Глава 10
ХАОС
Мак сидел рядом с Кэролайн, наблюдая за тем, как она рисует самую поразительную по реальности картину, которую ему когда-либо доводилось видеть — мерцающий свет проливается на луг с зеленой травой и крошечными цветами, сияющими, точно маленькие фонарики. Она еще только начала, но Мак уже понял, что получается нечто невероятно странное. «Нет, фотографическая точность здесь ни при чем, тут нечто большее», — подумал он. Картина поражала своей красотой и заставляла мучиться вопросами, зачем женщина это делает и какое отношение может иметь рисунок вообще к чему-либо. И неважно, как он появился.
Он продумал каждое слово, которое произнес во время разговора с юным Дэвидом, контролируя не только собственные ответы, но и вопросы доктора, пока наконец не узнал правду. В то мгновение, когда не ведающий о языке тела — он скрестил ноги и отвернулся — доктор подтвердил правильность его догадки, что это Кэролайн Лайт, внутри у Мака вспыхнул обжигающий огонь ликования, но он заставил себя сохранять внешнее спокойствие, только поправил галстук.
Да, это Кэролайн Лайт, которой удалось ловко одурачить всех, изображая богатую психованную девицу. А крики и слезы ночью… да она просто великолепная актриса.
Впрочем, плевать на ее таланты; в конце концов, он заставит ее рассказать все, что ей известно, до самой последней крошки, включая секрет изготовления белого порошкового золота, и что нужно сделать, чтобы вырваться из ада, разразившегося в мире.
Возможно, тем, на кого он работает, не удастся спасти всех людей из всех цитаделей, но, вне всякого сомнения, они сумеют сохранить «Голубую Гряду», и этого будет достаточно, чтобы положить начало новому человечеству, которое станет опираться на надежный фундамент. И больше никакой грязной крови, никаких людей, принадлежащих к низшим расам. Никогда. Они создадут новый мир.
Маку не терпелось поскорее вернуться в свою комнату и сообщить генералу Уайли, что Кэролайн Лайт здесь. Он хотел получить группу поддержки и приказ действовать. Они не имеют права на ошибку, и, если он встретит сопротивление со стороны охраны, когда захватит ее — а Мак не сомневался, что парни Глена Макнамары не будут стоять на месте, — он хотел точно знать, что им не удастся его остановить.
— Хватит, — сказала Кэролайн, не оборачиваясь.
Неужели она обратилась к нему? Вряд ли. Он сидел в тридцати футах и практически не смотрел в ее сторону.
— Эй, ты, хватит.
— Что?
— Убирайся.
— Извини, но твоя картина… Она такая жизненная…
— Я не думаю, что у мужчин, которые смотрят на картины, текут слюни, совсем как у собак, мистер Пес.
Почему она волнуется? Почему ее так занимает эта картина? Мака бесило то, что он ничего не понимал.
— Эй, ты оглох?
— Мне страшно жаль, извини.
Он встал, перешел в другой конец большого зала и направился к Сэму.
— Кажется, не получилось, — заявил он, стараясь, чтобы голос звучал добродушно.
— С такими, как она, подобные штуки не проходят, Мак.
— Да, но я сидел почти что у противоположной стены.
— И пялился на нее изо всех сил.
— Слушай, пойду-ка я устрою себе небольшую сиесту, а то она меня достала.
Сэм кивнул.
— Дружище, сделай мне одолжение, не включай мониторы. — И он прикоснулся рукой к своему паху.
— Я тебя понял. Включать мониторы не буду, но останусь в коридоре.
Они вместе поднялись по лестнице в жилую часть дома.
— Раньше ты меня сопровождал, только когда я выходил на улицу. Новое правило меня угнетает.
— Приказ Глена. У нас введены особо строгие меры безопасности. Скажи спасибо тому, кто убил доктора Аллмана.
— Кто-то из горожан. Мы же, симпатичные, тихие пациенты, не имеем к его смерти никакого отношения.
— Однако тебя той ночью не было в комнате. К несчастью для тебя.
