Лес был залит мягким светом солнечных лучей, проникавших сквозь зеленые кроны сосен. Рия продиралась сквозь густой подлесок из папоротника и терна, преследуя сбежавшего воина-Иллимани. Тот был шагах в тридцати, не дальше. Он бежал вперед, перепрыгивая через преграды, пригибаясь под ветками и продираясь сквозь заросли шиповника, раздирая в кровь об острые шипы светлую кожу. Рия дважды замахивалась, чтобы метнуть камень, но каждый раз он делал рывок в сторону, сбивая ей прицел.

И вдруг исчез.

Не было слышно треска и хруста веток, он… пропал.

По инерции Рия выбежала на небольшую поляну, размером шагов в двадцать, и остановилась. Вышла на середину и тут же резко развернулась, услышав, как затаившийся Иллимани вскочил и ринулся на нее. Он несся изо всех сил, в глазах его горело желание убивать. Рия вскинула руку с камнем в сторону и сделала короткий резкий бросок. Кварцевое яйцо полетело к цели, сверкая в лучах солнца, и с глухим стуком ударило Иллимани прямо в лоб. Он остановился, шатаясь, яростно поглядел на нее, пытаясь устоять после удара, но через мгновение упал ничком.

Рия мгновенно подскочила к нему и села поверх его худощавого обнаженного тела. Крепко схватила его левой рукой за густые темные волосы и запрокинула ему голову. В правой руке она держала кремневый нож длиной с ее предплечье, тускло поблескивающий на солнце. Наклонившись, приложила лезвие к горлу воина и слегка резанула. Пальцами чувствовала жесткость его длинных волос, слышала хриплое дыхание, ощущала скверный запах, исходящий от его тела. Веки врага задрожали, он приходил в себя.

— НЕ ДЕЛАЙ ЭТОГО! — наполнил ее голову мыслеголос Бриндла. — РИЯ, НЕ ДЕЛАЙ ЭТОГО! Хватит убивать, пожалуйста, умоляю.

Оглядевшись, Рия увидела, как ее друг выбежал из-за деревьев. Позади него бежал Оплимар, невысокий рыжебородый толстый Уродец, а следом — Грондин и Хонд.

Рия остановила свою руку, но ощутила, как в ней закипает ярость. Ее любимый брат Рил мертвее мертвого, какого хрена Бриндл лезет со своим долбаным милосердием? Какое право имеет жить и дышать хотя бы один из этих Иллимани?

— Такое, что он человек, как ты, как я, — ответил Бриндл. — Бой окончен. Все остальные мертвы, и нет нужды убивать его.

Продолжая крепко держать пленника за волосы, Рия перевернула его на спину и высоко занесла руку с ножом. У того задрожали веки, и он открыл голубые глаза и непонимающе смотрел на нее, видимо, с трудом осознавая, что происходит. Но, заметив занесенный над ним нож, с бесстрашным смирением взглянул на Рию.

— За Рила! — завопила девушка, нанося удар ножом.

Но нож так и не достиг цели. Мощная рука Бриндла перехватила руку Рии за запястье, и ее другу удалось выхватить у нее нож. Грондин и Оплимар перевернули пленника лицом вниз, прижимая к земле, и связали ему руки за спиной.

Бой закончился, пришел черед разъяснений. Рия поняла, что у нее нет сил посмотреть в глаза Хонду. Вскочив, она выбежала с поляны и понеслась сквозь лес, обратно на злосчастную поляну.

Повсюду лежали тела, кровь плотно покрывала траву и землю. По дороге Рии под ноги попалась отрубленная голова воина-Иллимани с широко открытыми глазами, и Рия с силой пнула ее. Голова покатилась в сторону. Справа от нее группа Уродцев собралась в круг; они начали свой странный распев, исцеляя раненого. Замедлив бег, Рия поглядела на них. Сквозь круг она увидела лежащего на земле Тренко. Один из воинов положил раненого к себе на колени, а руки возложил над глубокую рану в груди. И тут голубой свет начал заполнять рану, оставленную томагавком. Но Рия продолжала идти дальше. Она взглянула на погибшего брата, повисшего на веревках, привязанного к толстому шесту посреди поляны. У Рила был взрезан живот, его внутренности были разбросаны внизу.

