Книга: Убийцы смерти
Назад: Часть 3 Пересеченная местность
Дальше: Глава 27

Глава 26

18 марта, 08 часов 00 минут
Стамбул, Турция
Такер прошел следом за сотрудником посольства в зал совещаний. Помещение выглядело достаточно просто: белые стены, бордовый ковер на полу, стол из кленового дерева. Кто-то расставил стаканы и вазочки со льдом. Такер также ощутил запах кофе, совершенно необходимого условия для жизни в столь ранний час после такой долгой ночи.
Он уселся в скрипучее кожаное кресло, Буколов и Аня последовали его примеру.
Левая рука у Ани от предплечья до костяшек пальцев была в гипсе. Во время крушения самолета она сломала обе кости запястья. Взгляд у нее по-прежнему оставался остекленевшим от обезболивающих.
В этом совещании предстояло участвовать лишь им троим, сидящим перед устройством громкоговорящей связи.
— Ваш вызов переадресован, — объявил сотрудник посольства, молодой мужчина в костюме с иголочки.
После чего он тотчас же ушел и плотно закрыл за собой дверь.
Такеру было известно, что это помещение в здании консульства Соединенных Штатов, несмотря на невпечатляющий внешний вид, оснащено системами акустической и электронной изоляции. Никто из посторонних этот разговор не услышит.
Такер посмотрел на своих спутников, сидящих напротив.
У Ани был затравленный вид.
Буколов выглядел подавленно.
Их переправили по воздуху с Каспийского моря прямиком в Турцию, куда они прибыли уже далеко за полночь. Здесь им отвели отдельные комнаты, но, судя по всему, выспаться никому не удалось. Такер оставил Кейна в комнате, чтобы овчарка смогла хоть как-то отдохнуть.
Телефон на столе зазвенел, и из громкоговорителя послышался голос:
— Соединение установлено. Говорите.
После гудков разной высоты и треска атмосферного электричества раздался голос Рут Харпер:
— Такер, вы меня слышите?
— Да. — И снова Уэйн нашел успокоение в ее протяжном южном говоре. — Со мной здесь доктор Буколов и Аня.
— Отлично. — В свойственной ей четкой манере Харпер перешла прямо к делу. — Давайте начнем с самой важной на настоящий момент задачи. Станислав Уткин. Как вы полагаете, какую информацию этот предатель мог передать своему начальству? Генералу Артуру Харзину?
Такер уже изложил Харпер в сжатом виде события последних двадцати четырех часов, в том числе предательство Уткина и искупление вины.
— Какую информацию? — раздраженно сказал Буколов. — Полагаю, всю! У него был доступ к материалам всех моих исследований. Я полностью ему доверял. — Он взглянул на Аню, и в его голосе еще отчетливее прозвучали нотки поражения. — Я всегда всем доверял.
Такер вопросительно перевел взгляд с Буколова на его помощницу.
— Вчера вечером я рассказала Абраму правду, — уставившись в стол, сказала Аня. — О своей связи с СВР. О том, какое у меня было задание. Я подумала, он должен услышать обо всем от меня самой.
— Анна Аверина, — пробормотал Буколов. — Я даже не знал твою настоящую фамилию!
Наступившее неловкое молчание нарушила Харпер:
— Я осторожно навела кое-какие справки. Насколько сейчас можно утверждать, Анна говорит правду. Она передавала своему начальству ложные сведения.
— Чтобы защитить тебя, Абрам, чтобы защитить твои исследования, чтобы никто не смог ими воспользоваться! — Посмотрев Буколову в лицо, Анна протянула к нему руку. — Извини. Я должна была признаться во всем раньше.
Буколов демонстративно отодвинулся от нее.
— Ее присутствие здесь обязательно? Теперь мне от нее больше нет никакой пользы. Дневник де Клерка полностью у меня в руках. Дальше я справлюсь один.
— Решение тут принимать не вам, доктор Буколов, — напомнил Такер.
— Не мне? Как вы можете так говорить! Эта женщина меня предала!
— Абрам, пожалуйста! — взмолилась Аня. — Я никому ничего не сказала о твоей работе. Я защищала…
— Я больше не хочу иметь с тобой никаких дел! Мистер Уэйн, я категорически против того, чтобы эта женщина сопровождала нас.
Харпер кашлянула, прочищая горло.
