Глава 13
12 марта, 08 часов 55 минут
Пермь, Россия
Посещение конспиративной квартиры, к счастью, прошло абсолютно гладко. Такер нашел там четыре новых паспорта, два для себя и два для Буколова, пухлую пачку наличных, пару кредитных карточек, второй спутниковый телефон и указание места встречи со связным «Сигмы», тем самым, который должен был вывести его на Буколова.
Этот таинственный связной занимал одну из первых строчек в перечне тех, кого Такер подозревал в утечке информации, едва не стоившей ему жизни. Досье на этого человека лежало на соседнем сиденье. Уэйн намеревался внимательно его изучить.
Затем он воспользовался списком поставщиков, который был оставлен в конспиративной квартире. Первым делом Такер отправился в булочную, подвал которой по совместительству служил оружейным складом. Продавец не задал никаких вопросов, молча подождав, пока Такер выберет то, что ему нужно, из товара, разложенного на полках от пола до потолка. Написав цену на клочке бумаги, он вручил его Такеру, угрюмо добавив: «Без торга!»
Следующий поставщик, владелец автостоянки, оказался таким же неразговорчивым. Через Харпер Такер предварительно заказал черный внедорожник «Патриот-2» российского производства. Внешний вид у него был такой, что понравиться он мог разве что родной маме, однако по проходимости ему не было равных, поэтому его с охотой использовали в качестве передвижного штаба сотрудники различных чрезвычайных служб.
Расплатившись, Такер объяснил владельцу автостоянки, где оставить «Патриот» и когда.
В три часа дня, когда до назначенной встречи со связным оставалось еще шесть часов, Такер отправился к указанному месту, в Ленинский район на правом берегу Камы. Приехав на место, он оставил «Вольво» на стоянке и пошел пешком. Исследуя местность и изучая пути отхода, Такер параллельно разминал затекшие мышцы и любовался окрестностями.
Оседлавшая берега Камы под сенью заснеженных Уральских гор, Пермь насчитывает свыше миллиона жителей. Хотя преимущественно город застроен безликими зданиями советской эпохи, центральный Ленинский район сохранил обаяние Европы девятнадцатого столетия. Вдоль обсаженных деревьями улиц тянулись невысокие здания, каждое с отдельным уютным двориком. Здесь было обилие небольших кафе, продуктовых магазинчиков, кондитерских. В довершение ко всему на безоблачном небе ярко сияло солнце — большая редкость для этого времени года.
Такер шел по улицам, незаметно оглядываясь по сторонам. Похоже, никто не обращал на него внимания: обыкновенный мужчина, выгуливающий собаку. И в этом он не был одинок. Многие пермяки спешили воспользоваться погожим весенним деньком. Кейн проявил особый интерес к двум таксам: все три собаки выполнили обязательный ритуал взаимного обнюхивания и виляния хвостом. Такер ничего не имел против, поскольку такс вела на поводке красотка с пышными формами в обтягивающем свитере.
Определенно, день задался.
Наконец они прошли по мосту длиной в полмили, переброшенному через Каму, и вдруг словно попали в другой мир. На этом берегу реки город был сильно обветшавшим и безлюдным. Дороги с выбоинами, а то и вовсе немощеные, пересекали пустыри и участки леса. Немногочисленные жители, встретившиеся Такеру, таращились на человека и собаку, словно на инопланетян.
К счастью, место, где он должен был встретиться со своим загадочным связным, находилось всего в четверти мили от реки. Такер внимательно осмотрел его издалека, запечатлевая в памяти. Это была автобусная остановка, расположенная напротив унылого скопления обшарпанных зданий: продуктовый магазин, ночной клуб, авторемонтная мастерская.
Завершив изучение местности, Такер с радостью поспешил обратно на противоположный берег.
Они с Кейном вернулись к «Вольво», нашли поблизости ничем не примечательную гостиницу и сняли номер. Такер немного вздремнул, понимая, что после того, как он встретится с Буколовым, возможность поспать, скорее всего, представится ему только после того, как он благополучно переправит русского предпринимателя за границу.
То есть, если ему вообще удастся добраться до границы.
В конечном счете, сон его был беспокойным.
20 часов 12 минут
С наступлением сумерек Такер сидел в машине на стоянке перед начальной школой, по ту сторону — или, в данном случае, на противоположном берегу реки. Большинство окон школы были заколочены, заржавленные тренажеры на спортивной площадке напоминали средневековые орудия пыток.
