ГЛАВА 94

Когда Меер подошла к двери зрительного зала, дорогу ей преградил капельдинер. Не обращая на него внимания, не думая о том, что он пытается ее остановить, не заботясь о том, что она мешает концерту, молодая женщина решительно взялась за дверь. Но, разумеется, капельдинер протянул руку, удерживая дверь на месте, и приглушенным, но строгим тоном предупредил женщину, что во время выступления проходить в зал воспрещается.

Конечно же, Меер это знала. Хождение по залу отвлекает музыкантов. Любое движение во время концерта может сбить исполнителя. Однако девушка собиралась сделать именно это. Она была готова устроить скандал, если бы только удалось открыть дверь чуть пошире, чтобы шум проник в зал. Все что угодно, лишь бы отвлечь Себастьяна. Но капельдинер загородил собой дверь, и Меер не могла ее открыть.

Однако она слышала, что происходит на сцене, а происходило там следующее: человек, повинный в смерти ее отца, взял первую ноту мелодии, навязчивым кошмаром терзавшей Меер с раннего детства. Зрительный зал наполнился древним, странным звуком. Акустические колебания отразились от пола и потолка, завораживающие, пьянящие. Не от мира сего. Это была не музыка. Не шум. Ничего похожего на то, что слышал кто-либо из людей, кроме Меер.

Она зажала уши руками, стараясь отгородиться от этого звука, но тщетно. У нее закружилась голова, она покачнулась, пытаясь удержать равновесие. Сумочка соскользнула с плеча, вываливая содержимое на ковровую дорожку. Меер присела на корточки, собирая вещи, и капельдинер, любезный помимо воли, наклонился, помогая ей. На что она и рассчитывала.

Воспользовавшись добротой служащего, девушка быстро выпрямилась и бросилась к двери. Распахнув ее настежь, она ворвалась в зал и побежала к сцене.