Глава 33
Когда я вошел в дом, у меня вдруг закружилась голова, и мне пришлось прислониться к притолоке и немного постоять, чтобы отдышаться. Затем я поднялся на второй этаж и постучал в дверь комнаты Барака и Тамазин. Барак пригласил меня войти.
То, что я увидел, выглядело вполне миролюбивой семейной картиной: Тамазин сидела за столом и шила, Барак лежал на кровати. Вот только брови его были слегка нахмурены, а одна нога нервно подергивалась вверх-вниз.
— Джек, — сказал я, — боюсь, мне придется забрать тебя ненадолго.
— Что, снова…
Он не договорил, глядя на меня округлившимися от страха глазами.
— Нет-нет, — успокаивающе улыбнулся я, — это не то, что ты подумал. Просто нам нужно кое-куда съездить по делу.
— Что стряслось? — спросил Барак, когда мы спускались по лестнице.
Он был рад тому, что можно снова заняться делом и при этом не любоваться очередным обезображенным трупом. Я рассказал ему о признании, сделанном Билкнэпом, относительно поверенного по имени Фелдэй.
— Ты иногда выпиваешь с безработными поверенными. Не встречал ли ты, случаем, этого человека?
— Да знаю я его! — воскликнул Барак. — Худой тип с острым лицом. Он находит клиентов по большей части в вестминстерском убежище, и его там многие знают.
Барак посмотрел на меня серьезным взглядом.
— Мои друзья говорят, что за деньги он готов сделать все, что угодно. Они, впрочем, тоже не ангелы.
На нижней ступеньке лестницы я остановился.
— Мы должны немедленно найти его. Если его клиент и есть убийца — а кто другой мог задавать подобные вопросы относительно нас с тобой? — мы наконец выясним его личность.
Я замешкался на пороге.
— Как ты думаешь, может, стоить позвать Харснета?
— Нужно срочно отправляться к этому Фелдэю, — воспротивился Барак. — Нельзя тянуть время. Мы можем упустить его.
— Да, возможности лучше нам еще не выпадало.
Барак посуровел.
— Значит, вот как эта тварь узнала, где я живу, и о том, что вы работаете в суде прошений. Он, наверное, постоянно следил за нами.
— Вот именно, и сверхъестественные силы, дарованные якобы дьяволом, тут ни при чем. Нет ничего сверхъестественного в том, чтобы через продажного поверенного получить информацию у продажного барристера. Однако, если он может позволить себе использовать поверенного и адвоката в качестве шпионов, у него должны быть деньги.
— И мы не знаем, как ему удавалось следить за нами, оставаясь незамеченным.
— Ничего, скоро узнаем.
— Пошли Питера за Гаем. Пусть приведет его к Билкнэпу.
— Будь моя воля, я оставил бы эту старую сволочь гнить заживо.
— Только не в доме Дороти. Давай же, поторопись.
Я пошел на кухню. Филипп Орр сидел за столом с кружкой пива в руке и разговаривал с мальчиками. Стул покряхтывал под его массивным телом. Питер и Тимоти сидели на полу у его ног.
— А потом в город вошел король, — с драматическими интонациями рассказывал Орр. — Вы никогда не видели никого, кто хотя бы напоминал его величество. Огромный мужчина, на голову выше всех придворных и слуг, которые следовали за ним. На его шапке и дублете сияли самоцветы, а рядом с ним шла королева, Анна Болейн, которая оказалась грязной потаскухой…
При нашем появлении мужчина резко умолк и поднялся со стула. Мальчики тоже вскочили.
— Простите, сэр, — виновато проговорил он, — я просто рассказывал ребятам про те времена, когда я служил городским констеблем.
— Все в порядке, Орр, — успокоил я его. — Но у меня есть поручение для Питера. Идем, — позвал я старшего из мальчишек, — я напишу записку, и ты отнесешь ее в Баклсбери. И чтобы одна нога здесь, а другая там.
Затем я посмотрел на Тимоти.
— А тебе не пора ли укладываться спать?
— Пора, сэр.
Мне было приятно видеть, что Питер и Тимоти подружились. В потухших глазах Тимоти вновь зажглась какая-то искорка.
— В таком случае спокойной ночи.
Я вышел в гостиную. Торопливо нацарапал записку для Гая и отдал ее Питеру. Тот поспешил за дверь.
— Ну вот, — сказал я Бараку, — с одним делом покончено. Пора узнать, что скажет нам добрый мастер Фелдэй. Эддл-Хилл совсем недалеко отсюда. Захвати свою шпагу.
Мы быстро шли по Флит-стрит по направлению к городской стене. Увидев мои адвокатские одежды, стоявший там стражник пропустил нас без помех. Громадина собора Святого Павла виделась теперь всего лишь огромным черным силуэтом впереди нас. Ночь была темной, луна спряталась за облаками, и в воздухе снова запахло дождем.
— Вы с Тамазин сегодня выглядели идеальной супружеской парой.