Такер выбрал это место, поскольку оно находилось всего в ста метрах от автобусной остановки, где должна была состояться встреча. Заглушив двигатель и выключив освещение, он минут пять сидел в темноте. Других машин на стоянке не было, и вообще вокруг было пустынно. И снова, похоже, за ним никто не следил. Однако это его встревожило, вместо того чтобы, наоборот, успокоить.
Как правило, смертельной опасностью грозит как раз то, что ты не видишь.
Повернувшись к Кейну, Такер поднял раскрытую ладонь.
— МЕСТО.
Он долго размышлял, брать ли ему овчарку с собой, но в конце концов решил, что если что-то пойдет не так, машина очень пригодится в качестве средства отступления. А если учесть, какое это пустынное и безлюдное место, присутствие в «Вольво» Кейна будет лучше любой сигнализации.
Такеру постоянно приходилось сталкиваться с одной и той же проблемой. Поскольку воспоминания о гибели Абеля были еще очень свежи, он вынужден был бороться со стремлением оградить Кейна от опасности. Но овчарка любила своего хозяина, любила работать, да и он сам не хотел разлучаться с ней надолго.
Они — крепко спаянная пара.
Вот и сейчас Кейн, услышав приказ хозяина, выразил недовольство, вопросительно склонив голову набок и нахмурившись.
— Понимаю, — согласился Такер. — Но ты охраняй в мое отсутствие крепость.
Он не спеша проверил свое снаряжение: короткоствольный «смит-вессон» 44-го калибра за поясом, бескурковый револьвер с патронами «магнум» в кармане куртки и еще один, 38-го калибра, в кобуре на щиколотке. Кроме того, в карманах лежало по две запасные обоймы для каждого револьвера.
Это было настолько близко к «вооружен до зубов», насколько только удалось Такеру в данных обстоятельствах.
Удовлетворившись, он вышел, запер машину и направился к школе. Перепрыгнув через невысокую ограду, пересек школьный двор и пошел вдоль вереницы лиственниц, голых, без хвои, вокруг пустыря, заваленного высокими грудами мусора.
За пустырем, ярдах в пятидесяти, виднелась автобусная остановка, одинокая скамейка под покрытым пестрым граффити навесом.
На противоположной стороне улицы, под неоновой вывеской ночного клуба с силуэтом обнаженной женщины, стояли четверо широкоплечих парней. Они курили, громко смеялись и потягивали пиво из бутылок. Головы у всех четверых были обриты наголо, все в джинсах, заправленных в высокие черные ботинки на шнуровке со стальными набойками на мысках.
Стараясь держаться так, чтобы его не было видно, Такер взглянул на часы. У него оставалось еще двадцать минут.
Настало время ждать.
В гостинице Такер прочитал досье на связного, человека по имени Станислав Уткин. Бывший ученик Буколова, теперь он работал у него научным помощником. Такер долго смотрел на его фотографию, запоминая ее, хотя особых усилий это не требовало. При росте шесть с половиной футов Станислав Уткин весил всего сто пятьдесят фунтов. Такое пугало, увенчанное копной огненно-рыжих волос, будет бросаться в глаза в любой толпе.
Точно в назначенное время перед остановкой остановилось такси.
Открылась дверь, и из машины вышел Уткин.
— Только не это! — сдавленно пробормотал Такер. — Пожалей меня!
Мало того что Станислав подъехал на такси прямо к месту встречи, тем самым продемонстрировав безрассудную неосмотрительность, он еще был в дорогом костюме. В свете фонаря его рыжие волосы сияли, словно маяк.
Такси быстро уехало. Водитель явно был не дурак.
Подобно акулам, почуявшим приманку, четверо парней на противоположной стороне улицы сразу же обратили на Уткина внимание. Они рассмеялись, тыча в него пальцами, но Такер понимал, что этим все не ограничится. Уткин представлял собой слишком заманчивую добычу.
Сунув руки в карманы, Такер крепко стиснул рукоятку «магнума» и, собравшись с духом, быстро пересек пустырь, стараясь держаться в тени, и приблизился к остановке сзади. Это расстояние он преодолел меньше чем за полминуты, но к этому времени Уткин уже начал тревожно оглядываться по сторонам, подобно крысе, заметившей удава.
Один из парней швырнул через улицу бутылку. Она разбилась под ногами у Уткина.
Тощий долговязый мужчина отшатнулся назад, плюхаясь на скамейку на остановке.
