33
ПРОРОК
Это было словно смотреть репортаж из ада.
Иззи обреченно бродил по лагерю со своей камерой. Он самостоятельно сделал себе анализ крови: результат положительный. Он мог бы уйти из этого жуткого скопления людей в сравнительно спокойное место, там отдаться болезни и умереть. Однако Иззи решил послужить городу: быть его глазами, пока несут ноги. Если б не он, в городе никогда бы не узнали о пророке.
Горели два битком набитых едой полуприцепа. Собравшаяся вокруг погреться толпа безучастно наблюдала. Они умирали от голода, но никто даже не пытался спасти пищу. Иззи выразил свое удивление одному из исхудалых зрителей, но тот лишь улыбнулся в ответ.
Сквозь треск пламени послышался отдаленный голос:
— «Проклят ты будешь в городе и проклят ты будешь на поле», — а люди кричали «Аминь!». — «Пошлет Господь на тебя моровую язву, доколе не истребит Он тебя с земли, в которую ты идешь, чтобы владеть ею».
Объектив задрожал: Иззи отправился на поиски проповедника. Когда Иззи подошел ближе к огню, Натан Ли вздрогнул. Даже по телевизору он понял, чей этот голос. Но когда камера достигла толпы, он едва узнал Окса. За время долгого блуждания по диким землям с профессора полностью стаял жир. Тощий, кожа да кости, он казался еще более огромным, чем прежде. Голова и обнаженные плечи возвышались над толпой. Борода и волосы настолько свалялись, что напоминали грязное птичье гнездо. Собаки, а может быть, и снайперы покалечили Окса: он сильно хромал и во время ходьбы опирался на металлическую стойку забора. Она напоминала гигантскую стрелу. Жертвы чумы, подняв руки к небу, приветствовали его речи об искуплении грехов. Вокруг него усердно трудились флагелланты, лупя себя по спинам цепями и колючей проволокой. Иззи стал пятиться, а Окс все вещал сквозь кровавую пелену.
Вот и выяснилось, кто был скрытым лидером пилигримов — Окс. Наконец-то, решили в городе, нашелся вожак толпы, с которым можно попытаться организовать переговоры. Даже несмотря на то, что человек этот был изгнан за ворота города, у людей появилась надежда: ведь он когда-то был одним из них. Иззи попросили добиться согласия Окса на переговоры с Мирандой и чрезвычайным комитетом.
— Да он из меня отбивную сделает, — разволновался Иззи, однако исполнил то, о чем его просили.
К удивлению всех, Окс согласился на видеоконференцию сегодня же ближе к вечеру. Чрезвычайный совет в срочном порядке занялся подготовкой к встрече.
Натана Ли пригласили на заседание совета в качестве консультанта. Помещение гудело, как улей: специалисты, сотрудники службы поддержки, руководители. Техники устанавливали камеры и телемониторы, а в дальнем конце комнаты Миранда препиралась с одним из военных. С недавних пор генералы стали вести себя воинственно, в открытую и публично бросая вызов ее власти. Далеко не первую ночь Миранда скверно спала, придя к убеждению, что отец поставил ее директором только затем, чтобы убаюкать жителей, пока идет строительство подземных бункеров. Натан Ли не стал обращать ее тревоги против нее, по крайней мере пока. Настанет час, полагал он, и Миранда сама поймет, что по горло сыта интригами и обманом, и с радостью уйдет с ним на запад.
Женщина в голубом деловом костюме подошла к Натану Ли. Назвавшись представителем ФБР на переговорах, она повела Натана Ли к стоящему в стороне от суматохи столу.
— У нас есть два часа, — сказала она. — Наше спасение зависит от того, сумеем ли мы достичь перемирия с Оксом. Вы с ним были друзьями.
— Я знал его.
— Что он за человек? Что правда из рассказов о нем, а что нет?
Она раскрыла папку с досье на Окса и просмотрела его вместе с Натаном Ли. Это было жизнеописание притворщика. Фотографии отражали каждую стадию метаморфоз Окса. Вот он футболист с рельефной мускулатурой, а вот торговец произведениями искусства на музейном аукционе, профессор перед своими студентами и исследователь с бронзовым загаром в лагере археологической экспедиции на Эвересте.
