29
По мере того как новость о гибели Питерса распространялась по базе «Фир», люди, почти сами того не осознавая, начали покидать свои комнаты, собираясь в более просторных помещениях уровня «В» и ища утешения в обществе себе подобных. Одни оккупировали столовую, негромко перемывая кости знакомым, припоминая всех, кто что-либо не так сделал, или возмутительно вел себя, или в чем-нибудь грубо ошибся. Другие образовали некое подобие клуба в зале оперативного центра, где пили остывший кофе, прикидывали, когда кончится вьюга, и мрачно планировали сколотить вооруженный отряд, чтобы разобраться с белым медведем, растерзавшим помощника режиссера. Унылая атмосфера этих собраний лишь усиливала ощущение безысходности в настроениях застрявших посреди ледяной пустыни людей, отрезанных от всех удобств и комфорта. Однако к вечеру, когда разговоры начали иссякать, никто все равно не хотел возвращаться в тишину своих комнат, боясь остаться наедине со своими не очень веселыми мыслями.
Эшли Дэвис подобных страхов не разделяла. Она с несчастным видом сидела за столиком в офицерской столовой, подпирая руками голову с тщательно уложенной прической и уставившись на настенные часы, забранные в металлическую решетку. Это истинный ад, решила она. Даже хуже, чем ад. Здесь воняет. Еда просто невыносима, а от ближайшего джакузи ее отделяет миллион миль. Невозможно получить даже чашку приличного кофе с бергамотом. И что хуже всего, тут тюрьма. Пока не закончится буря, она обречена торчать в этой глуши, не имея возможности делать свою блистательную карьеру. Уйти отсюда можно только пешком. «И если все это будет продолжаться и дальше, — мрачно подумала Эшли, — мне, вероятно, придется так и поступить. Уйти в снега и во тьму, как тот парень из антарктической экспедиции Скотта…» Она недавно озвучивала документальный фильм об этой потрясающей экспедиции, но не могла никак вспомнить имя того бедняги.
Как медленно идет время! День, кажется, тянется целую вечность. Она успела довести до изнеможения команду гримеров, заставив сделать ей импровизированный массаж лица, маникюр, педикюр, потом уложила прическу и загнала до полусмерти костюмершу, требуя принести то одно, то другое, то третье платье, чтобы решить, какое из них надеть к ужину. Ужин. Слишком сильно сказано. Скорее, «жратва» или «свиные помои». А общество за столами, и без того не слишком-то занимательное, сегодня вообще выглядит словно компания мертвецов. Лишь из-за того, что этот идиот Питерс по собственной глупости угодил в лапы медведю, все ведут себя так, будто наступил конец света. Все словно забыли о телезвезде, решившей от скуки разделить с ними трапезу. Душераздирающая картина. Она просто попусту тратит тут свой досуг.
Раздраженно вздохнув, Дэвис достала из сумочки от «Эрме» сигарету и щелкнула платиновой зажигалкой.
— На базе не курят, Эшли, — послышался голос Конти. — Военные правила.
Возмущенно фыркнув, Дэвис вынула изо рта сигарету, уставилась на нее, затем снова сунула в рот, глубоко затянулась и смяла длинный окурок в тарелке с застывшей кашей. Выпустив дым через нос, она посмотрела через стол на продюсера. Большую часть последнего часа она пыталась как-то воздействовать на него мольбами, угрозами, шантажом, требуя срочно отправить ее из этого ужасного места обратно в Нью-Йорк, но тщетно. «Это невозможно, — сказал Конти, — все полеты, как регулярные, так и частные, отменены на неопределенное время». Его не трогали никакие слова и посулы. Собственно, он почти не обращал на нее внимания, постоянно думая о чем-то другом. Обиженно надув губы, она откинулась на спинку стула. Даже Эмилио воспринимает ее как деталь обстановки. Невероятно.
Отодвинув стул, Дэвис встала.
— Пойду к себе в трейлер, — объявила она. — Спасибо за приятный вечер.
Конти, просматривавший свои записи, поднял взгляд.
— Если встретишь вдруг Кена Туссена, — сказал он, — пришли его ко мне. Я буду здесь или у себя.