«О господи…»
В десяти шагах от остановки Такер остановился, держась в тени, и негромко окликнул Уткина, так, чтобы услышал только тот. Если верить досье, Станислав свободно владел английским.
— Уткин, не оборачивайтесь. Я пришел на встречу с вами.
Еще одна бутылка из-под пива, перелетев через улицу, разбилась вдребезги.
— Меня зовут Такер. Слушайте внимательно. Не раздумывайте, а просто разворачивайтесь и идите ко мне. Не останавливайтесь и идите дальше. Действуйте.
Уткин встал, вышел из-под навеса и направился к пустырю.
Один из парней окликнул его, и все четверо пересекли улицу, не столько движимые желанием поживиться, сколько просто от скуки.
Уткин поравнялся с Такером, притаившимся за грудой мусора и старых автомобильных покрышек.
— Не останавливайтесь, — махнул ему рукой тот. — Я вас догоню.
Станислав повиновался, то и дело с опаской оглядываясь назад.
Парни уже прошли мимо остановки и приблизились к пустырю.
Такер выпрямился во весь рост, держа в руке «магнум». Сделав три шага, он вышел на свет, открывая себя, и, подняв револьвер, направил его в грудь головному предводителю.
Четверо парней застыли на месте.
Такер вспомнил старательно заученные слова русского языка.
— Уходите, или я вас убью.
Он поднял «магнум» так, чтобы нападавшие хорошенько разглядели зловещее оружие. Возможно, русский у него был не ахти, но некоторые вещи одинаковы на всех языках.
И все же главарь, похоже, был готов проверить своего противника — до тех пор пока не встретился с ним взглядом. И того, что он увидел в глазах Такера, хватило, чтобы он отказался от своих намерений.
Главарь махнул рукой, и парни мудро ретировались.
Развернувшись, Такер поспешил следом за Уткиным, остановившимся у школьной ограды. Нескладный русский стоял, согнувшись пополам, опершись руками о колени, и учащенно дышал.
Такер не стал останавливаться. Нельзя было исключать то, что парни соберут подмогу и бросятся в погоню. Схватив Уткина за руку, Уэйн потащил его к калитке.
— Идем!
Они быстро дошли до машины. Распахнув переднюю правую дверь, Такер затолкнул Уткина внутрь. Тот, все еще объятый паникой, сжался в комок, с опаской косясь на Кейна.
Не самое благоприятное знакомство, но у Уэйна не было выбора. Он завел двигатель и выехал со стоянки.
Такер немного расслабился лишь тогда, когда они пересекли реку и оказались в более доброжелательной обстановке.
— Собака вас не укусит, — успокоил он Уткина.
— А она это знает?
Вздохнув, Такер повернулся к нему лицом.
— О чем вы думали?
— Что?
— Такси, дорогой костюм, неблагополучный район…
— Что я должен был сделать по-другому?
— Абсолютно всё, — ответил Такер.
По правде сказать, отчасти виноват был он сам. Из досье следовало, что Уткин всю свою жизнь провел в лаборатории. Такер сразу же определил, что место встречи выбрано отвратительно. Нужно было найти что-то другое.
Уткин постарался совладать с собой, и это, на удивление, получилось у него просто восхитительно, учитывая обстоятельства.
— Кажется, я обязан вам своей жизнью. Спасибо. Я очень испугался.
— Нет ничего плохого в том, чтобы испугаться, — пожал плечами Такер. — Это лишь говорит о том, что вы умный, а не дурак. Итак, пока у нас не возникли новые неприятности, отправляемся за Буколовым. Где ваш босс?
Уткин взглянул на часы.
— Он еще должен быть в опере.
— В опере?
Уткин поднял взгляд, судя по всему, нисколько не обеспокоенный тем, что человек, стремящийся покинуть страну, за которым охотятся элитные российские спецслужбы, отправился в такое людное место.
— Помните, я только что говорил вам, что не нужно быть дураком… — покачал головой Такер.
В течение следующих нескольких минут Уткин выложил ему все. Похоже, Абрам Буколов, столкнувшись с перспективой покинуть родину навсегда, решил отдаться своей главной страсти — опере.
— Сегодня дают одну из любимых опер Абрама, — объяснил Уткин. — «Фауста» Гуно. Она просто…
— Не сомневаюсь в этом. У него есть сотовый телефон?
— Да, но он его обязательно отключил.
Такер вздохнул.
— Где находится оперный театр и когда заканчивается спектакль?
— Приблизительно через час. «Фауста» дают в зале Чайковского. Это меньше чем в километре отсюда.