— Доктор Буколов, давайте закончим эту тему и вернемся к Станиславу Уткину. По состоянию на настоящий момент мы должны исходить из предположения, что он передал Харзину все. В том числе и информацию из дневника Паулоса де Клерка. Это так, доктор Буколов?
— К сожалению, да.
— В таком случае перейдем к той опасности, которую представляет эта информация, к угрозе того, что ПУОП попадет в руки Харзина.
— Вы должны понять, — сразу же ушел в оборону Буколов, — что при правильном обращении ПУОП может стать для человечества невиданным благом! Можно будет превратить безжизненные пустыни в…
— Да, все это я понимаю, — перебила его Харпер. — Но меня беспокоит ваше же собственное замечание «при правильном обращении». Поправьте меня, если я не права: даже если нам удастся разыскать жизнеспособный образец ПУОП, мы все равно не сможем его контролировать — ни вы, ни люди Харзина. Это так?
Поколебавшись, Буколов нахмурился.
— Да, — наконец признал он. — Еще никто не смог разработать предохраняющее устройство. Но я убежден в том, что механизм контроля за ПУОП существует. И Харзин также в этом уверен. Ему достаточно будет распространить несколько унций ПУОП в считаных стратегических местах, и в отсутствии предохранителя организм распространится подобно лесному пожару, уничтожая всю растительную жизнь. Остановить его будет невозможно. Однако главная угроза — превращение ПУОП в оружие.
— Пожалуйста, доктор Буколов, объясните, — попросила Харпер.
— Возьмем, к примеру, оспу. Это одно из самых опасных биологических оружий, известных человеку, однако одной угрозы недостаточно. Для того, чтобы гарантированно заразить максимально большое количество людей, необходимо превратить оспу в оружие — ее нужно будет распространить на значительной территории в течение очень небольшого времени, чтобы она захлестнула население и медицинскую инфраструктуру. И Харзин видит ПУОП в таком же свете. Он человек военный. Они мыслят такими категориями. Превращенный в оружие ПУОП, распространенный в стратегических масштабах, достигнет критической массы в считаные часы. Да-да, в своем первозданном виде ПУОП опасен, но необязательно катастрофически смертелен. И будет надежда его остановить. Однако, если Харзину удастся превратить его в оружие… это будет конец игры.
— Конец игры? — спросила Харпер. — Конец света?
— Без предохраняющего устройства, без какого-то способа контролировать выпущенный на волю ПУОП — да. Речь идет о полном уничтожении экосистемы Земли.
Харпер помолчала, переваривая информацию. Такер мысленно представил себе, как она снимает очки с толстыми стеклами и растирает переносицу. Наконец Харпер заговорила снова:
— Доктор Буколов, насколько вы уверены в существовании этого предохранителя?
— Я убежден в том, что смогу его создать. Даже де Клерк намекнул об этой возможности в своем дневнике. Мне просто нужен образец.
— Из той затерянной пещеры в Южной Африке? — уточнила Харпер.
— Да.
— И вы полагаете, что сможете ее найти?
— Уверен в этом. Прежде чем сжечь страницу с описанием места, я ее запомнил. Однако де Клерк определенно боялся этого организма и даже дал ему зловещее название «Die Apokalips Staad». Он был так напуган, что зашифровал свои слова, описав дорогу к пещере туманными указаниями.
— Вы сейчас можете воспроизвести это описание?
— Вот как оно начинается. — Сосредоточившись, Буколов сплел пальцы. — «От колодца Гритье в Мелкбошкуйле… держать двадцать пять градусов на расстоянии 289 182 крагов… там найдешь то, что спрятано под водопадом Кабанья Голова…»
Харпер ответила не сразу. Такер буквально почувствовал источаемое устройством громкоговорящей связи отчаяние.
— Вам это что-нибудь говорит?
— Ни черта, — признался Буколов. — Отыскав эту страницу, я целую неделю ломал голову. Этих ориентиров нет ни на одной карте. Ни колодца Гритье. Ни Мелкбошкуйля. Ни водопада Кабанья Голова. Насколько я смог установить, нет также и единицы длины под названием краг. — Он развел руками. — Именно поэтому, в частности, я и обратился к вам. Несомненно, у вас есть криптографы и специалисты по картам, которые смогут во всем разобраться. И указать нам дорогу к этой пещере.
— Я посмотрю, что можно будет сделать, — сказала Харпер. — Дайте мне пару часов — я проведу кое-какие исследования, после чего мы соберемся снова.
Соединение прервалось.