Дэвис накинула шубу, не удостоив его ответом. Брианна, ее личная помощница, взяла свое пальто и поднялась из-за стола. В течение всего ужина она молчала, зная, что, когда Дэвис в дурном настроении, лучше ни во что не встревать.
— Ты уверена, что хочешь вернуться в свой трейлер? — спросил Конти. — Могу организовать тебе жилье здесь.
— Жилье? С общим туалетом и армейской койкой? Эмилио, дорогой, я надеюсь, ты шутишь.
Она повернулась, презрительно взмахнув полой норковой шубы.
— Но… — попытался возразить он.
— Увидимся утром. Надеюсь, к тому времени меня уже будет ждать вертолет.
Быстро шагая к двери, она заметила, что кто-то идет ей наперерез. Водитель грузовика, доставивший сюда ее трейлер. Она коротко глянула на него — довольно симпатичный, загорелый и стройный. Но цветастая гавайская рубашка его выглядела совершенно безвкусно. К тому же за щекой малого угадывался огромный ком жвачки.
— Добрый вечер, мэм, — улыбнулся он ей, кивнув Брианне. — Нас так и не представили друг другу.
«Шоферам меня и не представляют», — хмуро подумала она.
— Моя фамилия Каррадайн, если вы не слыхали. Я тоже возвращаюсь к себе в грузовик, так что пойду вместе с вами, дамы, если не возражаете.
Дэвис взглянула на помощницу, словно спрашивая: «За что это мне?»
— Знаете, мисс Дэвис, — продолжал, не смущаясь, водитель, пока они шли к главной лестнице, — я давно надеялся с вами поговорить. Когда я услышал, что мне предстоит буксировать сюда ваш трейлер, когда я понял, что мне, может, выпадет шанс пообщаться с такой особой, как вы… в общем, я сразу решил, что это счастливый случай вроде тех, о которых порой пишут в книгах. Наподобие встречи Орсона Уэллса с Уильямом Рэндольфом Херстом.
Дэвис посмотрела на него.
— Уильямом Рэндольфом Херстом?
— Я неверно выразился? В любом случае, надеюсь, вы не станете возражать, если я отниму у вас минуту вашего времени?
«Ты уже ее отнял», — подумала Дэвис.
— Понимаете, я не только водитель грузовика. Сезон короток — всего четыре месяца, и обычно я появляюсь здесь не так рано. Лед на озерах еще недостаточно прочен, и у меня вполне хватает времени на другие занятия. Нет, не то чтобы я постоянно в трудах, — жизнь в Кейп-Корале течет неспешно. Но одно занятие у меня определенно имеется.
Похоже, малый очень хотел, чтобы его спросили, в чем оно заключается. Дамы молча поднимались по лестнице.
— Я сценарист, — сказал он.
Дэвис уставилась на него, не в силах скрыть удивление.
— То есть я хотел сказать, что написал пока один лишь сценарий. Понимаете, я слушаю радиоспектакли, пока сижу за рулем… чтобы не думать про лед и все такое. И как-то вдруг само собой вышло, что меня увлекли пьесы Шекспира. Во всяком случае, его трагедии, с драками, с кровью. «Макбет» — моя любимая из его пьес. И я написал свою версию этой драмы. Сценарий. Только речь там не о короле, а о водителе большой машины.
Дэвис быстро шагала к выходу, стараясь убраться от Каррадайна подальше. Тот поспешно нагнал ее.
— Водитель тоже вроде король, но только он король трассы. И есть еще другой парень, такой же шофер, который завидует королю и его славе. А еще он хочет заполучить его девушку. И устраивает диверсию, ломает лед на пути соперника… понимаете, о чем я?
Они пересекли тамбур и вышли наружу. Чья-то гигантская невидимая рука тотчас же швырнула им в лица ветер и снег. Огни внешнего освещения базы едва пробивались сквозь снежные вихри, и в нескольких футах впереди почти невозможно было что-либо разглядеть. Дэвис заколебалась, вспомнив о белом медведе, убившем Питерса прямо за ограждением.