«Замечательно… просто замечательно…»
Такер включил передачу.
— Показывайте.
22 часа 04 минуты
За десять минут до окончания спектакля Уэйн отыскал свободное место на стоянке в нескольких кварталах от зала Чайковского. Как ни злился он на Буколова за то, что тот решил предварить свой побег из страны, отправившись во фраке в многолюдное место, дело уже было сделано. И все же эта выходка красноречиво свидетельствовала об одном: Буколов или полный дурак, или человек бесконечно самоуверенный. И то и другое не предвещало для предстоящего путешествия ничего хорошего.
Оставив Кейна в машине, Такер последовал за Уткиным. Остановившись перед ярко освещенным главным входом в концертный зал, он указал на массивный фасад из белого камня.
— Я буду ждать здесь, — сказал он. — Вы разыщете нашего доброго доктора и отведете его к машине. Не спешите и не смотрите на меня. Я встречусь с вами у «Вольво». Понятно?
— Я все понял.
— Ступайте.
Уткин пересек улицу и направился к входу.
В ожидании Такер рассматривал огромную афишу, повешенную на фасаде концертного зала. Афиша изображала демоническую фигуру на фоне языков пламени — подходящий образ для «Фауста», оперы про ученого, заключившего сделку с дьяволом.
«Надеюсь, этот сюжет не про нас».
Через несколько минут появился Уткин, ведущий за собой Абрама Буколова. Миллиардер, возглавляющий ведущую российскую фармацевтическую компанию, был на целую голову ниже своего научного помощника и весил на сорок фунтов больше. Его абсолютно лысую макушку обрамляла кромка редких черных с проседью волос, похожих на тонзуру.
Следуя указаниям Такера, Уткин повел своего босса прямо к машине. Пропустив их вперед, Такер пошел следом. Убедившись в том, что никто за ними не следит, он догнал их у «Вольво».
— Привет! — окликнул его Буколов, протягивая руку.
Пропустив формальные приветствия, Такер с помощью брелока сигнализации отпер двери машины.
— Уткин спереди, Буколов на…
— Доктор Буколов, — поправил его фармацевтический магнат.
— Как бы там ни было, доктор, вы — назад.
Открыв дверь, Такер начал было садиться в машину.
У него за спиной Буколов остановился, изумленно глядя в салон.
— Там сзади собака!
— Неужели? — язвительно произнес Такер. — И как же она туда попала?
— Я не сяду рядом с…
— Садитесь, доктор, иначе Кейн затащит вас внутрь за фалды фрака!
Побагровев, Буколов умолк. Было сомнительно, что ему часто приходилось сталкиваться с подобным обращением. И, тем не менее, он сел в машину.
Когда они проехали два квартала, фармацевтический магнат наконец обрел голос.
— Опера была грандиозной, Станислав, — хотя вы едва ли оценили бы все нюансы исполнения. А вы, водитель, скажите, как вас зовут? Это ваша собака? Она все время пристально смотрит на меня.
Такер бросил многозначительный взгляд на Уткина, и тот его понял.
— Доктор Буколов, давайте лучше поговорим об опере. Мы можем…
Но Буколов не дал ему договорить, похлопав Уэйна по плечу.
— Водитель, долго нам еще ехать до Казани?
С трудом удержавшись от желания сломать ему пальцы, Такер свернул к тротуару, остановился и повернулся к Буколову лицом.
— До Казани? О чем это вы?
— Казань — это столица…
— Я знаю, доктор, что это за город. Казань находится примерно в четырехстах милях к западу. С чего вы взяли, что мы направляемся туда?
— Боже милосердный, неужели вам ничего не сказали? Это немыслимо! Без Ани я из России никуда не уеду. Мы должны съездить в Казань и забрать ее.
«Ну конечно, должны».
— Кто такая Аня? — спросил Такер.
— Моя дочь. Без нее я из России никуда не уеду!
23 часа 22 минуты
В соответствии со своим первоначальным планом Такер выехал из города, остановившись только для того, чтобы сменить «Вольво» на новенький «Патриот». Здоровенная машина стояла именно там, где он и попросил ее оставить: на южной окраине города. Бак был полностью заправлен, номера висели фальшивые.
Выехав на шоссе Р-242, Такер час ехал на запад, стараясь изо всех сил отключиться от нудного монолога Буколова, перескакивавшего от таинственной Ани на историю промышленного развития региона, время от времени возвращаясь к «пугающе умной морде» Кейна.