Все направились к выходу. Аня протянула руку к Буколову, желая поговорить, помириться с ним. Тот раздраженно отдернулся, и Такер увидел у нее на лице боль, смятение. Аня долго стояла в коридоре, провожая взглядом удаляющегося Буколова.
Когда она обернулась, Такер заметил у нее на щеке одинокую слезинку.
Похоже, предательство принимало разные облики.

 

10 часов 22 минуты
Воспользовавшись свободной минутой, Такер отправился выгуливать Кейна во дворе посольства. Ему было предписано не покидать огороженную территорию. Многоуровневый комплекс, с утилитарными белыми стенами и рядами узких окон, похожих на бойницы, напоминал не дипломатическое представительство, а скорее, тюрьму строгого режима.
И все же во внутреннем дворе был разбит очень милый садик, с цветущими розовато-багровыми крокусами и вьющимися розами. Но, что лучше всего, теплое турецкое солнце растопило остатки русского льда в костях и мыслях Такера.
Даже Кейн пританцовывал от радости, обнюхивая все закутки и кусты.
Но скоро Уэйн вернулся в здание, за стол совещаний.
— Похоже, мне удалось разобраться кое с какими загадками, — объявила Харпер, как только связь была установлена. — Но, боюсь, до тех пор, пока наши ботинки не ступят на землю Южной Африки, местонахождение пещеры останется тайной. Судя по туманным намекам, де Клерк постарался сделать так, чтобы его головоломку мог расшифровать только бур, живший в ту же эпоху.
— И это понятно, — подался вперед Буколов. — Буры славились своей ксенофобией, они относились с подозрением ко всем чужакам и в первую очередь к англичанам. Но вы сказали, что решили кое-какие загадки. Что вам удалось выяснить?
— Мне пришлось проконсультироваться у историков Смитсоновского института, но, возможно, мы определили, какую единицу длины понимал под «крагом» де Клерк.
— И какую же? — спросила Аня.
— В ту войну у буров была распространена норвежская винтовка Крага-Йоргенсена модели 1894 года, известная как просто «краг». Винтовка имела в длину тридцать один дюйм. Если предположить, что именно этой единицей пользовался де Клерк, описанное им расстояние равно приблизительно ста семидесяти восьми милям.
Буколов выпрямился. К нему частично вернулась его самоуверенность.
— То есть теперь нам известно расстояние от колодца Гритье до водопада Кабанья Голова!
— И мало что помимо этого, — добавила Харпер, быстро сдувая надувшийся баллон. — Подозреваю, что Кабанья Голова — место, где находится пещера, — это не его название, а то, как оно выглядит, описание какого-то характерного ориентира. Для того чтобы его узнать, нужно его увидеть.
— Очевидно, речь идет о чем-то, похожем на кабанью голову, — заметил Такер.
— И вот почему нам необходимо отправиться на место. Мы должны прочесать эту местность, скорее всего, пешком или верхом.
— Чтобы увидеть все в таком же ракурсе, в каком когда-то его видел де Клерк, — согласилась Аня.
— Совершенно верно. — Харпер сменила тему. — Но для того, чтобы просто туда попасть, нам нужно знать, где начинать, откуда трогаться в путь. Без этого мы не двинемся с места.
Буколов кивнул.
— Нам нужно определить, что имел в виду де Клерк под колодцем Гритье и Мелкбошкуйлем.
— Что подводит нас ко второму разгаданному элементу загадки. Историки установили, что в прошлом существовала ферма под названием Мелкбошкуйль, принадлежавшая семейству Клоэте, расположенная в Капской провинции Южной Африки. Это очень важно, поскольку ферма процветала и разрослась в современный городок Спрингбок.
— Именно туда мы и должны отправиться! — хлопнул ладонью по столу Буколов. — В Спрингбок… чтобы найти колодец Гритье. А дальше останется простая задача: отмерить сто семьдесят восемь миль по азимуту двадцать пять градусов, как написал де Клерк, и искать эту Кабанью Голову рядом с водопадом. И там мы найдем пещеру!
«Только и всего?» — уныло подумал Такер.
Харпер также не разделяла уверенность русского магната.
— Единственная проблема заключается в том, что я не смогла найти никаких указаний на место под названием колодец Гритье. Скорее всего, речь идет об ориентире, который был известен только во времена де Клерка. Нам только удалось установить, что Гритье — это форма голландского имени Вильма.
— Значит, теперь мы ищем колодец Вильмы, — заметил Такер.