— Я пытаюсь вести себя подобающим образом, но это сложно, учитывая то, что мне не удается думать ни о чем другом, кроме кошмаров, с которыми нам приходится сталкиваться чуть ли не ежедневно.
— Это пройдет.
Свернув на Картер-лейн, мы увидели впереди какую-то суматоху. Двое полицейских тащили за шиворот оборванца.
— Я всего лишь хотел переночевать на крыльце, под козырьком! — орал он. — Ведь снова дождь пойдет!
— Ничего, помокнешь, — прорычал один из констеблей, ударил бездомного в спину концом своего жезла, и тот кубарем полетел по мостовой. — Пошел вон, бродячий пес!
Босяк поковылял прочь, а констебли, заслышав звук наших шагов, повернулись к нам и осветили факелами наши лица.
— Я барристер и направляюсь к его, — я ткнул пальцем в Барака, — поверенному.
Констебли поклонились и пропустили нас.
Эддл-Хилл представляла собой длинную, как кишка, улицу, ведущую к Темзе. В ее начале стояли старые четырехэтажные дома с выступающими карнизами. Построенные на зыбком речном берегу, многие из них просели, покосились и выглядели так, будто вот-вот обрушатся. Женщина, стоявшая на крыльце одного из таких сооружений, метнула в нашу сторону призывный взгляд и юркнула назад, в темноту.
— Шлюх здесь как крыс в амбаре, — заметил Барак.
— А кроме них, похоже, никого. Нам придется постучаться во много дверей, чтобы найти того, кого мы ищем.
Навстречу нам, негромко переговариваясь, шла группа людей с фонарями. От нее отделились мужчина и женщина и, пожелав друг другу спокойной ночи, отправились по домам.
— Можно спросить у этих людей, — сказал Барак.
— Прошу прощения, — проговорил я, шагнув вперед. — Вы позволите задать вам вопрос?
Пожилой мужчина, шагавший впереди, поднял фонарь, и я увидел, что и он сам, и те, кто шел за ним, были одеты во все черное и держали в руках Библии. Судя по всему, они возвращались с какого-то подпольного религиозного собрания. Я спросил, не знают ли они, где живет поверенный по имени Фелдэй. Мужчина отрицательно покачал головой, но в тот же момент вперед выступил юноша.
— Я знаю его, — сказал он, ухватившись за мою адвокатскую мантию. — Он вас нанял?
— У меня есть к нему одно дело.
— Соседи его не очень-то жалуют, — осуждающе сказал этот молодой, не старше двадцати, парень. — Его знают как человека бессовестного и неверующего. Как можно иметь с ним дело?
Остальные согласно закивали.
Я насупился и резко ответил:
— Мои дела вас не касаются. А теперь — во имя христианской любви! — укажите мне, где он живет.
Молодой человек скорбно покачал головой и указал рукой вдаль, в сторону холма.
— В десятке домов отсюда, по правой стороне. Дом с синей дверью.
— Благодарю вас, — коротко бросил я и отступил в сторону.
Группа продолжила свой путь.
— Он говорил безбожно, Томас, — проговорил кто-то из сектантов. — Как можно столь легкомысленно отзываться о христианской любви!
Барак посмотрел им вслед.
— Снова праведники, — сказал он. — Никогда не упустят возможности заложить того, кого считают более порочным, чем они сами.
— Им не откажешь в смелости, — заметил я. — Ходят скопом после наступления темноты, зная, что Боннер ведет на них охоту.
— Половина этих праведников мечтают стать мучениками, — отмахнулся Барак.
— Хватит разглагольствовать. Давай-ка лучше найдем Фелдэя.
Дом, на который нам указали сектанты, находился не в столь ужасающем состоянии, как остальные. Дверь была совсем недавно покрашена в синий цвет. Я подергал ее, но она оказалась заперта.
Мне пришлось долго стучать, пока дверь наконец открыла женщина лет тридцати.
— Что вам угодно, господа? — с улыбкой спросила она.
— Нам угодно повидаться с мастером Фелдэем.
Улыбка моментально сменилась гримасой раздражения.
— И вам тоже! Я его несколько дней как не видела, а к нему все приходят, приходят, стучат, стучат…
— Можем мы пройти в его комнаты? Где они находятся?
— На первом этаже, слева. И если вы его найдете, передайте ему, чтобы он, когда захочет снова исчезнуть, предупреждал об этом своих дружков. Его соседке вовсе не обязательно открывать на каждый стук!
Последнее она проговорила нам вслед, поскольку мы уже торопливо поднимались по ступеням.
На площадке первого этажа было две двери. Этот дом очень напоминал Олд-Бардж, где жили Барак с Тамазин, только здесь было просторнее и чище. Мы громко постучали в левую дверь. Ответа не последовало. Барак подергал ручку — закрыто.
— Куда же подевался этот болван? — раздраженно прорычал Барак. — Неужели смылся?
— Откуда мне знать! — ответил я и после недолгих раздумий решился: — Ломай дверь!
Барак удивленно посмотрел на меня.