— Здесь мы познакомились с ним, — сказал Натан Ли. — Вон там, на заднем плане, мой отец и я. Мне тогда было семнадцать…
Почти не верилось. Едва ли не полжизни этот человек тяготел над ним, как проклятие.
Были и другие фотографии. Окс на раскопе проекта «Год зеро» в Израиле, разглагольствует на каком-то университетском мероприятии, и последний снимок: он в состоянии шока накануне своей депортации из Лос-Аламоса. Был там и кадр из «репортажа» Иззи о горящих грузовиках. В нынешнем облике он мог бы сойти за Иоанна Крестителя в ветхом рубище с мешком, полным саранчи и дикого меда.
— Мне не совсем понятно, чего вы хотите, — сказал Натан Ли. — В разговоре называйте его профессором. Или доктором. Или Дэвидом. Только не Дэйвом. Держитесь с ним почтительно, это важно. О себе он всегда был высокого мнения.
Дама из ФБР быстро записывала.
Натан Ли полистал дело. Окс здорово преуспел в сочинении своей биографии — то был образчик тщеславия. Он без малейших сомнений приписывал себе чужие заслуги, а в случае неудачи валил все на других. Он похвалялся достоинствами, которыми никогда не обладал, скрывал опрометчивые поступки, даже солгал о своем весе при оформлении водительских прав. Если верить досье, именно ему принадлежит «неандертальское» открытие, а вовсе не его компаньону в той экспедиции. Впервые Натан Ли увидел газеты, прославляющие невероятную находку Окса — «ледяную женщину».
И все же ему не удалось полностью переписать свое прошлое. Документ Интерпола проливал свет на некоторые из его грехов, в основном имеющие отношение к контрабанде памятников древности. Только сейчас они казалось наименьшим из зол.
— Он послушает вас?
— Нет, — покачал головой Натан Ли.
— Почему?
— Он знает, что я хочу убить его.
Ручка женщины замерла.
— Вы не шутите.
— Вот такой он человек, — объяснил Натан Ли.
— А вы не такой? — спросила она.
Натан Ли уже понятия не имел, что за человек он сам.
Она вновь обратилась к своему блокноту.
— Чего он хочет? Пастырства? Пропитания для своих людей? Мести? Вернуться за ограду?
Натан Ли еще раз взглянул на фото неистового пророка. И вспомнил горящую еду.
— Думаю, он нашел именно то, чего хочет.
— Но мы можем предложить ему отдых. Обработку в Южном секторе. Предоставить больничную койку в одном из ЛБЗ-4. Ему там будет очень комфортно.
Натан Ли обдумал ее слова.
— Слишком поздно. Прежде он, видимо, был готов на все, чтобы вырваться из этого лагеря. Но я видел по телевизору, как он выглядит. Его конец близок. Ему осталось пройти совсем немного.
— Но может, он все-таки чего-то хочет?
— Невелик секрет. Того же, что и вы.
— Поясните.
— Окс хочет того же, чего желаем все мы. Не в этой теплой комнате с нашим добрым здоровьем и чистой одеждой. А посреди ночи.
Записывать она не стала. Наверное, решила, что это проблема общения.
— Но, видите ли, мы должны ему дать что-то. Это же переговоры. — Женщина попросила Натана Ли еще раз просмотреть досье. — Если вспомните что-нибудь интересное, я сейчас подойду.
Она отошла.
Просматривая резюме Окса, фото, дипломы и другие документы, Натан Ли прислушался к разговору трех генералов.
— Есть же снайперы, — сказал один.
— Только не надо делать мученика из этого ублюдка.
— Думаете, достаточно обезглавить толпу? — сомневался третий. — А что, если на самом деле лидер не он?
Без десяти час Миранду усадили за стол и подключили ей микрофон. Гвалт стих. Их королева была готова.
— Ровно в час выходим в эфир, — инструктировала леди из ФБР. — Вот составленный нами перечень вопросов. Будьте предельно корректной. Обращайтесь с ним как с равным. Не говорите свысока. Не перечьте. Убедите профессора Окса, что мы действуем в его интересах. Спросите, чего хотят эти люди. Больше еды? Медикаментов? Клона-мессию?
— Никакого клона! — рявкнул генерал, с которым спорила Миранда. Они едва не подрались. — Это наш актив на случай выкупа. Можете назвать это взаимным гарантированным уничтожением. Окс знает, что почем. Он один из нас. Или был таковым.
Головы закивали в ответ на мудрость рыцаря холодной войны.
