7
Трехпалубная яхта нависала над крошечным баркасом. Прибывающих гостей ждала причальная платформа, расположенная в паре футов над водой. Бен подал руку Керри и помог ей взойти на борт. На нижней палубе их встречали несколько матросов, с любопытством разглядывавших спутницу Бена.
Бен почувствовал, что шалеет от окружающего богатства, и решил держать себя в руках. В прошлом он провел немало времени в домах крайне состоятельных клиентов и останавливался в самых шикарных отелях мира. Сам он к роскоши был равнодушен, но знаком с ней не понаслышке. Однако такая ее концентрация, как на «Скимитаре», встретилась ему впервые.
Блестящий пол был сделан из какой-то экзотичной древесины. На открытом воздухе стоял обеденный стол на двенадцать персон; в джакузи могло бы поместиться вдвое больше народу. Бен даже представить не мог, как выглядят две палубы над ними, не говоря уже о внутреннем убранстве.
Распахнулись двойные двери, пропустив высокую девушку в джинсах и белоснежной блузе.
— Здравствуйте, мистер Хоуп. Меня зовут Мария. — По речи Бен определил ее в канадки. — Я помощница Гарри. Добро пожаловать на борт.
— Рад встрече. Зовите меня Бен.
— В данный момент у Гарри важный разговор по телефону, — сказала Мария. — Он просил извинить его. Он освободится в ближайшие двадцать минут. — Она указала на трап, ведущий через люк вверх. — Хотите выпить? На средней палубе, прямо над нами, расположен бар, где есть напитки на любой вкус.
— Познакомьтесь, это Керри. Можете позаботиться о ней? — спросил Бен. — Она не очень хорошо себя чувствует, ей бы прилечь.
— На меня напали, — пояснила Керри, заговорив впервые с тех пор, как они покинули берег. — Там, на пляже в Сан-Ремо. — Она покраснела. — Бен меня спас. Если бы не он…
Глаза Марии широко распахнулись.
— Какой ужас!.. Не переживайте, мистер Хоуп, все будет в лучшем виде.
Мария увела Керри в глубь яхты, а Бен взобрался по ступенькам на вторую палубу, еще более шикарную, чем первая. Обнаружив в углу бар, он принялся изучать ассортимент.
Помощница Гарри не врала. Здесь было все, даже его любимое односолодовое виски. Чем же занимается бывший полковник британской армии, чтобы позволить себе такой кораблик — причем построенный по личному проекту?.. Бен не был экспертом, но на глазок яхта стоила миллионов пятнадцать, а то и больше. Недоверчиво качая головой, он положил лед в хрустальный стаканчик и плеснул туда «Лафройга».
Посмотрел на часы. Ждать оставалось минут пятнадцать.
Узкий трап вел к люку на потолке. Воспылав любопытством, Бен полез посмотреть, что там.
С верхней палубы открывался чудесный вид на море. Прохладный ветерок ласкал лицо.
Бен пригубил виски.
— Господи, Гарри, — шепнул он про себя, — ну и житуха.
Тут его ухо уловило странный звук. Эдакий свист, будто что-то летит по воздуху. Бен обернулся.
На дальнем конце яхты, ярдах в тридцати, на вертолетной площадке стояла одинокая фигура. Очередная стрела уже легла на тетиву лука — причудливого футуристического устройства, с роликами на концах плеч, оптическим прицелом, сложной системой тросов и длинным стабилизатором, торчащим из рукояти как ствол винтовки.
Лук держала девушка лет двадцати двух, спортивного вида, худая, слегка загорелая. Ее длинные светлые волосы были собраны в хвост, слабо развевающийся на ветру. На ней были шорты и маечка без рукавов, открывающая крепкие мышцы плеч и рук.
Беи словно прикипел к лучнице взглядом. Она не подозревала о его присутствии и была сосредоточена на своем занятии.
На длинном тросе, ярдах в шестидесяти от яхты, болтался плавучий островок. В его центре стояла мишень, едва видимая с такого расстояния. От золотого «яблочка» размером с тарелку расходились концентрические круги красного, синего и черного цветов. Легкое покачивание цели делало стрельбу только интереснее.