Мак вошел к себе и закрыл дверь. Разумеется, изнутри замок не запирался, только снаружи.
Он сразу же направился к ящику стола и достал рацию. Воспользовавшись переделанными им самим кнопками на пульте дистанционного управления телевизором, напечатал несколько слов: «Кэролайн Лайт прибыла. Необходимо принять срочные меры».
Он ждал, когда раздастся едва слышный сигнал, что сообщение получено. Приемник на другом конце работал круглосуточно, поскольку из соображений безопасности они не стали устанавливать определенного времени для связи. Мак посмотрел на часы. Шестьдесят секунд прошло, однако он не получил никакого подтверждения, что вызов принят. Следуя правилам, он повторил всю процедуру сначала и снова стал ждать.
Аппаратура в центре должна были работать — слишком серьезное задание он выполнял, — но солнце сегодня наводило настоящий ужас и, возможно, даже одиночная полоса боковых частот, которую они использовали, вышла из строя.
Мак послал сигнал в третий раз и снова не получил ответа.
Он запаниковал; его охватило такое же ощущение клаустрофобии, какое он испытывал, просыпаясь по ночам в запертой комнате. Он разозлился и выключил приемник, убеждая себя, что совсем простой системе, которая имелась в его распоряжении, гораздо труднее поймать сигнал, чем наоборот. Может быть, люди генерала Уайли слышали его сообщение? Мак с трудом сдерживал раздражение, неизвестность его убивала. Однако он решил, что придется рискнуть и, прежде всего, найти возможность выбраться ночью из запертой комнаты, поскольку ему требовалась свобода передвижения по дому.
Конечно, он может забраться в воздуховод, но для этого нужны чертежи; значит, придется предпринять еще один поход в город и попытаться раздобыть их в архиве.
Кроме того, как только он сумеет выбраться из своей комнаты, нужно будет позаботиться о прикрытии и устроить в здании переполох. Горожане давно мечтают захватить особняк, их останавливает только наличие охраны.
Впрочем, Мак знал, как она организована, и мог нарисовать для них план. Если они находятся в достаточно отчаянном положении, они придут. Начнется сражение, поднимется шум; он же тем временем захватит Кэролайн Лайт и заставит ее рассказать все, что она знает. Может быть, еще и Форда. Его назначили здесь главным, значит, он занимает высокое положение в руководстве их шайки.
Мак вышел в коридор. Сэм дремал, откинувшись на спинку стула на сестринском посту. Хорошо, пусть тут и сидит.
— Привет, — сказал Сэм.
Вот дерьмо!
— Думаю, я схожу, погуляю.
— Ты собираешься выйти на улицу? Небо видел?
— А ты не забыл, что я сумасшедший?
Сэму не понравилось, что придется выходить из дома, но он четко выполнял приказы. Пациента нельзя контролировать, за ним нужно следовать.
Они спустились по лестнице и прошли через художественную мастерскую.
— Господи, — выдохнул Сэм.
Мак тоже посмотрел в сторону Кэролайн Лайт, которая сидела за мольбертом, и на сей раз испытал благоговение. Ее картина походила на окно, выходящее на прекрасную лесную поляну, совсем как настоящую — но только находилась она не здесь и не сейчас, потому что небо было нормальным.
И хотя Мак собирался выяснить, что означает — если означает что-то — этот ее необычный талант, он не стал задерживаться в мастерской. Он не собирался больше с ней препираться; кроме того, у него имелся план, и он решил, что все равно узнает ее тайну.
Большие застекленные двери в конце комнаты выходили в боковой сад. Впрочем, Мак знал, что стекло в них прочное, как сталь. Сэм открыл замок с помощью детектора отпечатков пальцев, и они с Маком вышли в залитый белыми лучами солнца двор.
— Говорю тебе, Мак, нам лучше отсюда убраться.
— Это невероятно.
— Не смотри на солнце.
— Я осторожно, Сэм.
Мак поднял руку и принялся разглядывать небо сквозь два согнутых пальца. Проклятое солнце почти сожрали пятна, представлявшие собой огромную, с неровными краями сияющую опухоль.