— Им нужен монстр? — ввязался в полемику один из гражданских депутатов. — Так отдайте им его. Завяжите красным бантом и отправьте вниз.
— Он ни за что не пойдет, — вмешался Натан Ли.
— Но это же «его» люди.
— Он не тот, кто им нужен, — сказал Натан Ли. — Он фальшивка.
— Да какая разница! Отправьте им любого клона. Нацепите терновый венок. Они и не заметят подмены.
— Окс заметит.
— Окс…
Нужна еще одна попытка заключить сделку с неизведанным.
Миранда выпрямилась в кресле. Сложила на груди руки и вскинула подбородок. Леди из ФБР пробежала глазами свой список.
— Скажите им, что мы вплотную подобрались к созданию вакцины, — сказала она.
— Но никакой вакцины нет, — возразила Миранда. — И они это знают. Если бы она существовала, мы бы сейчас внизу прививали их всех.
Натан Ли наблюдал за группой генералов. Они, видно, решили: Миранда готова уступить.
— Можно попробовать, — заключил кто-то.
— Слишком поздно, — сказал начальник лаборатории. — Не уйдут они. Просто не смогут. Они все очень больны. Без крова, еды и санитарии. В лагере свирепствуют попутные инфекции. Наблюдаются признаки массового вымирания. Для них это конец пути.
— Делайте акцент на вакцине, — продолжала женщина. — Мы обещали им чудо. И оно должно совершиться здесь, на этом холме, в наших лабораториях. Нам только нужно время. Они прислушаются.
— Если нам удастся задержать их еще на две недели, истощение довершит дело: они сами вымрут, — сказал начальник лаборатории.
— Две недели? — запротестовал мужчина. — Да они могут ринуться на штурм через два часа. Мы абсолютно не представляем, с кем имеем дело.
В комнате стало тихо.
— Надо сматываться отсюда! — крикнул кто-то. — Отдавайте приказ об эвакуации. Немедленно!
Послышался другой голос:
— Давным-давно надо было эвакуироваться.
Лицо Миранды посерело. Взгляд стремительно облетел комнату, ища Натана Ли. Она колебалась. Натан Ли увидел испуганную девчонку. Она боялась их, себя, опасалась совершить ошибку.
Генерал прервал возникшую заминку.
— Никак нет, эвакуации не будет, — сказал он. — Территория лагеря перекрывает трассу I-84 до самого Санта-Фе.
Поднялся со стула ученый:
— Предложите им город. Пусть забирают все. От них требуется только пропустить нас.
— Куда они денутся, пока мы будем эвакуироваться? — сказал генерал. — Ни один грузовик не пробьется.
— Значит, надо использовать проселок, — предложил кто-то.
— Его строили для движения малой интенсивности. А мы говорим о конвое с тяжело груженными восьмиосными автофургонами.
— Мы не можем покинуть город? — спросила Миранда.
Месяцами она сопротивлялась эвакуации и, несмотря на это, была шокирована, как и все остальные.
— В настоящий момент этот вариант неблагоразумен, — сказал генерал.
— Неблагоразумен? — переспросила она.
Генералы, присутствовавшие в комнате, переглянулись.
— Несвоевременен, — пояснил генерал. — Сейчас.
— Тридцать секунд, — объявил человек из-за одной из камер.
На многочисленных экранах появился Окс, вышагивающий взад-вперед, возбужденный, заросший, подсвеченный сзади пламенем. У Иззи плохо получалось держать его в объективе камеры. Окс то и дело выпадал из кадра. Камера же как будто оставалась на одном месте. Единственным постоянным ориентиром была группа крестов в отдалении.
— Дайте ему высказаться, — продолжала наставлять Миранду женщина из ФБР. — Держите удар, проявляйте гибкость. Не провоцируйте. Помните: диалог. Встречи. Сегодня днем, вечером, завтра, на следующей неделе. Как можно чаще. Мы всегда к его услугам. Пусть просит все, что угодно.
Люди стояли в комнате разрозненными группками, Миранда одна была на линии огня. На экранах мелькнуло ее лицо и тут же вновь сменилось Оксом, вонзающим в землю железную стойку.
— Пять, четыре, три, — отсчитывал оператор.
Два пальца, один. Он дал знак Миранде.