Въехав в крохотный городок Кунгур, Такер свернул к маленькой гостинице на окраине. По его прикидкам, они уже отъехали достаточно далеко от Перми, и можно было немного перевести дух.
Выйдя из машины, Уэйн связался с Харпер и ввел ее в курс событий.
— Я впервые слышу об этой Ане, — сказала та.
— Вы назвали Буколова эксцентричным. Это очень мягко сказано.
— Согласна, он несколько… — Харпер помолчала, подбирая нужные слова, — оторван от жизни, однако в блестящем уме ему не откажешь. И он отчаянно стремится бежать из России. И, отвечая на ваш не высказанный вслух вопрос, мы убеждены в том, что Буколов говорит искренне.
— Как скажете.
— Где он сейчас?
— На заднем сиденье моего джипа, играет с Кейном в «кто кого переглядит». Я решил немного передохнуть. Послушайте, Харпер, если Аня — это тот калым, который нужно заплатить, чтобы вывезти Буколова из страны, пусть будет так, но давайте убедимся в том, что тут все чисто, до того, как я направлюсь в Казань. На машине туда добрых семь часов езды.
— Согласна. Давайте ее полное имя.
— Подождите. — Такер открыл дверь «Патриота». — Доктор, как фамилия Ани?
— Разумеется, Буколова! Она моя родная дочь! Почему вы спрашиваете об этом?..
Выпрямившись, Такер снова заговорил в телефон:
— Вы все слышали?
— Да.
— Аня работает в Казанском институте биофизики и биохимии, — добавил профессор. — Знаете, она просто блестящий специалист…
Такер поспешил захлопнуть дверь, заглушая возбужденный голос Буколова.
— Я уже работаю, — сказала по телефону Харпер.
Буколов опустил на пару дюймов стекло в двери.
— Прошу прощения, у меня как-то вылетело из головы. Аня взяла фамилию своей матери — Малинова. Она Анна Абрамовна Малинова.
Харпер также услышала это.
— Есть. Ее фамилия Малинова. Каков ваш план, Такер?
— Краткосрочный — остановиться в гостинице. Здесь уже почти полночь. — Подождав, когда Буколов снова поднимет стекло, Такер отступил от машины еще на несколько шагов, прежде чем перейти к более деликатному вопросу. — Харпер, что насчет Уткина?
Научный помощник по-прежнему оставался в списке наиболее вероятных источников утечек — однако это происходило случайно или делалось сознательно? Такер полагался на свое чутье, а также на умение разбираться в людях. Пока что он мог обвинить молодого ученого разве что в чрезмерной наивности.
Похоже, Харпер пришла к такому же заключению.
— Наша разведка не нашла на Уткина ничего. Судя по всему, он человек честный и порядочный.
— В таком случае, возможно, кто-то просто проговорился. Сказал что-то не тому, кому нужно. Уткин… или, быть может, даже сам Буколов. На мой взгляд, этот тип отошел от «Хэппи мил» всего на одну порцию жареной картошки.
— Я буду и дальше этим заниматься. И параллельно за ночь разберусь с этой Аней и утром свяжусь с вами.
Закончив разговор, Такер отвел русских в гостиницу. Они все втроем заселились в двухместный номер. Такер оставил Кейна у входной двери, спокойный за то, что ночью никто их не потревожит.
Сам он задремал в кресле. Буколов долго расхаживал по номеру, бурча и жалуясь, до тех пор пока наконец не выдохся. Где-то около часа ночи он присел на край кровати. Уткин уже давно крепко спал в другой кровати.
— Извините, — сказал Буколов, — я забыл, как вас зовут.
— Такер. — Уэйн кивнул на своего напарника. — А это Кейн.
— Должен признаться, ваша собака производит впечатление весьма воспитанной. Спасибо за то, что согласились помочь мне покинуть страну.
— Всегда пожалуйста.
— Вам рассказали о моем открытии? — Прежде чем Такер успел ответить, Буколов покачал головой. — Нет, конечно же, не рассказали. Я ведь даже им ничего не сказал, так что откуда они могут знать?
— Расскажите мне.
— Всему свое время, — погрозил пальцем Буколов. — Но я скажу вам вот что. Мое открытие монументальное. Оно полностью изменит мир медицины — помимо всего прочего. Вот почему за мной охотятся.
— Генералы из Арзамаса?
— Да.
— Кто они такие?
— Конкретно? Я не знаю. Они для этого слишком хитры.