Сэм последовал его примеру.
— Слушай, давай вернемся в дом, Мак.
— Только до яблони и обратно, пять минут.
Мак хотел увести Сэма из поля зрения всего на несколько минут. Он дошел до английского парка, где росли высокие лавровые кусты, начинавшие цвести. Их гладкие темно-зеленые листья были толстыми и закрывали вид из дома на тропинку.
Люди обычно чувствуют подобные вещи, в особенности опасность. Нужно полностью контролировать язык своего тела, дыхание, вообще все, чтобы тот, кто тебя охраняет, не успел подготовиться к нападению.
— Я хочу немного размяться, — сказал Мак. — И вообще не понимаю, почему ты меня караулишь, даже в доме.
— Лично мне ты нравишься, и я считаю, что так плотно за тобой присматривать нет никакой необходимости. Но они мне платят, и я должен это помнить.
Они вошли в сад, Сэм не отставал. Через десять шагов они оказались в самой закрытой от дома точке, где росли большие кусты чайных роз, усеянные цветами. Отсюда Мак видел только крышу сторожки у юго-западной стены.
Он быстро шагнул в сторону и назад.
— Мак?
Его не зря называли Кот Мак — прежде чем Сэм успел развернуться, он обхватил его сзади за шею, поднял своими могучими руками и сделал короткое быстрое движение, которое должно было парализовать Сэма примерно на два часа. Эту технику «внутрь и наружу» он изучил на занятиях «Черной магии», одном из ответвлений проекта «МК Ультра», ставившего эксперименты над мозгом человека, а также изучавшего медицинские открытия, сделанные нацистами. В семидесятых годах проект активно полоскали средства массовой информации и, в конце концов, решительно закрыли, однако «Черная магия» не прекратила своего существования.
Сэм повалился на землю, точно мешок с картошкой. Мак поднял его и аккуратно положил на скамейку. Охранник пытался открыть рот, в его глазах застыла мольба, но Мак молчал. Сэм находился в сознании, но не мог пошевелиться.
— С тобой все будет в порядке, дружище, — сказал пациент и подумал: «Но только твое начальство на тебя рассердится».
Мак решил, что дальше пройдет к тому месту, где стена понижается около служебных ворот, выходящих на дорогу номер шестнадцать. Разобраться с Сэмом не представляло никакого труда, одно сплошное удовольствие, но следующий шаг будет по-настоящему опасным. Охранники, как правило, типы нервные, склонные, чуть что, нажимать на курок.
Старые ворота, к которым он направлялся, довольно давно никто не открывал, и они находились в противоположной стороне от города. Значит, их охраняет один или два человека. Мак знал, что с двумя справится без проблем.
Он прошел по саду не спеша, делая вид, что гуляет. Пусть все думают, что Сэм сидит на скамейке и, как обычно, пьет кофе.
Мак подошел к дальнему концу сада и остановился. Впереди и справа находилась гидропонная теплица. Слева — дорога к служебным воротам, которой никто не пользовался, бежала по полю, заросшему травой. Иными словами, спрятаться негде.
Ладно, в таком случае придется рассчитывать на скорость, решил Мак и вышел из сада, где его скрывали деревья и кусты, на дорогу, ведущую к воротам. Буквально через мгновение из маленькой будочки появился охранник, одетый не в скромный спортивный пиджак, как те, что находились около дома, а в полном боевом облачении, включая каску. Одной рукой он придерживал на плече автоматическую винтовку, в другой руке держал книгу в мягком переплете, где заложил пальцем страницу, на которой остановился.
Мак прогнал мысли о том, что легко с ним справится. Стоит так подумать, и ты труп.
Подойдя ближе, он улыбнулся.
— Привет!
— Вы не должны подходить к стене, сэр.
— Я прогуливаюсь, у меня зарядка такая.
— Держитесь подальше от стены.
Мак подошел еще ближе.
— Конечно, никаких проблем.
И продолжал идти вперед.
— Вам следует вернуться в сад, сэр.