На глазах у Бена лучница оттянула тетиву. Плечи лука прогнулись, хищное жало стрелы напряженно уставилось на мишень. За свою жизнь Бен повидал немало великих стрелков, лучших в мире военных снайперов. Их всех отличала безмятежность. Спокойная уверенность. Нет, ее порождала не высокая самооценка. Просто они растворялись в выстреле, до конца подчиняли ему свое «я». В момент спуска их не было в этом мире. Не оставалось ничего, кроме цели и пули. И он видел такую же дзенскую, почти невероятную, магическую безмятежность в той лучнице, что стояла, прямая как стрела и напряженная как тетива, на фоне солнца.
Снова раздался свист. Ладонью прикрыв глаза от света, Бен увидел, что в центре желтого круга трепещет вторая стрела, вплотную к первой. Лучница знала свое дело.
Она кивнула себе. Лицо осталось бесстрастным, и лишь слабый намек на пылкую гордость мелькнул в глазах. Вынув очередную стрелу, девушка плавным движением наложила ее на лук.
Бену стало любопытно, кто эта лучница и что она здесь делает.
— Это Зара, моя жена, — произнес голос за спиной, будто отвечая на его мысли.
Обернувшись, Бен впервые за десять лет оказался лицом к лицу с полковником Гарри Пакстоном. Внешне тот не изменился. Перед Беном стоял мужчина пятидесяти четырех лет, в отличной физической форме. Одет в простые джинсы и белую рубашку из хлопка. Седеющие волосы по армейской традиции коротко острижены. Прошедшие десять лет оставили на лице едва ли пару морщин. Но в глубине глаз проглядывало новое выражение. Там поселилась боль. Бен заподозрил, что вскоре узнает о ее источнике.
— Познакомились на открытом турнире Австралии, где она заняла первое место, — сказал Пакстон, кивая на Зару. Он нежно, чуть печально улыбнулся. — Уже почти год как женаты.
Взгляд Бена лишь на мгновение задержался на девушке. Потом он снова повернулся к бывшему полковнику.
— Привет, Бенедикт. — Пакстон схватил Бена за руку и пожал ее, искренне и сердечно. — Очень рад снова тебя видеть.
— Сколько лет, сколько зим, Гарри.
— Да уж, немало.
Бен хотел было сказать, что искренне сожалеет о смерти Хелен. Но в присутствии новой жены эти слова показались неуместными.
— Спасибо, что приехал по первому зову. Ты даже не представляешь, как я тебе благодарен.
— Я знал, что ты неровно дышишь к парусным судам, — покачал головой Бен. — Но таких масштабов не ожидал. Поражен до глубины души.
— Увлечение переросло в бизнес, — небрежно ответил Пакстон. — Мне всегда нравилось проектировать и строить яхты; выйдя в отставку, я занялся этим делом всерьез. — Он взмахом руки обвел широкие палубы. — «Скимитар» — флагман моей небольшой флотилии. Кроме производства изделий на заказ мы занимаемся чартерными перевозками.
Бен улыбнулся тому, что яхту таких размеров походя называют «изделием».
— Я смотрю, дела у тебя идут хорошо.
— В плане бизнеса жаловаться не на что, — ответил Пакстон. — Тут мне повезло.
На его лице, будто тень, промелькнуло мрачное выражение, взгляд стал еще печальнее.
— Ты ведь меня звал не о бизнесе рассказывать? — спросил Бен.
Пакстон вздохнул.
— Нет, не о нем. Спасибо, что сорвался в такую даль. Я все тебе объясню, только давай пойдем туда, где нам никто не помешает.
Гарри спустился по трапу на вторую палубу.
Напоследок Бен бросил взгляд через плечо. Зара Пакстон, отложив лук, издали смотрела на него. В последний момент она, нерешительно улыбнувшись, помахала ему.
Внутреннее убранство яхты производило еще более убойный эффект. Повсюду было полированное дерево и толстые дорогие ковры. Пакстон провел Бена по нескольким коридорам и открыл дверь.
— Моя библиотека. Здесь нас не побеспокоят.
В громадной комнате повсюду стояли книжные стеллажи высотой до самого потолка. На Бена глядели тысячи корешков. Шекспир. Мильтон. Вергилий. Целые ряды книг по военной истории и эпохе парусников. Там, где не было книг, в позолоченных рамах висели картины маслом: корабли девятнадцатого века. Через застекленную крышу падали яркие лучи солнца.
Пакстон указал на бордовый диванчик.