— Что, вот так и ломать? Вломиться в чужой дом без разрешения?
— В случае чего, если кто-то пожалуется, нас прикроет Кранмер.
— Но для начала нам нужно чем-то посветить. Я схожу к этой бабе за свечой.
Барак отправился вниз, а я тем временем смотрел на запертую дверь и думал. Если убийца был связан с Фелдэем, а в этом я не сомневался, он наверняка немножко «высунулся», чтобы дать мне новую зацепку. Это была часть дьявольской игры, которую он затеял со мной. Что ж, тем лучше! Он сам выводит меня на свой след.
Вернулся Барак со свечой в руке.
— Эта девка внизу — отменная шлюха. Она спросила, не хочет ли адвокат провести с ней время. Я сказал, что вы подумаете.
Он ухмыльнулся, но за его клоунадой я ощутил похоть.
— Что ж, в таком случае ее ждет разочарование. Вперед!
Барак разбежался и со всех сил умело саданул плечом в дверь. Она вылетела и ударилась в стену напротив. На нас дохнуло холодным воздухом, и мне пришлось загородить ладонью фитилек свечи, чтобы она не погасла.
— Где-то открыто окно, — сказал я.
— Если он собирался уходить, то, возможно, открыл окошко, чтобы проветрить комнаты, — предположил Барак, вытащив, однако, шпагу из ножен.
Осторожно ступая, мы вошли внутрь.
Первое, что я увидел, была стена, увешанная полками. Под открытым окном стоял письменный стол, а на нем — моя рука непроизвольно стиснула рукоятку кинжала — лицом вниз лежало тело мужчины в белой рубашке. Одна его рука покоилась на стопке страниц, угол верхней из которых трепыхался на сквозняке.
Мы вошли в комнату. Барак потыкал лежащего ничком человека концом своих ножен. Тот не пошевелился. Я поднес свечу к голове лежащего и осветил лицо. Это был сравнительно молодой мужчина лет около тридцати, с густыми каштановыми волосами и тонкими, красивыми, даже изысканными чертами. Глаза его были закрыты, на лице застыло мирное выражение. Он походил на спящего.
— Это Фелдэй, — констатировал Барак.
Сбоку от нас послышался какой-то звук, и мы резко развернулись в ту сторону. Барак выставил вперед шпагу. Но уже в следующую секунду мы с облегчением вздохнули. Это был отклеившийся кусок обоев, зашуршавший на ветру.
— Господи, у меня сердце в штаны провалилось! — сказал Барак.
— У меня тоже, — признался я.
Барак подошел к окну, закрыл его и зажег от свечи лампу, стоявшую на столе. Затем взял лежавшего на столе человека за плечи и откинул его на спинку стула. Это оказалось непросто, поскольку под грудь тела натекла кровь и успела засохнуть. Положив на пол шпагу, Барак разорвал рубашку на груди мертвеца.
— По крайней мере, этот бедолага не мучился. Кинжал в сердце. Он даже не успел понять, что его убило. — Барак поднял глаза на меня. — Шестая жертва?
— Нет, — тихо ответил я. — Это убийство было совершено тихо и без всяких вывертов, не так, как другие. Тут нет ничего, что можно хотя бы отдаленно связать с пересыханием рек.
— Вы хотите сказать, что Фелдэя убил кто-то другой? — ошарашенно спросил Барак.
— Нет, вероятнее всего, это был наш убийца, но Фелдэй не входил в последовательность его жертв. Он убил Фелдэя, заметая следы, чтобы тот не заговорил, если мы его вычислим.
Я вздохнул.
— Не зря же Билкнэп сказал Фелдэю, что я упрям. Я думаю, убийца пришел к нему с обычным визитом, как клиент к своему поверенному, они сидели за столом, спокойно разговаривали, и вдруг он неожиданно вонзил парню кинжал в сердце. Видишь стул напротив Фелдэя? На нем наверняка сидел убийца.
Я посмотрел на странно умиротворенное лицо убитого.
— Как сказали встретившиеся нам люди, Фелдэй не верил в Бога. В этом ему повезло. Если бы он принадлежал к праведникам, а потом стал отступником, он умирал бы долго и мучительно.
Я прошелся по комнате.
— Знаешь, для чего убийца открыл окно? Чтобы запах разложения не скоро разошелся по дому и труп подольше не нашли.
— Да, умен, сукин сын! Судя по тому, что этот бедняга воняет, как головка французского сыра, он мертв уже несколько дней.
— Давай пороемся в бумагах. А вдруг найдем какую-нибудь зацепку: счет, записку… все, что угодно.
Целый час мы обыскивали кабинет и всю квартиру поверенного. За окном снова зарядил дождь. Его капли гулко колотили по плиткам мостовой, вода потоками стекала с ветвей деревьев. Но найти нам так ничего и не удалось — лишь пустое место на одной из полок, где, вероятно, лежало шпионское досье Фелдэя. Его прихватил с собой убийца. След, на который я так рассчитывал, оказался тупиком.