Такер пристально посмотрел на своего собеседника, пытаясь понять, с кем имеет дело. А что, если этот тип страдает манией преследования? Параноидальным комплексом? Такер пощупал пальцем заживающую рану на шее, оставленную прошедшей вскользь пулей. Определенно, это было реальностью.
— Расскажите мне про Аню, — предложил он.
— А… — Лицо Буколова смягчилось тенью улыбки. — Аня — замечательная девушка. Она значит для меня все. Мы с ней работали вместе, в паре, — разумеется, находясь отдельно друг от друга и в обстановке строжайшей секретности.
— Я полагал, вашим ближайшим помощником является Станислав.
— Уткин? Ха! Пожалуй, Станислав толковый парень, но ему не хватает мозгов. По крайней мере, для того, чем я занимаюсь. На самом деле это по силам немногим. Вот почему я должен заниматься всем сам.
С этими словами Буколов сбросил ботинки, растянулся на кровати и закрыл глаза.
Покачав головой, Такер устроился в кресле поудобнее, собираясь заснуть.
— Знайте, я не сумасшедший, — прошептал Буколов, не открывая глаза.
— Как скажете.
— Просто чтобы вы знали.
Уэйн скрестил руки на груди. Только сейчас до него начинало доходить, как же мало он знает обо всем этом деле.
13 марта, 06 часов 15 минут
Кунгур, Россия
Несмотря на то что кресло даже с большой натяжкой нельзя было назвать удобным, Такер проспал целых шесть часов. Проснувшись, он обнаружил, что оба его подопечных все еще спят.
Воспользовавшись свободной минутой, Уэйн вывел Кейна на прогулку, чтобы дать овчарке возможность размяться и справить естественные потребности. Когда они еще находились на улице, позвонила Харпер.
— Анна Малинова существует в действительности, — сказала она вместо приветствия.
— Даже не знаю, хорошая это новость или плохая.
Если бы Аня была плодом воображения доброго доктора, можно было прямо сейчас уносить ноги из Додж-сити.
— Нам удалось получить подтверждение, что в Казанском институте биофизики и биохимии действительно работает Анна Абрамовна Малинова, но и только, — продолжала Харпер. — Ее досье здорово подправлено. Конечно, Казань — это не закрытый наукоград советской эпохи, однако многие ее предприятия по-прежнему остаются под юрисдикцией Министерства обороны.
— То есть нам нужно не просто отправиться в Казань, но я еще должен похитить эту женщину из-под носа у российских военных.
— А что, это проблема?
— Я обязательно найду какое-нибудь решение. Особого выбора у меня все равно нет. Вы попросили меня вытащить Буколова из страны, и я его вытащу — судя по всему, вместе с дочерью. И тут возникают кое-какие трудности. Новые паспорта у меня есть только на одного Буколова. Но не на Аню. И, кстати, как насчет Уткина? После нашего бегства из России он не проживет и дня. Я не оставлю его здесь.
У него перед глазами возник образ Абеля, учащенно дышащего, с высунутым языком, виляющего хвостом.
Он не бросит еще одного товарища на вражеской территории.
Харпер молчала несколько мгновений. Несмотря на то что они с ней находились в противоположных концах земного шара, Такер явственно представил себе, как у нее в голове вращаются шестеренки, подстраиваясь под изменившуюся ситуацию.
— Хорошо. Как и вы, я решу эти проблемы. Когда вы собираетесь отправиться за Аней?
— В течение ближайших двадцати четырех часов. Тянуть дольше — это испытывать везение.
— Так не пойдет. Я не смогу так быстро достать паспорта для Ани и Уткина. Но если вы сообщите мне свой дальнейший маршрут из Казани…
— Я сам его еще не знаю. Учитывая все случившееся, трудно планировать больше чем на один шаг вперед. Я знаю точно только одно: следующим шагом должно стать освобождение Ани.
— В таком случае обождите минутку. — Последовала тишина, затем Харпер заговорила снова: — Вы сможете, забрав Аню, направиться в Волгоград? По прямой это в шестистах милях к югу от Казани.
Достав из заднего кармана ламинированную карту России, Такер изучил ее.
— Расстояние вполне преодолимое.
— Отлично. Если вы сможете добраться до Волгограда, оттуда я уже всех вас вывезу. Без проблем.
Такеру очень понравилось «всех вас». Как и «без проблем».
Однако после всего случившегося у него уже не было особой веры в то, что все пройдет гладко.