— Располагайся.
Бен сел. Мебельная кожа холодила спину. Полковник выглядел растерянным, словно не знал, с чего начать длинную историю.
— Гарри, что случилось? Ты сказал, что тебе нужна моя помощь.
— Прости, что ничего не объяснил по телефону. Эту тему я могу обсуждать только лично.
Пакстон подошел к блестящему антикварному серванту, заставленному фотографиями в серебристых рамках. На некоторых были белые яхты в разных экзотических местах, но по большей части — разные люди. Взяв одну, он окинул ее взглядом и со вздохом протянул Бену.
Недоумевая, Бен взял фотографию. Со снимка на него смотрел мужчина чуть за тридцать, серьезный, интеллигентный. Очки, жидкие рыжеватые волосы, небольшой животик, узкие плечи.
— Мой сын Морган…
Бен удивленно поднял взгляд. Он знал, что у Пакстона есть сын, но не ожидал, что он вот так выглядит. Пакстон будто прочел мысли Бена.
— Телом пошел в мать. В армии ему было бы не место.
— Ты говоришь в прошедшем времени…
Пакстон кивнул.
— Ты понял? Такие дела. — У него перехватило горло. — Я позвал тебя, потому что мой сын мертв.
— Мне очень жаль, — через долгую секунду ответил Бен.
— Его убили.
Бен посмотрел Пакстону в глаза. Теперь там была не только боль, но и бездна едва сдерживаемой, пламенеющей ярости.
Пакстон издал долгий, дрожащий вздох, явно стараясь удержать себя в руках.
— Давай выпьем.
Поставив фотографию на сервант, он взял графин и наполнил стаканчик Бена. Себе тоже налил, выпил залпом, налил еще.
Бен прихлебывал виски, ожидая продолжения.
Пакстон тяжело рухнул на диван.
— Морган погиб в Египте почти два месяца назад. Его зарезали на съемной квартире. В теле насчитали тридцать ножевых ранений. — Пакстон излагал подробности сухо, но стакан стиснул так, что пальцы побелели.
Бен следил за каждым его движением. Те чувства, что терзали сейчас полковника, ему самому были знакомы не понаслышке. От всего сердца сочувствуя товарищу, Бен продолжал недоумевать, какая роль отведена ему, и начал осторожные расспросы.
— Что Морган делал в Египте? Он туда переселился?
Пакстон покачал головой.
— Морган у меня… — Он замолк, собираясь с мыслями. — Морган был научным сотрудником Лондонского университета. Изучал историю, специализировался на Ближнем Востоке. Вот почему он отправился в Каир: во время творческого отпуска вел там какие-то исследования, связанные с Древним Египтом.
Бен внимательно слушал.
— Полиция считает, что это случайное убийство в ходе ограбления, — продолжал Пакстон свой рассказ. — Или воры вломились к нему, когда он был дома, или он не вовремя вернулся… никто не знает. И знать не желает.
— Мне очень жаль, — повторил Бен. — Если бы я чем-то мог…
— Можешь, — оборвал его Пакстон.
На мгновение их глаза встретились, и Бен постарался прочесть взгляд полковника. Да, там была и печаль, и ярость. Но кроме того — щелканье шестеренок продуманного плана. Разум, напряженно работающий, невзирая на боль. Не замкнувшийся, но сосредоточенный.
Бен насторожился.
Пакстон не заставил долго ждать.
— Ты, наверное, ломаешь голову, зачем я тебя позвал. Если честно, хочу попросить об одолжении.
Бен молчал. Шею и плечи свело от дурного предчувствия.
— Как ты понял, я не доволен результатами официального расследования. Ты не поверишь, до чего неумело и бестолково сработала полиция.
Вот уж во что Бен вполне верил.
Пакстон говорил дальше. Голос его был спокоен, челюсти стиснуты.
— Они считают, что Морган просто оказался в неправильном месте в неудачное время. У них такие убийства случаются каждый божий день, рыть землю носом они не будут. Мелкий эпизод!.. — Пакстон бросил на Бена тяжелый взгляд. — Вот зачем мне нужна твоя помощь. Правосудие должно свершиться.
Бен ждал.
И Пакстон сказал ровно то, чего он боялся.
— Езжай в Каир. Найди тех, кто виновен в смерти моего сына. И убей их.
