ГЛАВА 84

В импровизированном штабе, развернутом в одном из служебных помещений концертного зала, Том Пакстон наблюдал за стеной мониторов, отображавших все входы и выходы концертного зала, а также те места, которые специалисты «Глобальной службы безопасности» определили как «зоны риска». Помимо ложной тревоги, вызванной гобоистом, пока что не произошло ничего подозрительного. Через четыре с половиной часа все будет кончено, на ГСБ посыплются горы заказов, и компания стремительно пойдет в гору.

В нескольких шагах от Пакстона Керри Нельсон говорила по телефону, проверяя по списку аккредитованных журналистов. Сбросив очередной вызов, она повторно набрала номер, услышала гудки, дождалась, когда связь переключится на речевую почту, и снова сбросила вызов.

Прочитав у нее на лице беспокойство, Том спросил:

— В чем дело?

— Все аккредитованные журналисты зарегистрировались, за исключением Давида Ялома, а он по-прежнему не отвечает на звонки.

— Мне нет дела до того, как складно Ялом распространялся во вторник, отказываясь раскрыть свой источник информации. В понедельник он встречался с человеком, имевшим столько семтекса, что его хватило бы взорвать самолет, и вот теперь он бесследно исчез? Сегодняшний концерт — не то событие, какое может пропустить журналист его уровня, если только он не охотится за более крупной добычей.

Керри нахмурилась.

— Сейчас я выясню, забрал ли Ялом свое журналистское удостоверение.

— Можешь также поговорить с другими журналистами и навести справки, — тоном приказа предложил Пакстон. — Кто видел Ялома и когда это было в последний раз? Он слишком часто проникал в террористические ячейки, и это ему же самому вышло боком. Из-за его статей была взорвана вся его семья, черт побери. Где Ахмед Абдул?

— Вот почему лично я не думаю, что это имеет какое-то отношение к нам, — заметил Вайн, слушавший разговор. — Насколько мне известно, Ялом по-прежнему считается одной из главных целей палестинских террористов, и вполне вероятно, что его, наконец, выследили в Вене.

— Разве расправа со всей его семьей не стала достаточным отмщением? — спросила Керри.

— И почему именно сейчас? — добавил Пакстон.

— Ялом надолго залег на дно, и он старается нигде не показываться, — ответил Вайн. — За последнее время он впервые проявил себя.

— Как будто умышленно хотел привлечь к себе внимание. — В голосе Нельсон прозвучало столько сочувствия, что Том вопросительно посмотрел на нее.

— Я предпочитаю исходить из предположения, что одно связано с другим. Я знаю, что из стран Восточного блока ежедневно вывозится взрывчатка, но эта партия попала именно в этот город, именно на этой неделе и появилась именно рядом с этим журналистом, который сейчас числится бесследно исчезнувшим. Мне не по душе случайные совпадения. Всем нам известно, что такой журналист, как Ялом, может оказаться отличным заложником. Когда речь заходит об одном из своих, пресса сходит с ума. Черт побери, Вайн, если Ялом действительно пропал… — Пакстон стиснул челюсти. — Не было ли за последние два часа каких-нибудь слухов со стороны Интерпола или крупных правоохранительных ведомств?

— Ты бы узнал об этом первым, — заметил Вайн.

— Надо проверить все дважды. А затем трижды.

Бурная деятельность закипела с удвоенной энергией, чему способствовало общее нарастание напряжения. Том уставился на монитор, показывающий изображение пустой сцены, словно в надежде увидеть на нем ответы на все свои вопросы. В его силах было отменить концерт, но для такого кардинального шага требовалась стопроцентная уверенность. Вайн прав. Взрывчатка постоянно перемещается из одного места в другое. И из того, что Ялом приехал в Вену освещать работу конференции МАСБ, еще не следует, что у него здесь нет и других дел. Пакстон посмотрел на Керри, и та, почувствовав на себе его взгляд, обернулась. С карандашом наготове, зажав в руке телефон, она была готова выполнить любое распоряжение босса. Том махнул на монитор. Впервые он задумался о самом концерте, за обеспечение безопасности которого ему заплатили хорошие деньги.

— Ты у нас любитель музыки, слышала репетиции. Ну, будет что-нибудь стоящее?

— Мы в Вене, и Венский филармонический оркестр будет исполнять музыку одного из самых своих любимых композиторов. Многим такое счастье выпадает только раз в жизни.