— Опять неправильный ответ, — прорычал высокий мужчина с парализованным неподвижным лицом. Он шагнул вперед и нанес с левой болезненный удар. Руки и ноги сидевшего перед ним окровавленного человека были крепко привязаны к стулу с вертикальной спинкой, разбитая голова опущена на грудь. От удара он лишь безвольно покачнулся.

Амер Хаммад знал, что умирает. Единственное, в чем он не был уверен: то ли высокий потеряет наконец терпение и проделает ему в голове аккуратную дырочку, то ли он отдаст концы еще раньше от потери крови.

Когда трое охранников приволокли его, раненного, в дом, первым делом они позвали хозяина. Потом крепко стянули ему запястья и небрежно перевязали кровоточащую рану в левом бедре, где пуля разорвала мышцы и глубоко проникла в плоть. Кровотечение ослабло, но не прекратилось полностью, и на полу рядом со стулом медленно образовывалась лужица крови.

Допрос проходил в небольшом квадратном строении, приткнувшемся на краю участка. Темные пятна на крошащемся бетонном полу безмолвно свидетельствовали о том, что это здание не в первый раз использовалось для подобных целей.

— Я спрошу еще раз, — бросил высокий. — Кто был с тобой и что вы искали?

Хаммад только покачал головой, но ничего не ответил.

Довольно долгое время высокий просто смотрел на пленника, затем поднял с пола деревяшку. При ближайшем рассмотрении оказалось, что один конец ее остро заточен. Хаммад наблюдал за своим мучителем сквозь полуприкрытые распухшие и окровавленные веки полными ужаса глазами.

Высокий очень аккуратно приставил заостренный конец кола к насквозь пропитавшейся кровью повязке на бедре Хаммада и улыбнулся. При этом правая, парализованная, часть лица осталась практически неподвижной.

— Ты, друг мой, видно, считаешь, что я причинил тебе уже достаточно боли, но, видишь ли, на самом деле я только начал. И к тому времени, как я с тобой закончу, ты будешь молить Аллаха о смерти.

Произнося эту речь, высокий, не торопясь, но все сильнее и сильнее надавливал на кол, крутил его в разные стороны; наконец проколол бинты и начал погружать заостренный конец в свежую рану.

Потоком хлынула кровь. Хаммад взвыл от непереносимой боли, терпеть которую уже не оставалось никаких сил.

— Стойте, стойте! — жалобно вскрикнул он. — Прошу вас, прекратите. Я расскажу все, о чем спросите.

— Не сомневаюсь, — бросил высокий и сильнее надавил на кол.

Волна чудовищной боли захлестнула Хаммада, он откинул голову назад, а в следующее мгновение безвольно уронил ее на грудь и потерял сознание.

— Смените повязку, — приказал высокий, — а потом снова приведем его в чувство.

Десять минут спустя Хаммад пришел в себя от ведра ледяной воды и пары пощечин. Мужчина с парализованным лицом уселся на стул прямо перед пленником и больно уколол его своим пыточным инструментом в живот.

— Итак, — произнес он, — начинай с самого начала и не вздумай о чем-нибудь умолчать.