— Окс, — громко произнесла она. — Слышите меня? Окс с гордым видом подошел ближе. Впился взглядом в телевизор рядом с камерой Иззи.
— Тайна! — провозгласил он. — Ты, что ли?
Миранду его слова застигли врасплох, она обвела взглядом стол.
«Тайна?» — прошептал кто-то.
— Мать блудницам и мерзостям земным, — сказал Окс. Натану Ли дали грифельную доску — писать на ней сообщения. Он набросал: «Библия/Откровение» и повернул к Миранде.
— Можно на простом языке, — сказал она. — О Библии мы тут уже вдоволь наговорились.
Леди из ФБР подмигнула ей.
— Вы весь в делах… — продолжила Миранда.
— Дел невпроворот, — прогудел Окс.
— У нас здесь тоже.
— Видел я ваши дела, — буркнул Окс.
— Вы поранили ногу?
— Да ладно, — отмахнулся он.
— Давайте поможем. Ваши люди страдают.
Окс огляделся вокруг.
— Закаляются, — сказал он. — Они не боятся. Просто готовятся к большому дню.
Взгляды тех, кто был в комнате, встретились. «Судному дню». Все разом затаили дыхание.
— А когда он, большой день? — поинтересовалась Миранда.
— Скоро, — улыбнулся Окс.
— И что будет?
— Ты ж сама сказала: хватит о Библии.
— А вы расстарайтесь.
Глаза его сверкнули.
— Глава восемнадцать, — сказал он.
Кое-кто посмотрел на часы, словно Окс дал им время. Натан Ли потянулся к Библии.
— Вы собираетесь перейти Рио-Гранде? — резко спросила Миранда.
Один из генералов, выпучив глаза, провел пальцем поперек шеи, призывая Миранду заткнуться. Дама из ФБР зашептала:
— Не провоцируйте его!
«Слишком поздно», — подумал Натан Ли.
Окс задумал собрать армию еще в день своего изгнания. Натан Ли припомнил, что возвращение Окса предсказывал отец Миранды. Тот понимал, что Окс отправиться проповедовать, и вычислил дугу его круга. Все бесполезно. Зачем было выпускать безумца на волю, зная, что он обязательно вернется?
— Дух ведет нас сюда, в долину, — ответил Окс.
— Это вы его ведете, — сказала Миранда. — Я понимаю, отчего вы ненавидите нас. Но ведь за вами идут люди. Проявите к ним каплю милосердия. Зачем сжигать их еду?
Окс нагнулся и заглянул прямо в объектив камеры.
— Ошибаешься, Миранда. Искушать нас — пустая трата времени. Меч пал на моих людей. А теперь они сами обратились в меч. Поберегите вашу жратву. И своих шпионов.
На этом Окс закончил переговоры. Он ничего не добавил — развернулся и пошел прочь от камеры.
— Окс? — позвала Миранда.
Неожиданно резкий финал ошеломил собравшихся — заговорили все разом.
— Он даже не спросил о клоне-Иисусе, — возмутился кто-то.
— Мы ведь хотели предложить ему амнистию, — сказал другой.
— Какие шпионы? Мы же обратились к нему с честными намерениями!
«А как насчет Иззи?» — подумал Натан Ли.
Бросили кости, те легли не так, как хотелось, и теперь, похоже, об Иззи забыли.
— А по-моему, нам не стоит паниковать, — говорила какая-то женщина. — У Окса первая стадия. Конструктивный бред. Он уже, наверное, не помнит, что разговаривал с нами.
Они все говорили — вокруг да около и не по существу, — пытаясь анализировать скоротечную и странную встречу.
— Глава восемнадцать, — громко сказал Натан Ли.
Все повернулись к нему. В комнате стало тихо. Он чуть сократил отрывок:
— «Когда ты войдешь в землю, которую дает тебе Господь Бог, тогда не делай мерзости, какие делали народы сии… Не должны находиться у тебя ворожея, или чародей, вызывающий духов, или волшебник, вопрошающий мертвых; ибо мерзок пред Господом всякий, делающий это».
Лбы напряженно сморщились.
— Но ведь мы люди науки… — возразил кто-то.
— Тарабарщина! — рявкнул генерал.
— Апокалиптический образ мышления, — решительно заявила представительница ФБР. — Окс бредит. Не исключено, что там, внизу, тысячи таких, как он. Я считаю, опасность нам не грозит. Они заболтают сами себя до смерти.
