Твой брат умер от ран этой ночью. По дороге. Просто не смог ее вынести.
— Ты кусок дерьма! — завопила Рия. — Убийца, дерьмо последнее!
Мёрх тут же обернулся к старейшинам:
— Вынужден попросить о том, чтобы обвиняемая молчала, пока мы представим уважаемым старейшинам наши доказательства.
— Это будет правильно, — согласился Ротас и повернулся к Рии: — Помолчи, девочка. То же самое я потребую от обвинителей, когда придет твой черед говорить.
Но Рия не слушала его, поскольку в ее голове зазвучал мыслеголос Бриндла.
— Мёрх лжет, — сказал он. — Я нес носилки, на которых лежал Хонд. Он не умер…
Ротас и Торга вернулись на свои места, а Григо начал свой рассказ. Рия мысленно обратилась к Бриндлу:
— Ты уверен, что Хонд жив?
— Был жив, когда мы прибыли в стойбище. Не просто жив, ему стало лучше. Наше лечение помогло ему…
— Это ничего не значит. Они могли убить его, потом…
— Он жив, Рия, я точно знаю.
Девушке отчаянно хотелось ему верить.
— Так почему же они говорят, что он мертв?
— Не знаю. Может, они думают, что он мертв?
Пока Рия вела мысленную беседу с Бриндлом, она упустила из виду Григо, который расхаживал перед старейшинами, выпятив грудь и громко излагая свою версию событий. Описал идиллическую картину охоты в лощине вместе с Дюмой и Виком, его лучшими друзьями, рассказал, как они наткнулись на Рию, совокупляющуюся с Уродцем, и гневно поглядел на пленников, привязанных к шесту. Показал пальцем на Бриндла.
— Вот с этим, с искалеченной ногой!
Сторонники Мёрха в толпе шумно вздохнули.
— Он засадил ей до отказа, — сказал Григо, неприличными телодвижениями показав, чем занималась Рия. — Но, когда мы попытались поймать их, появилось множество других Уродцев, и Рия приказала им убить нас. Они схватили Дюму и Вика, но мне удалось вырваться и сбежать, — сказал он, показав всем сломанные передние зубы.
Пару десятков ударов сердца стояла полная тишина. Затем Крант, морщинистый старейшина с большим животом, сидевший справа от Ротаса, прокашлялся.
— Откуда нам знать, что все это правда? — спросил он.
Похоже, Григо даже не сразу понял, что вопрос адресован ему.
— Откуда нам знать, что ты говоришь правду? — повторил вопрос Крант. Его голос дрожал от раздражения. — Не получится ли, что тут лишь твои слова против слов Рии?
— Но Рию поймали вместе с Уродцами! — тут же встрял Мёрх. — Это доказывает правоту Григо.
— Я бы сказал, что это ничего не доказывает, — подал голос Езида, миниатюрный сутулый старейшина с пронзительными, как у хищной птицы, глазами.
— Ну, это доказывает, что она некоторое время пробыла с Уродцами, и ничего больше, — добавил Отри.
— Итак, мы имеем свидетельство Григо против свидетельства Рии, — заключил Ротас. — А теперь я хочу выслушать девушку.
Рия начала понимать, что происходит. Помимо нынешней ситуации на карту была поставлена борьба за власть в Клане, которая, по древней традиции, принадлежала совету старейшин. Мёрх и его сторонники не скрывали своего неуважения к этой традиции и настаивали на том, что власть должна принадлежать совету воинов, в котором они занимали главенствующую позицию.
Мёрх был авантюристом. Он ожидал, что выиграет дело, хотя Рия пока и не понимала, каким образом, сыграв представление с охотой и расправой, затем сожжет Уродцев перед лицом всех людей Клана. Все пошло не по плану, когда Бахат и другие помешали ему и не дали свершить расправу без суда. Теперь, когда дело дошло до совета старейшин, вместо простого убийства беззащитных пленников, старейшины поняли, что им предоставляется возможность нанести ответный удар и, возможно, прилюдно опозорить своего главного противника.
Рия поглядела на друзей, привязанных к шесту посреди незажженного костра.
— Я выиграю этот суд, — мысленно сказала она им. — Не позволю сжечь вас. Докажу им, что вас надо отпустить.
Затем она обернулась к Ротасу и заговорила вслух:
— Я могу доказать, что Григо лжет.
— Как же, дитя? — спросил старейшина, снова наклонившись к ней, чтобы лучше слышать.
— Он сказал, что я совокуплялась с Уродцами, — сказала Рия, невольно покраснев. — Но я никогда в жизни ни с кем не совокуплялась. Я девственница.
Григо затравленно поглядел на нее, и Рия обрадовалась первой удаче. Когда этот безмозглый бандит в таких красках описывал ее совокупление с Уродцами, он, видимо, забыл, а теперь вспомнил, что в Клане есть женщины, которые обладают неоспоримым авторитетом в такого рода делах.
— Лживая сучка! — заорал он. — Уродец тебе все мозги протрахал!
Но это был чистейший блеф, и он знал это.
Рия уже собралась попросить позвать повитуху, чтобы та проверила ее, но вдруг краем глаза уловила движение. Мёрх дал знак Грайну, своему брату, затаившемуся за наваленными в кучу дровами и хворостом.
Грайн начал дуть на конец факела, пока тот не разгорелся, разбрасывая искры, а затем наклонился, чтобы ткнуть его в кучу хвороста.