— Ясное дело. — Мак начал поворачиваться, потом замер на месте и принялся внимательно разглядывать охранника. — Слушай, приятель, неужели это у тебя «М14А» с коллиматорным прицелом и глушителем?
Парень переступил с ноги на ногу.
— Точно, она.
— Вот здорово! Можно мне подойти поближе и взглянуть на нее?
— Вы Мак Грэм, и с вами должен быть медбрат.
— Да ладно тебе, расслабься. У него нога болит, он сидит на скамейке… вон там. Если ты заставишь его встать, он на меня обидится.
Паренек едва заметно улыбнулся и опустил винтовку. Одновременно Мак сделал три быстрых шага в его сторону. Мальчишка прошел подготовку, но не настолько хорошую, чтобы понять, что Мак собирается его атаковать.
Короткий удар в лоб, между глаз — и паренек рухнул как подкошенный. Когда он скорчился на земле, Мак забрал у него винтовку, отнес в сторожку и затащил туда же охранника. Он знал, что тот будет находиться без сознания максимум пять минут, но это неважно: удар уничтожил кратковременную память, и мальчишка даже не вспомнит, что здесь кто-то побывал. Он решит, что нечаянно уснул, и попытается придумать оправдание для начальства. Мак и с Сэмом проделал бы то же самое, только в его планы не входило, чтобы он пришел в себя и поднял переполох. Ему требовалось время, чтобы отойти от клиники как можно дальше.
Мак поднял руки, положил их на край крыши сторожки и подтянулся наверх. Не вызывало сомнений, что его могли увидеть, и он понимал, что должен двигаться. Сторожка была выше стены всего на два фута, и Мак легко соскользнул на другую сторону, минуя колючую проволоку.
Впрочем, он понимал, что опасность еще не миновала и ему необходимо как можно быстрее добраться до леса в необитаемой части владений Эктона. Между стеной и лесом вырубили полосу шириной в сто футов, совсем недавно, и пни еще сочились смолой.
Маку оставалось только одно: перебежать через открытое пространство и надеяться, что его не заметят с двух других башен, охранявших именно это место. Через пятнадцать секунд он вошел в тень деревьев и притаился, прислушиваясь, не зазвучал ли сигнал тревоги. Ничего. Он отправился дальше, в глубь леса.
Прежние бури давно стихли, и чистый свежий воздух едва различимо пах дымом. Солнечная энергия такой интенсивности часто вызывала пожары в электрических проводах, и Мак не сомневался, что по всему округу Роли горят жилые дома и другие здания.
Он все больше углублялся в лес по длинной, извивающейся среди деревьев тропинке, той самой, по которой позже приведет горожан в это достаточно уязвимое с точки зрения охраны место. Он соберет большую толпу, и они придут сюда, чтобы убивать, а пока горожане будут заниматься разбоем, он захватит Кэролайн и заставит ее выдать нужную ему информацию. «Черная магия» имела в своем арсенале множество разнообразных приемов; некоторые из них вызывали поразительно неприятные ощущения и потерю ориентации, другие же позволяли загипнотизировать человека и превратить его в послушного раба.
Маку стало интересно, кто сломается первым — Кэролайн или симпатяга Дэвид. Он бы поставил на Форда. Кэролайн, наделенная удивительной красотой, внутри была твердой, как кремень; Дэвид же — нервным, склонным во всем придерживаться правил и ненадежным типом. Мак решил, что стоит только начать сдирать с него кожу, и он расскажет все, что знает.
Он вышел на дорогу номер шестнадцать и побежал по ней, чтобы не терять времени. Отличная физическая форма позволяла ему бежать несколько часов.
Только добравшись до окраин Роли, Мак слегка притормозил, вдруг сообразив, что за все время не видел ни машин, ни людей. В городе царила тишина, причем весьма неприятная.
Он двинулся дальше и перешел на шаг, когда проходил мимо похоронного бюро и молочного магазина. Он знал, что в городе должен быть мэр, кто-то, отвечающий там за порядок. Мак найдет его, они поговорят, и в клинике Эктона воцарится хаос.