Увидев ее нерешительность, Каррадайн улыбнулся.
— Не беспокойтесь, — сказал он, поднимая рубашку и показывая огромный револьвер, заткнутый за широкий кожаный пояс. — Я никогда с ним не расстаюсь.
Вздрогнув, Дэвис плотнее запахнула шубу и пропустила Брианну вперед, предоставив ей играть роль щита, способного оградить ее от медведей и вьюги.
Они медленно пересекли каменный пятачок, временные строения вокруг которого казались призрачными в клубах снега. Дэвис опустила голову, с трудом переступая через извивы электрических кабелей, предательски прячущихся под белым покровом. Каррадайн шагал рядом, не обращая внимания на холод. Он даже не прихватил с собой парку из шкафчика в раздевалке.
— Как я уже сказал, машина короля проваливается под лед. И второй водитель становится новым королем снежных трасс.
— Хорошо-хорошо, — пробормотала Дэвис.
Господи, трейлер уже совсем рядом. Шагах, наверное, в десяти.
— Во всяком случае, это по-настоящему жестокая драма. У меня в кабине лежит ее копия. И мне хотелось бы знать, не могли бы вы взглянуть на нее, а потом со всеми вашими связями и всем таким прочим, может быть, даже порекомендовать…
Он вдруг умолк, и так внезапно, что Дэвис повернулась к нему. Потом и она услышала то же, что он, — приглушенный удар, похожий на тяжелый стук дерева по металлу, донесшийся из темноты впереди.
— Что это? — выдохнула Дэвис, бросив нервный взгляд на Брианну.
Та ответила ей таким же взглядом.
— Не знаю, — сказал Каррадайн. — Наверное то штука болтается на ветру.
Удар.
— Совсем как в сцене с привратником в «Макбете»! — воскликнул водитель. — Стук в ворота после того, как прикончили Дункана! В моем сценарии такое тоже имеется. Когда новый король трассы возвращается в Йеллоунайф, он слышит, как в его дверь стучится сын прежнего короля…
Удар.
Каррадайн рассмеялся.
— Ах, если бы Дункана мог пробудить этот стук! — процитировал он.
Удар.
Дэвис сделала еще шаг и нерешительно остановилась.
— Мне это не нравится.
— Ничего страшного. Давайте глянем.
Они снова двинулись вперед, увязая в снегу. Ветер угрюмо завывал среди построек, обжигая голые ноги красавицы и вздымая подол ее шубы. Споткнувшись о какой-то кабель, она пошатнулась, но удержалась на ногах.
Удар.
— Кажется, это позади вашего трейлера, — сказал Каррадайн.
— Тогда привяжите эту штуку как следует. При таком грохоте я не усну.
Перед ними в снежной мгле возникла громада передвижного прибежища телезвезды. Слышалось тихое гудение генератора. Каррадайн начал обходить дом на колесах с торца; распахнутая рубашка развевалась у него за спиной. В тени между трейлером и ограждением было еще темнее, и Дэвис вздрогнула, нервно облизав губы.
Удар.
И тут они увидели прямо перед собой тело, зацепленное ногами за балку, поддерживавшую балкончик. Одежда несчастного была разорвана в нескольких местах, руки безвольно свисали. Голова, находившаяся примерно на уровне их голов, под порывами ветра раз за разом ударялась о металлическую обшивку. Черты лица подвешенного скрывал толстый слой снега.
Удар.
Брианна с воплем отшатнулась.
— Он мертвый! — вскрикнула Дэвис.
Водитель быстро шагнул вперед и смахнул снег с болтавшейся перед ним головы.
— Господи! — закричала Дэвис. — Туссен!
Каррадайн вытянул руки, чтобы попробовать отцепить тело от балки, и тут глаза Туссена внезапно открылись. Он обвел всех непонимающим взглядом, затем неожиданно раскрыл рот и заорал.
Брианна без чувств осела на снег, глухо ударившись обо что-то затылком.
Туссен снова издал дикий, пронзительный вопль.
— Он играет с вами! — кричал он. — Он играет с вами! А когда закончит играть — убивает. Он убьет всех!
