35
Всеобщие стенания вроде бы прекратились, но они, казалось, продолжали звучать в негромком постукивании теплопроводов и отдаленном гудении генераторов. Когда Вольф закрыл дверь столовой, все посторонние шумы стихли, однако для Кари Экберг безутешные людские рыдания оставались столь же реальными, как и терзавший ее сейчас страх.
Она окинула взглядом собравшихся — Вольфа, Гонсалеса, молодого капрала по имени Марселин, Конти, профессора Логана, климатолога Салли и нескольких членов съемочной группы. Внешне все выглядели спокойными. Однако в выражении их лиц и в невольных взглядах, которыми они обменивались, проступал тщательно скрываемый панический ужас.
Гонсалес посмотрел на Вольфа.
— Вы всех заперли?
Вольф кивнул.
— Все сидят в своих комнатах, и им приказано оставаться там до наших распоряжений. Ваш рядовой, Филипс, несет караул.
Экберг нашла в себе силы заговорить.
— Вы уверены, что они мертвы? — спросила она. — Оба?
Гонсалес повернулся к ней.
— Мисс Экберг, мертвей не бывает.
Она содрогнулась.
— Вы видели тварь? — негромко, бесцветным голосом спросил Конти.
— Я только слышал крики мисс Дэвис, — ответил Гонсалес. — Но Марселин видел.
Как по команде, все повернулись к капралу, который сидел в одиночестве с висящей за плечом винтовкой М-16, бесцельно помешивая кофе в чашке.
— Ну? — буркнул Гонсалес.
Юношеское лицо Марселина вдруг исказилось, словно к нему подступил потрошитель. Он открыл рот, но не издал ни звука.
— Ну, давай же, сынок, — сказал Гонсалес.
— Я почти ничего не запомнил, — пробормотал капрал. — Оно сворачивало за угол, когда я…
Он опять смолк. Все ждали.
— Оно было очень большое, — снова заговорил Марселин. — И у него…
— Продолжайте, — поторопил Вольф.
— У него… у него… нет, не могу!
Голос капрала сорвался.
— Спокойнее, парень, — отрывисто бросил Гонсалес.
Марселин тяжело дышал, стиснув в пальцах пластиковую ложку. Минуту спустя он пришел в себя, но лишь покачал головой, отказываясь говорить еще что-то.
Молчание затягивалось. Наконец заговорил Вольф.
— И что же нам теперь делать?
Гонсалес нахмурился.
— Не думаю, что у нас много вариантов. Остается ждать, когда наладится погода. До этого мы не можем ни эвакуироваться сами, ни получить подкрепление.
— Предлагаете дожидаться, пока нас всех прикончат одного за другим? — спросил Хальс, кинотехник.
— Никого больше не прикончат, — бросил Вольф, поворачиваясь к Гонсалесу. — Как у вас с оружием?
— Более чем достаточно, — ответил сержант. — Десяток винтовок М-шестнадцать, полдюжины крупнокалиберных карабинов, где-то около двадцати пистолетов и пять тысяч патронов.
— У научной группы есть три мощных ружья, — послышался чей-то голос.
Экберг посмотрела в ту сторону. Говорил Джерард Салли, климатолог. Он стоял, прислонившись к дальней стене возле окна раздачи, за которым виднелись паровые котлы, и нервно постукивая пальцами по металлической стойке. Лицо его было мертвенно-белым.
Вольф окинул взглядом столовую.
— Нужно обязать каждого передвигаться не иначе как в составе вооруженной группы.
— Даже этого вряд ли будет достаточно, — проворчал Гонсалес.
— А у вас есть еще какие-то предложения? — возразил Вольф. — Не можем же мы просто прятаться взаперти?
— Можно использовать мой грузовик, — послышался другой голос.
Все посмотрели на Каррадайна, который сидел, оседлав пластмассовый стул, возле двери. Экберг раньше его не приметила и теперь не могла бы точно сказать, был ли он здесь все время или пришел несколько позже.
Вольф раздраженно вздохнул.
— Мы ведь с вами уже говорили. Это опасно.
— Вот как? — хмыкнул в ответ Каррадайн. — А оставаться здесь не опасно?
— Все равно все к вам в машину не поместятся.
— Зато можно разместить людей в трейлере мисс Дэвис. — Водитель понизил голос. — Вряд ли он ей еще когда-либо понадобится.
— Он прав, — сказал Гонсалес. — Сколько там у вас народу… тридцать три, тридцать четыре человека? Вместе с учеными получается все равно меньше сорока. Все вполне поместятся в трейлере.
— Что, если они заблудятся в тундре? — спросил Вольф.
— Я никогда не заблужусь, — ответил Каррадайн. — Есть, знаете ли, такая штука. Называется GPS.
— Или машина сломается? Или шина порвется?
— Водители ледовых дорог всегда прихватывают с собой запасные части и инструменты. И даже если мне не удастся как-нибудь подлататься… что ж, именно для того Господь изобрел радио.