— Приблизительно так, — согласилась Харпер. — Как я уже говорила, нам нужно ступить ботинками на эту землю.
— И в одной паре ботинок намереваюсь быть я сам, — решительно заявил Буколов. — Я знаком с дневником де Клерка, и это может стать ключом к успеху.
Аня встрепенулась. Несомненно, ей также хотелось отправиться в Южную Африку. Как и Буколов, она изучала записи де Клерка; к тому же, она была гораздо более уравновешенной.
— Понятно, — сказала Харпер. — Но тут возникает другая проблема.
Такеру совсем не понравилось прозвучавшее в ее голосе предостережение, смягчить которое не смог даже протяжный южный акцент.
— Прямая от Спрингбока, проведенная по азимуту, указанному де Клерком, заканчивается в горах Гроот-Карас — а это уже Намибия.
Сделав глубокий вдох, Такер шумно выдохнул воздух.
— В чем дело? — спросила Аня. — Что тут такого страшного?
— В Намибии бушует кровопролитная гражданская война, — объяснил Такер. — Между правительственными силами и повстанцами.
— И эти повстанцы, — добавила Харпер, — удерживают горы. Больше всего им нравится похищать иностранцев с целью выкупа.
Буколов обреченно запыхтел.
— Должен же быть какой-нибудь способ. Мы не можем отказаться от поисков.
— А мы и не собираемся от них отказываться, но я хочу, чтобы вы в полной мере сознавали, с чем сможете там столкнуться. Конечно, я мобилизую наши силы в Южной Африке, однако о полной безопасности не может быть и речи.
— Я должен ехать! — тряхнул головой Буколов. — Мы должны предпринять попытку! Прежде чем Харзин придумает какой-либо другой способ разыскать пещеру. Уткин лишь мельком видел страницу с картой перед тем, как я ее сжег, но я не могу сказать, сколько он запомнил и передал ее своим хозяевам. И, возможно, я случайно выложил ему что-то важное. Я просто не знаю.
— А я могу сказать с полной уверенностью то, что генерал Харзин не остановится, — решительно заявила Аня. — В СВР его терпеть не могут. Он пережиток эпохи холодной войны — настоящий динозавр. Харзин убежден в том, что самые яркие дни России ушли вместе со смертью Сталина. Если Уткин передавал ему все, что знал, Харзин должен понимать, каким потенциалом в качестве оружия обладает ПУОП. При правильном внедрении в какую-либо экосистему — например, на рисовое поле в Японии, — одна крупица ПУОП планомерно уничтожит всю экосистему. И не одно конкретное рисовое поле, а все поля.
— Этого нельзя допустить, — заявил Буколов.
— Согласна, — сказала Харпер. — Я начинаю подготовительную работу.

 

11 часов 10 минут
Решив кое-какие второстепенные вопросы, Харпер попросила дать ей возможность переговорить с Уэйном без посторонних.
— Как вы думаете, Такер, не заключаем ли мы сделку с дьяволом? Мне порой кажется, что, если мы найдем эту пещеру, нам нужно будет просто выжечь ее огнеметами.
— Возможно, все закончится этим. Но вы также сделали одно чертовски любопытное предположение.
— Какое же?
— А такое, что мы с Кейном отправляемся в Африку.
— Что? После всего того, о чем мы только что говорили, вы собираетесь выйти из игры?
— Нет, — усмехнулся Такер, — но девушке нравится, когда ее приглашают на танец.
Харпер рассмеялась.
— Считайте, что вас пригласили. Итак, каково ваше мнение об Ане и Буколове? Доктор, очевидно, не хочет брать ее с собой.
— Я считаю, это его проблема. Аня заслужила право участвовать в этой экспедиции.
— Согласна. Похоже, о ПУОП ей известно почти столько же, сколько и самому Буколову. А если учесть, как высоки ставки, не помешает видеть проблему с разных сторон. Но нашему доброму доктору это не понравится.
— Чем скорее Буколов уяснит, что подобные вспышки гнева никуда его не приведут, тем будет лучше для всех, когда он доберется до Соединенных Штатов.
— Когда вы сможете подготовить список всего необходимого?
— Через пару часов. Я хочу тронуться в путь сегодня вечером. Завтра к полудню мы уже будем в Спрингбоке.
— Ясно.
— И еще я должен попросить вас о двух любезностях.
— Говорите.