Камера продолжала смотреть вперед. Звуки лагеря проникали в микрофон: хруст шагов, бряканье металла, удары камня по дереву. Люди ходили туда-сюда, будто камеры не существовало.
Понадобилось еще несколько минут, чтобы найти то, что они упустили. Натан Ли догадывался, где надо искать, потому что знал Окса. Профессор всегда был своего рода источником цепной реакции. Натан Ли не отрывал взгляда от экрана.
— Смотрите, — сказал он.
Ключ к их судьбе лежал на самом виду.
Камера была установлена не как придется. С помощью пульта дистанционного управления один из техников стал плавно увеличивать масштаб изображения. Вереница крестов приблизилась. Пелена грязного дыма скрывала перспективу, и вдруг сквозь нее пробилось солнце. И озарило кресты.
Они все пустовали, кроме одного. На нем извивался человек, словно устраиваясь поудобнее, а на самом деле он корчился от боли. Веревочные петли для рук и ног на кресте отсутствовали. Это был не кающийся. К дереву его приколотили гвоздями.
— Иззи… — выдохнул Натан Ли.
В комнате стало еще тише. Люди не в силах были оторвать глаз от чудовищного представления. Зарыдала женщина. Седовласый священник перекрестился.
— Звери, — прошипел цитолог из лаборатории Миранды.
— Окс, — произнес кто-то.
Женщина из ФБР пребывала в полной растерянности.
— Не понимаю. Он что, готовит почву для Мессии или возомнил таковым себя? Разыгрывает распятие. Но на кресте не он. Карая других, он передает силу Мессии своей жертве. Разве не так? Христианин, ненавидящий себя… Но…
Ее бормотание угасло.
— Они скоро двинутся, — сказал Натан Ли. — Сюда.
— Насколько скоро? — спросил цитолог. — Откуда вы знаете?
— Из истории, — ответил Натан Ли. — Окс всегда был рабом классики.
— «Классики», — недовольно проворчал генерал. — И что это значит?
— Труд Плутарха о восстании Спартака, — пояснил Натан Ли. — Спартак приказал распять вражеского солдата в центре лагеря, чтобы видели все его сторонники. И неделю не давал ему умереть.
— Мнимые параллели, — возразила леди из ФБР. — История Спартака если и подскажет нам мотивацию Окса, то уж никак не выбор им срока. Это чистой воды акт терроризма. Он не дает нам никакой информации о том, когда они пойдут на штурм города.
— Вот только Спартак не использовал распятия для запугивания своих врагов, — сказал Натан Ли. — И Окс, по-моему, поступает так же. Это скорее для его последователей, чем для нас.
Все внимательно слушали. Натан Ли продолжал:
— «Закаляются». Словечко из лексикона Окса. Спартак демонстрацией казни готовил свою армию. Неделю его послание было у них перед глазами: рожденные в муках через страдания обретут свободу.
— Я по-прежнему не понимаю…
— Спартак ждал смерти пленника, — закончил рассказ Натан Ли. — И неделю спустя его армия была готова.
Несколько мгновений все глаза смотрели только на Иззи. Он казался совсем маленьким на фоне неба. Таким беззащитным. Как крохотный островок.
— Идем со мной, — сказал Натан Ли.
Было около полуночи. Больше они ничего не могли сделать. Распятый перешел под наблюдение медицинских экспертов, ломавших голову, сколько продержится Иззи; зануд-оптиков, бившихся над просветлением тусклой картинки; метеорологов, предсказывающих наступление холодного фронта; инженеров спутниковой связи, которые пытались засечь его тепловую сигнатуру среди миллиона других. Существование Иззи вдруг стало для всех вопросом жизни и смерти.
Миранда вышла за Натаном Ли из комнаты заседаний на улицу. Она была слишком взвинчена, чтобы возвращаться домой. Натан Ли сомневался, что в эту ночь многие заснут. Они направились в «Альфу», перейдя через мост под куполом стылых созвездий. Луны не было, лишь мерцание ко всему безучастных звезд. Хорошо, что не дул ветер: Иззи приколотили обнаженным. Натан Ли никак не мог прийти в себя.
Они быстро шли по холоду. Здание встретило их теплом. На лифте они спустились к кабинету Миранды. У стены лежал матрас — для ее ночных бдений. Миранда рухнула в кресло.