— И все же это слишком опасно, — заявил Вольф. — Я уже сказал «нет» раньше, говорю «нет» и сейчас.
— Ситуация изменилась, — рыкнул Гонсалес.
Вольф повернулся к нему.
— Каким образом?
— На этот раз распоряжаюсь тут я.
Взгляд Вольфа помрачнел.
— Вы…
— То, что происходит сейчас, выходит за любые рамки, оговоренные в условиях вашего здесь пребывания. Ваш проект отправился псу под хвост. Трое погибли. Нет никаких причин усугублять положение. — Он повернулся к Каррадайну. — Сколько вам потребуется времени, чтобы подготовить машину?
Водитель встал.
— Полчаса, не больше.
Гонсалес взглянул на Марселина.
— Капрал, проводите мистера Каррадайна до его грузовика. Не рискуйте, при малейшей угрозе возвращайтесь назад.
Марселин кивнул.
— Затем вместе с Филипсом начинайте эвакуацию съемочной группы. Воспользуемся столовой как местом сбора. Приводите их сюда группами по шесть человек. И будьте осторожны.
— Есть, сэр.
Марселин снял с плеча винтовку и кивнул Каррадайну. Водитель вытащил из-за пояса большой пистолет. Шагнув к двери, Марселин открыл ее, быстро окинул взглядом коридор и выскользнул наружу. Каррадайн последовал за ним, и дверь закрылась.
Гонсалес полез в карман и достал оттуда две рации. Одну он бросил Вольфу, другую Салли.
— Держите связь со мной. Они настроены на аварийную частоту. — Он поднялся, беря винтовку. — Заприте за мной дверь. Вернусь через пять минут.
— Куда вы? — спросил Вольф.
— На оружейный склад. Мне потребуется оружие помощнее.
— Зачем?
— Я хочу поохотиться.
Когда ушел и Гонсалес, Вольф запер дверь. Несколько мгновений он стоял молча, уставясь на ручку, затем резко повернулся и направился к центру столовой.
— Ну? — спросил он, ни к кому не обращаясь.
— Я не поеду, — слегка севшим голосом заявил Салли. — Я начальник экспедиции и не могу просто взять и бросить все оборудование и результаты наших трудов. К тому же Эван пропал.
Экберг вздрогнула.
— Пропал? Но я только что с ним разговаривала, меньше двух часов назад.
Салли мрачно кивнул.
— С тех пор его никто не видел. В лаборатории его нет. У себя в спальне тоже.
— Он вернется, — сказал Логан.
Все повернулись к профессору.
— Прошу прощения? — переспросил Салли.
— Он позаимствовал «Снежного барса».
— В такую метель? — спросила Экберг. — Куда он поехал?
— В селение тунитов, на север.
— Зачем? — спросил Салли.
Логан окинул их взглядом.
— Чтобы узнать у них, что происходит. Слушайте, давайте пока найдем Фарадея и обсудим, как быть. У вас в лаборатории.
Салли вздохнул и покачал головой.
— Ладно. Как только вернется Гонсалес с оружием.
— А когда он вернется, у него может оказаться свое мнение по поводу ваших планов. — Вольф огляделся вокруг. — Остальные?
— Шутите? — спросил Хальс. — Чем быстрее я отсюда уберусь, тем лучше.
С разных концов столовой послышался одобрительный ропот.
Вольф посмотрел на Конти.
— Эмилио?
Конти не ответил. Все это время он молчал, сидя с отсутствующим видом.
— Эмилио? — снова спросил Вольф.
Конти вроде бы осознал, что к нему обращаются.
— Да?
— Вы готовы уехать через полчаса?
Конти моргнул и нахмурился.
— Я никуда не поеду.
— Вы не слышали приказ Гонсалеса? Он велит всем ехать на юг с грузовиком Каррадайна.
Продюсер по-птичьи дернул головой.
— Я должен закончить свой фильм.
Глаза Вольфа недоверчиво сузились.
— Прошу прощения? Никакого фильма больше нет.
— Вот тут вы ошибаетесь. — Конти едва заметно улыбнулся, словно в ответ на глупую шутку.
— Эмилио, Эшли мертва. И примерно через полчаса вся ваша команда покатит в сторону Фэрбенкса.
— Да, — пробормотал Конти. — Теперь все зависит лишь от меня.
Вольф раздраженно взмахнул рукой.
— Вы что, не поняли? У вас больше нет съемочной группы!
— Я все сделаю сам. По старинке, в классическом стиле. Как Жорж Мельес, Эдвин Портер, Алиса Ги Блаше. Фортнем, конечно, уедет со всеми.
Он посмотрел на Экберг.
Экберг поняла его взгляд, поняла, что он значит. Несмотря на все сказанное ею Маршаллу в оперативном центре, несмотря на непоколебимую преданность своему делу, ее окатила холодная волна страха. И все же она посмотрела Конти в глаза и еле заметно кивнула.
