Глава 92
Через некоторое время я получил письмо, приглашавшее меня нанести визит на виллу д'Альчиато и обсудить мой брачный контракт с Элеонорой д'Альчиато.
Якопо де Медичи приказал своему секретарю сопровождать меня и помочь составить контракт надлежащим образом. Дядя Элеоноры оказался коренастым купчиной с багровым лицом.
Поскольку он очень придирчиво разбирал все детали контракта, добавлял одни и убирал другие пункты, мы просидели в его конторе довольно долго. За окнами весело чирикали птички.
Мне сразу вспомнилась наша последняя встреча с Элеонорой — ведь она происходила в саду. И мы тогда целовались… На этот раз было очень жарко, и ставни закрыли, чтобы уберечься от солнца. «Вряд ли Элеонора на улице, — подумал я. — Где, интересно, она может быть?»
А еще я вспомнил, как мы танцевали на площади в Ферраре и как она смотрела на меня.
Я встал.
— Прошу извинить меня, — сказал я.
Дядя Элеоноры глянул на меня, кивнул и вновь углубился в изучение лежавшего перед ним документа.
Я открыл дверь в коридор.
Раздался шорох юбок.
Я побежал за Элеонорой и схватил ее за запястье.
— Так ты подслушивала? — рассмеялся я.
Она вырвалась. И я увидел, что она вовсе не улыбается.
— Конечно, подслушивала! Ты что, думаешь, я позволю, чтобы вы за меня торговались, словно за кусок мяса на рынке, а я при этом и знать ничего не знала?
Я вскинул брови от удивления.
— А я-то думал, что это твоей милости я обязан тем, что меня пригласили сюда, чтобы обсудить все насчет нашей свадьбы!
— Значит, вы ошибались, сударь! Мое мнение никого не интересовало! Дядя прочел письмо, которое ты прислал мне, и решил, что от такого предложения не следует отказываться. Он заявил, что сам обо всем позаботится. Сказал, что у Медичи водятся деньги и пусть нам что-нибудь перепадет.
— Деньги! — воскликнул я. — Но при чем тут деньги, Элеонора?
— При том! — сказала она. — Деньги и страх!
— Страх? — повторил я в полном замешательстве.
— Ну как мог дядя отказать Медичи? Он слишком напуган, чтобы отклонить это предложение.
— И ты тоже теперь меня боишься? — спросил я и тут же подумал, что, наверное, было бы совсем неплохо, если бы эта сердитая, колючая Элеонора хотя бы немного меня боялась.
В ответ ее глаза полыхнули изумрудным огнем.
— Из страха или за деньги я не отдам себя никому!
Я выпустил ее запястье.
— Я думал, ты любишь меня, Элеонора, — сказал я жестко. — Прости, что ошибся. Сейчас я пойду и попрошу секретаря прервать переговоры.
— Пойди и попроси! — И когда я повернулся к ней спиной, она насмешливо добавила: — Джакомо де Медичи!
— Что? — Я снова повернулся к ней лицом, чувствуя, что во мне самом закипает гнев. — Почему ты произнесла мое имя с таким презрением?
— А разве это не твое имя? — Она вынула мое письмо из рукава. — Разве не так ты подписался под своим письмом ко мне? — И она сердито постучала по письму пальчиком.
— Ну и что с того? По-твоему, я должен отрицать имя, данное мне при рождении?
— Но я не знаю никакого Джакомо де Медичи! — крикнула она. — Человека, которого я люблю, зовут Маттео!
Я выхватил у нее письмо, смял его и отбросил в сторону. Потом взял Элеонору за руки и притянул к себе. Мы целовались, пока у нас хватило дыхания. Наконец я прижал ее к себе и сказал:
— Для тебя я всегда останусь Маттео.