Натан Ли подошел к окну, выходящему на инкубатор капсул. Голубоватый свет заливал помещение. Бусинки тропической влаги искрились в дальнем углу окна. Он прижал палец к стеклу. Было такое чувство, будто целую вечность он стоит вот так, глядя то на один мир, то на другой, не зная наверняка, в каком из них он сейчас.
— Миранда, — заговорил Натан Ли. — Нам надо уходить.
Он видел ее в отражении на стекле. Она даже не шевельнулась. Он подошел и взял ее холодные ладони в свои. Ее глаза казались опустошенными.
— Я могу вывести тебя отсюда, — сказал Натан Ли. — Мы перевалим через гору. Еще есть время.
Неожиданно Миранда улыбнулась.
— В Париж?
— Куда-нибудь.
Она коснулась его лица.
— А что потом?
Весь вечер он наблюдал за мужчинами и женщинами, пытающимися смириться с угрозой вторжения. Как по команде, встали и покинули зал генералы — отправились разрабатывать собственную стратегию. Все остальные задержались, чтобы прикинуть, какие у них есть возможности и варианты. Они обвиняли друг друга, разрушая надежды, выплескивая дикие идеи. Под конец сами себя утомили. И все это время Миранда председательствовала, пытаясь справиться со всеобщим замешательством. На своем холме их загнали в ловушку. Неясным оставалось, как долго продержится Иззи и когда настанет конец.
— Три года, — сказал он ей. — «Серум-III». Сделай нам этот подарок — тебе и мне.
Ее улыбка угасла.
— Мы уже говорили об этом. Без города нет надежды. Здесь все…
— Время вышло, Миранда. Твой отец опоздал с подземным царством. Ты не поспела со своим волшебством. Чума пришла. Подумай теперь о нас с тобой.
— Я думаю, — тихо сказала она.
— Тогда оставь попытки спасти мир.
— «Оставь»? — спокойно спросила она. — Мы не можем себе такого позволить. Ведь этому учил меня ты. Никогда не сдаваться.
— Все кончено, — сказал он.
— Не все, — ответила она, и это не было упрямством. Вернулась ее загадочная улыбка. — По существу, осталось только протянуть руку.
— Все мечтаешь.
Он отстранился от ее рук.
— Мечтаю.
— О чем ты грезишь? — Он показал на лабораторные приборы внизу. — О колбах и пробирках?
— О джунглях, — тихо ответила она. — Бегать по тропическому лесу, искать ребятишек, выкрикивая их имена. И находить их. Они будут появляться из-за стволов деревьев.
— Значит, мы отправимся в джунгли. Мы не можем здесь оставаться.
— Я должна остаться.
— Прекрати! — крикнул он.
И испугался. Они никогда не ссорились.
Минуту спустя Миранда сказала:
— Иди.
— Прости меня, — сказал он.
Она повторила:
— Тебе надо уходить.
— Вместе с тобой.
— У меня нет выбора, — сказала она. — Поверь мне.
— Выбор есть.
Она зажмурилась, а потом открыла свои зеленые глаза.
— Помнишь, я звонила, когда ты был на карантине? Ты решил, что я беременна.
— Мне этого хотелось, — сказал он.
— Помнишь, как я удивилась? — спросила она.
— Ты сказала: «Ни за что».
— Я спросила: «С чего ты взял?»
Повисла долгая пауза.
— До сих пор не пойму, как ты узнал, — с нежностью проговорила Миранда. Она взяла его руку и положила себе на живот. Голос ее был проникнут благоговением. — Я ведь как часы. Не ошибаюсь практически никогда. В общем, сделала тест. Ей одиннадцать недель. Это случилось тогда, в лесу.
Натан Ли потрясенно замер. Реальность вокруг него сдвинулась. Земля под ногами вдруг поплыла куда-то. Он хотел было рассердиться. «Пустить ребенка в этот мир?» Но ее лицо остановило Натана Ли. Миранда вся была объята трепетным светом.
— Ты ведь так мечтал уйти, — сказала она. — А я не хотела чем-то тебя удерживать.
— Но я же не знал, — запротестовал он.
— Теперь знаешь.
И тут, в это самое мгновение, до него наконец дошло. Он посмотрел на ее руки поверх своих.
— Ты все еще волен уйти, — едва слышно проговорила она.
— Миранда, я тебя никогда не оставлю.
