Через час с небольшим после того, как Тони Бэверсток появился на работе, в его кабинете раздался телефонный звонок. Звонивший торопился известить музейных работников о найденной им керамике со следами, как он считал, старинной надписи.

Подобные звонки часто раздавались в музее, и почти в ста процентах случаев «сенсационная находка» оказывалась на деле пустышкой. Бэверсток сразу же вспомнил пожилую леди из Кента, которая не поленилась притащить в музей для изучения мнимую реликвию. «Реликвия» представляла собой несимпатичные на вид остатки маленькой фарфоровой чашки, которые почтенная дама откопала в своем саду. На сохранившейся части можно было прочитать обрывки надписи: «1066» и «тва при Гастин», сделанной подобием готического шрифта.

Старушка была искренне убеждена, что нашла предмет, представляющий невероятную ценность для всего государства, — реликвию, имеющую чуть ли не тысячелетний возраст и являющуюся живым напоминанием об одном из наиболее значительных событий в бурной истории Англии. Когда же Бэверсток заявил, что все это ерунда, яйца выеденного не стоящая, дама категорически отказалась ему верить. И только лишь когда он перевернул разбитую чашку, счистил с донышка грязь и показал старушке другую, уже полную надпись, только тогда удалось убедить ее, что она заблуждалась. Надпись эта, совсем маленькими буковками, гласила: «Можно мыть в посудомоечной машине».

— Это не ко мне, — коротко ответил Бэверсток, когда девушка на коммутаторе объяснила ему, что, судя по всему, обнаружил звонивший. — Обратитесь к Анджеле Льюис.

— Я так и сделала, — раздраженно ответила телефонистка, — но она уехала в отпуск.

Еще через пять минут ему удалось наконец убедить абонента, проживающего в Саффолке, что лучше всего будет отдать находку для изучения в местный музей в Бери-Сент-Эдмундсе. Пусть кто-нибудь другой без толку теряет время, так рассудил Бэверсток. Закончив один разговор, он тут же перезвонил непосредственному руководителю Анджелы Льюис.

— Роджер, это Тони. Я тут разыскиваю Анджелу, но ее, похоже, нет на работе. Не подскажешь, где она?

— Подскажу, — усталым тоном ответил Роджер Халливелл. — Она взяла отпуск. Причем сообщила об этом буквально накануне. Она позвонила мне вчера вечером. Насколько я понял, у нее какие-то семейные проблемы.

— Когда она вернется?

— Она не сказала, и я, право, нахожусь в затруднении. Я чем-то могу тебе помочь?

Поблагодарив его, Бэверсток повесил трубку. Ситуация принимала интересный оборот. Очень интересный.