— Во-первых, разыщите родственников летчицы, которая управляла «Бериевым». Позаботьтесь о том, чтобы они знали, где искать тело, и возместите стоимость самолета.
— И вторая любезность?
— Проследите за тем, чтобы тело Уткина передали его родственникам. Они живут в деревне Колышкино на Волге.
— Зачем? Этот человек вас предал — из-за него вы едва не погибли.
— Однако затем он нас спас. И я уважаю его за этот поступок.
Пусть это было наивным, но Такеру хотелось верить в то, что Аня была права. И Уткина действительно принудили пойти на предательство. Однако правду он никогда не узнает. И, быть может, так оно и к лучшему.
— Похоже, вы прониклись к нему симпатией.
Голос Харпер прозвучал непривычно мягко. Казалось, она прочувствовала всю глубину скорби Такера.
— Пожалуй, вы правы. Мне трудно это объяснить.
К счастью, Харпер не стала настаивать.
— Хорошо, я этим займусь. Но как вы смотрите на то, чтобы прислать вам дополнительных людей, помимо тех, кто есть на месте?
— Полагаю, чем меньше народу, тем лучше.
К тому же у Такера был прекрасный помощник в лице его четвероногого напарника, которому он полностью доверял.
— Возможно, тут вы правы, — согласилась Харпер. — Южноафриканские службы безопасности чутко следят за всем, что у них происходит. Если заявиться к ним большой шумной толпой, им это не понравится.
— Не стану с этим спорить.
— А теперь мне придется обратиться к вам с одной непростой просьбой, — сказала Харпер.
— Выкладывайте.
— Если вы попадете в эту пещеру и дело примет скверный оборот, вам нужно будет позаботиться о том, чтобы этот ПУОП так и остался там. Это необходимо будет сделать любой ценой. Не считаясь с жертвами. Это понятно?
— Будет сделано, — шумно вздохнул Такер.

 

15 часов 34 минуты
Уэйна разбудил негромкий стук в дверь. Они с Кейном задремали, развалившись на кровати, разморенные зноем.
Овчарка подняла голову с груди хозяина.
Такер, спавший не раздеваясь, сбросил ноги на пол и обхватил лицо руками.
«Кого еще черти принесли…»
Соскочив с кровати, Кейн подбежал к двери, понюхал щель внизу — и завилял хвостом. Кто-то знакомый.
— Такер, вы не спите? — окликнул голос из-за двери.
«Аня».
Застонав, Уэйн подошел к двери и распахнул ее, протирая заспанные глаза.
— Что случилось?
Уж лучше бы что-нибудь действительно случилось.
Аня стояла в дверях в сарафане персикового цвета. Она смущенно разгладила его складки здоровой рукой.
— Мне его дала жена одного из сотрудников консульства. Извините, вы спали, да? — Молодая женщина сделала шаг назад.
— Нет, все в порядке. Заходите.
— Наверное, мне тоже следовало бы поспать. Но как только я ложусь… — Подойдя к стулу напротив кровати, Аня села. — Такер, мне страшно.
— Страшно отправляться в Южную Африку?
— И это тоже, конечно. Но гораздо больше меня тревожит, что будет потом. Когда мы окажемся в Америке.
— Аня, наше правительство даст вам новые документы, поможет обустроиться. А с вашим образованием и опытом вы без труда найдете работу. Все будет замечательно.
— Я буду совсем одна. Рядом не останется никого из тех, кого я знала. Даже Абрама. Вы его слышали. Он теперь со мной даже не разговаривает.
— Быть может, со временем он успокоится и все поймет.
Аня рассеянно пощупала гипс.
— Он меня никогда не простит. — В ее голосе прозвучала боль. — Я его хорошо знаю.
Такер понимал, что она права. Буколов очень упрямый и эмоционально закоснелый. Теперь, когда дневник де Клерка у него в руках, он уже может обойтись и без Ани. К тому же, она показала, что ей нельзя доверять. Для Буколова этот проступок не заслуживает прощения.
Аня права. Попав в Америку, она окажется в полном одиночестве. Если так можно сказать, без руля и ветрил. Ей будут нужны друзья.
Вздохнув, Уэйн склонился к молодой женщине и стиснул ей руку.
— По крайней мере один знакомый у вас в Штатах есть, — заверил он Аню.
Кейн постучал хвостом по полу.
— Точнее, два, — поправился Такер.
Назад: Часть 3 Пересеченная местность
Дальше: Глава 27