Подбежав к нему, Рия обняла обмякшее, безжизненное тело и принялась звать его по имени. Вне себя от горя, попыталась собрать внутренности с земли и запихнуть обратно в живот, перемазалась кровью с головы до ног. Обрезала веревки, положила его на землю и села рядом, рыдая.

Подняв взгляд, увидела стоящего рядом Хонда. В его зеленых глазах тоже блестели слезы. Рия еще ни разу в жизни не видела, чтобы брат плакал; он не плакал даже тогда, когда погибли их родители. Она с трудом поднялась и, не в состоянии держаться на ногах, упала в объятия брата.

— Это я виновата, что они убили Рила, — прошептала она, — только я. Если бы я вернулась домой вчера, вы бы не пошли меня искать, и он был бы жив.

— Незачем себя винить, — ответил Хонд и кашлянул. Звук был хриплый, так, что казалось, что ему трудно было дышать, и тут Рия заметила, что он ранен. В бою ему проткнули бок копьем, и теперь, отойдя от горячки, Хонд с трудом дышал, а на губах у него появились капли крови. Голос его дрожал от боли и изнеможения.

— Мы потеряли брата, и никакая сила не вернет его нам. Ты не должна винить себя. Если бы мы сегодня не вступили в бой с этими волками — проговорил Хонд, с отвращением показывая на валяющихся вокруг Иллимани, — нам пришлось бы биться с ними завтра, и все равно погибли бы наши воины.

Внезапно он обмяк и едва не упал, но продолжал с трудом говорить:

— Уродцы. Как тебе удалось с ними договориться? Они нам ничего не сделают, мы в безопасности?

— В безопасности, Хонд. Они мои друзья. Ты видел это в бою, они за меня.

— Они спасли наши жизни. — Хонд закашлялся, и на его губах снова появилась кровь. — Некоторые отдали свои жизни за нас. Почему? — спросил он.

— Все тебе расскажу, но не сейчас, — ответила Рия. Ее охватил страх и отчаяние, она огляделась, ища взглядом Бриндла. Не увидела и попыталась связаться с ним мысленно.

— Бриндл, Хонд умирает. Мне нужна ваша помощь. Нужно волшебство, которым вы владеете. Нужно, чтобы вы пели и исцелили его.

— Что такое? — спросил Хонд, будто услышав ее мысли.

— Ничего. Я… долго объяснять; в общем, я так разговариваю с Уродцами.

— Разговариваешь с Уродцами? Как ты можешь с ними разговаривать? Они же не могут сказать ни слова. Не знаю, зачем они бились за нас, но я им не верю. Никогда им не верил. Давай убежим, пока они на нас не смотрят.

— Мы никуда не сможем убежать, Хонд! Либо они исцелят твою рану, либо ты умрешь.

— Все не так плохо, я не собираюсь умирать. Доберемся до стойбища, пойдем к лекарю, он все сделает, — Хонд не только не согласился с сестрой, но и попытался ее успокоить.

И тут он снова зашатался. На этот раз Рия не смогла удержать его, и они вместе осели на землю в двух шагах от Рила.

— Что же это за ублюдки, с которыми мы бились? — хрипло спросил Хонд. — Они люди или демоны?

— Они называют себя Иллимани. У них течет кровь, как у людей, они пахнут, как люди, так что, думаю, они люди. Но вождь у них действительно демон, и под его началом тысячи. Они пришли сюда, чтобы уничтожить нас.

— Откуда ты это знаешь?

— Мне это сказали Уродцы.

В этот момент в ее голове раздался мыслеголос Бриндла.

— Прошу, скажи брату, чтобы он не боялся и не злился. Мы уже готовы начать исцелять его.

Подняв взгляд, Рия увидела, что вокруг них собрались Уродцы, в одном из которых она узнала только что исцеленного Тренко. В Рии проснулась надежда.

Но Хонд повел себя воинственно.

— Что происходит? — спросил он и, не обращая внимания на возражения Рии, начал вставать на ноги, кашляя и плюясь кровью.